***
Алистер придирчиво осмотрел свой новый образ, проверяя, насколько легко достать оружие из всех карманов. Как выяснилось опытным путем, жутко пафосная на вид куртка имела все шансы на успех в операции, начиная от функционала и заканчивая удобством модели. — Тебе определенно не идет белый цвет, Перси, — сама тактичность в лице Галахада сидел в зале ожидания вместе с Ланцелотом, который только кивнул в подтверждение. И оба провожающих систематически прикладывались к открытой бутылке виски, распиваемого за удачу их друга. Изверги лучше других знали, что самому агенту пить при этом категорически нельзя, мол, удачу прогонит, что не раз подтверждалось ловящим пули Хартом. — К твоей бледности только синий. — Если что-то пойдет не по плану, у меня будут все шансы сравняться цветом с моим костюмом, — оскалился Алистер, откидывая капюшон и поднимая широкие очки для сноуборда — тоже новая разработка, специально к случаю, ведь обычные фирменные рискуют затеряться в снегу еще по дороге туда. — А юмор всегда в тон глазам. Давно подводку у племянницы берешь? — подмигнул Спенсер, не дернувшись, когда мимо пролетел ботинок. — Не разбрасывайся казенным имуществом, Персик. Наши портные не одобрят. Мортон придирчиво поправил перчатки, подметив, что их функционал куда шире, чем кажется на первый взгляд, и обратил его в сторону главного весельчака компании. — Не припомню, чтобы конкретно вы, Ланцелот, сильно воодушевили портных, когда им пришлось в ваш комплект добавлять жилеты, потому что кто-то, — с особым сортом яда уточнил Мортон, — предпочитает безопасности свободный расстегнутый пиджак. Спенсер почти миролюбиво поднял руки, демонстрируя пустой бокал. — Ладно, Персик, тут уел. Галахад спрятал неподобающую джентльмену улыбку за стаканом виски, и обернулся в сторону двери, которую открыл их горячо любимый — хотя скорее это они отлюблены им во все места — координатор. Мерлин выглядел в меру раздраженным, и Гарри с трудом подавил ревнивый вздох, заметив, как заинтересованно скользит по Персивалю взгляд волшебника. Ланцелот, солидарно с Галахадом, тихо фыркнул. — Персиваль, надеюсь, вы закончили любоваться своим отражением, потому что часики тикают, а я этой ночью планировал еще поспать, — не оставив парочку агентов без своего внимательного взгляда, Мерлин кратко усмехнулся, наблюдая сразу две скисшие рожи — агентам одновременно пришло уведомление, что для них подготовлена программа ночных тренировок, не имеющих ничего общего с отработкой навыков соблазнения. Мортон, сохраняя остатки невозмутимости, прошествовал мимо наблюдателей, умудряясь даже в тяжелых ботинках издавать минимум шума. Прихватив запасенный термос с чаем, тот побрел по направлению к лифту, ведущему в ангар. Самолет уже ждет, и не стоит заставлять автопилот ждать — для простого ИИ Смауг весьма обидчив.***
— Персиваль, доложите обстановку, — раздался привычный агенту голос в ухе. — До базы добрался незамеченным, веду наблюдение за территорией, — отчитал Мортон, уже приноровившийся лежать на снегу и наблюдать со склона за тем, как нагруженные снегоходы исчезают в проходе, защищенном военными. — Охранников по двое, сменяются каждый час, пройти незамеченным смогу только если угоню транспорт, — чуть помедлив, он добавил. — Мерлин, это точно единственный вход? — Абсолютно, — заявил клацающий по клавиатуре, в тепле, координатор, издевательски громко отхлебнув кофе из новой чашки — прежняя два дня назад разбилась об стену, чуть не задев слишком верткого Галахада. — Будь все просто, и, если можно было бы обойтись взрывом, я непременно призвал бы сэра Ланцелота. — Я не могу просто подойти к ним и сказать «Не будете любезны одолжить мне сахара?», — прошипел Алистер, пускаясь во все тяжкие на миссиях, где обычно не требуется быть вылизанным джентльменом, а можно поязвить и пару раз назвать координатора так, как хочется, а не как вынуждает воспитание. Например, на таких миссиях, как эта, где только и остается развлекать себя игрой в одного актера. — А вы попробуйте, вдруг получится, — хохотнул Мерлин, отключая микрофон. Все же, дуэт. Персиваль на мгновение уже успел было подумать, что их координатор перестал общаться сарказмом, но вовремя вспомнил, с кем имеет дело, и благородный порыв нарваться на пулю он оставил позади, как и десяток километров ледяной пустыни. Привычные туфли с ножами на этот раз сменились ботинками с выдвижными платформами, выполняющими роль лыж, которые стараниями техников развивали скорость мощного снегохода. На последние агент поглядывал с легкой завистью — вот живут же себе террористы, и оборудование у них классное, и боссы наверняка не такие монстры, как их координатор. И греются они наверняка у батарей, а не полагаясь на сомнительный прототип, который пока себя оправдывает, но вопрос, хватит ли их надолго — и агента, и костюма. — Отправляю дрона, — отрапортовал Мортон, выставляя вперед руку с часами, и ударил по стеклу. Металлическая живность, подгрузившись, соскользнула с запястья, а спустя пару мгновений гаджет принял вид стремного таракана, который, подчиняясь вбитому протоколу, осмотрелся, сканируя местность. — Сломаете — башку откручу Ланцелоту, — почти миролюбиво отозвался координатор, снова отключаясь. Проигнорировав знакомый возмущенный возглас, принадлежащий явно Спенсеру, который опять постигает азы мастерства работы координатором через наблюдение за лысой макушкой, Мортон развернул виртуальный пульт и, играясь невидимым джойстиком с игрушкой, направил таракана прямиком ко входу. Тот на удивление легко ввинтился в верхний слой льда, просверливая себе путь под самым носом у бдительных охранников. ИИ таракана прописан был едва ли не лучше, чем сценарий последнего вышедшего фильма про громадных роботов, поэтому без ведома агента он наладил связь с координатором. И, не слушая приказы Персиваля, прицепился к проезжающему мимо него аппарату, на ходу забираясь по штанине курьера, оставляя на том микрожучок. Алистер не был уверен, стоит ли уточнять, до какого способа оставления прослушки додумалась светлая голова Мерлина, поэтому предпочел молча изучать все расширяющуюся карту базы и фиксировать себе пароли. На счастье агента, те оказались любезно записаны в телефон, на котором так недальновидно установлена система NFS, а очередное, хорошо забытое оборудование из древних шпионских комедий умеет скачивать всю информацию одним касанием. Персиваль ознакомился с содержимым гаджета, найдя помимо списка кодов доступа еще и новые жанры фильмов 18+, не глядя отослал список Галахаду для расширения кругозора и вернулся к занимательному изучению кипящего жизнью ангара, куда приехал его проводник. Таракан, выведя на дисплей смайл с универсальным жестом, спрыгнул в угол и отряхнулся, торопливо зацокав между рядов техники, приближаясь к таблице расписания патрулей и доставки.***
— Время — деньги, — со скучающим выражением лица поведал Персиваль, зависнув на контрольно-пропускном пункте. Изрядно задолбавшийся охранник проигнорировал тот факт, что на снегоходе к нему подкатил курьер в куртке другого фасона — внешний слой передал светло-серый цвет, оставив этот идиотский мех и изобилие карманов, которыми не пестрела местная орава обслуживающего персонала. Хоть с очками и шарфом угадали, тут выряжались кто чем горазд, лишь бы согреться. Бедолага, одолживший ему свой транспорт, увы, у батареи больше не погреется никогда. Только если оттает во время глобального потепления и уплывет по течению. — Третий сектор, и ты отстал от графика, — пробасил верзила, сделав пометку в журнале. Персиваль фыркнул, ожидая, пока откроется громадная дверь на гидравлике, и спустил ногу на пол, позволяя таракану прицепиться к ткани. — И скажи Крису, что я заебался тут стоять, пусть принесет мне что-нибудь согреться! Мортон с задержкой кивнул, предпочтя оставить просьбу без ответа. На работе вообще пить вредно. В казино он как-то пропил безлимит на карте, потратив столько, что сделал выручку за ночь больше, чем заведение за все годы работы. И совсем не важно, что он при этом изображал легкомысленного смазливого сыночка банкира, который просто напрашивался на похищение, чтобы потом все там разнести. За расточительство все равно втык получил и официальный запрет на миссии в заведениях азартных игр, чего не было за всю историю агентства, а ограничения встречались всякие. В пути до ангара Персиваль успел оценить размах экономической трагедии. Новая группировка занималась тем, что добывала нефть из скважины на спорной политической территории под носом у сразу трех держав, пока те грызлись между собой. Держали, перепродавали, а в бонус развивали химическую промышленность, по большей части специализируясь на сернистых соединениях, которыми так удобно травить воду. Химикаты, по задумке, должны оставаться в водоеме даже после фильтрации станциями и при контакте с кожей вызывать слабые ожоги, а слизистую со временем убивать напрочь постепенным накоплением токсинов в организме. Кингсман в этот вопрос вовлекли только потому, что Мерлин неведомым чудом что-то от чего-то отделил, обнаружив новый элемент периодической системы в воде, и в распределений полномочий между агентствами перетянул на себя одеяло. Подробности Мортон не понял, координатор очень уж утомительно расписывал состав, да так, что он досидел только стараниями Ланцелота, который всячески его отвлекал от мыслей о работе. Данная миссия, на тот момент, вообще в проекте не существовала — обозначили как план на квартал — только потом напав на след, ведущий в царство снега, куда его занесло. Думать о Мерлине как о мстителе, который покарал его за невнимательность, было бы очень удобно. Но, к сожалению, Персиваль единственный агент, который мог выполнить миссию. Как минимум, Галахад мерзлячий, и взвыл бы еще на выходе из самолета. У Ивейна и Гавейна нет опыта, Мордред и Бедивер где-то в джунглях — твари субтропические, задницы греют, пока он свою морозит — у Ламорака вообще отпуск недельный с Кеем. А Ланцелот все взорвет к чертям, что в их условиях нежелательно без крайней необходимости. А еще хотелось проклясть всех и вся за то, что в юношестве у него были несколько наград за участие в биатлоне, о которых прекрасно осведомлен координатор, напоминанием достижений задушивший слабую надежду, что этот ад достанется не ему. Судьба распределилась иначе, и умеющий теряться в толпе Мортон успел отхватить пару сэндвичей в общей комнате персонала, успешно прикинувшись стенкой, когда мимо него прошелся некто с видом, что он тут главный. Алистер успел отсканировать кривую физиономию и дал запрос на базу. Запрос обещался прийти не скоро — связь глушат еще у дверей, и дрон, как хороший мальчик, выяснив, что сигнал теряется, разведал все сам и вернулся к точке связи, поведав координатору и агенту, что действовать придется по ситуации, которая постепенно обострялась тем, что по громкой связи вызывают Джона Лоусона, который ныне мирно спит вечным сном в сугробе. Угораздило Персиваля убрать главу разведки. Кипящая жизнь станции позволила беспрепятственно проскользнуть в машинный отдел к терминалу. Учитывая местную логистику, у него около трех минут, пока до этих остолопов дойдет, что верзила на входе его пропустил, и груз доставлен, но личность проникла не та, и ошивается не там, где следовало бы. Стоит быстро все скачать, тем более, коды доступа оказались рабочие, а таракан прекрасно управляется голосом и в состоянии обматерить агента двоичным кодом. — Эй, а ты что тут забыл? — раздался с шестнадцати метров, расценил профессиональный снайпер, возглас свидетеля грядущего фееричного провала агента. Нет трех минут, включаем Спенсера. Или Галахада — эта спевшаяся парочка импровизаторов тут явно нашла бы где разгуляться. — Искал где туалет. Не подскажешь, в какую сторону топать? — спросил Персиваль, сдвигая перчатку, под которой прятались обычные часы агентства, а не живое доказательство существования внеземных роботов. И повернулся к вопрошающему, стараясь фыркнуть как можно более непринужденно. Побагровевшее лицо напротив явно предрекало новый набор кандидатов, передавая привет из прошлого. «Блять» — только и успел подумать Мортон, вскидывая руку быстрее, чем поднимется тревога. Сирена резанула по ушам, когда игла с амнезией прилетела в скулу охраннику. Успев подумать все, что агент думает о системах наблюдения и безопасности, а так же прикинув, сколько коллег сделали ставку на такой фееричный проеб, Персиваль за ногу оттащил охранника под БТР, для надежности пнув обратно в тень выпавшую руку. Таракан тем временем усердно шуршал по терминалу связи, выкачивая всю информацию, и радостно пискнул, пропрыгав к агенту. Мортон не ждал, пока его найдут, а пустился во все тяжкие, решив первым делом угнать квадроцикл, предназначенный явно для климата более теплого и поездок по базе. Ну да, воровать не хорошо. Но встроенный в очки сканер обрадовал: его с винтовками наперевес ищет отряд из десятка не очень одаренных наемников, учитывая, насколько непрофессионально они тащат оружие. Но их много, и уже это огорчает. Не пугает, а именно огорчает. Потому что если он все же успеет сбежать, за порванную куртку Мерлин его самого в лоскуты разорвет, или призовет душу, если агенту все же не повезет. Лелея надежду, что удача передается воздушно-капельным путем через километры, Персиваль достал из внутреннего кармана пистолет и с тараканом на руле поехал по направлению к техническим лифтам. Удача или нет, но удивление во взглядах не ожидавших такой наглости наемников выигрывало лишние секунды, а взявший на себя обязанности координатора робот вывел Алистеру на экран карту, обозначив маршрут. — Если я из-за тебя не вернусь на базу, в предсмертном сообщении напишу, что виноват ты, — предупредил агент, под адреналином готовый не только с тараканом общаться, но и вызвать на спарринг Мерлина, будь он тут. — Джеймс из тебя все провода вытрясет, а Мерлин переплавит в ручку. Таракан оскорбленно заскрежетал, поддерживая диалог, и отметил а карте новые точки, в которые Персиваль разрядил пистолет, проезжая мимо. Затормозив у грузового лифта, ударил кулаком по кнопке вызова. Преследователи ненадолго отстали, можно вздохнуть. — Ты отрезал камеры от них, переписав доступ на себя? — таракан встопорщил крылья, встав на задние лапы, и изобразил нечто похожее на поклон. — Пара минут есть, но думаю, они поймут, куда я еду. Персиваль прочел данные, которые ему вывел на экран внезапный питомец. Тревога еще орала, но система не могла дать ответ, по какой причине. Связь через рации заблокировать не удастся, только если ударить ЭМИ, но в этом случае сломается обогрев здания, а перспектива заморозить себя вместе с проектом прельщала его гораздо меньше идеи вернуться домой в горячую ванну. Доступ к серверам камер сломан: вредный насекомыш переписал ip-адрес администратора, лишив противника возможности следить за ним в онлайне, и, когда ошибку найдут, пройдет времени слишком много — уже проворачивали такие трюки и не раз. Все было бы проще, будь на транспортном терминале предусмотрена кнопка самоуничтожения, как у околозлодея в мультфильме, который любит смотреть его племянница. Так нет ведь, все в компьютере у главного гада тут, в реальности. — Было б все гораздо проще, будь наша жизнь идиотским мультиком… — задумчиво произнес Мортон, влетая на угнанном транспорте в кабину, и быстрее, чем его нагонят охранники, бегущие из другого конца коридора, нажал на кнопку, ведущую на этаж администрации. Лифт поехал вверх. Упрекающий взгляд таракана, если у того вообще прописан упрек, сопровождал агента на всем пути до кабинета. — Не смотри на меня так, будто я сжег всю твою семью. Огонь — это по части Ламорака. Внезапный спутник агента переполз тому на плечо, вцепившись лапами в куртку, и пискнул. Стойкое ощущение чего-то близкого и почти родного, кого-то, кто в редкие моменты отрешенности Персиваля любит устраивать руку у него на плече и наклоняться к самому уху, высказывая свое мнение, не отпускало. В любой миссии у агента есть своя константа. Обычно это голос координатора в ухе. У каждого агента в общем — его броня, костюм, манеры и оружие. Галахад никуда не выйдет без своих счастливых запонок и мятной конфеты в нагрудном кармане под платком. Ивейн перед каждой миссией пользуется только определенным одеколоном, дешевым, но на нем он единственный звучит слаще амброзии. Мерлин начинает координирование миссии с того, что погладит клавиатуру и несколько раз включит и выключит подсветку — никто не спрашивает, откуда взялась эта привычка у координатора, но ведь не их это дело. Ланцелот выпросил персональное разрешение выполнять миссии без поддержки координатора, хотя и всегда носит в кармане очки — на самый экстренный случай, если огневая поддержка все же понадобится — маленький блокнот во внутреннем кармане пиджака и карандаш в надежде, что когда-нибудь он сможет зарисовать на миссии пару пейзажей. У Персиваля — это улыбка Ланцелота, которого он прикрывает с крыши, держа на прицеле всех, кто позарится на этого невыносимого шута. Который никогда не будет воспринимать отточенные холодные интонации и жесты как нечто большее. Проигнорирует намек и обратит в шутку правду, потому что, несмотря на задорный смех и внешнее обманчивое впечатление дурачка, Джеймс разделял работу и личное, не пропуская и шанса на то, чтобы сделать это чем-то, что поставит под сомнение его профессионализм. Мортон не возражал. Но видеть белую пустыню и кипящую в ее сердце жизнь, стрелять и гнаться за целью и не видеть ободряющую улыбку, не слышать заливистого смеха и не вступать в шутливые перепалки между попытками поймать пулю — это уже не те миссии, которые возглавят топ успешных. И тот факт, что пару недель назад Спенсер воспользовался провалом коллеги, ситуации не противоречит. Как в далеком юношестве говорила ему одна знакомая: «Переспать не повод познакомиться». А потому проведенную в компании Ланцелота ночь Мортон старался не воспринимать нечто иначе как «ему было скучно, я был не против». В конце концов, они профессионалы, и это не должно его задевать. К слову о профессионалах. Уже пять секунд как открылась дверь лифта, а агент так и стоит в проходе, карауля технику. Писк таракана вернул его в реальность. Пистолет выпал из кармана легко, нож проскользнул из креплений в рукаве. Персиваль с оружием наготове вывалился в рабочий кабинет босса, осматриваясь — ничего, что могло бы его убить, этого не сделало, а значит, у него еще несколько секунд в запасе, учитывая тот факт, что выходов все же два: лифт и панорамное окно, внешне замаскированное под элемент скалы. Или маскировка хороша, или их координатор стареет. Сетовать на Мерлина времени не было. Выдвинув квадроцикл вперед и поставив поперек створок лифта, Алистер осмотрелся. Ничего вроде примечательного: шкафы с отчетностью, ковер из полярного медведя, стол из темного дерева, современное качественное освещение — босс не имеет привычки уходя выключать свет или засел в бункере, проход к которому ему еще надо найти. Для лучшего обзора и предвкушая бойню, Персиваль скинул капюшон, заправляя волосы назад. Очки закрывали половину лица и, будучи прототипом, умели не все, что умеют очки агентов: рентген, взлом, связь и Гугл им недоступны, но они хотя бы от перепадов температуры не потеют и работают как ночной визор. Пригодится, если он задержится еще на полчаса. Хотя учитывая, что зарядки батареи только на час и хватит — их гениальный координатор не учел минусовую температуру — с миссии его вытащит только чудо. Надежда, что везение передается на дистанции, не утихала. — Джеймс, — таракан заинтересованно скрежетнул, — у тебя скан встроен? Мне нужен маршрут в бункер. Таракан радостно застрекотал и защелкал, раскрывая надкрылья. Сами крылья из тонкого металла сложились в приемную тарелку. Мортон успел только хмыкнуть, а его спутник уже шустро пополз по нему вниз, пересаживаясь на лезвие, которое агент вытянул перед собой. В такт стрекотанию, он продвинулся к письменному столу, спуская на него насекомое. Джеймс, шустро перебирая всеми шестью лапами, пробежался по столу, останавливаясь у пафосной ручки на подставке и навернув пару кругов. Черная с золотом и блестящими камнями перьевая ручка с золотым тигром рядом. И в пасти у того как-то подозрительно много места, как раз под диаметр канцелярии. Надавив острием ручки на язык хищнику, агент сделал полшага назад — из стола выдвинулся потайной отдел с ноутбуком. Пользуясь отсутствием хозяина, Персиваль устроился в кожаном кресле, не сильно удобном, но какое есть, и поднял крышку, включая. Пароль отсутствовал — ну конечно, какой идиот догадается, как найти тайник, да еще и в отсутствие босса? Верно, только идиот из Кингсман, который кликнул по краю очков, достав оттуда плоский клон флешки, и вставил в разъем, запуская вирус. Выход в сеть шифрованный и через кучу итераций, но Мерлин свой код отыщет. Нужно просто время. Чутье подвело, проявив себя, только когда у затылка щелкнул предохранитель. Персиваль почти виновато поднял руки с клавиатуры, мигнув за очками — таракан прикинулся неподвижной игрушкой, ожидая команды. — Да кто ты, черт возьми, такой? — раздался недовольный возглас хозяина кабинета, который, вероятно, все это время был в смежном помещении за шкафом. Таракан приоритеты расставил правильно: данные по миссии превыше попытки поймать пулю, и времени хватило, чтобы запустить червя. А с остальным Персиваль и сам как-нибудь справится. Тем более, что этот голос он слишком хорошо помнит из детства. — Разве так встречают своих старых школьных приятелей, Марк? — подключая все обаяние Спенсера, проурчал Алистер, улыбаясь отражению в экране. Рука с пистолетом дрогнула, но не опустилась. Марк взялся за локоть второй рукой, инстинктивно отступив на шаг, когда его гость плавно и грациозно поднялся с кресла, не опуская рук и разворачиваясь лицом. Эту улыбку, зажатую и смущенную, он узнает и при смерти. — Ал? — в ответ Мортон слабо кивнул, пользуясь произведенным эффектом. Его от парализующего шока спасла только многолетняя выдержка агента. Одноклассники в интернате для юных аристократических дарований не отличались умом или сообразительностью, в большинстве своем, и предпочитали издеваться над изгоями. Марк Филипс отстаивал свою честь ножом, бессовестно пользуясь родством с ректором, и очень быстро заприметил, как компания напала на совсем мелкого в сравнении с ними мальчишку, который, несмотря на невинное лицо и очаровательно большие синие глаза, отделался разбитой губой, когда его обидчики — растяжениями, а один даже переломом. С Алистером они сдружились быстро. Мортон не пытался манипулировать вспыльчивым другом, а Марк не использовал его как живой щит, хотя и частенько списывал. Пути друзей разошлись. Мортона с треском выгнали за драку в столовой, когда его одноклассника из банды задир увезли с вилкой в запястье. Тогда Филипс был в слишком юном возрасте, чтобы задуматься: почему его просто взяли и увезли? Забрали документы, награды, вещи, и увезли, хотя конфликт легко могли замять и оставить его доучиться каких-то полтора года. Теперь ответ пришел сам, точнее, приехал, влезая в его дела и улыбаясь так, будто не прошло всех лет. — Как ты вообще сюда проник? — исконно детское любопытство не убило годами, и тот самый взгляд Марка, восхищенного интеллектом своего друга детства, медленно уступал здравому смыслу. Им все так же легко управлять. Только они больше не в лицее для одаренной и богатой аристократии. Они агент секретной службы и глава преступного картеля, и знают, кто есть кто слишком поверхностно. Но Мортон знает чуть больше и знает, куда давить. А его старый друг остался собой, к его сожалению. — Помотыляло тебя, приятель, — Алистера перекосило от собственных урчащих нот, которыми в совершенстве владеет Ланцелот, но усыплять бдительность и не давать нажать тревожную кнопку надо. А в идеале еще сбежать, для этого у него есть еще один талисман, особый. — Может, пригласишь выпить чаю? — Не думаю, что ты нуждался в приглашении, когда вломился ко мне в кабинет, — Алистер мысленно дал себе пинка. Ну не стал бы его друг тем, кем стал, если бы оставался таким кретином. — Один? — Да, — голос в притворстве чуть дрогнул — раньше лгать в лицо он не умел. Поддержать маску и дезориентировать, выиграть время. Марк сощурился и, ослабив хватку на пистолете, потянулся рукавом к губам. Рация. Меньше секунды ушло, чтобы впечатать некогда друга в стену и свернуть ему шею. Обыскивать труп гораздо легче, чем уговаривать живого раскрыть секреты места, которому все равно суждено взлететь на воздух. Ключ-карта, телефон — последний сразу шлепнулся на стол на радость таракану — перстень с невнятными иероглифами, свежий шрам над ухом, в портмоне фотографии с семьей, которые Мортон вытащил и упрятал в свой карман а случай, чтобы знать, кому рассказать о смерти. В заключение краткого обыска Алистер сделал вывод, что устранил пешку, которой дали поиграть с большими дядями и все равно убили бы. Пачка презервативов в боковом кармане, явно не он ей пользовался, а им, и регулярно — неудивительно, при такой-то концентрации тестостерона на одну промерзшую базу даже ярый гомофоб сам раком встал. — Не смотри на меня так, Джеймс, — фыркнул Мортон, забирая чужой пистолет, и приложил карту к панели на боковой стенке шкафа. Тот бесшумно отъехал, а за спиной агента раздавался стрекот насекомого, копающегося в игрушке. — Дай пару минут, и будем бежать. В серверной было почти тоскливо. Никаких мониторов, указателей, только ровный гул вентиляторов и рядов с блоками. Выбрав один наугад, Алистер стянул рукав, под которым плотным кожаным браслетом расположился микрокомпьютер, вытащил штекер и подключился, открывая экран. Небольшой, но зрения и созданной программы с интуитивным интерфейсом, разработанным Мерлином со словами «для совсем отсталых агентов», хватило, чтобы докопаться до нужного файла и запустить на внутреннем сервере программу нейтрализации образцов через критический протокол, а заодно скачал все архивы. Если повезет, успеет выйти из зоны глушилок и вся пачка файлов улетит координатору. Если повезет чуть меньше, горячо любимый координатор отыщет его и в аду. Зато миссия будет выполнена. Таракан заинтересованно наклонил голову, пискнув. Мортон, закончив с техникой, вернулся в кабинет и достал из воротника ручку, которую ему заботливо положил координатор, замаскировав под мехом. Перьевая, с металлическим корпусом. Один из тех гаджетов, которые надо использовать по назначению, но в самых непредсказуемых местах. Сняв колпачок, агент проверил на поясе скалолазный крепеж и подошел к панорамному окну, прочертив наконечником пера по стеклу. Скрип резанул по ушам — не намного противнее визгов Ивейна — а вот запах едва не довел Персиваля до слез. Кислота, способная проесть стекло. Формула, в названии которой звучало что-то про фтороводород. Из примечаний: внешне неактивна, но не прикасаться ни в коем случае, иначе можно лишиться рук, и вовсе не потому, что их оторвет координатор. Вспомнив о еще одной интересной детали, агент закрыл рот и нос шарфом, подняв и засунув край под очки, когда отошел к лифту. К нему, по меньшей мере, раза четыре пытались подняться, судя по временами дергающимся дверям. А еще остается надежда, что серверная имеет только один вход, и к нему не примчатся с вопросами в духе «а где твой пропуск?», потому что заливать кровью куртку нежелательно, а патронов на всех явно не хватит. Хотя есть шансы, что еще пара минут, и всех можно будет созвать на прощальный банкет, потому что плавиковая, как услужливо подсказал писк таракана, кислота разъедала бронированное стекло медленно, но уверенно, а пленочная прослойка выгорает, учитывая дополнительный компонент в ручке, и угарная смесь, получающаяся в итоге, сразу не убьет, но урону нанесет много. Шарф на первое время сработает как противогаз, но в дороге с ним придется распрощаться — а шарф ему нравился, на юбилей работы подарили коллеги — но жизнь стоит явно больше. Пока очередной подарок Мерлина вытаскивает его на волю, Мортон пристроился за ноутбуком, отпихнув бывшего одноклассника в сторону. Учитывая прошедшее время, тот пинаться не спешил, но и Персивалю пространство не сильно было нужно. Просто, для души пнул, открывая почту. Ожидаемо, с заблокированного адреса пришло письмо. Алистер хмыкнул. Конечно, Мерлин уже все скачал. «Персиваль, выметайтесь оттуда. Вертолет на прежнем месте.» Агент посмотрел на шкалу энергии. Открыл командную строку, зная, что координатор уже настроил удаленный доступ и видит все, что его подопечный вытворяет. «Ботинки почти разрядились, не успею доехать. У меня полчаса до темноты.» Каким-то магическим (техническим) образом, ответ стал появляться строчкой ниже. Мортон, скривился, в который раз убедившись, что удача не его профиль. «Вспоминайте курс выживания в снегу, агент, и активируйте аварийный маяк.» «Принято.» История переписки исчезла с экрана раньше, чем Персиваль успел моргнуть. Очень хотелось совсем не по-джентльменски побиться головой об стену и пнуть котенка, а еще выпить. Если с первым проблемы у него и возникли, то в качестве замены невинной зверушке сойдет и труп — с ним ведь еще и поговорить можно — а запасы виски обнаружились в сейфе за абстрактной картиной. Таракан прислал код открытия после секундного изучения сейфа. Обойдясь без стаканов, Мортон заглянул в серверную — воздух чище — и приложился к бутылке. Паршивый виски, и если кто-то заикнется о том, что на работе пить нельзя, бутылка без жалости разобьется об голову этого всезнайки, потому что не жалко. Курс, курс… А что он помнит про выживание в снегах? Как агенты, будучи уже в статусах, оказались выброшены из самолета с минимумом провианта и приказом выжить три дня, а потом нашли деревню и честно врали Мерлину про ободранную с деревьев кору, когда сами на турбазе дни коротали? Так тут вряд ли какой-нибудь дебил устроит турбазу, не сильно популярный курорт. На чудо полагаться не приходится, сейчас с ним в качестве Ланцелота таракан, а он вряд ли заряжен таким непроходимым оптимизмом и удачей. Хотя, как корабль назовете… Оставив пустую бутылку на блоке, Мортон повторно закрыл лицо шарфом и вышел в кабинет. По контуру, обведенному ручкой, осталась белая полоса выжженного стекла. Дверь наружу есть, ура. Осталось только выбить ее и выйти. А еще уйти из радиуса взрыва. — Джеймс, давай на плечо, и держись покрепче, — фыркнул Персиваль, достав из-за пояса карабин с прицепленным к ремню тросом. Старая, проверенная временем механическая лебедка для снайпера стала сродни талисману, когда однажды с крыши ему пришлось спускаться по стене без страховки. И вот, спустя десяток лет полные карманы себя оправдали. Выбив окно, Мортон выглянул из него на улицу. Снегоходов нет даже близко — стекла выходя на другую сторону, и для возвращения придется сделать***
— Гребаные прототипы… — фыркнул Мортон, стягивая с лица очки, и бросил в ближайший сугроб, заменив новый гаджет на старую проверенную боями пару. Те мороза не выдержали и даже не включались, но защищали от холода глаза, и в них было видно все тот же снег благодаря прозрачности стекол. — Я убью Мерлина… — за ухом раздался скрежет и ерзанье. — Ты прав, сначала придется выжить. А потом я его убью. Навскидку час, агент, начавший подмерзать, катился по сугробам уже сам — сдохли двигатели в ботинках, сдохли пластины в куртке, остыл чай в кармане, очки и те сели. Прогремевший за спиной взрыв раскрасил небо ярким фейерверком химикатов, а Алистер все пробирался через снег, веря в чутье направления. Таракан, знающий чуть больше него, только изредка комментировал происходящее, все чаще выпадая в спящий режим и выполняя функцию маячка. Алистер все больше разубеждался в собственном везении, когда таракан жалобно пискнул последний раз и свернулся в металлический шар. Приняв за факт, что последняя точка на карте уже отмечена, и идти дальше вслепую — самоубийство, Персиваль, пиная и загребая снег кучей, сделал углубление в том. В шахтеры ему дорога заказана, аристократ явно не для такого труда создан, но вручную как-то расчистить себе пространство он все же смог, спустя время закопавшись в снег. Из всего курса выживания он все же вспомнил, что от ветра лучше всего прятаться в снежных ямах, как бы это безумно ни звучало, но опробовать метод лично ему еще не доводилось. А ведь должен был. Гребаный Ланцелот с его «Агенты, я запихнул в карман карту местности, и я знаю, где мы можем отдохнуть!». Придется подробнее изучить все материалы прежде, чем опять оказаться в снегах. А пока можно вздремнуть…***
Этот противный писк Персиваль узнает из тысяч других звуков. Не раз он слушал его, когда оставался дежурить у постели Ланцелота, старательно убеждая себя в том, что это никак не связано с личными фетишами. Просто караулить пробуждение друга, хотя ждать того же Галахада спонтанного желания раньше не возникало, а тут стабильно брал планшет и писал отчеты под мерный гул аппаратуры, и первым бросался помогать, когда та начинала пищать, но исчезал, стоило Спенсеру подать признаки прихода в сознание. Первым, на что упал взгляд пришедшего в сознание снайпера, была не белая потолочная лампа, слепящая глаза. Темная макушка поверх небрежно сложенного на манер подушки бежевого пиджака, в который агент уткнулся носом и спал на краю койки, вызвала недоумение и небольшую перегрузку, когда ночной (или дневной? Вечерний?) гость зашевелился, глубже зарываясь лицом в ткань, и заурчал. Мортон непроизвольно улыбнулся, наблюдая эту картину. Взъерошенный, почти домашний Ланцелот — таким Алистер его видел только на особо опасных миссиях, когда противник все же доставал агента и успевал пару раз двинуть ему кулаком в нос — сидел на неудобной табуретке, устроившись корпусом почти в ногах вышедшего из небытия коллеги. И мирно спал, что уже нонсенс для агента его опыта работы. — Ланцелот, — неожиданно хрипло для себя обозначил пробуждение Мортон. — Джеймс! Персиваль вскочил, оборачиваясь на источник шума. Агенту хватило секунды, чтобы полностью проснуться, и он уже навис над снайпером, показательно вцепившись тому в плечи. Алистер успел различить мелькнувший в серых глазах страх и не сдержал тихий полузадушенный хрип, когда коллега стал совсем не по-джентльменски его трясти. — Знаешь, как ты напугал меня, гаденыш? — почти рявкнул Ланцелот, встряхнув Мортона, и, пока тот пытался осознать происходящее, навалился сверху, прижимая к себе. Считав ускорившееся сердцебиение за угрозу жизни, аппаратура запищала громче и чаще, а Спенсер игнорировал ее, как приказы координатора. — Чтоб больше никогда в снег не выходил! Тем более в одиночку! — Я буду признателен, если у меня появится возможность вздохнуть, — пряча смущение за ядом, отозвался Персиваль, слишком поздно заметив, что его ладони уже покоились на пояснице агента. — Тогда отпустите меня, Персиваль, — с прищуром фыркнул Джеймс, поднимая голову и с вызовом смотря в темно-синие омуты коллеги, чуть затуманенные количеством вкачанных в него лекарств. Определенно, ему это не мерещится. Вряд ли фантазия, тем более предсмертная, смогла бы так воспроизвести одеколон, который Галахад в шутку комментировал как «нечто среднее между цветочным медом и тухлым яблоком». Мимику и внешность: тонкий, едва заметный шрам над губой, чуть кривой нос, блеск серых глаз, которые, когда Ланцелот щурится, становятся как два шарика ртути. Уверенность и дерзость, которой сторонился Персиваль, предпочитая мягкую обходительность. Даже сейчас, когда не сильно расторопные врачи все же соизволили нагрянуть в палату, Спенсер с любимым выражением лица «и опять я делаю за вас вашу работу» сделал вид, что поправляет покрывало, успев коснуться запястья, от чего лицо, и так неестественно для него покрасневшее, стало еще на тон ярче демонстрировать отношение Персиваля к ситуации. Пара часов на финальные обследования, и его выпишут. Дадут отпуск, и отправят домой. Мортон надеялся, что этого времени ему хватит, чтобы разобраться, что это было: вряд ли простое беспокойство за друга проявляется в такой форме. Хотя, это Джеймс, с ним нельзя быть ни в чем уверенным.***
При всем своем незаурядном уме, Ланцелот предпочитал выглядеть в глазах других клоуном, но давать понять, что играть с ним не выйдет. Вежливо показывал зубы, отшивая пачками восхищенных новобранцев технических отделов, с некоторыми все же проводил вечер, но дольше одной встречи тет-а-тет отношения не заходили. Только один человек на все агентство мог так бессовестно им играть. Спенсер из кожи готов был выпрыгнуть и положить к ногам Айсберга мир, только бы тот перестал морозиться и посмотрел: вот он, Ланцелот, пропавший в синих омутах, как только, будучи еще кандидатом, увидел его в коридоре беседующим с Мерлином. Сдержанная холодная агрессия, держащая на цепи клубок страстей и манящая любителя взрывов, завораживала. Огневая поддержка на миссиях, где прикрытие не особо требовалось, стоила всех насмешек координатора, единственно видящего, как Мортон на миг теряется, стоит Спенсеру улыбнуться, и как Джеймс откровенно подвисает, стоит мечнику остаться в тренировочном зале наедине с клинками, потому что это единственная возможность увидеть Персиваля без пиджака, в закатанных рукавах рубашки и танцующего с оружием под играющие в наушниках биты. Этим зрелищем любовалась вся база, но только Ланцелоту Мерлин напоминал подобрать слюни, взять себя в руки и пригласить его на спарринг. Ланцелот каждый раз открещивался, стоило координатору затронуть эту тему, и продолжал наблюдать со стороны. У каждого агента есть и свое кладбище, и свой список неудавшихся миссий. Это был не первый провал Мортона, но настолько грандиозный, что Спенсер был вынужден поехать за ним на другой конец Лондона, зная, что даже в полувменяемом состоянии и без оружия, агент Кингсман способен убить любого, кто скажет, что у него неправильно завязан галстук. Шот, второй, третий, огненный коктейль, снова шот, текила, настойка — скачки по градусам на миг приоткрыли броню, и Ланцелот понял, что пропал, увидев, насколько сломан снайпер. Разбит. И прежде, чем он начнет слишком громко пересказывать подробности последней миссии, Спенсер взялся отвезти его домой на такси. Домой отвез, зная дорогу лучше навигатора. И на утро, проспавшись и обнаружив себя в чужой постели, с сопящим на его груди коллегой, поступил как джентльмен: ушел тихо, закрыв за собой дверь и оставив на тумбочке стакан воды и таблетку аспирина. Боль там, где у людей располагается сердце, стала совсем невыносимой, когда вышедший на работу Персиваль прошел мимо него, как не заметив. За приветствие сухой дежурный кивок он не считал. Мортон профессионал и, разумеется, не станет относиться серьезно к одной сумбурной ночи, подкрепленной алкоголем, но этот откровенный игнор ранил не хуже клинка. Для Персиваля его чувства ничего не значат. Памятуя, что лучшее лекарство от депрессии после неудачной миссии — две новых, руководство выделило все ресурсы, чтобы загрузить мозг агента полевой работой. Подальше от шумных компаний, побольше сосредоточенности. Подозрения, что все идет не по плану, укоренились, когда пришел сигнал: связи на базе не будет, Персиваль сам по себе. Джеймс не помнил, что сказал координатору, но, сославшись на какой-то особо весомый аргумент, из координаторской его выперли, и остаток времени, которое стоило убить на отчет, Спенсер провел в тренировочном зале, пытаясь отвлечься. Мерлин вызвал его прямиком оттуда в переговорную, и спустя секунды тот уже стоял, с ужасом ожидая самых паршивых новостей. Сигнал агента пропал в снегах, перестав транслироваться. Ланцелот не оставил агентам даже шанса перебить его, однозначно заявив себя как лидера поисковой группы, и, едва дождавшись позволения Артура — тот был против нарушения закона, что агент объявляется пропавшим только по истечении двух суток о поступлении информации — прыгнул в самолет, на ходу подцепив экипировку и добровольцев. Видок явно был еще тот, потому что спорить с ним не стал даже Галахад, который, несмотря на теплолюбивость, полетел с отрядом. Харт справедливо назвал это чудом. Ланцелот вслепую, имея только предположительные координаты зоны, рыскал по местности, пока не пустил сигнальную ракету. Отряд, оценив ситуацию, предположил, что агент, вероятнее всего, ночь в снегу не пережил. Но перечить Спенсеру никто не стал, и только в теплом салоне самолета агенты убедились, что Персиваль дышит. Ланцелот караулил медчасть, демонстративно рыча, когда его сравнивали с цепным псом, потому что невидимый ошейник тянул к лежащему в регенерационной капсуле агенту, и, как только представилась возможность, рванул в палату. Едва принявший облик человека, Мортон выглядел настолько беззащитным и слабым, что Спенсеру понадобилось время, чтобы не сорваться. Тихо, боясь потревожить и так едва живого Персиваля, тот сел на стоящую рядом табуретку, аккуратно коснувшись кончиками пальцев запястья чуть выше капельницы. Холодный, но пульсирующая вена и приборы успокаивали. Живой. С редкими перерывами на еду и собрания, Спенсер не заметил, как прошла неделя, но заметил, что его коллега стараниями врачей воскресал. Затянулись трещинки после снега, постепенно пропали бурые пятна, убрали капельницу — Мортон уверенно шел на поправку, и врачи давали прогноз, что еще пару дней, и тот проснется. Ланцелот заметил, что рядом с Персивалем кошмары, тревожащие каждого агента вне зависимости от имени, пропадали, оставляя только спокойный сон и приятное ощущение защищенности и тепла. И прозвучавшее его имя выглядело настолько естественным в картине грез, что боевые протоколы сработали не сразу. Свои действия Джеймс даже не пытался контролировать. Страх потерять был настолько реален, что потускневшие синие глаза стали глотком свежего воздуха. Поводом жить. А руки на его спине — такие же холодные, но смутно родные — ощущались как что-то естественное и нормальное. Хотя он и не сдержался, чтобы не отпустить остроту, слишком поздно поняв, что едва все этим не испортил. Персиваль рук не убрал, но и не ответил — греб…врачи подоспели как всегда вовремя, и пришлось скрыться, пряча собственное смущение в плече агента и за самодовольной усмешкой. Никто не поверил в столь откровенную фальшь, но Спенсер был рад и тому, что те ничего не сказали. Только Мерлин, проходя мимо него в коридоре, как бы невзначай бросил, что Мортону полагается недельный отпуск, а он ищет, кого бы приставить к нему как наблюдающего, чтобы тот не рвался спасать мир. Недельный отпуск подписали на двух агентов.***
Ланцелот не любил внезапные визиты: ни встречать полуночников, ни самому вваливаться в окна, хотя бывало всякое. Сейчас он надеялся, что его появление не станет сюрпризом. Как минимум половина агентства знала, что уже он ночевал у чужой кровати, а вторая активно советовала, как правильно пригласить Алистера на свидание, и даже предлагали помощь. От цветов, новых прототипов, шоколада, алкоголя, колец и прочего Спенсер отказался, и обратился за советом к гуру, из координаторской выйдя воодушевленным, с коробкой чая и приказом докладывать, если с его объектом наблюдения что-то будет не так. Спустя час уже топтался у двери, сверля ту взглядом. Еще немного времени ушло на то, чтобы собраться с силами и позвонить. Неожиданно тяжелые и громкие шаги раздались с обратной стороны, и та открылась. — Джеймс? — похоже, слухи до него не дошли, если Персиваль настолько выглядел потерянным. — Я… — тот метнул взгляд в сторону кухни. — Не думал, что ты зайдешь. Ланцелот — без привычной брони-костюма агент чувствовал себя совсем беззащитным — встретившись взглядом со взъерошенным Алистером, в который раз заметил, как уходит из-под ног земля. Он выдавил улыбку, демонстрируя подарок. — Я тут по приказу Мерлина. Это не очень срочно, но я вижу, ты занят, — Спенсер подавил ревность. Нет, ну не мог же Перси с кем-то личную жизнь устраивать, как воскрес, когда к нему пришел сам Джеймс! Или…? — Мне заглянуть через пару часов? — Нет. То есть, Джеймс, я… — Дядя Ал? — Рокси, это ко мне! — отозвался Мортон, уже думая, что сказать. Но все сделали за него. Светловолосый пищащий комочек в кигуруми единорога почти вывалился под ноги агентам, оценивая гостя. И, заметив подарок, вцепилась тому в руку, потащив в дом. Персиваль виновато улыбнулся, хотя вслух и сказал: — Роксана, сначала полагается спросить…! — Дядя, он принес твой любимый чай, — заявила в ответ девочка, ведя гостя на кухню. И со знанием дела отодвинула стул, указывая на него Ланцелоту. Тому ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Мортон появился на пороге, с трудом удерживая упрек во взгляде. — Я в кино, а вы развлекайтесь. Пришлю СМС-ку, когда буду в такси садиться. — А что я твоим родителям скажу? — вздохнул Алистер, подходя к племяннице, и с улыбкой взъерошил светлые волосы, которые юная леди пригладила, обнимая дядю. — Что отправил тебя одну по Лондону гулять? — Во-первых, они мне не родители, — сощурилась Рокси, поднимая слишком осознанный и серьезный взгляд на агента. — Во-вторых, я скажу, что мы с тобой весь день рубились в приставку, и начну расписывать им про Кастельванию. За приставку отругают, про вампиров даже слушать не будут. — А в-третьих, сколько? — преувеличенно печально вздохнул Мортон, обнимая невероятно разумное для своих лет чудо, которое умело манипулировало добрым дядей-портным, который получил переутомление, и на всю неделю завис дома. Ланцелот подметил, что Мортон ведет себя иначе только с Роксаной… И с ним. Все приглашения Галахада сыграть в карты или Ивейна устроить караоке тот отметал, не делился ничем, в том числе вкусами. Хотя вся база знала, что Алистер профессиональный шулер с ангельским голосом, но никто, кроме Спенсера, не знал его музыкальных предпочтений: Персиваль отдавал голос русским и немецким песням, объясняя тем, что они звучат сами по себе как музыка, и мелодия только сопровождение, а во всех остальных языках музыка является неотъемлемой частью, и без мелодии она уже не та. Джеймс подшучивал, что, не умей Алистер заваривать чай во время перестрелки, как истинный британец, он бы первым заподозрил снайпера в шпионаже. Не он один знает о Персике больше, чем другие (Мерлин просто знает все про всех, его в статистику не берем). — Сколько не жалко, — сопровождая очередной сокрушенный вздох звонким смехом, Рокси отлипла от дяди и, подскочив к гостю, тыкнула пальцем в грудь опешившему от такой смелости агенту. — Ты ему нравишься. Обидишь — выпотрошу. — Роксана! — Спенсер отметил, что Персиваль покраснел на такой интересный комментарий. — Обещаю, что буду беречь вашего дядю, мисс! — заверил тот с самым серьезным видом, на который только способен Ланцелот. И все же самодовольства во взгляде было больше, чем смятения. — Деньги в сейфе, — фыркнул Мортон. Рокси уловила намек, что пора бежать, и, на прощание помахав Джеймсу, убежала к себе в комнату переодеваться. Мортон вздохнул, потирая переносицу. Без очков его глаза светились не так хищно, но маняще, да и домашние растянутые треники с потасканной, видавшей виды толстовкой совсем не соответствовали образу агента. — Значит, нравлюсь? — оскалился Спенсер, закинув ногу на ногу, и устроил локоть на столе, подпирая кулаком голову. Мортон чуть нахмурился, пройдя мимо коллеги к холодильнику. — Значит, чай? — бровь изогнулась с таким упреком, что впору вспоминать все косяки. Достав из холодильника бутылку и стаканы, Алистер поставил те на стол. Спенсер отвел взгляд, восхищенно оглядев бутылку. И посмотрел на хозяина дома. Тот пожал плечами, скрестив перед собой руки. Ланцелот с удручением вспомнил один факт, за нарушение которого координатор действительно ему башку оторвет. — Тебе пить нельзя. — Рад, что ты читал список врачебных предписаний на отпуск, — кивнул Алистер, но Джеймс за внешне обидчивыми интонациями различил интерес. — Если ты не против, я предпочту чай. — И мне тоже чашечку, пожалуйста, — заметив, как бровь метнулась под самую челку, Спенсер отодвинул любимый виски в сторону, улыбаясь как Чешир, потому что может. — Не хочу тебя дразнить. Джеймсу на секунду показалось, что Мортону стало плохо. Тот не только покраснел, но и, похоже, забыл как дышать. Потом отмер и развернулся к чайнику, прихватив со стола подарок. Ланцелот осмотрелся. Совсем мирная на вид кухня, просторная, шкафы, все дела, посуда, даже декоративной нашлось место. Наверняка нашпигована оружием. В свете дня она светилась и без ламп, но Спенсер надеялся когда-нибудь застать ночной вид, помня, как Алистер обожает городскую праздничную иллюминацию, особенно если идет снег. Всегда первый доброволец на миссии под новый год только из возможности пройтись по городу, расправиться с парой преступников, а потом все Рождество гулять вечерами. Джеймс опасался, что, после миссии на полюсе Мортон разлюбит и снег, и ночные огни. И внезапно для себя пришел к мысли, что теперь в новогодние патрули будет ходить только в компании снайпера, чтобы снег связался не со смертью и одиночеством, а с ним. Наметанный глаз отметил, что периодически, заваривая чай, Алистер касается того же запястья, которое гладил Джеймс, сидя рядом. Кинестетика — штука сильная, и Джеймс читает язык тела так же великолепно, как Мортон стреляет. А стреляет он без промаха. — К чаю что-нибудь будешь? — дежурно поинтересовался Персиваль, доставая чашки. — Тебя. Ланцелот подметил, как от такого комментария Айсберг едва заметно вздрогнул, на полсекунды помедлив. — Боюсь, мое исчезновение не обрадует Роксану, — усмехнулся тот, быстро беря себя в руки, и разлил чай по чашкам, протягивая одну Джеймсу. Ланцелот придержал дыхание, коснувшись теплых пальцев, из которых, помедлив, забрал чашку. Внешней холодностью Персиваля он больше не обманывался, заметив, что тот одернул руку, лишь бы не прикоснуться опять к запястью, и обхватил чашку двумя ладонями. — Черт, — с восхищением облизнулся Спенсер, сделав глоток. — Это лучший чай, который я пробовал в жизни! — Даже лучше виски? Спенсер заметил эту слабую усмешку, поймав подвох. Речь шла совсем не о напитке. — Буду пить только чай, если его мне варишь ты. В голове вместе с салютами загрохотала вереница матов. Слишком прямо, навязчиво? Грубо? А как вообще ухаживать за такой интеллигенцией? Вариант «Валить и трахать», настойчиво предлагаемый некоторыми коллегами, он отмел сразу, а все идеи испарились, когда Ланцелот опять едва не споткнулся, засмотревшись на острые скулы. Долгая пауза в три секунды провоцировала. Джеймс почти слышал коварное шипение коллеги, который явно над ним издевался, вынуждая скатиться на откровения. И Ланцелот был готов рассказать о себе все, вспомнить вплоть до сдохшего в его пять лет хомячка, ловлю крыс в подвале, попытки побега из дома, торт на семилетие… — Ты пришел, — Спенсер напрягся, ожидая, что его сразу отошьют, но диалог больше напоминал допрос. Причем на прохождение которого попытка одна, и в случае неудовлетворительного ответа его не убьют, но по стене размажут. И даже не собственноручно, а ребенка отправят. — Почему? — Я понял, что, если ты не очнешься, я не смогу себе простить, что не поменялся с тобой миссиями. Ты едва не погиб, потому что я струсил, — выдал скороговоркой Ланцелот первое, что пришло в голову. Правду. Но опустил взгляд в чай. — А я не уверен, что смогу сработаться с другим Персивалем. — Эгоист, — выдал диагноз Мортон, тихо фыркнув. — Сноб и садист, — не остался в долгу Ланцелот, допивая чай, и рывком поднялся, приближаясь к агенту. Персиваль подчеркнуто невозмутимо отпил, не отреагировав, когда из его рук чашку выдернули почти рывком, оставив на столе. Горящие ярким огнем синие глаза, без защитных очков, обезоруживали лучше любого наемника с заложником. «Вот он я, смотри на меня!» — скалился Джеймс, нависая, но не касаясь. «Смотрю. И?» — чуть улыбался Алистер, щурясь. Хлопнувшая за тактичной леди дверь вышибла все предохранители. — Надеюсь, ты меня не убьешь за это, — проурчал Спенсер, прихватив снайпера за воротник. Мортон послушно выпрямился, позволяя себя поднять и не скидывая ладонь с талии. — Не давай мне повода, — ответил Алистер, скользнув тому в задний карман джинс, и с интересом обнаружил там пакет с презервативами. Предприимчиво не дав задать очередные неудобные вопросы, Ланцелот выбрал самый оптимальный вариант заткнуть коллегу. Такой чай он готов пить всю жизнь. Как бы он ни любил виски, а Алистера любит больше.