Потерянная Длань - Сияние Вечности

      Своих гостей я пока поселил в Каражане, после экскурсии я помог Иллидану обуздать его внутреннего демона, для чего провёл ритуал с использованием трёх осколков Наару, что распылились и впитались в тело эльфа, вновь убирая у него лишние демонические атрибуты. Также эльфу я дал доступ к Хранителю Знаний и Залу Оракула, чтобы он узнавал о реалиях мира, и смог увидеть интересные моменты истории, а за прошедшие десять тысяч лет мир сильно изменился.       Я хотел завтра поговорить с Гароной наедине и оставил её отдыхать в комнате, но она её покинула и самостоятельно ещё раз исследовала мою башню, что очень сильно поменялась с момента, когда женщина здесь была последний раз.       Когда Гарона жила у Медива, она шпионила в Каражане для Гул’Дана, но Хранитель относился к ней намного лучше, чем её хозяин, и женщина решила, что оставит сторону орков и будет верна людям. Потом Гарона познакомилась с учеником Медива — Кадгаром, и вместе с ним раскрыла факт, что именно Хранитель впустил орков на Азерот, после чего им пришлось срочно бежать из Каражана в Штормград, чтобы рассказать об этом королю Ллейну. Ранее Гарона считала себя наполовину орком и наполовину человеком, и так как орки её презирали, а вот люди, наоборот, проявляли к ней симпатию, женщина в итоге решила занять сторону людей и помогать именно им.       Король Ллейн сначала не поверил, что его лучший друг Медив предал его, но вот Андуин Лотар — военачальник Штормграда и ещё один друг Медива, решил всё же проверить слова Кадгара и Гароны, так что собрал отряд рыцарей и отправился с ними в Каражан. Там-то он получил подтверждение предательства Медива, и вместе с Кадгаром смог убить падшего Хранителя. Гарона присутствовала в момент смерти Медива и это был последний раз, когда она посещала Каражан.       Гарона отлично знала всю подноготную Орды, как личная убийца Гул’Дана она разбиралась в политической ситуации внутри кланов орков, знала слабости этих кланов, и в итоге женщина стала военным советником короля Ллейна, которому она помогала воевать с Ордой.       Однако, когда орки начали штурм столицы, и Гарона осталась наедине с королём Ллейном, у неё сработал приказ Гул’Дана по убийству короля, так что она со слезами на глазах вонзила клинок в тело человека, что принял её и относился к ней с уважением. Очевидно, что убийство короля людей, перечеркнуло для неё любую возможность остаться на стороне людей, однако, сторону орков она также не хотела принимать и просто сбежала, подальше от людей и орков.       В Орде в это время сменилась власть, Оргрим Молот Рока убил в дуэли Чернорука Разрушителя и занял место нового вождя. Оргрим был противником использования Магии Скверны, ибо видел, что именно она стала причиной гибели их мира, поэтому всех чернокнижников он приказал казнить. В тот момент орки как раз поймали Гарону и с помощью пыток выведали у неё информацию о Совете Теней — организации чернокнижников во главе с Гул’Даном, что контролировали всю Орду. Новый вождь убил почти всех магов Скверны, кроме Гул’Дана, что смог убедить Оргрима в своей лояльности.       Орда выиграла Первую Войну и отвоевала себе территорию королевства Штормград, но люди очевидно просто так не оставят орков в покое, так что Оргриму был необходим Гул’Дан, чтобы подготовиться ко Второй Войне. Гул’Дану запретили использовать Магию Скверны, так что оркам пришлось осваивать другие тёмные искусства, как раз культ Сумеречного Молота владел Магией Бездны, а ещё чернокнижники начали постигать некромантию. Гул’Дан использовал души убитых Оргримом чернокнижников из Совета Теней и вселил их в трупы рыцарей Штормграда, создав первых рыцарей смерти, которые потом вместе со Смертокрылом напали на Даларан.       Гарона смогла сбежать из плена орков и после встретилась с Кадгаром, которому она и рассказала, что не по своей воле убила короля Ллейна, ну и в качестве искупления за свой поступок, приведший к поражению Штормграда, она пообещала убить всех чернокнижников Совета Теней, и этим она занималась до сих пор.       И вот Гарона вновь вернулась в Каражан, и теперь бродила по башне. Недавно я провёл экскурсию для гостей, но некоторые части башни я не показал, и вот Гарона в итоге пришла ко входу в подземелье, где я держал Ониксию и Синтарию, которых стерегла Реастраза.       Ранее вход в подземелье Каражана был замаскирован и выглядел, как простая стена, что отворялась с помощью заклинания и открывала проход в подземную зеркальную копию башни. Я хоть и перестроил башню, но вход в подземелье оставил таким же — с виду это просто стена, что открывается с помощью моего барьерного артефакта или Ронго, иного способа открыть темницу нет.       Сейчас Гарона ковырялась ножом в стене, и я застал её за этим процессом.       — Может не будешь портить мне интерьер, а? — попросил я, и Гарона прервалась от своего занятия.       — Здесь у Медива был тайный ход в место, где он проводил тёмные ритуалы. — объяснилась Гарона, повернувшись ко мне лицом… и не могу не удивиться красоте этой полуорчихи, явно это заслуга её матери дренейки, но при этом черты орка придавали девушке особый дикий шарм.       — Я в курсе о катакомбах Каражана, мне пришлось там хорошенько убраться, вычистив кучу темных артефактов. Сейчас за этой стеной находится темница, в которой сидят чёрные драконицы — моя сестра Ониксия и её мать Синтария… они очень злобные, как и Смертокрыл они желали уничтожить мир. Хочешь познакомлю? — достал я свой барьерный артефакт и превратил его в ключ, который вставил в появившуюся магическую скважину и отворил вход.       — Ты там двух драконов держишь? — заглянула Гарона внутрь прохода.       — Вообще-то трёх. Ониксия и Синтария находится в гуманоидных формах, я запечатал их драконьи силы и магию, но тем не менее, эти дамы крайне опасные опытные тёмные волшебницы, не хочу, чтобы они мне тут что-нибудь сломали в башне, поэтому они живут в её зеркальном отражении, и их охраняет ещё одна красная драконица в форме гоблинши. — зашёл я в подземелье, — Сестра и её мать мне нужны в качестве любовниц, как-никак я тоже дракон, а Ониксия и Синтария сейчас сильнейшие чёрные драконицы. С их охраницей я тоже в близких отношениях. — направился я к своим драконицам-любовницам.       И Реа и сестра с её матерью имеют возможность передвигаться по всему подземелью, что не уступало размерам Каражану. Конечно, Ониксия и Синтария были ограничены в свободе, но их тюрьма была комфортабельней некуда и Гарона увидела, в каких именно условиях я держу своих родственниц.       — Адамантус… — встретила меня Ониксия и тут же набросилась, но не с целью навредить, а с целью поцеловать, и сестрёнка явно соскучилась, ибо целовалась она с огромной страстью… эту злобную драконицу удалось приручить и превратить её в жаждущую моей любви девушку… всё же, раньше чёрные драконы не были злыми, наоборот они защищали наш мир.       — Мой господин, вы вернулись. — подошла ко мне и Синтария, эту чёрную гуманоидную привлекательную драконицу я тоже приобнял и поцеловал.       — Адамант, кого это ты привёл к нам? — подошла сзади Реастраза, что была всё такой же милой зеленокожей рыжей гоблиншей, но при этом её сексуальность для меня ничем не уступала моей сестре и её матери, эти три драконицы были превосходными любовницами.       — Познакомьтесь, это Гарона Полуорчиха, убийца короля Ллейна Ринна. Кстати, Ониксия, была известна в Штормграде, как Катрана Престор — советница короля Вариана Ринна, которого она хотела убить и захватить власть в Штормграде. Гарона, у вас с Ониксией есть кое-что общее не находишь? Как раз Вариан был сыном короля Ллейна и видел, как Гарона вырезала сердце его отцу. — представил я гостью и взял на руки Рею, чтобы поцеловать ещё одну свою любовницу.       — О, так она твоя новая секс-рабыня… — сделала вывод Ониксия по поводу Гароны.       — Ну, вообще я давно хотел опробовать орчанку в постели, да только красивых на мой вкус не попадались, а вот Гарона Полуорчиха очень даже в моём вкусе. — с хищным взглядом смотрел я на зеленокожую женщину, — Гарона, будь добра, вернись в комнату, где я сказал тебе меня подождать. Сейчас мне нужно пообщаться с Ониксией, Синтарией и Реастразой, а завтра мы с тобой поговорим наедине. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство по поводу того, что скрывалось за стеной, которую ты пыталась расковырять кинжалом. — указал я на выход из подземелья.       — Хорошо, не буду вам мешать. — всё же отправилась полуорчиха в свою комнату, и даже не стала сворачивать ни в какие коридоры… а то мало ли, каких существ я там прячу.       — Адамантус, ты стал ещё сильнее… давай уже детей заведём, прямо сейчас. — смотрела на меня с вожделением Ониксия, которую очень привлекала моя сила.       — Чуть попозже. — оголил я грудь Ониксии и впился зубами в её сосочек, который я с силой укусил, сестрёнке подобное нравится.       А вот когда свою грудь мне предоставила Синтария, я нежно лизнул её сосочек и легонько прикусил его зубами… эта драконица со временем начала проявлять ко мне и Ониксии больше материнского тепла, можно сказать я заменил ей сына Нефариана… чью силу я так-то поглотил, так что частично я действительно был её сыном.       Вместе со своими любовницами я отправился в более подходящее место для интима, а Ониксия очень сильно скучала без моей любви, и я вдоволь заполнял попку сестрицы своей горячей любовью, не меньше моей любви досталось и Синтарии. Ну и конечно же, миниатюрный зеленый задок гоблинши Реи я также не обделил своим вниманием, и также заполнил семенем обе дырочки этой милашки, что скучала по мне не меньше Ониксии.       Драконы живут очень долго, и Ониксия понимает, что этот период её жизни, когда она имеет статус моей секс-рабыни, не будет длится долго и вскоре она станет моей полноправной супругой, тем более, я к ней и сейчас отношусь очень даже хорошо, разве что ограничиваю её свободу. А с другой стороны, это обеспечивает безопасность чёрной драконице, которую другие драконы с радостью прикончат. Синтария считает меня своим господином, и не выказывает никакого возражения, что я её здесь держу. А Рея так вообще может покидать Каражан когда пожелает, но я попросил её следить за Ониксией с Синатарией и она выполняет мою просьбу… а после того, как я немного так обманул красных драконов, Реа понимает, что с нами нужно быть внимательными… особенно ей нужно быть внимательной со мной.       С драконьей страстью я со своими любовницами спаривался несколько часов подряд не прерываясь от процесса, а когда же Реа решила сделать мне минетик, чтобы напиться моим семенем, она наконец-то получше рассмотрела моё тело.       — Адамант, что это за золотые неровные шрамы… раньше их не было? — провела Реа пальцем по моей груди, которую пересекали неровные золотые трещины, такие же трещины были и на остальном теле, которое мне пришлось латать осколками Наару.       — Я на Калимдоре сражался с демонами Пылающего Легиона.       — Это тебя демоны ранили? — заботливо погладили Реастраза мои шрамы.       — Нет, демонов я убил без особого труда… а вот эти шрамы я получил, когда боролся со своей жадностью… и проиграл. — ответил я, — Демоны напали на гору Хиджал, на вершине которой находился Колодец Вечности, а над ним росло древо Нордроссил. Алекстраза, Ноздорму и Изера благословили Нордрассил и передали этому сорняку часть своей силы Аспекта, чтобы защитить источник магии от демонов. Ночные эльфы ничего не смогли сделать демонам и пустили их на вершину горы Хиджал, так что я поглотил всю силу из Нордроссила и убил Архимонда — генерала Пылающего Легиона, он правая рука повелителя демонов Саргераса. Я немного пожадничал, и полностью осушил силу из мирового древа, так что, моё тело чуть не разрушилось из-за этой энергии. Благо, я быстро его залатал. Ну, и раз уж Колодец Вечности остался без защиты Нордроссила, я забрал у эльфов силу колодца, и переместил сюда в Каражан. — рассказывал я, а Реа от моего рассказа застыла с моим членом в своём ротике, так что я сам начал двигаться и погрузил свой прибор глубоко в горло гоблиншы, куда я кончил и излился в ротик Реастразы, может она и хотела мне что-то сказать, но её рот был переполнен моим драконьим семенем.       — О, отец бы тобой гордился, Адамантус… и я тоже. — понравилось Ониксии, что я сделал.       — Мой господин, я не хотела бы, чтобы вы стали таким же безумцем, как и Смертокрыл… в этой ситуации, у вас не было особого выбора… но… — с неким осуждением говорила Синтария.       — Кхм… вот… именно… — проглотила наконец-то Реа моё семя и смогла говорить.       Реастразе тоже не понравилось, что я сделал… точнее, то что я демонов победил — это хорошо, но вот то что при этом эльфы пострадали — это плохо… правда, с ночными эльфами тесно сотрудничают именно зелёные драконы, что жили рядом с ними возле Нордрассила, а вот красные драконы обитали на континенте Восточных Королевств. Так что поподробней всё обсудив, Реа признала, что я сделал всё правильно.       Так как другие Аспекты драконов проигнорировали вторжение демонов, мне пришлось в одиночку столкнуться с Архимондом. Если бы на помощь прибыл Ноздорму, Малигос, Алекстраза и пробудилась Изера, впятером мы бы без проблем одолели генерала Пылающего Легиона, однако даже в таком случае ночные эльфы оказались бесполезными в деле защиты Колодца Вечности, оставлять им источник магии не было никакого смысла. Раз уж ночные эльфы не могут уберечь источник без вмешательства драконов, почему они вообще должны пользоваться преимуществами даруемыми Колодцем Вечности, логичней тогда просто забрать у них источник и оставить под защитой самих драконов, что я собственно и сделал.       С Ониксией, Синтарией и Реастразой я хорошо расслабился, а то из-за вторжения Пылающего Легиона я постоянно был на взводе и о женщинах не думал, лишь о том, как мне одолеть демонов, которых я же и привёл на Азерот… собственно, меня как раз и беспокоил факт, что возможно это не я такой умный и заманил демонов в ловушку, а это Саргерас мной манипулирует, как Медивом. Но, учитывая, что Архимонд мёртв, вместе с ещё несколькими важными военачальниками демонов, это действительно я оказался таким умным. Фактически я лишил Пылающий Легион трети командного состава, и в этот раз демоны не воскреснут после своей гибели.       Мне всё это вторжение принесло в итоге лишь пользу, я получил союзника по уничтожению демонов, а также поглотил силу мирового древа, а все минусы достались ночным эльфам — они лишились Нордрассила и вместе с ним бессмертия, а также среди эльфов оказалось много погибших… ну, тут они и сами виноваты, что за десять тысяч лет сидения на сильнейшем магическом источнике они не развились, а наоборот деградировали до беспомощных слабаков, что тысячелетиями беззаботно спали в корнях дерева.       Сила Нордрассила в итоге чуть меня не убила, но благодаря тому, что я исцелился с помощью Сердца Наару, это меня тоже сделало сильнее, хотя в ближайшее время мне нужно отдохнуть и усвоить полученную мощь. И раз уж я не могу сам становиться сильнее, значит пришло время усилить своих союзников.       Утром я наведался к Гароне, что ночью всё же выходила бродить по Каражану… я её специально никак не ограничивал в свободе, чтобы показать, что она здесь не пленница, но когда я пришёл к полуорчихе в комнату, всё же спросил:       — У тебя бессонница, что ты всю ночь ходила по Каражану? Тут, конечно, интересно, но могла бы отдохнуть.       — Я просто не привыкла сидеть без дела, даже когда я раньше в Каражане жила, я выполняла роль шпиона за Медивом. А в последние года, я постоянно охотилась за чернокнижниками, отдых для меня был роскошью. — рассказывала Гарона, которую я поселил в спальню с королевским комфортом, тогда как ранее ей приходилось ютиться в руинах Ан’Киража или вообще спать в поле.       — Итак, Гарона, наша с тобой встреча у Ан’Киража была неожиданной, но приятной. Так как у нас с тобой были общие враги, мы можно сказать стали союзниками, но так как Чо’Галл погиб, я хотел бы узнать, что ты будешь делать дальше? Технически, мы всё ещё можем быть союзниками, потому как у нас по прежнему есть общие враги — демоны Легиона, да и Культисты Сумеречного молота ещё возможно где-то остались. — расспрашивал я эту зелёную воинственную красотку… мне нравятся сильные женщины, а Гарона ещё имеет уникальную внешность гибрида орка и дренея.       — Что я буду делать дальше? Не знаю… у меня буквально сейчас нет никакой цели в жизни. Азерот не мой мир, я всегда буду здесь изгнанницей, ни среди орков, ни среди людей мне нет места. — честно призналась девушка, у которой на лице была видна её растерянность.       — Я-то чёрный дракон, и совсем не против твоего общества. К слову, расскажу тебе интересный факт о наших с тобой расах. Если те же люди и орки являются творениями титанов Пантеона, то вот драконы являются природной расой Азерота, то же самое и с эредарами на Аргусе, благодаря этому факту и драконы, и эредары имеют бессмертие и вечную жизнь. Ты лишь наполовину дреней, но в любом случае сможешь прожить несколько тысяч лет, так что, я предлагаю тебе подумать о том, как ты хочешь прожить эту самую жизнь.       — Я видела, как орки убивали дренеев, что-то им не сильно помогло выжить бессмертие от отрубленной головы. — заметила Гарона.       — Моему брату черному дракону Нефариану тоже не помогло бессмертие, когда я отрубил ему голову, за то что он проводил эксперименты над драконьими яйцами и выводил из них мутантов, что гибли сразу после рождения. Бессмертие не даёт неуязвимость, оно даёт тебе возможности и время на развитие. Орки и люди ограничены сотней лет жизни, от рождения до смерти у них есть лишь около века в конце которого они гарантированно умрут от старости, а у эредар и у драконов жизнь не ограничена смертью от старости, лишь от убийства кем-то посторонним… но у тебя есть тысячи лет, чтобы подготовиться и защитить свою жизнь и свой новый мир. Я тебе предлагаю остаться со мной в Каражане, у тебя есть магический потенциал и сильная воля, чтобы стать защитницей Азерота, и помочь уберечь мир от угроз демонов, что уничтожили Аргус и Дренор — два твоих родных мира.       — Я всё ещё не могу поверить, что я наполовину дреней… я всегда отличалась от орков, но на дренеев я тоже не похожа, у них копыта вместо ног и иногда ещё рога растут, или костяные пластины на лбу. Лишь когда я увидела людей на Азероте, я поняла, что похожа именно на них. Гул’Дан мне ничего не рассказывал о моём происхождении, ему было даже выгодно, что я считала себя человеком… но, если подумать, до открытия Тёмного Портала, на Дреноре просто не было людей, я никак не могла быть наполовину человеком. — раздумывая ходила Гарона по комнате.       — Что ж, Гарона, я сделал своё предложение, можешь его обдумывать, если что я могу просто тебя отпустить и телепортировать на Калимдор в Новую Орду, орки всё ещё остаются наполовину твоим народом, хоть ты и не выбирала такое родство. Я пойду проведаю Иллидана. — оставил я Гарону, и направился в Зал Оракула.       Иллидан использовал Хранителя Знаний внутри комнаты видений, где он мог просмотреть все события прошлого, будто он там лично находился… и когда я пришёл к эльфу, он смотрел на то, как обнажённая Тиранда купалась в озере во время лунной ночи… и верховная жрица, обладала действительно впечатляющей красотой, её фиолетовокожее тело имело идеальные формы и изгибы.       — Иллидан, я тебе не для вуайеризма дал доступ к этой комнате. — тоже смотрел я на Тиранду, к которой присоединился Малфурион и они поцеловались под луной… везёт этому рогатому.       — Оно само… — зло ответил Иллидан, что отвернулся и не хотел смотреть, как его любимую Тиранду целует его брат.       — Меньше о Тиранде думай, Каражан отзывается на твои желания. — не особо-то я поверил в оправдание Иллидана.       — Я хотел увидеть будущее, где я с Тирандой… но каждый раз я вижу её с Малфурионом. — был очень сильно раздражён этим фактом Иллидан.       — Мы сами кузнецы своей судьбы, но есть вещи неподвластные нам… это как раз искренняя любовь. Пошли поможешь мне в одном деле, заодно и отвлечёшься от своих любовных страданий. — кивнул я на выход, и эльф пошёл со мной в Оплот Хранителя, где я открыл портал, через который мы и прошли. Гароне тоже стало интересно, куда мы направились, так что полуорчиха проскочила через портал вместе с нами, и вскоре мы втроём оказалась рядом с массивной каменной аркой, через которую виднелась Искривлённая Пустота.       — Этот Тёмный Портал открывал Гул’Дан и Медив. Ты, Иллидан, поглотил Череп Гул’Дана, а моё копьё Ронго впитало силу посоха Медива. Сейчас мы с тобой должны взять под контроль пространственный разлом и запечатать его в вот этот артефактный ключ. На месте Тёмного Портала я возведу твою Цитадель Пустоты, где чуть позже создам более надёжный портал, который мы сможем открыть с помощью этого ключа. — показал я нужный артефакт, которым мы запечатаем проход.       — Хмм… странно, что демоны не воспользовались этим порталом, чтобы вновь напасть на Азерот. — изучал Иллидан Тёмный Портал.       — На Дренор отправился отряд воинов людей, эльфов, гномов и дворфов, среди них были и маги, включая Кадгара — ученика Медива. Если от Дренора что-то осталось, возможно этот отряд также выжил, и они-то как раз и защищают проход с обратной стороны. Попозже проверим эту догадку. — подошёл я к пространственному разлому и подсоединил к нему ключ, — Давай, Иллидан, возьми под контроль силы Скверны, что излучает разлом и подави их. — дал я указания и мы вместе с эльфом, начали закрывать портал, но так, чтобы его потом можно было открыть.       Когда Тёмный Портал был запечатан, я обратил в песок каменную арку и стал подготавливать территорию, чтобы здесь можно было построить башню. Я решил использовать проект Финия Дарквира, если проект его дочери я назвал крепостью повелителя зла, то вот цитадель самого Финия выглядела, как крепость приспешника повелителя зла. И раз уж Иллидан мой приспешник, то ему как раз подойдёт эта полукилометровая башня.       Подготовив котлован для фундамента, я открыл над ним портал ведущий внутрь Чёрной Горы и стал заливать туда расплавленное чёрное железо, которое я брал под контроль и формировал из него высокую чёрную башню — Цитадель Пустоты. Её я назвал так, по аналогу Крепости Стражей Пустоты, что дежурят на севере и наблюдают за Тёмным Порталом… и вот наверняка они сейчас забили тревогу, потому как вскоре ко мне телепортировалась Джайна.       — О, мисс Праудмур, вы как раз вовремя. Подсоби-ка мне магией холода, как тогда в бою с Рагнаросом. — начал я остужать Цитадель Пустоты с помощью водяных дронов, призванных с помощью Амулета Голганетта.       — Адам, что ты делаешь? Там в Даларане уже готовятся отряды магов для отражения нападения демонов. — всё же стала использовать Магию Холода Джайна, чтобы подавить пар, накрывший округу.       — А, можешь их успокоить, я победил демонов и вот решил закрыть Тёмный Портал, чтобы Пылающий Легион не мог им воспользоваться для ещё одного вторжения. А для контроля пространственной бреши, оставленной от портала, решил возвести Цитадель Пустоты. — кивнул на башню, чьё строительство подошло к концу, а Джайна всё вокруг осмотрела и заметила:       — Орк! — вдруг увидела Джайна Гарону, что пряталась недалеко и наблюдала за мной и Иллиданом.       — А, это Гарона, она наполовину орк… вот так, не повезло ей. А это вот, кстати, Иллидан Ярость Бури, он вообще ночной эльф, ему не повезло ещё сильнее. Мы с Иллиданом убивали демонов на Калимдоре, а Гарона убивала орков чернокнижников, что хотели открыть темницу Древнего Бога на юге Калимдора. — кратко поведал я.       — Не думала, что ты с орками будешь заключать союзы. — недружелюбно посмотрела Джайна на Гарону.       — А с орками у меня и нет никаких дел, у Гароны тоже с Ордой совсем не дружеские отношения. Ладно, Джайна, как съездила домой в Кул-Тирас? Наверняка, когда ты вернулась обратно в Даларан, немного удивилась, застав там кратер. — перевёл я тему.       — Это уж точно, я сильно удивилась, когда узнала, что ты поднял в воздух Даларан и телепортировал его к эльфам. — подтвердила волшебница.       — Мне пришлось спасать город от твоего безумного бывшего, что начал служить Королю-Личу и стал его главным рыцарем смерти. Кстати, когда демоны прибыли на Азерот, они забрали у Короля-Лича власть над нежитью, так что, Артас тоже лишился своей армии мёртвых. Правда, когда я всё же уничтожил демонов, Король-Лич получил обратно контроль над мёртвыми, так что возможно, скоро мы встретим и твоего бывшего.       — А можно не называть Артаса моим бывшим? — попросила волшебница.       — Ну, Джайна, у всех есть неприятные моменты в жизни, я перестану упоминать что Артас твой бывший, а ты перестанешь так презрительно смотреть на Гарону, она-то не выбирала себе отца орка, что наверняка изнасиловал её мать, а вот ты выбрала Артаса сама и чуть ему не отдалась добровольно. — жёстко ответил я, — Ну забудем об этом. Джайна, будь лапочкой, вернись в Даларан, и расскажи Кирин-Тору, что это была ложная тревога и не нужно сюда посылать отряды боевых магов. Но, ещё похвали их за скорость реакции. Ты бы знала, какие ночные эльфы медленные, а ещё они магию запретили, мне пришлось очень сильно постараться, чтобы найти адекватного ночного эльфа мага и то пришлось искать в тюрьме… да и про адекватность там есть вопросы. — скептично глядел я на ночного эльфа, помешанного на верховной жрице и убийстве демонов.       — Хорошо, Адам… — ещё раз взглянула Джайна на Гарону, но уже с сочувствием, — Я тогда позже к тебе вернусь для разговора… о нас. — добавила волшебница и телепортировалась в Даларан.       — И кто это была? — решила узнать Гарона, что по привычке продолжает действовать скрытно как ассасин.       — Это Джайна Праудмур, я учился с ней в городе магов Даларане. Отец Джайны адмирал всего флота Альянса, и на Второй Войне семья Праудмуров потеряла старшего сына, которого вместе с флотом сожгли орки верхом на красных драконах, так что, орков и драконов Праудмуры не любят.       — То есть, то, что ты дракон, она не знает? — уточнила Полуорчиха.       — Естественно, чёрных драконов вообще никто нигде не любит, даже я сам.       — А что за Даларан? — спросил уже Иллидан.       — А вот это ты бы знал, если бы использовал Хранителя Знаний по назначению, а не для того чтобы за Тирандой подсматривать. Даларан это независимый город магов, основан был высшими эльфами, но сейчас там есть представители всех рас, где превалируют люди. Из-за нападения нежити, мне пришлось переместить Даларан в воздух над Кель’Таласом — королевством эльфов. Нам надо будет туда наведаться, чтобы проведать мою ученицу, заодно и ты, Иллидан, посмотришь на более адекватных эльфов, а то у тебя явная неприязнь к своим сородичам. Кстати, может ты в Кель’Таласе найдёшь себе новую даму сердца, вместо Тиранды… есть там одна эльфийка, за внимание которой боролся даже сам принц Кель’Таласа… хотя этот принц и внимания Джайны пытался добиться, но она в итоге выбрала принца Лордерона Артаса Менетила, который бросил её, а через время превратился в рыцаря смерти, на службе Короля-Лича, так что, с бывшим Джайны мы скоро встретимся.       — Мне никто не нужен кроме Тиранды. — отказался от моего предложения Иллидан.       — Не, ну а вдруг вспыхнет у тебя новая любовь, мало ли.       — А ты с этой Джайной, я так понимаю близок, да? — заметила Гарона.       — Ну, мне пришлось утешать её, когда она узнала, что её бывший убил своего отца короля Лордерона и уничтожил своё королевство, превратив почти всех его жителей в нежить. Мы с Джайной друзья, ну и немного любовники. — ответил я на вопрос, — А ты, Гарона, решила свою дилемму? Ты уходишь из Каражана или остаёшься? — открыл я портал в Каражан, хотя башня в любом случае находилась недалеко отсюда.       — Мне нужно ещё подумать. — зашла всё же в портал полуорчиха.       — Так, Иллидан, цитадель я построил, теперь нужно её зачаровать, и обустроить внутри. — отправился я с Иллиданом внутрь цитадели, где стал заниматься обустройством башни.       В первую очередь Цитадель Пустоты — это промежуточная база для операций на Дреноре, откуда мы уже будем атаковать миры Легиона. Башня должна стать надёжной и защищённой крепостью, но совсем уж пренебрегать комфортом нет необходимости.       С помощью магии, я более-менее украсил интерьер цитадели, получилось аскетично, но со вкусом, хотя эльф десять тысяч лет провёл в клетке и спал на полу, так что, он не особо привередливый.