раздражаешь.

игривая улыбка сережи раздражает. сережа клоунадничать любит ужасно, что угодно превратит в цирковое представление. и все ради того, чтоб люди вокруг посмеялись вдоволь. раздражает. ване бы хотелось прочитать его мысли. прижать к стенке и устроить допрос с пристрастием, посмотреть в глаза и понять, что же там прячется. но хуй там плавал, никто не знает, о чем думает этот раздолбай. с ним серьезно не поговоришь, включит дурака. сделает вид, что не выкупает. раздражает. раздражают его дурацкие-предурацкие шутки про их 'отношения'. отношения? сереж, какие еще отношения? ваня устал уже краснеть, если от этой эмоции вообще можно устать. красные пятна перманентно остаются на коже, кажется. у сережки хобби — смущать ваню. раздражает. а ведь ване он правда нравится. до дрожи в коленках, до побелевших костяшек, до краснючих щек. хочется, чтоб сережа поцеловал. по-настоящему. укусил нижнюю губу в кровь. оставил грубый засос на шее. трахнул, в конце концов, так, чтоб ванечка к хуям забыл, как его зовут. но он этого не делает. раздражает. — чего задумался, сладенький? — тянет лыбу сережа, ваня моментально выпрыгивает из своих мыслей и возвращается в реальность. щеки тоже моментально краснеют. раздражает. — иди нахуй. — бормочит ваня, отодвигаясь от сережи. рядом с ним сидеть невозможно, уж слишком дурманит этот его ебаный одеколон. — уговорил, растегивай ширинку. — смешок. ваня готов уже провалиться под землю. за какой такой грех судьба принесла ему в жизнь этого долбоеба? — ты заебал. перестань уже. — ваня закатывает глаза, сережа на это лишь цокает. — ладно-ладно, мистер стесняшка! только не кипишуй, — произносит сережа и всем весом наваливается на спинку дивана. — можно было и сразу сказать, что тебе неприятно, зачем цирк устраивать? 'и кто же из нас цирк устраивает? ' — хмурится ваня и отворачивается. как же он, блять, все-таки раздражает. сколько раз в голове тебе нужно произнести раздражает, чтоб ты поверил собственным словам? тебя же это явно не раздражает. показушник. он постоянно играется. пытается вывести на эмоции. и это у сережи получается прекрасно. ване только покрываться румянцем остается и локти кусать, ведь ему эти (не)случайные касания нравятся. после агрессивно-пассивной просьбы сережа действительно перестал. он стал менее… заносчивым? сережу, к счастью (или к сожалению), два раза просить не нужно. очевидно, он расстроился, но старался не подавать виду. печально, второй раз на те же грабли. сережу жизнь, ну, нихуя не учит. ваню резкая смена настроения сереги раздражает. почему он перестал-то? действительно, блять, почему? ты же сам его попросил, идиот. боже, да посмотри ты уже на меня, гандон, прикоснись ко мне, сделай уже хоть что-нибудь. обиделся?.. нет, такого быть точно не может. сережа не обижается примерно никогда. или же?.. да нет… бред… да, не такой ваня реакции ожидал. думал, сережа к нему липнуть не перестанет. может, даже будет делать это в три раза чаще. сережа на кухне блевотный дешманский кофе заваривает. без молока и сахара. не потому что так нравится, просто забыл в магазине купить. на шаги даже не оборачивается. — будешь? правда ни молока, ни сахара нет. забыл купить. — ради приличия спрашивает, он и так знает, что ваня откажется. от кофе его тошнит, доктор пеппер ему только и предлагай. у сережи голос грубый и хриплый. когда прикалывается, любит визжать во все горло. так смешнее. а наорался он сегодня знатно, аж голос пропал. так еще и до сих пор не взглянул на ваню. почему-то. — н-нет, спасибо. — ваня облокотился на дверной косяк, покрутил свое кольцо в руке. тянет гласные, пытается мысли в кучку собрать, получается (как всегда) плохо. — эм, ну, т-ты обиделся, что ли? не-не понимаю, в чем проблема? это же шутка. — я не обиделся, — сережа садится за стол и устало поднимает взгляд на ваню. он ведет себя не как обычно, это настораживает. — хавать хочешь? — нет, спасибо. 'ну тогда пиздуй, блять, сверкая пятками' — хотел было сказать сережа, но сдержался, все-таки мы же не обижаемся, правильно? — ты домой-то собираешься? — выпроводить его из хаты было бы лучшим решением. на ваню просто смотреть уже тяжело, горит где-то в области паха, да и вообще голова кружится начинает. — а ты бы хотел, чтобы я ушел? очевидно, нет. он бы точно не хотел. он бы хотел обниматься с тобой до утра и целовать твои покрасневшие (до ужаса сладкие) щеки. — причем здесь я вообще, вань? — мне кажется, ты злишься. я не злюсь, просто въебать тебе хорошенько хочу. — я не злюсь, просто странно все это. сначала ты такой типа недотрога: так не шути, здесь не трогай, ты ненормальный. а потом тебе не нравится, что я перестал тебя заебывать. — ваня отворачивается от собеседника, любуется ужасно красивой стеной. думает, что бы такого ответить и выйти сухим из воды. сережа лишь хмыкнул, другой реакции он собственно и не ожидал. сережа от себя кружку кофе отодвигает, опирается головой на руку. закусывает губу и улыбается во все тридцать два: — ты так странно себя ведешь, неужели я тебе нравлюсь? ваня резко поворачивается на собеседника. глаза широко раскрывает. чего угодно он ожидал, но не такой удивительной интуиции. как же догадался-то? брось, вань, догадаться было проще пареной репы. тебя все читают как открытую книгу. мямлит что-то себе под нос. как всегда нихуя непонятно, срочно нужен сурдоперевод. — спокойнее, ванечка, у нас диалог двух друзей, а не мента и закладчика. не стоит нервничать. и врать тоже. — ты, бля, хуйню как всегда несешь, сережа. — ваня поправляет челку, пытается скрыть смущение. сережа заметил удивительный момент, когда смущение достигает своего апогея, ваня уже не краснеет, он просто трехэтажным матом стелит. сережа улыбку ладошкой закрывает, чтоб человека совсем не смущать. хотя короткий смешок все-таки проскальзывает. успокаивается за считанные секунды. поднимает опять взгляд на это багровое лицо, ванин взгляд на себе пытается поймать. но тот смотрит куда угодно, но не сережу. морщится, нос потирает. — ладно, я пойду. — ване показалось лучшим решением просто сбежать из этой квартиры от греха подальше. сережа колени свои обнимает, в спину пару фраз напоследок бросает: — ты тоже мне нравишься, вань. — что? — ваня голову в сторону сереги поворачивает, огромными глазами на него таращит. — что?