Привал

— Идёшь? — устало спрашивает Моно, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на спутницу. В ответ парень слышит лишь тихое недовольное хмыканье и стук ношенных ботинок по потрескавшемуся асфальту. Шестая подходит ближе, и теперь оба продолжают путь по улицам очередного города, вставшего на их пути. Лес давным-давно остался позади, выпустив их из своих ветвистых лап, в которых так легко навеки сгинуть под выстрел старого ружья или смертельно-оглушительный щелчок капкана. Как ни старайся, от мира, в котором живёшь, не сбежать. И всё же они шли вперёд, как можно дальше от проклятой телевышки, распространяющей волны безумия, шли, не зная, зачем и куда идут, есть ли во всём этом смысл и куда дорога приведёт их на этот раз. Крохотная надежда, что в этом мире осталось хотя бы одно место, куда не пробралось это безумие, гнала их вперёд. Моно уже не считал дни, он просто шёл, как кукла, у которой повернули в спине ключ, чтобы та переставляла ноги. Шестая следовала за ним, порой саркастично благодаря судьбу за подарок в виде такой жизни. Моно не останавливал девушку, но и не поддерживал. Всё равно пользы от этого не было никакой. Ещё один разваливающийся на глазах город, разве что на порядок тише предыдущего — за всё время они не встретили ни души. Да это и на руку — психов и чудовищ самых разных сортов им хватило. — Может ли быть, что здесь действительно никого нет? — озвучила Шестая мысли Моно. Девушка перешагнула через большой кусок арматуры, торчащий прямо из асфальта и безапелляционно села на брошенный посреди улицы ящик. — Я устала. — Вполне может быть, — парень тоже остановился, больше не слыша за спиной шагов спутницы, ставших уже неотъемлемой частью его жизни. — Хочешь поискать место для привала? — Или просто забраться в любой из этих домов, если позволишь назвать так эти коробки. Она в чём-то права, подумал Моно, оглядывая то, что осталось от когда-то целых зданий. Большая часть из них просто обвалилась, высыпав на улицу свои внутренности. Забираться в выпотрошенные дома представлялось плохой идеей. Дом… Парень уже и не помнил, что это значит. У них не осталось ничего, кроме, конечно, их самих. И бонус в виде поношенного жёлтого дождевика. Моно не знал, действительно ли эта тряпка спасает от дождя, но спрашивать не хотел. — Только найдём менее травмоопасный. Он знал, что единственный способ заставить Шестую идти дальше — это согласиться. Нужный дом нашёлся нескоро — они ещё с час блуждали по улицам, придирчиво разглядывая каждое здание. — Надеюсь, эта махина не обвалится прямо под ногами, — мрачно констатировала Шестая, со скрипом открывая чудом сохранившуюся в проёме дверь. Пыльная комната с пародией на мебель, свисающими до пола почти почерневшими обоями и зияющей дырой в потолке позитивных мыслей не внушала. И всё же Моно легонько толкнул спутницу локтем. — От твоих комментариев лучше не станет. Бери от жизни, что дают. — Жизнь дала мне убитую развалюху в качестве места для отдыха и зануду-компаньона, — не осталась в долгу Шестая и, подперев дверь валяющимся тут же камнем, прошла в комнату. Возможно, когда-то она была уютной, в ней горел тёплый свет и улыбались друг другу люди. Теперь об этом едва ли помнят даже ветхие стены, покрытые пылью и копотью. — Потрясающее зрелище. Моно не ответил и перетащил на середину комнаты обломки, так и не сумев распознать в них, каким видом комнатного гарнитура они были в прошлом. Подложив под них найденный в другом углу ржавый металлический поднос, огляделся в поисках чего-нибудь бумажного. Шестая, безошибочно угадав его намерения, оторвала кусок обоев, подняв при этом в воздух облако пыли. Треск получился настолько неприятный, что парень непроизвольно вздрогнул — ему показалось, что стена сейчас пойдёт трещинами и рухнет, похоронив их под собой. Но здание устояло против небольшого акта вандализма, и искорки страха улеглись так же быстро, как и появились. — Громко. Шестая смяла кусок обоев и кинула на обломки. На улице собирался дождь. Несмотря на язвительность девушки, Моно всё же отметил неплохое завершение этого дня. Мокнуть под ливнем ему не улыбалось и, возможно, они даже найдут что-нибудь поесть. Шансы были ничтожно малы, и всё же желудок парня тут же отозвался на эту мысль, больно кольнув голодом изнутри. Всё же человек так слаб в подверженности своим потребностям. — Пошарь в шкафах, может, найдёшь что-нибудь, — сказал Моно и присел рядом с импровизированным костром, копаясь в карманах поношенного плаща. В зажигалке, найденной на прошлой стоянке, ещё оставалось немного бензина. Шестая с сомнением посмотрела на потёртый прямоугольник в руках парня. — Я бы трижды подумала, прежде чем пользоваться этой штукой, — услышал Моно её голос из дальнего угла комнаты. Шестая переставляла уцелевшие коробки и горшки в кривом шкафу. — Как бы не рвануло. Моно молча пощёлкал колёсиком зажигалки. Заржавевший механизм с трудом проворачивался, осыпаясь грязно-рыжими хлопьями, и пачкал руки парня, отказываясь выбрасывать искры. Но Моно относил себя к упорным людям и продолжал попытки, с надеждой глядя на едва заметные проблески на металлическом кончике. Шорох сверху заставил обоих замереть. Парень, с трудом подавив желание выбить дверь и, как обычно, схватив Шестую за руку, бежать прочь от потенциальной угрозы, медленно поднялся на негнущихся ногах. Девушка тоже замерла, сжимая в руках осколок пыльной бутылки. Шорох повторился снова, и вскоре Моно безошибочно различил тихие шаги с верхнего этажа. По мере их приближения, парень спиной вперёд отходил к Шестой, по инерции загораживая собой девушку. Мысли судорожно прыгали в голове. В окно? Они забиты. Взять что-нибудь тяжёлое? Можно, но поможет ли это? Габариты приближающегося ещё не были ему известны. Как же хорошо, что он не успел развести огонь. Моно крепко стиснул маленькую ладонь Шестой в пальцах. Он почти слышал, как бьётся её сердце, да и сам едва не оглох от стучащего в ушах собственного пульса. Сверху мелькнула тень. Стоило догадаться, что почти единственный целый дом в этом городе наверняка будет уже кем-то занят. Как же глупо. Шестая лёгким толчком привлекла его внимание и полукруглым жестом обвела комнату рукой, после указав на дверь. Моно едва заметно кивнул, надеясь, что, кто бы ни находился сверху, не заметит их через дыру в потолке. Они начали медленно двигаться, прижимаясь к стене. — Эй? — донёсся сверху голос, и Моно почувствовал, как его прошибает, будто током. Рука, сжимающая пальцы Шестой предательски дрогнула. Моно не был трусом, ему приходилось видеть и слышать в этой жизни нечто намного хуже человеческого голоса, но оклик получился настолько неожиданным, что парень не смог сдержать непроизвольную дрожь. На втором этаже послышалась возня и, когда из рваной дыры в потолке показалось лицо, Моно едва не сломал Шестой пальцы. Самое время умереть от страха. Существо на мгновение исчезло, а после спрыгнуло на первый этаж, поднимая в воздух ещё больше пыли. При слабом свете, пробивающемся через криво заколоченные окна, Моно разглядел вполне человеческую фигуру. Шестая отмерла первой и выставила вперёд руку с осколком. Человек отшатнулся. — Тихо! Я не собираюсь вас убивать, — голос оказался женским, и Моно действительно разглядел в фигуре девушку, поднявшую руки в примирительном жесте. — Что вы тут делаете? Голос незнакомки подрагивал. Слегка успокоившись, Моно поудобнее перехватил руку Шестой и сделал небольшой шаг вдоль стены. — Мы уйдём, — твёрдо, но спокойно произнёс он, хотя это стоило ему немалых усилий. — Мы не хотели вас тревожить и не знали, что здесь кто-то живёт. Незнакомка опустила руки, а потом и вовсе спрятала их за спиной, словно желая показать, что не представляет угрозы. — Да я, вообще-то, не против. Просто здесь очень нечасто можно кого-то увидеть, — она отступила на шаг назад, освобождая проход. — Я услышала звуки и… Вот. Извините, если напугала. Обитательница дома виновато опустила голову. Моно почувствовал, как страх отступает всё дальше. — Как давно вы здесь? — решился на ещё один вопрос парень, чувствуя, как Шестая предупреждающе стискивает его руку. — Пару месяцев, — незнакомка оглядела комнату, задержала взгляд на несостоявшемся костре. — Вы точно хотите идти под дождь? Я вам не помешаю, оставайтесь. С этими словами она сама направилась к двери, намереваясь уйти. Небольшой проблеск надежды заставил Моно пойти на решительный шаг. — Вы не знаете, можно ли достать здесь еду? Девушка, уже было толкнувшая дверь, отодвинув перед этим прислоненный Шестой камень, обернулась. — Здесь были ящики с консервами в подвале, но я перенесла их все к себе. Но могу поделиться. — Зачем тебе делиться с нами? — подала голос Шестая, всё ещё не желая расставаться с осколком. — Откуда нам знать, что ты не одна из ненормальных? — Правильные вопросы задаёшь, — незнакомка кивнула Шестой. — Здесь тоже были монстры, но они тянутся к вышке. Не могу утверждать, что в этом городе их не осталось совсем, но здесь их нет, иначе я бы не прожила тут так долго. Я видела их и понимаю, о чём ты говоришь. Но я и не настаиваю, можете идти. Моно, не выпуская из поля зрения неожиданного жителя, повернулся к Шестой. — Это наш шанс, — тихо сказал он. — Да, это опасно, но нас двое, а она одна, и мы будем осторожны. — Исключено, — шикнула Шестая, но жалобный аккомпанемент желудка, не получавшего еды уже несколько суток ответил за неё. — Мы будем осторожны, — повторил Моно. И, повернувшись к незнакомке, кивнул. Та улыбнулась. — Нечасто у меня бывают гости, — она распахнула дверь. Звуки начинающегося дождя стали громче. За окнами заметно потемнело. — Пойдёмте, наверху теплее, чем здесь. «Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — думал Моно, идя за девушкой. Она вела их по лестнице, доверчиво повернувшись к ним спиной. — Но если постоянно оставаться начеку…» — Я уже думала, что никогда не услышу человеческого голоса, — девушка с усилием повернула ручку на одной из дверей. — Добро пожаловать. Тут немного пыльно, но вы сами понимаете, выбирать не приходится… Моно осторожно перешагнул порог, заходя в старую квартиру. Здесь и правда было теплее, меньше пыли, а пол был заставлен поставленными друг на друга деревянными коробками, отчего в воздухе витал запах древесины. Девушка зажгла старую ржавую лампу, покрутив маленькую ручку. При дрожащем свете огонька Моно разглядел худое лицо незнакомки, латанную-перелатанную одежду и жилистые тонкие руки с длинными пальцами. — Как вы выживали всё это время? — спросил он, никак не перейдя на «ты», хотя девушке с виду было столько же лет, сколько и ему. Он не знал, что это — выработанная со временем осторожность или просто вежливость. — В этих домах ещё осталось что-то для жизни, — девушка прошла вглубь комнаты, и ему пришлось последовать за ней, чтобы не остаться в темноте. Шестая тенью шла позади, не сводя взгляда с незнакомки. — А когда будет нечего брать, думаю, буду искать другое место. — Безумные точно покинули город? — Не знаю, — честно ответила хозяйка помещения и поставила лампу на стол, явно притащенный из другой комнаты. — Но в последний раз я видела таких больше месяца назад. Это немного успокоило Моно, и он обернулся на Шестую. Та села на провалившийся выцветший диван, местами показавший миру свою обивку и скрестила руки на груди. Выражение её лица оставалось непроницаемым. Как только незнакомка отошла, она тихо пробормотала: — Не нравится мне всё это. — Мне тоже, — согласился Моно. — Но если это шанс получить хотя бы подобие нормальной еды, то стоит рискнуть. Мы уйдём сразу же, как немного отдохнём, — пообещал он и снова стал бродить взглядом по стенам. Обои на этом этаже сохранились лучше, при неверном свете лампы на столе можно было даже разглядеть поблёкшие узоры. Когда-то они были яркими. В комнате почти не было мебели, за исключением стола и дивана, на котором сидела Шестая. Моно с тревогой осмотрел единственное окно, занавешенное куском фанеры. Сквозь неплотно прилегающие края парень почувствовал несильный сквозняк с улицы. Это объясняло перекрытое окно. По мере того, как глаза Моно привыкли к полумраку, парень разглядел на полу аккуратно выставленные пустые банки. В некоторых была вода. — Иногда сюда забегают звери из деревни, которая рядом, — подала голос хозяйка из другой комнаты. Слова сопровождались тихим скрежетом жестяных банок и шумом отодвигаемых коробок. — Я люблю животных, но есть что-то надо, а запас консервов не бесконечный… Вы бы знали, как приятно разговаривать с кем-то кроме пустых стен. Моно перевёл взгляд на Шестую и увидел, что та неотрывно смотрит в угол. Пальцы напряжённо сжали края дождевика. Поймав взгляд Моно, она молча указала на угол, и парень разглядел незамеченное ранее древко ружья. Оружие прислонилось к коробкам, дуло слабо поблёскивало в колеблющемся огоньке лампы. Спрашивать Моно не стал. У него вообще пропала охота открывать рот в присутствии жительницы этого здания. В этот момент она зашла в комнату, держа в руках две круглые банки. Уловив тяжёлую атмосферу, девушка тоже посмотрела в сторону ружья. — Ах, это… — она немного потупилась, но консервы на стол всё же поставила. — Животные не хотят быть съеденными просто по моему желанию, — девушка подтащила коробки к столу и поставила их одну на другую, заменяя этим стулья. — Приходится настаивать таким неприятным способом. Кстати, можете звать меня Дэс. Вилки, которые она положила на стол, были почерневшими от времени, местами покрытые россыпью маленьких трещинок. Пара зубчиков вилки, доставшейся Моно, были криво загнуты в сторону. Дэс тоже села за стол и теперь увлечённо рассказывала о последней встрече с подверженными влиянию телебашни. Моно слушал вполуха, разглядывая банку. Этикетка ещё сохранилась, и полустёртые буквы складывались в слово «тушёнка». Шестая повертела свою банку в руках и, убедившись в том, что она не вскрыта, потянула за приставшее колечко на крышке. — Да, с этим бывает туговато, — заметила Дэс её попытки. — Давай помогу. Шестая резко отдёрнула руку, сжимая в пальцах вилку, как кинжал. Повисла тишина, а потом Дэс опустилась обратно на коробки, с которых было приподнялась, чтобы перегнуться через стол к Шестой. — Да… Понимаю. Моно промолчал, в глубине души разделяя мнение своей спутницы и, подковырнув вилкой заржавевшее колечко, не без усилий вскрыл консервы. Подвинув банку Шестой, забрал вторую и проделал с ней те же манипуляции. Запах консервированного мяса только усилил чувство голода, разъедающее желудок, и парень, поглядывая на хозяйку, осторожно подцепил кусочек. Есть хотелось страшно. Дэс теперь молча наблюдала за ними, сложив на столе собранные в замок руки. Моно обратил внимание на её пальцы — те были все в маленьких ранках и ссадинах, сквозь бледную тонкую кожу чётко проступали очертания костей. Живя в таком месте, можно было даже не рассчитывать на то, что хотя бы какая-то часть твоего тела будет в более-менее приемлемом виде. У самого парня руки были не в лучшем состоянии. Несколько кусочков тушёнки заставили Моно лишь сильнее почувствовать голод, и вскоре зубчики вилки скрипнули по жестяному дну. — Не выбрасывайте банки, я использую их, чтобы набирать воду, благо часто идет дождь, — попросила Дэс. — Не нравится? — она перевела взгляд на Шестую. Девушка ела медленно, будто неуверенно, раздумывая над каждым куском. — Наблюдаю, — ответила Шестая, втыкая вилку в следующий холодный комочек. Она не скрывала своего недоверия, в позе явно читалось напряжение и готовность в любую секунду сорваться, чтобы убежать. — Правильно делаешь, — понимающе кивнула Дэс, а в следующую секунду Моно чуть не выронил вилку из пальцев — так исказилось лицо хозяйки заброшенной квартиры. — Потому что мне тоже надо есть. В тусклом свете вытянувшиеся черты лица Дэс казались поистине звериными. Тонкие губы перечеркнула кривая ухмылка, в глазах блеснул дьявольский огонь. Моно вскочил, опрокидывая коробки, но Дэс, протянув длинную руку, уже схватила стоящее у стены оружие. В тишине звук перезаряжаемого ружья показался особенно громким. «Как долго она прожила здесь?» — поймал себя на мысли Моно. Глядя на острые скулы и безумные глаза Дэс, он бы никогда не поверил, что она делает это только ради того, чтобы выжить. Отравляющие волны телебашни добрались и сюда, хоть и с запозданием, не такие сильные, чтобы изменить её тело, но успели повлиять на рассудок. — А как я уже сказала, запас консервов не бесконечный, — голос Дэс подрагивал от едва сдерживаемого триумфа. Увы, ещё одна жертва волн безумия, больше не могла претендовать на звание человека. И сейчас она прицеливалась в грудь парня. В тот самый момент, когда прогремел выстрел, Моно схватил Шестую за руку и потянул вниз, одновременно опрокидывая стол. Тот сбил хозяйку с ног, и Дэс на мгновение потеряла гостей с прицела, но ружьё не выпустила. Моно бросился к выходу, сильным ударом ноги выбивая хлипкую дверь. Запястье Шестой привычно лежало в пальцах. Сколько раз они переживали подобный момент? Сколько раз им удавалось спастись, порой чудом выскользнув из когтистых лап смерти? И сейчас Моно молил небо, чтобы это чудо свершилось ещё раз. Слыша безумный, отчаянный крик позади, парень прибавил шагу, почти слетая с потрескавшейся лестницы, преодолевая один этаж за другим. Шестая не отставала. Следующий патрон едва не задел плечо Моно — Дэс бежала за ними, не желая упускать своих жертв. Она угрожала, стреляя, перезаряжая и стреляя снова. «Ты явно делаешь это не в первый раз, — подумал Моно, выбегая из здания под проливной дождь. — И сколько же таких досталось тебе на обед, чудовище?» Но Моно обедом становиться не желал. Бежать, бежать, бежать. Запоздало подумав о том, что жёлтый дождевик Шестой может быть неплохим ориентиром, парень тащил свою спутницу за собой, убегая всё дальше от дома, едва не ставшего им могилой. Срывающиеся крики всё ещё долетали до них, когда они, затерявшись в лабиринте руин, немного сбавили шаг, восстанавливая сбившееся дыхание. Монстр яростно кричал в пустоту. Лёгкие горели, дождь застилал глаза, но они продолжали идти, оставляя позади город с очередной жертвой телебашни. Сколько ещё таких встретится на пути? Уже сидя в покосившемся амбаре заброшенной деревни за пределами города и грея руки у огня, Моно в очередной раз осознал всё безумие этого мира. Шестая молча сидела рядом, сжимая что-то в руках. Приглядевшись, парень разглядел банку консервов, которую Шестая успела схватить со стола. Моно позволил себе улыбнуться — она сохраняла сообразительность в любой ситуации. Такая не пропадёт. А он будет защищать её, что бы не случилось. Когда-нибудь они найдут место, докуда не добрались волны телебашни проклятого города с проклятыми людьми. И тогда они вздохнут спокойно. Костёр тихо потрескивал, играя рыжими отблесками на уставших лицах. Моно подбросил в него несколько палок, не давая потухнуть. Прислушиваясь к каждому шороху за пределами амбара, парень прислонился к колючему сену у стены и прикрыл глаза, чувствуя исходящее от костра тепло. Сегодня им всё же удалось его разжечь.