Жить твоей кровью

Серёжа спал. Для вампира вообще странно столько спать. С обращения прошло уже достаточно времени, а он до сих пор не восстановился. Олег лежал рядом с ним на кровати, рассматривая черты лица, и думал, думал, думал. Думал о словах гадалки, о суде, о том, как Елена нашла его и едва не убила, как затем выходила и дала шанс на жизнь, вспоминал то тянущее чувство, когда на Серёжу напали волки, думал о силе, которая ему неизвестна. Было светло, раннее утро, снег переливался на солнце, что придавало невероятную красоту лесу. Снегири звонко щебетали рядом с домом, переговариваясь о своём. На время Олег закрыл глаза. Он и без гадалки чувствовал странную связь между собой и Разумовским. Интересно, как дальше сложится их жизнь, учитывая, как привык Олег к одиночеству. Будет ли он дальше с ним или в какой-то момент Серёжа окрепнет, почувствует свободу и огромные возможности и пойдёт своим путём. Многие вампиры в империи держались вместе, так проще выжить, Олег был из тех немногих склонных к одиночеству. Прошлые обращённые Олегом спокойно жили без него, но отпускать Серёжу сердцу не хотелось. Пение прервалось, зашуршали крылья, а затем раздался приближающийся скрип снега. Олег мгновенно открыл глаза и встал с кровати. Не хватало ещё кого-то. Особенно человека (хотя это отличная возможность позавтракать). Он прислушался ещё, вдруг путник пройдёт мимо, но шаги, принадлежавшие лошади, остановились рядом. Волков тихо подошёл к двери и вышел, совсем тихо всё равно не получилось, старые доски заскрипели, как проклятые. К избе направлялся человек. Олег сразу распознал знакомые черты лица и длинные каштановые волосы, но улыбку сдержал. Только наклонил голову и поднял брови.  — А я надеялся, что ты уже свалил из этой дыры, — усмехнулся тот.  — Рассчитывал, что меня тут не найдут.  — Брат по крови всегда тебя найдёт. Они поравнялись и посмотрели друг другу в глаза. Несмотря на всю надменность, свойственную лицу Анисима, его светлые карие глаза потеплели. Несколько секунд они просто стояли, и первым не выдержал Волков.  — Иди сюда, — не сдержав смеха, сказал он и крепко обнял брата. Анисим спрятал скромный смешок в его плече и обнял также крепко. Он пах свежестью и мятой, как и много лет назад. Брат не по матери, но по крови. Так вышло, что они были обращены одним человеком, и какое-то время жили бок о бок. Оба не понимающие, что делать, как жить и как противостоять хозяину-тирану, собирающему армию, если воевать совсем не хотелось.  — Ты как, по делу или просто в гости? — спросил Олег, отпуская его.  — В гости, — Анисим хмыкнул и огляделся. — Отчасти.  — Где ты сейчас? Как живёшь?  — Да неплохо, продолжаю семейное дело. Недавно был во Франции. Знаешь, тамошние вампиры очень отличаются. Ещё более напыщенные, выбирают себе обычных людей и держат как прислугу.  — А если кто-то проболтаться решит? — нахмурился Олег.  — Они их не выпускают из дома и постоянно под гипнозом держат. Олег ничего не сказал, но по лицу было понятно, что такое отношение ему неприятно. Это было равносильно убийству личности и рабству. Во всяком случае, так он считал. Анисим засуетился и полез в сумку, висевшую на плече.  — В общем, дело такое. Будет зимний бал в поместье Дагбаевых. Приедет много интересных вампиров, собирают как можно больше своих. Твоё присутствие тоже является желанным. Я вызвался доставить приглашение, кто другой обе ноги сломает, пока найдёт тебя. Олег принял письмо, запечатанное красивой красной печатью с лилиями. С сомнениями он покрутил его, даже не стал открывать, пока Анисим не вздохнул.  — Олеж, ну давай. Будет уйма наших старых знакомых. И тебе полезно иногда выбираться в свет.  — Далеко ехать.  — Найми экипаж. Только не говори, что средства не позволяют, не поверю, что ты за все годы не собрал ни гроша.  — У меня к тому же тут… — Олег посмотрел на него, взвешивая все «за» и «против». Чёрт, так хочется кому-нибудь рассказать о Разумовском. И кому, если не Анисиму. Он надёжен и близок, языком чесать не станет, осуждать тем более.  — Что у тебя? — начал подгонять его Анисим.  — Я обратил кое-кого. Анисим тяжело вздохнул и отвёл взгляд. Для него, как и для Волкова, обращение было сложной темой, поскольку и он был обращён против воли. Насколько было известно Олегу, Анисим так и не смог ни разу никого обратить, даже близких людей. Когда взгляды снова встретились, Анисим выглядел огорчённым. Конечно, это навевало воспоминания.  — Это не просто человек, — продолжил Олег, прислонившись к стене дома. — В общем… Это Разумовский. Глаза Анисима округлились, он уставился на Олега, потеряв дар речи.  — Ты… П… Ссс… Ты что?!  — Не кричи, пожалуйста, он спит.  — В смысле он спит?! Он у тебя, здесь?  — Нет, я его обратил и бросил, ты же меня знаешь, я так невежествен с новичками.  — Ладно, ладно, — он вздохнул и прикрыл глаза. — Ты уверен, что он из тех самых Разумовских?  — Да. Увереннее некуда. Олег глянул на гнедого коня, что без дела стоял и ждал хозяина, затем кивнул в сторону двери. Анисим последовал за ним, сгораемый от нетерпения и жаждущий объяснений. В доме было заметно теплее, хотя обычный человек сразу задался бы вопросом, почему не растоплена печь и предпочёл бы остаться в шубе. В прочем, Анисим и не стал раздеваться, просто забыв об этом. Он осторожно прошёл за Волковым в конец избы, где находилась кровать, и присел перед ней, внимательно вглядываясь в лицо спящего парня.  — Да быть не может, — прошептал он, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.  — Сергей Разумовский. Внук Елены. Виктор и София умерли, он один остался. Ничему не обученный, к ремеслу семейному вообще не притрагивался, — тоже очень тихо ответил Олег, наклонившись к Анисиму.  — Олег, как?! Разумовский тяжело вздохнул и повернулся на спину, волосы рассыпались вокруг лица, открывая полностью благородный профиль. Анисим смотрел во все глаза и всё равно не мог поверить увиденному.  — Тихо, — шикнул Олег, одёргивая друга за плечо. — Давай на улице продол…  — Олег? — сонным сломанным голосом сказал Серёжа, потянув руки к лицу, чтобы протереть глаза. Анисим отпрянул назад, едва не упав, словно это был дикий зверь, а он — обычный человек. Олег посмеялся, не раскрывая рта.  — Да, я здесь, — негромко ответил он, не нарушая царившей тишины.  — Уже так светло, — Серёжа, наконец, открыл глаза. Олег молча ждал, когда тот повернётся и увидит их гостя. Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд Серёжа вскочил на кровати, испуганно отпрянув к стене.  — Анисим — Сергей, — Олег выпрямился и показал ладонью сначала на одного, потом на второго.  — Здрасьте, — Серёжа легко кивнул, уставившись на Анисима также испуганно, как тот на него.  — Я так рад знакомству, — Анисим резко поднялся и нагнулся над кроватью, протягивая руку Серёже. — Елена была замечательным человеком, для меня честь узнать её внука, и… Серёжа пожал его руку, переводя непонимающий взгляд на Олега. Тот улыбался.  — Я, ладно, я понял, — Серёжа выдернул свою руку из чужой. — Олег? Решив, что томить Серёжу ожиданием не самая хорошая идея, Олег быстрого прокрутил в голове план рассказа и присел на край кровати.  — Анисим мой брат по крови. Мы были обращены в один год одним человеком. И убила того человека, конечно, твоя бабушка, — он немного помедлил, почувствовав неприятное ощущение в груди. Сколько ещё лет пройдёт, прежде чем упоминания о хозяине перестанут проедать в нём дыру? — Так вышло. Она убила всех, кого он обратил. Точнее, нет, не всех. Тех, кто не смог сопротивляться горю от потери хозяина. Кто остался на его стороне. Из всех… остались в живых только я и Анисим. Замолчав ненадолго, он посмотрел на Анисима. Тот тоже выглядел не очень хорошо, плечи опустились, поник взгляд, хотя на губах была выдержана улыбка. Дежурная и совсем без эмоций. Серёжа отвёл взгляд, даже совсем отвернулся, глядя на свои ноги. Такое поведение напрягло, потому что целью Олега вовсе не было поставить его в неловкое положение или чувствовать вину за поступки своей бабушки. Которая, к тому же, поступила абсолютно верно. Отметив, что стоит обсудить эту тему немного позже, наедине, Олег продолжил.  — Она не видела в нас угрозы. И помогла нам адаптироваться к этой жизни.  — Вот как, — только и сказал Разумовский.  — Так, может, расскажете, как так вышло, — Анисим сел рядом с Олегом, — что потомственный охотник на вампиров сам стал вампиром? Было заметно, что настроение у Разумовского было не самым радостным. Он сидел в углу, изредка поднимая взгляд то на одного, то на другого. Олег начал немного беспокоиться от этого. Да и Анисима он то ли побаивался, то ли просто не желал с ним общаться. Стоило закругляться, но и без ответа Анисима оставлять не стоило. Он был не просто знакомым, а крайне близким человеком. К счастью, Серёжа сам решил эту проблему. Он, всё ещё не глядя ни на кого, убрал волосы со стороны и наклонил голову, обнажая страшные следы на шее. Анисим чуть подался вперёд, вглядываясь в шрамы.  — На него волки напали. Тут неподалёку, — объяснил Олег. — Обратил его, наверное, в последний момент. Анисим понимающе кивнул.  — Разве шрамы… должны остаться?  — А ты слышал о таком раньше? Анисим покачал головой и стал вдруг очень серьёзным.  — Все раны восстанавливаются, если не успели зажить до обращения. Это очень странно.  — Это не все странности, — неожиданно заговорил Серёжа, повернувшись к ним. — Я не могу пить кровь. Человеческую, — добавил он.  — В смысле, а как… — Анисим смотрел то на одного, то на второго.  — Он пьёт мою кровь. Только её. Человеческую не воспринимает, организм её отторгает.  — Сколько он уже пьёт её?  — Больше недели. Анисим глубоко задумался, опустив взгляд. Олег не трогал его, надеясь, что тот сейчас отыщет в чертогах разума ответ. Всё-таки он намного больше общался с вампирским обществом, наверняка что-нибудь такое слышал. Но, к сожалению, ничего подобного Анисим не сказал.  — Слушай, на бал приедет много знатных вампиров, старых. Кто-нибудь что-нибудь знает. Олег вздохнул и провёл руками по голове, представляя, как будет общаться с этими великими снобами. Многих он знал, поскольку не брезговал раньше подобными приёмами, да и жил не в лесу, а в большом городе. Именно поэтому он знал, какими те могут быть.  — Я так хотел этого избежать, — сказал он отчаянно.  — Не драматизируй, всё не так плохо. Полезно иногда пообщаться со своими, узнать, как дела обстоят. И вообще, пора тебе выбираться из такой жизни, — попытался подбодрить его Анисим.  — Не стоит ехать куда бы вы там не собрались только из-за меня, — отвлёк их Разумовский. Оба посмотрели на него, но промолчали. Олег понимал, что не может так просто оставить себя и Серёжу без ответов, а Анисим просто понимал Олега. Тот чувствовал полную ответственность за обращённого. Он всегда был тем, кто протягивает руку помощи. За своих Олег вообще стоял намертво. Анисим всё ещё помнил, что когда дело дошло до них в тот злосчастный день, Волков сделал шаг вперёд, закрывая его собой, хотя обоим было суждено умереть. В тот день, как и сегодня, на солнце переливался снег.  — Оставлю вас наедине, — сказал он, поднимаясь. — Надеюсь, ты примешь правильное решение. Я буду тебя ждать. На прощание он похлопал Олега по плечу. Стоило двери открыться и впустить холодный воздух, как через секунду всё вернулось на свои места. Только они вдвоём. Олег внимательно смотрел на Серёжу, понимая, что не может угадать его мысли.  — У нас ещё есть отвар? — неожиданно перевёл тему Серёжа, пытаясь придать себе бодрый вид.  — Конечно, — Олег поднялся и пошёл к столу, который едва стоял на своих хлипких ножках. — Только воду на огонь поставлю.  — Я сам могу, всё в порядке, — Серёжа поднялся следом и уставше поплёлся к столу.  — Серёж, ты же голоден, — отметил Олег, засыпая травы в чайник.  — Прошло всего несколько дней, — отмахнулся Серёжа, заливая воду в медный чайник.  — Я не уверен, на сколько хватает крови вампира для нормального питания. Но знаю, что голод быстро появляется.  — Могу потерпеть.  — Всё в порядке, если ты хочешь…  — Я. Могу. Потерпеть. — С нажимом повторил Серёжа, не поднимая взгляда, а затем громко поставил чайник обратно на стол. — Мне надо прогуляться. Олег не был бы собой, если бы оставил всё просто так. Он дал Разумовскому одеться и выйти, после чего вышел следом. На улице их снова ждали гости. Олег подошёл ближе к Серёже, который рассматривал стоящего на краю поляны волка. Возле ног Серёжи лежала мёртвая тушка белого зайца. Чтобы волк из стаи приносил добычу кому-то ещё — было действительно необычно. Постояв так с минуту, Серёжа двинулся в сторону стойла, словно и не было тут никакого волка.  — Расскажи мне, что тебя так огорчило, — сказал Волков, заходя следом и подходя к Блуду, чтобы открыть калитку. Блуд нетерпеливо затоптался на месте. Марго была спокойна, лишь склонила голову, когда Разумовский провёл рукой по её белоснежному носу.  — Я стараюсь, Олег. Более точных объяснений не последовало. Серёжа снял с крючка амуницию, Олег последовал за ним. Он ещё ни разу не видел, как седлал Марго Серёжа, до этого дня она лишь свободно прогуливалась по их территории и дразнила Блуда, который отчаянно пытался завоевать её внимание. Выглядело это действительно красиво. Лошади неторопливо шли рядом, нога в ногу. С деревьев падал снег, когда какая-нибудь птица присаживалась, чтобы посмотреть на путников. В нескольких десятков шагов от них мелькала шкура преследующего их волка, который уподобился верной псине.  — Серёж, я хочу помочь. Ты сегодня сам не свой. Серёжа смотрел точно вперёд, сидя на послушной Марго.  — Поговори со мной.  — Я не узнаю себя, — словно через силу выдавил из себя Серёжа, чуть подгоняя лошадь. — Я умываюсь ледяной водой и не чувствую холода. Смотрю на своё отражение и не узнаю его. Просыпаюсь и не чувствую голода. Мысли об обычной еде стали противны.  — Изменения неизбежны. Я знаю, как это тяжело, — попытался поддержать его Олег.  — Моя жизнь была такой мерзкой. И потом случается это. Случаешься ты. На этих словах Серёжа резко вдарил по бокам Марго и наклонился. Лошадь без промедления понеслась вперёд. Снег взлетал вверх из-под её копыт. Олег едва успел отдать команду Блуду, чтобы поспеть за ними, и всё равно шёл позади. Рядом бежал серый волк, подбегая то ближе, то снова скрываясь за деревьями. Быстрее и быстрее. Ветер бил лицо, бил по голым рукам, рыжие волосы разлетались в стороны. И раздался громкий крик, словно разрывалась душа. Серёжа вложил в этот крик всё, что мог, все свои силы, смятение и боль, копившиеся внутри. А затем смех. Олег тихо засмеялся в ответ, гоня Блуда всё дальше. Впервые за многие годы Олег почувствовал, что у него кипит кровь. Уподобясь волку, он громко взвыл и услышал ответный вой Серёжи. Бег по лесу кончился, деревья прекратились, в глуши скрылся следовавший за ними волк. Разгорячённые лошади спокойно шагали по проложенной от деревни к лесу дороге. По ней народ ездил за дровами и на охоту, порой заходя глубже за зимними ягодами. Избавившись от переполняющих его эмоций, Серёжа заметно повеселел. Он ехал с лёгкой улыбкой, разглядывая виднеющиеся домишки и прислушиваясь к крику детворы, затеявших войну снежками. Олег сам с трудом сдерживал улыбку, то и дело поглядывая на Разумовского. На фоне бесконечного белого поля он выглядел завораживающе. Заглядевшись, Олег одёрнул себя. Нельзя.  — Смотрю, тебе полегчало, — сказал он.  — Немного.  — Готов нормально поговорить? Серёжа кивнул и посмотрел на него. Его глаза такие же голубые, как небо в погожий день. Волков вдруг понял, что теперь никогда не сможет смотреть на небо с прежним безразличием.  — Я не привык говорить о том, что меня беспокоит, — признался он, задумчиво отворачиваясь, и Олег тоже отвернулся. С трудом. — В монастыре не особо можно было поговорить. Там было немало детей, нас учили молиться, что бы тебя не беспокоило. Обращаться к Богу. Сомневаешься — молись, боишься — молись, скучаешь — молись.  — Со мной ты можешь поговорить. Ты потерял родителей, я тоже. Ты никогда не хотел быть вампиром, но стал, я… Тоже.  — Сколько тебе было? Когда родители умерли? Олег силой порвал путы, что крепко связали те воспоминания. Он посмотрел на приближающуюся деревню, вспоминая свою.  — В шесть потерял мать. В девять — отца. Остался у бабки с дедом. Так и жил с ними, пока не случилось это.  — Мне было двенадцать. Они всё говорили, что я стану наследником их дела. Но до четырнадцати обещали обычное детство, только потом начнутся тренировки и обучение. Поэтому я мало чего знаю о вас. О нас, точнее. Теперь уже о нас.  — Ты жалеешь об этом? Об обращении? Серёжа тут же покачал головой.  — Совсем нет. Я бы умер, прожив такую гнусную, пустую жизнь.  — Ну почему пустую. Ты сжёг церковь, это уже много. Они засмеялись. Дома всё приближались, теперь были отчётливо видны заснеженные крыши и кое-где проглядывались силуэты людей.  — Кстати, зачем ты это сделал?  — Раньше… До обращения, у меня бывали помутнения сознания. Я делал то, чего не хотел. Иногда не помнил об этом, мне другие рассказывали. Из-за меня в тот раз сильно наказали моего друга. Розги были обычным делом для нас, но тогда они перегнули палку. Мне тоже досталось, но своя судьба волновала меньше. Пришёл в себя, когда здание уже полыхало. Пока все носились и пытались затушить, я убежал в конюшню, нашёл Марго и вот. Ехал, как можно дальше. Куда-нибудь. Где я начну новую жизнь.  — Красивую кобылку ты забрал.  — Ну, она когда родилась, слабая совсем была. И мать от неё отказалась. Я сам её выхаживал. Она очень своенравная, на самом деле. Знаю, по ней не скажешь, но ты просто оседлать её не пытался. Марго только меня слушается. Словно в доказательство его слов Марго закивала головой. Серёжа похлопал её по шее.  — Можешь считать, что новую жизнь ты всё-таки начал.  — Да уж. Это точно. И я не понимаю, как себя чувствовать. Меня успели научить лишь тому, что вампиры бывают разные, но всех надо опасаться. Из-за гипноза.  — Некоторые правда пользуются этим, подчиняют себе волю людей, те служат им, дают свою кровь, сами того не подозревая. Но в нашей империи это не сильно распространено. Много наших выходцы из скромных рабочих семей, из крестьян, и с уважением относятся к людям. Мы вводим в гипноз только ради собственной безопасности и отпускаем спокойно. Они испытывают слабость и головокружение некоторое время, но это не смертельно, — рассказал Олег.  — Но много и таких, кто убивает, — напомнил Серёжа, вспоминая свои корни.  — И такие есть. Некоторые ставят себя выше, забывая, что внутри они всё те же. Серёжа промолчал. И Олег прекрасно понимал его. Наверняка ему ни раз рассказывали родители и бабушка о тех самых, кто безжалостно лишал людей жизни. С ними они ещё обязательно встретятся.  — Мы не такие. Я не такой, и ты таким не станешь.  — Надеюсь.  — Главное не голодать. Тогда становится сложно себя контролировать. Ты же слышал о нижегородском вампире? Кажется, твой отец его же и выследил.  — Да, я помню его. Он устроил кровавое побоище прямо на улице.  — Только ни твой отец, ни другие люди не знали, что он месяц жил без крови. Хотел отказаться от этого. Слышал, он просто устал от такой жизни и захотел вернуться к обычной. Но сорвался.  — Это его не оправдывает.  — Я и не оправдываю. Просто рассказываю тебе, что будет, если ты решишь не пить кровь. Серёжа снова посмотрел на него, на этот раз без улыбки и холодно, но очень быстро его взгляд смягчился и как-то потерялся. Он забегал глазами и снова отвернулся.  — Как мне пить кровь, если я не могу? И почему так?  — У меня нет ответа, — сказал Олег, — прости.  — Думаешь, мы сможем что-то узнать на этом балу?  — Надеюсь. Иначе это будет напрасная пытка.  — Как думаешь, это может быть связано с тем, что я, ну, был прислужником Бога? Отчасти. Такое предположение вызвало смешок у Олега.  — Родители тебе совсем мало рассказывали о вампирах, да?  — Говорю же, в нашей семье только с четырнадцати лет начинают обучать охотников.  — Среди нас есть много верующих. Даже тех, кто читают молитвы и посещают службы. Вряд ли Бог имеет к этому какое-то отношение. Думаю, дело в особенности твоего организма.  — Вечно у меня всё не так, — фыркнул Серёжа. Они уже доехали до самого края деревни, когда Серёжа потянул лошадь, заставив остановиться. Он смотрел на расстилающуюся перед ними улицу, провожая взглядом проходящих мимо. Олег остановился рядом и тоже посмотрел на них.  — Даже не верится, что я больше не часть… их. Обычных людей. Олег не нашёлся, что ответить.  — А они даже не знают, кто мы. Что их могут использовать. Они лишь еда.  — Никто не запрещает тебе общаться с людьми как прежде, — возразил Волков. — Просто тебе придётся скрывать ту часть истории, где ты питаешься кровью, а не хлебом.  — Я не могу. Не хочу никому врать о том, кто я. Несколько детей, пробегающих мимо, остановились и посмотрели на них. Щёки раскраснелись из-за игр, шапки съехали, изо рта вырывались густые облака пара.  — Мы, должно быть, странно смотримся. Белая кобыла и чёрный жеребец.  — Ага. Красивая пара. С этими словами Серёжа начал разворачиваться, разочаровывая детвору. Самый смелый уже направился к ним, остальные потянулись следом. Блуд мгновенно среагировал, предчувствуя нежелательное внимание, и Олег поспешил тоже развернуться.