Лицемерность.
Именно это слово прекрасно описывает её.
Я всегда хотела, чтобы «один раз и навсегда», но не получилось.
Когда я её встретила, то разрушила свой идеально — неидеальный брак.
Ради неё.
Я всё делала ради неё, но это «всё» оказалось пустым звуком.
Мои мысли прервал телефон. Конечно же, я знала, кто именно звонит.
Она всегда приезжала ко мне в пятницу, даже не спрашивая, удобно ли мне это. Она просто приезжала и срывала на мне свою злость, свою ненависть.
Реже — проявляла нежность. Она никогда не делилась со мной переживаниями или победами. Она никогда не говорила со мной дольше, чем полчаса (
у нас просто-напросто заканчивались темы для разговора); никогда не обсуждала со мной своего сына, но всегда с интересом слушала о моём; никогда не относилась ко мне так, как я заслуживала. Никогда.
Я держала телефон в руках и чувствовала дрожь, которая расплывалась по всему телу, задерживаясь на кончиках пальцев.
— Я слушаю, — мой голос был охрипшим. Однако, ей лучше было не знать, что ночью причиной моих слез была она.
— Юлечка, я освободилась, скоро буду у тебя. Какое вино взять? — Она до сих пор не знала, какое вино я пью, хотя мы спали вот уже пол года. Тина покупала его один-два раза в неделю. Да, иногда она приезжала два раза в неделю. Но опять же — если ей было удобно.
— Белое полусладкое, Тин, — буквально выплюнула я, стараясь сдержаться.
— Хорошо, жди. Скоро буду, — она сбросила звонок, даже не удосужившись попрощаться.
Сука. Всю жизнь мне испортила своим безразличием.
Я взяла себя в руки и пошла готовиться, ведь выглядеть нужно на все сто, если не двести: мне предстояло расстаться с самой сексуальной, но самой холодной женщиной в мире. Я поднялась в свою комнату и открыла ящик комода, вытаскивая оттуда комплект нижнего белья черного цвета,
как она любит. Хотя, ничего и никого, кроме себя, она не любила. Проверено временем.
Я могла бы терпеть это всё дальше, если бы не одно «но» — она мне изменила.
Со своим танцором.
Причем узнала я об этом чисто случайно, от жены того самого мужчины, с которой была в хороших отношениях. Видимо, секса со мной ей стало не хватать. Оргазмы на работе, неотъемлемая часть договора с уважаемой Тиной Григорьевной. Если ты хорошо трахаешься, то так же хорошо танцуешь?
Тогда почему она сбросила меня со счетов?
Я тоже неплохо танцевала, даже почти выиграла «Танцы со звездами».
Я надела бельё и натянула сверху обычный спортивный костюм. Никаких латексных штанов или пеньюаров, хотя смотрелось бы очень даже эффектно. Немного подкрутив волосы, я брызнула на шею немного духов, опять же —
её любимых, и вышла из комнаты, бросая взгляд на идеально заправленную кровать.
В тот день она была у меня последний раз.
***
«Скоро» в понимании Тины Кароль означало: «
Я приеду, как только сочту нужным», поэтому, её белый рендж припарковался у дома спустя два с половиной часа. За это время я успела перебрать шкаф с вещами сына и сложить все его игрушки, чтобы они не валялись по всему дому. То ли я смирилась с её изменой, то-ли мне просто стало все равно, но сегодня я не ждала её: не бегала к окну, чтобы проверить приехала она или нет; а еще — практически не наносила макияж, ограничившись лишь накрашенными ресницами. Она перманентно издевалась надо мной, но я наконец-то решилась положить этому край. Мне очень нужен был хороший секс, очень нужно было получить пару оргазмов. Она могла мне это дать.
И неважно, что потом мне нужно было собирать себя по кусочкам…
Входная дверь открылась и я почувствовала, как по спине и ногам прошёл холодок — не страх, просто сквозняк. Я не бежала к Тине на встречу, как обычно, и видимо это настораживало, потому что стук каблуков прекратился. Значит, она остановилась. Она никогда не снимала туфли, когда приходила, что бы я там не говорила. Я вернула свой взгляд обратно к книге, которую пыталась читать, но понимала, что это бесполезно, когда прочитываешь одну и ту же строчку раз десять.
Я услышала тихое «
Юль» и кажется, перестала дышать. Она каждый раз заставляла меня думать, что наши чувства взаимны, но каждый из нас знал, что это не так. Я любила её, а она — власть и свободу. Ей не нужны были отношения, ни со мной, ни с кем-либо ещё.
— Я здесь, — откашлявшись, закрыла книгу, абсолютно не запоминая страницу и поднялась с кресла. Стук её каблуков в очередной раз доказал мне, что плевать она хотела на мои просьбы. Она зашла, а я почувствовала, как низ живота свело от желания. Тина была необычайно красива, впрочем как и всегда, но я не могла понять, что именно в ней изменилось. Может быть то, что завтра она уже не будет моей? Хотя, она никогда моей и не была, лишь тогда, когда её голова находилась меж моих ног.
— Привет, — на её лице была легкая улыбка, а мне захотелось прижать её к ближайшей стене и жестко оттрахать, чтобы она больше и не думала заменить меня кем-либо. Но я не смогла её простить. Никогда бы не смогла. — Ты была чем-то занята?
«
Да, думала, где бы закопать твоё тело».
— Нет, с чего ты взяла?
— Просто ты всегда встречала меня около двери… — она резко замолчала, словно подбирая правильные слова.
— Как собачка, верно?? — я заметила, как она дрогнула от подобного сравнения, но быстро взяла себя в руки и протянула мне бутылку вина.
— Нет… Я…я не это имела в виду. Извини, если чем-то тебя обидела, — на секунду она заставила меня замереть, ибо Тина Кароль
никогда не извинялась. И это было странно. Скорее пугающе.
— Проходи в комнату, я сейчас подойду. — я развернулась, оставив свою
недолюбовницу в недоумении. — И сними уже туфли, наконец-то.
Единственной сложностью было делать вид, что всё хорошо; что у меня просто дурное настроение; что я ничего не знала о её сексе на стороне.
Но я то, блять, знала.
Также знала, что мы друг другу ничего не обещали. Она никогда не клялась мне в любви и верности, но принять это было очень сложно. Практически невозможно.
Я разлила Шардоне по бокалам. Затем нарезала сыр, добавила к нему кое-какие фрукты, которые нашла в холодильнике, поставила это всё на поднос и вернулась в комнату.
Мой взгляд упал сначала на туфли, которые аккуратно стояли возле дивана, а после — на блондинку, которая внимательно изучала книгу, которую я оставила на столике несколькими минутами ранее. Я поставила поднос на поверхность стола и медленно села рядом с Тиной, рассматривая её сосредоточенное лицо. Кароль облизнула губы, аккуратно ведя языком по контуру, тем самым приковывая мой взгляд к этому невинному, казалось бы, действию. На секунду, я даже задумалась, а минет она делает также классно, как отлизывает? Хотя в любом случае, мне ничем не помогла бы эта информация.
— Это твоя книга? — она сдвинула свои идеальные брови, а я лишь посмеялась.
— Вероятно, что так.
— Любишь читать про любовь? — в этом вопросе не было никакого подвоха, но я разозлилась. Очень сильно разозлилась. Она ведь перестала любить и верить в любовь, лет так восемь назад. Она приходила и просто трахала меня, никогда не растрачиваясь на нежность, не говоря уже о любви.
— К сожалению, я всё ещё верю в любовь, — я потянулась к её руке и осторожно забрала книгу, хотя хотелось вырвать.
— Почему к сожалению? — она с интересом смотрела на меня, непонятно чего ожидая. Признаваться ей в любви, я не собиралась, слишком много чести.
— Тин, не думаю, что ты приехала сюда через весь город, чтобы поговорить со мной о любви. Тем более, что у нас не так много времени.
— Я могу сегодня остаться? — она подсела чуть ближе и провела рукой по моим волосам.
А вот это было максимально неожиданно, ведь она никогда не задерживалась, а остаться на ночь было что-то сродни безумия. Я не стала противиться, ведь это была крайняя возможность насладиться этой поистине прекрасной женщиной.
— Ты ведь знаешь, что можешь, — я взяла бокал и протянула его Тине, ощущая тонкие пальцы на своих. Она взяла сосуд и внимательно на меня посмотрела, словно я сделала что-то не так, и она уже была готова меня отчитать, как провинившегося ребёнка, — Ты чего?
— Задумалась, извини, — Кароль покрутила бокал и поставив его обратно на поднос, взяла кусочек яблока. — Мы можем поговорить?
— О чем? — если бы она сказала, что переспала с мужчиной, то я очень сильно удивилась бы.
— А в прочем, это может немного подождать, — Тина положила фрукт на место и резко двинулась ко мне.
Я ощущала её губы на своих губах, руки на своих бедрах и чувствовала, как с каждой секундой всё больше оказывалась в горизонтальном положении. В тот миг, она была нетерпеливой и страстной. Будто хотела сильнее мною завладеть. Хотя, куда уж больше.
— Может быть, мы переместимся? — прошептала я, не в силах вернуть себе прошлую уверенность в голосе. Почему-то, рядом с ней, я начинала вести себя как идиотка. Хотя, черт подери, я и есть самая настоящая идиотка. Я готова была отдаться женщине на диване в гостиной.
Женщине, которая мне изменила. А можно ли это вообще назвать изменой, если мы не были в отношениях? Хотя, это ведь мои проблемы, что я влюбилась в неё, как кошка.
Если говорить честно, иногда я жалела, что не владею никакой магией, и не могла по щелчку пальцев переместиться в фиолетовом дыму в другую комнату; либо вернуть время назад и не влюбиться в чёртову Тину Кароль; либо влюбиться, но изменить первой.
Когда Тина щелкнула пальцами перед моим лицом, я поняла, что увлеклась и задержалась в своих мыслях о невозможном.
— Юлечка, всё в порядке? — спросила она взволновано и провела рукой по моему лицу.
«
Нет, конечно».
— Да, всё хорошо. Пойдем, — я выдавила из себя подобие улыбки и взяв её за руку потянула за наверх, по лестнице.
***
Я затащила Тину в комнату и захлопнула дверь, скорее по привычке, чем осознанно. Она была прижата моими бедрами к стене и даже не пыталась поменять нас местами, как было всегда ранее. Что-то в ней изменилось, но я не могла понять, что именно. И это, откровенно говоря, выводило меня из себя. Она с нежностью поглаживала меня по спине, прижимаясь как можно ближе. Я чувствовала, как дрожат её пальцы и всё тело, поэтому чуть отошла, смотря в невероятного цвета глаза.
— Что-то случилось? Мне остановиться? — я искренне не понимала, что с ней происходит. Она хотела поговорить о чем-то. Я дала бы голову на отсечение, что не о своих отношениях на ночь. Ибо это было бы слишком просто.
— Продолжай, пожалуйста, — она потянула меня на себя с такой силой, что мои ладони расположились чуть выше её бедер, а нос — оказался возле шеи. Я вдохнула и поймала себя на мысли, что эта
прекрасная женщина сменила парфюм. Парфюм с нежными нотками ванили — что-то новенькое. Это было слишком сладко для Тины Кароль.
Слишком…
Дышать становилось невыносимо тяжело: то-ли от ощущения рук на своем теле, то-ли от осознания того, что это последняя наша встреча. Я не хотела её отпускать, она самое прекрасное, что случилось со мной после рождения сына, но я чувствовала себя преданной.
— С тобой что-то происходит, — прошептала я, но не убрала руки. Мне нравилось её чувствовать, нравилось смотреть, как она закусывает губу или закрывает глаза от моих прикосновений. Мне нравилось, но это останется в прошлом.
— Давай потом поговорим, — она чуть поддалась вперёд и накрыла мои губы своими, толкая в сторону кровати. Мои глаза приоткрылись, как только я почувствовала давление ладони на свои плечи. — Присядь.
Я села на самый край кровати, не отводя от неё взгляд. Никогда ранее не замечала, что её глаза имели свойство темнеть, когда она находилась в возбужденном состоянии. Серо-голубой оттенок превращался в темно-синий и выглядело это довольно красиво и эстетично. Она невесомо провела рукой по моей щеке и оставила легкий поцелуй на губах, отстраняясь. Кароль отошла на пару шагов назад и прикусив губу, посмотрела на меня с неким вызовом.
— Вернись обратно, чёрт тебя подери!— я протянула к ней руки, но она лишь отошла ещё дальше, а я — недовольно вздохнула.
— Потерпи всего минутку, обещаю тебе понравится. — Тина положила ладони на пуговицы своего платья-пиджака и начала медленно их расстегивать, не разрывая зрительного контакта. Когда полы пиджака разъехались в разные стороны, я заметила чулки на её стройных и немного смуглых ногах. И черт, это всё, что на ней было.
— Ты ездила на море? — неожиданно выпалила я, и продолжила пялиться на её красивое и сексуальное тело. Когда Кароль подняла одну бровь и вопросительно на меня посмотрела, я поняла, что ляпнула глупость. — Ну-у-у-у, у тебя появился загар.
— А, Господи, нет. Я ездила в солярий. Моя кожа стала слишком бледной, — она слегка улыбнулась и опустила руки, позволяя платью упасть к ногам, — Нравится?
Мне казалось, что любой мой ответ будет звучать недостойно. Смотря на неё, я понимала, что проигрывала. Проигрывала даже тогда, когда никто из нас не вёл игру. Проигрывала всегда.
— Цвет твоей кожи?
«Да, Юль, сейчас самое время начать тупить.»
— И это тоже, — Тина засмеялась, причем так искренне, что я совсем обо всем забыла.
Она подошла, взяла мою руку и опустила себе на грудь. Казалось бы, одно невинное (
ну почти) движение, а я успела испытать весь спектр эмоций за секунду. Если она спрашивала об этом, то несомненно
это мне нравилось, но я настолько была загипнотизирована её глазами, что не смогла ничего из себя выдавить. Я слегка поддалась вперёд и, медленно, сжала её грудь. Протянув вторую руку, коснулась поясницы Тины, придвигая ту ближе к себе. Я, наконец-то, опустила взгляд ниже, рассматривая родинки, которыми была усеяна правая грудь блондинки. Чуть помедлив, провела языком по напряженной горошине, слегка нажимая. Услышав стон, я даже не смогла бы сразу сказать, кому из нас двоих он принадлежал. Это не было настолько очевидно. Я ощущала лишь невыносимое желание и пальцы Кароль в своих волосах, которые нетерпеливо прижимали мою голову ещё ближе, чем она находилась.
И дьявол, я готова была поспорить, что её грудь стала больше.
Когда мои губы посасывали грудь блондинки, а правая рука поглаживала бедро — терпение Тины Григорьевны полностью себя исчерпало. Она чуть оттолкнула меня от себя и села верхом, оставляя поцелуй на моих губах.
— Юля, — сказала она на выдохе и потерлась о мою ногу, словно напоминая, что на ней нет белья.
А то ж я забыла.
— Что мне сделать?
— Я хочу чувствовать тебя, — я ощутила её горячее дыхание на своей шее и прикрыла глаза. Она сводит меня с ума. Однозначно.
Моя рука скользнула с бедра вниз, располагаясь на её промежности, на что я услышала облегченный то-ли стон, то-ли вздох. Проведя пальцами снизу вверх и собрав уже накопившуюся влагу, слегка надавила на клитор. Кароль нетерпеливо кусала свои губы. Блондинистые волосы спадали с плеч, немного закрывая обзор на миловидное личико Тины Григорьевны, я почувствовала, как её бедра упорно ищут способ помочь мне задать хотя бы какой-то темп. Я усмехнулась и стала массажировать чувствительную точку круговыми движениями, слыша одобряющие стоны над своим ухом. Когда я поняла, что вторая рука начинает неметь в пустой попытке удержать на себе два тела, то легла, утаскивая Тину следом. Она обнимала меня за шею, поэтому думаю, что даже не заметила смены положения. Пальцы ускорялись с каждой секундой, пытаясь помочь женщине напротив получить такую долгожданную разрядку. Я действительно хотела ей это дать, но в тот момент, когда нужно было сосредоточиться на одном конкретном деле, я мельком подумала о том, чего же ей не хватало в нашем сексе, если она пошла искать это на стороне? И в тот момент пазл в голове сложился. Мозг видимо подал какой-то сигнал к пальцам на руке и мои движения стали более плавными, размеренными, не совсем такими, от которых можно было бы получить ошеломляющий оргазм. Я редко практиковала на ней проникновение, практически никогда. Я считала, что умения моего языка было вполне достаточно, и что я довольно неплохо справлялась с этой задачей. В конце концов, она никогда не жаловалась, а я — была десять лет замужем, никогда не имея отношений с женщинами. Не говоря уже о большем. Тину явно позабавил мой внезапный ступор, ибо я почувствовала, как она приподнялась и оперлась рукой о мое плечо. Кароль тяжело вздохнула и открыла глаза, устремляя свой недовольный взгляд прямо на меня.
— Тебе помочь? — хотелось стереть эту ухмылку с её лица, но я удержалась.
— Не нужно.
Вернув свои пальцы на законное, в тот миг, место, я скользнула ими чуть вниз, поглаживая нежную кожу. Очертив вход легким круговым движением, я резко двинула пальцы внутрь: два сразу, чтоб наверняка. Она пробормотала что-то невнятное, переходя на всё более громкие стоны, а я вдруг осознала, что буду невыносимо сильно по этому скучать. Тина Кароль умела завораживать людей своим пением, а меня — своими сладкими стонами, и при этом, я чувствовала себя особенной: ведь только у меня была такая привилегия. Но меня очень жестоко этого лишили.
Её бедра нетерпеливо насаживались на мои пальцы, давая понять, что ещё немного и всё её прекрасное тело погрузится в экстаз. Мне нравилось над ней издеваться, давать некую проверку на выдержку и терпение; нравилось наблюдать, как белоснежный ряд её зубов закусывает нижнюю губу и медленно, не спеша отпускает, оставляя чуть заметные отметины; нравилось наблюдать, как длинные пальцы игрались с сосками на груди; и нравилось смотреть на то, как она проводила ногтями по своей нежной шее, оставляя длинные царапины.
Но проверку Тина Григорьевна не прошла.
Я услышала её утробный рык и грозное: «
Я убью тебя, если ты остановишься». Мои губы растянулись в злорадной усмешке, но отказать своей королеве, я не посмела. Хотя, если хорошо подумать, то настоящая королева здесь я.
Королева драмы.
Рука затекла от неудобного положения, но я не могла обломать наслаждение моей несносной блондинке. Тем более, что я поставила себе цель: довести Кароль до оргазма быстрее, чем перестанет функционировать моя рука. А это была та ещё задача со звёздочкой. Я немного расслабилась, давая ей возможность двигаться в удобном для неё темпе, чувствуя, как в эту же секунду на мой живот опустилась её прохладная рука. Эти вечно холодные пальцы я ощущала даже сквозь тонкую ткань костюма. Её рука на секунду задержалась на резинке штанов, а после — проскользнула внутрь, задерживаясь на уже давно влажном кружеве. Я видела, как сильно её бесило наличие на мне одежды, и как сильно она пыталась сдерживать свои стоны, когда я наконец-то нащупала эту её точку. Тина открыла глаза, смотря на меня будто сквозь пелену, а её губы прошептали что-то невнятное.
— Прикоснись ко мне уже, — прошипела я, замедляя свою собственную руку.
— Хочу кончить вместе с тобой, — она сунула пальцы под черное кружево белья и едва слышно застонала, окуная пальцы во влагу. Клитор болезненно пульсировал и я боялась, что могу отключиться, если она так и продолжит медлить.
— Тогда заткнись и займись делом.
Тина усмехнулась, но сразу же опустила пальцы на возбужденную плоть, медленно поглаживая. Её рука вырисовывала понятные только ей узоры на моем клиторе, а я — мгновенно потерялась в своих же ощущениях. Только эта женщина умела так сильно меня возбудить, только ей это всегда удавалось. А я любила ощущать её, любила чувствовать её нежность (а это редкость), любила наслаждаться теми редкими мгновениями, когда она принадлежала только мне. Сделав резкий толчок, я почувствовала, как сжимаются стенки её влагалища и как она ускорила пальцы. Я продолжала её оргазм, ощутив громкий стон прямо над моим ухом, благодаря которому, собственно говоря, я и кончила почти одновременно с Тиной.
Когда моё дыхание чуть пришло в норму, я открыла глаза и встретилась с серо-голубыми. Она нависла надо мной, её волосы щекотали моё лицо, щеки были розового оттенка из-за недавнего экстаза. Я смело могла заявить, что выглядела она, как некое произведение искусства. Это было красиво, сексуально и не развратно. Она убедилась, что я практически не моргаю и поднеся свои пальцы ко рту — медленно слизала вязкую жидкость, которой было в изобилии. И я смогла довольно ясно ощутить её на кончике языка блондинки, когда она опустилась ко мне для поцелуя.
— Дыши, я прошу тебя, — Тина погладила меня по щеке и улыбнувшись легла на плечо. Я даже не заметила, что задерживала дыхание, наблюдая за её плавными, раскованными движениями. Мне всегда хотелось быть хоть немного похожей на неё; не стесняться своих желаний; прямо и открыто говорить о своих предпочтениях в сексе и отношениях; и самое главное — полностью принимать себя, не обращая внимания на мнение чужих для меня людей. Но я была далека от этого. Очень далека.
— Встань, пожалуйста, — Тина нахмурилась, но поднялась. Я подлезла к изголовью кровати и похлопала ладонью рядом с собой. Если это наш крайний вечер вместе, я хотела бы провести его с ней. Кароль, казалось, сомневалась пару секунд, но молча легла рядом, положив ладонь на мой живот, укрывая нас обеих простынёй.
— Ты совсем ничего не ешь, — это звучало больше, как утверждение, нежели вопрос. Я улыбнулась, чего она, конечно же, не видела и провела рукой по её блондинистым волосам.
— Ты ладонью определяешь размер моей талии? — она резко подняла голову и серьезно, даже строго, на меня посмотрела.
— Это не смешно, Юля, — в такие моменты, Кароль напоминала мне Даню. Он также хмурился, когда что-то было не так, как он хочет. Только вот Дане шесть лет, а Тине — немного больше.
— Я не говорила, что это смешно.
Я потянулась к тумбочке около кровати, и вытащила оттуда пачку сигарет. Ментоловых, как она любит. Тина обычно не позволяла себе курить — вредно для связок, но позволяла это в наши редкие, короткие встречи. Я протянула ей пачку, но она помотала головой в разные стороны, давая мне понять, что откажется. И это тоже совсем не было похоже на Тину. Когда я вытянула сигарету и зажала её между зубов, Кароль тяжело вздохнула и ровно села, придерживая простынь в районе груди.
— Нам нужно поговорить, — её тон не понравился мне сразу.
— Хорошо, давай поговорим, — я положила сигарету в пачку и сцепила руки в замок. Я знала, что разговор будет не из приятных; знала, что возможно это изменит нашу жизнь; знала, что она не будет со мной навсегда.
Но я никогда не говорила себе этого вслух.
— Ты ведь всё знаешь, да? — и все.
На этом вопросе мои ладони начали предательски потеть, ибо именно этого разговора, я с радостью хотела бы избежать.
— О чем ты?
— Ты знаешь, что не была единственным моим сексуальным партнером? — боже, как это мерзко. И как отвратительно она это преподнесла. Я сразу почувствовала себя девушкой по вызову, хотя всегда пренебрежительно к ним относилась. Я вновь вытащила сигарету, но на этот раз успела её подкурить. За одной затяжкой последовала вторая, пока я пыталась понять к чему нас это приведет.
— А я была для тебя лишь сексуальным партнером?
Она сглотнула и провела ладонью по волосам.
— Я задала вопрос.
— Я тоже.
Кароль осторожно встала с кровати, обнажая своё идеальное тело. Она медленно прошлась по комнате, поднимая с пола свой пиджак. Набросив его на себя, она также медленно начала застегивать пуговицы, избегая зрительного контакта.
— Я влюбилась в тебя. Ещё тогда, как мы встретились на съемке клипа, просто я не понимала, что именно к тебе чувствую.
— Зачем тогда это сделала? Ты ведь знаешь, что мои чувства к тебе достаточно сильны, Тина. Черт возьми, зачем?! — я потушила сигарету о ладонь, даже не замечая этого. Но заметила она, поэтому подошла ко мне, несмело протянув руку, — Не трогай.
— Я могла бы попытаться объяснить, но все мои слова будут неубедительны сейчас. Ты поймешь меня, когда-нибудь, Юлечка, обязательно.
— Не думаю. Это невозможно оправдать, Тин, просто невозможно.
— Я не отказывалась от тебя, я просто выбрала кое-что ещё. Кое-кого ещё. — Тина слегка затянула пояс на талии и отошла к двери, положив ладонь на ручку. — Я беременна.
Она не стала дожидаться моего ответа, не стала ждать моих слез/криков/истерик, она просто ушла, захлопнув за собой дверь. Она пошла простым путём — просто захлопнула за собой дверь. Я понимала, что она сбежит; знала, что уедет из страны, просто не хотела в это верить.
Я знала, что она не вернётся.
Больше никогда не вернется.
