Мамочкин мальчик

Чонгук чувствует, как его глаза медленно закрываются, изображение на экране телевизора становится размытым, когда он пытается не заснуть. — Почему бы тебе не пойти поспать, малыш? — Спрашивает его любимая мамочка. Он одет в короткую шелковую ночную рубашку. Она полупрозрачна и его голое тело просвечивает сквозь тонкий материал. Тэхён родил Гуки, когда сам был еще подростком, его отец обычно был всегда на работе, пытаясь обеспечить свою семью, поэтому почти всё своё время Гук проводил с Тэ. Несмотря на свой нынешний возраст, Тэхён всё так же хорошо выглядит. Сейчас все лучше, но Чонгук помнит все ночи, когда много лет назад были только он и его мама, Тэхен сам был всего лишь подростком. Иногда он ревнует своего папу к Тэ, отцу разрешали прикасаться к маме и делать с ним все, что он хотел, и большую часть времени Чон просто злится. Тэхен заслуживает лучшего, чем он. — Нет, я хочу остаться с тобой. — бурчит Чонгук, утыкаясь лицом в шею Тэхена. Мамины руки так хорошо чувствуются в длинных волнистых волосах. — Но, детка… — — Нет! Я не хочу этого делать без тебя! — Чонгук скулит, обнимая Тэхена за талию, крепко держась, хоть он и знал, что Тэхен никогда не попытается оттащить его, он слишком сильно его любит. Это и тот факт, что он уже намного превосходил по размеру Тэхена, очень нравились Чону. Он слышит, как его мама вздыхает, протягивая руку, чтобы выключить телевизор. — Давай, пойдем спать. — говорит он, жестом предлагая встать, в этот момент его пальцы поглаживают подбородок Чонгука. Чонгук отпускает Тэхена, следуя за ним, когда он поднимается по ступенькам на верхний этаж, следуя за ним в спальню. Обычно они спали в спальне Чонгука, когда его отца не было дома, поэтому это становилось все более и более обычным явлением. Тэхен первым ложится в кровать, забирается под одеяло и отползает к другой стороне кровати, оказавшись в зажатым между стеной и, в конечном счете, своим сыном. Чонгук следует за ним в кровать, его настроение уже улучшается при мысли о том, что его мягкая, теплая мамочка будет рядом с ним, пока он спит. Их позиции быстро меняются от лежания рядом друг с другом до Тэхена, лежащего на боку, и Чонгука, обнимающего его. Чонгук обвивает талию Тэхена руками, его обнаженная грудь касается спины Тэхена, и их разделяет только этот тонкий кусочек ткани. Верхняя нога Тэхена согнута вперед, отчего его тонкое платье слегка приподнимается на мягких бедрах, открывая вид на мягкую, молочного цвета кожу. Чонгук лежит там, уткнувшись носом в волосы Тэхена. Он лежит так часами, наблюдая за небом через окно, прослеживая невидимые линии на теле Тэхена. Небо снаружи черное, как смоль, а лунный свет освещает пустующие кукурузные поля. Чонгук смотрит на свою маму, все еще мирно спящую. Он сбрасывает одеяло, чувствуя себя отвратительно из-за того, как сильно он вспотел. Когда он сбрасывает одеяло на землю, то понимает, что платье Тэхена задралось далеко за пупок. Уличный фонарь снаружи помогает ему разглядеть все мягкие изгибы тела матери, его подтянутый животик и гладкие бедра — все это приводит к одной вещи, о которой Чонгук не мог не думать. На его мамочке надеты сетчатые трусики, почти ничего не оставляющие воображению. Даже в темноте Чонгук может все четко увидеть. Он решает отодвинуть трусики в сторону, но просто для того, чтобы получше все рассмотреть. Киска его мамочки была гладкой, румяно-розовой и влажной. Толстые половые губки хорошо скрывали его самые интимные части, но он хотел увидеть больше. Чонгук знает, что в последние годы его мать стала довольно крепко спать, поэтому он не волнуется, когда проводит рукой по боку и кладёт ее между бедер. Он чувствует, как его выпуклость вдавливается в упругую задницу Тэхена. Он кладет руку на холмик Тэхена, обхватывая его. Он может чувствовать, насколько Тэхену жарко, но он также может чувствовать легкую влажность. В эту конкретную ночь он чувствовал себя довольно смелым. Кроме того, он знает, что его мама никогда не смогла бы ему отказать. Он использует свои тонкие пальцы, чтобы раздвинуть сладкую киску своей мамочки. Чонгук видит мерцание уличных фонарей. Он может видеть тонкие нити, соединяющие половинки. Гук чувствует, что его член болезненно тверд. Хотя ему уже семнадцать лет, он никогда не хотел никого, кроме своей мамы. Его мамочка идеально подходила ему. Он был прекрасен, он был добрее всех существ, он был нежен, он заботился о нем. Он пробовал сниматься в порно, но это просто вернуло его к тому нишевому жанру актеров, которые плохо пытались убедить людей в том, что они каким-то образом связаны. Чонгук собирался воспользоваться этим шансом и наконец-то получить то, чего он всегда хотел. Он протирает средний и безымянный пальцы между толстыми наружными губами Тэхена, его пальцы плотно прилегают на месте. Они почти мгновенно покрываются соками Тэхена. У него возникает внезапное желание узнать, какова на вкус его хорошенькая мамочка. Он подносит пальцы ко рту, высовывает язык, облизывает покрытые пленкой пальцы. Блядь. Он такой вкусный. Он сладкий, с легким оттенком горечи. Он слизывает все мамины соки со своих пальцев, прежде чем засунуть их обратно между ног. Он начинает вдавливать пальцы в мамочкину дырочку, другой рукой впиваясь в мягкие бока Тэхена, шепча проклятия себе под нос. Он пытается засунуть пальцы в киску своей любимой мамочки, но он оказывается слишком нетерпелив. Киска его мамочки очень плотно обхватывает его пальцы, а его член становится все тверже, зажатый между упругими ягодицами Тэхена. Он убирает руку с талии Тэхена, подносит ее к резинке боксеров и позволяет своему твердому члену высвободиться, ударяясь по красивой попке своей мамочки. Звук шлепка разносится по всей комнате. Небольшое количество предэякулята брызгает на гладкую задницу Тэхена. Чонгук берет свой член в руку, вставляя его между бедер своей мамочки, прямо напротив киски. Здесь так влажно и жарко. Он вынимает пальцы из дырочки Тэхена, используя свои руки, чтобы снова обнять Тэхена. Он раскачивает бедрами взад-вперед, его член просовывается между влажными губами его мамочки. Его мамочка была такой мокрой и милой, так приятно гладила его член. Он тихо скулил и стонал, а с его члена капали капли предэякулята на округлые бедра его мамочки. Он чувствует, как его член зацепляется за край тугой дырочки Тэхена, как будто та пытается засосать его внутрь. Он хотел кончить, так сильно хотел кончить, но он не мог быть удовлетворен вот так. Ему нужно было больше. Его мамочка такая хорошенькая, не понимает, что он с ним делает, когда его соски просвечивают сквозь ткань платья. Его киска такая теплая и мокрая, что с нее капает на простыни Чонгука. Он вынимает член, оставляя только кончик между ног мамочки, и направляет его в тугую, влажную, неподготовленную дырочку Тэхена. Он толкается внутрь, кончик его члена уже чувствует узость маминой дырочки. Чонгук чертыхается себе под нос, продвигая член дальше в киску своей мамочки, чувствуя, как она растягивается, чтобы вместить размер его упругого члена. Она так плотно облегает его. Ему трудно поверить, что он выбрался из этой самой дыры. Дырка, в которую он сейчас засовывает свой член без всякой жалости. Он входит до конца, его бедра прижимаются к заднице Тэхена. Он немного подождал наслаждаясь новыми ощущениями, погруженный в тугую киску своей мамочки. Хотя он был уверен, что скоро кончит, Чон не ожидал, что это будет так приятно.  — Черт. — фыркает он, двигая бедрами назад, чтобы снова войти в Тэхена. Он начинает медленно, толкаясь навстречу тугой киски Тэхена. Это требует довольно много усилий, так как у его мамочки такая тугая киска. Это так сильно цепляет его, практически умоляя остаться похороненным внутри своей мамочки. В то время как он толкается в киску своей мамочки сзади, он протягивает руки, чтобы поиграть с мамочкиными красивыми сосками. Иногда, когда он не мог заснуть, он сосал их и играл с ними, совсем как ребенок. Его мамочка сначала не была уверена в этом, но он знал, что старший не сможет устоять перед ним. Почти каждую ночь Чонгук укладывал Тэхена на спину, ложился на него сверху и сосал его упругие соски. Они будут такими опухшими к тому времени, когда Чонгук наконец с ними закончит. Его мама гладила его по волосам, время от времени издавая тихие звуки. Это было так безмятежно, его мама понятия не имела, насколько сильно испорчен разум Чонгука на самом деле. Черт, мысль о том, что он действительно сможет сосать молоко из красивых сисечек своей мамочки, вторгается в его разум, и это слишком для него. Он ускорил свои толчки, агрессивно трахая разбухшую киску Тэхена. Его яйца ударялись о набухший клитор Тэхена. Он задается вопросом, заметит ли его мама покраснение или синяки утром. Громкие хлюпающие звуки раздавались по всей комнате, соки Тэхена хлынули вокруг члена сына и пропитали переднюю часть его боксеров. Он хватает Тэхена за ногу, поднимая ее в своей руке, чтобы позволить ему глубже проникнуть в свою киску. Черт, его писечка такая тугая. Это так хорошо, слишком хорошо. Он трахает его, медленно и глубоко, стонет в шею Тэхена. Он чувствует, что приближается, ему нужно полностью освободиться от своей драгоценной мамочки. Его член погружается в киску Тэхена, когда он чувствует, как что-то сдвигается под ним. Он слышит, как Тэхен бормочет. — Гукки, ты в порядке? — говорит он, едва удерживаясь от сна. — Д-да- п-просто приснился п-плохой сон. — Чонгук чувствует, что ему нужно кончить, это больно. Он так сильно сдерживается, руки крепко сжимают талию Тэхена. — Тебе нужна моя помощь? — Он чувствует, как Тэхен начинает ерзать на кровати. — Нет! Н-нет, теперь я в порядке, и-иди спать. — заикается он, едва в состоянии контролировать себя. Его член пульсирует внутри Тэхена, умоляя Чонгука наконец отпустить его. — Ты уверен? — Тэхен невнятно произносит свои слова, уже снова погружаясь в сон. — Да, черт возьми. — шепчет Чонгук, наблюдая, как глаза Тэхена закрываются. Это было слишком близко, но так чертовски горячо. Он бы с удовольствием посмотрел, как выглядела бы его хорошенькая мамочка, пока его трахали, но для этого ему придется подождать немного дольше. Он даже не осознавал, что задерживал дыхание, пока, наконец, не выдохнул, наблюдая, как грудь Тэхена равномерно поднимается и опускается, что указывало на то, что он снова погрузился в глубокий сон. Член Чонгука пульсировал внутри Тэхена, ему потребовалось много сил, чтобы не наполнить мамочкину киску своим горячим семенем. Он вернулся к своему делу, глубоко погружаясь в него, преследуя свой кайф. Он не мог кончить в свою мамочку, ведь тогда старший утром узнал бы, что он делал ночью, но даже если бы это произошло, его мамочка никогда бы на него не разозлилась. Черт, он так сильно хочет наполнить свою мамочку, но он также хочет видеть свою мамочку покрытой его спермой. — Черт, я сейчас кончу. — стонет он, толчки становятся небрежными. Он чувствует, как пися Тэхена сжимается вокруг его члена, он может сказать, что его мамочка тоже вот-вот кончит. Он с силой толкается в него, и медленно выходит, чтобы сделать толчок с новой силой. Он хочет почувствовать, как его мамочка кончает на его член, как его мамочка сжимается вокруг него, как его мамочка просит его члена, как его мамочка нуждается в нем. Он чувствует это. Он чувствует, как Тэхен стонет, когда его киска сжимается вокруг Чонгука, его сперма брызжет вокруг члена, находящегося внутри него. Это слишком много для Чонгука. Он должен кончить прямо сейчас. Он чувствует, как его член дергается внутри его мамочки, капля спермы покидает его член и всасывается нуждающейся киской Тэхена. Он так крепко держится за член сыночка, практически умоляя Чонгука наполнить его своей спермой. Он пытается продержаться еще немного, но это слишком хорошо. Его бедра сводит судорога, когда он заливает еще больше спермы в киску своей мамочки. Черт, этого не должно было случиться. Как бы то ни было, не похоже, что его за это накажут. Его нос утыкается в мамину шею, заглушая звуки, которые он издает. Он засовывает свой член в свою мамочку, наконец-то получая разрядку, которой так отчаянно желал. Его член упирается в драгоценное лоно Тэхена, наполняя его киску своей теплой, густой спермой. Его сперма заполняет матку и киску Тэхена до краев, да так, что в нижней части живота его мамочки образуется небольшая выпуклость. Он отстраняется, наблюдая, как его член выскальзывает из мокрой пиздёнки его мамочки. Он прижимает свой член к большому, набухшему клитору Тэхена и выдавливает рукой из него остатки спермы, заливая симпатичный клитор спермой. Он продолжает кончать, превращая бедра и киску Тэхена в липкое месиво, покрывая его бедра, киску, нижнюю часть живота и задницу своей спермой. Он никогда так сильно не кончал, даже когда дрочил на свою мамочку. Чонгук неподвижно лежал позади Тэхена, переводя дыхание, пока его член покоился в беспорядке, который он устроил. Грудь двигалась вверх и вниз от тяжести его дыхания. Теперь он должен все это убрать. Он не может не заметить сперму, капающую из набухшей киски Тэхена. Он зачерпывает пальцами немного спермы вокруг бедер Тэхена и засовывает ее в киску своей мамочки. Он может привести себя в порядок утром, думает он, засовывая свой член обратно в боксеры. Здесь так жарко, а киска его мамочки все еще приятная и влажная. Он продолжает делать это до тех пор, пока не запихнет все капли спермы в свою мамочку, и теперь писечка того еще больше наполнена спермой Чонгука. Хотя он все еще беспокоится о том, что тот узнает, но у него есть идея. Чонгук перекатывает Тэхена на спину, устраивается у него между ног, целует его бедра и проводит языком линию до самого сокровенного. Это так грязно и липко, видно, сперма Чонгука все еще осталась на его коже. Он посасывает кожу молочных бедер, стараясь убрать все, что еще могло прилипнуть к коже его мамочки. Он нетерпелив, торопливо пробирается мимо живота и бедер Тэхена, чтобы добраться до его киски. Его слизь раньше была такой вкусной. Он целует припухшие внешние губы, теперь красные от резких ударов по яйцам Чонгука, и облизывает их, прежде чем целомудренно поцеловать миленький клитор. Он тщательно убирает его розочку, хотя и не хочет забирать свою сперму у своей мамочки. Он целует вход, используя свою слюну, чтобы убрать все, что там еще было. Он наносит влажные поцелуи с открытым ртом на мамину щель. Он кладет испачканные трусики Тэхена обратно на место. Они испорчены засохшей спермой, теперь жесткой и, вероятно, неудобной. Он ловит себя на том, что целует животик Тэхена до его сисечек, желая пососать их, как он обычно всегда делает. Он вцепляется в розовый сосок своей мамочки, посасывая его, как это сделал бы ребенок. Он засыпает, ни о чем на свете не беспокоясь. Он должен надеяться, что его мамочка не заметит жесткие трусики, липкое ощущение между ног, синяки на ногах и бедрах и испачканные простыни под ним. Он должен надеяться, что его мамочка не заметит липкую жидкость между его ягодицами или слизь, стекающую по ноге. Он должен надеяться, что Тэхен не почувствует, как раздулся его животик утром, или сколько спермы скопилось внутри него, пока он спал. Он должен надеяться, что ни одна из его спермы не хлынет из его мамочки, когда он пойдет пописать утром. Однако он не волнуется, потому что его мамочка слишком сильно любит его, чтобы злиться на него, и, кроме того, даже если бы он заметил, у него не хватает духу сказать «нет» своему милому маленькому малышу Чонгуки.