Семейные посиделки

В светлой гостиной два шестилетних мальчика повисли на высоком светловолосом альфе и что-то не переставая щебетали. Альфа смеялся, что-то пытаясь разобрать в речи говорящих вместе мальчиков, но не мог, ведь они рассказывали разные истории. - Саша! Паша! - раздался возмущённый голос рядом и к ним подошёл взрослый омега. - Сколько раз я вам говорил, чтобы вы не докучали отцу. - Да ладно тебе, — легкомысленно отмахнулся альфа, отпуская сыновей и подходит к омеге, приобнимает его за талию, усаживая к себе на колени. - Арсюш, они просто очень хотели чем-то поделиться. - Вижу я, — ворчит Арсений, но больше для вида обижается. - Но, Антош, ты их так разбалуешь. - Ну прости мне эту маленькую слабость. Я их очень люблю, — шепнул Антон на ухо Арсению, касаясь его раковину губами. - И тебя люблю. Очень-очень. - Знаю я, — смущённо бурчит в ответ Арсений, пересаживаясь на диван. - Ты мне это каждую ночь с успехом доказываешь. - Только отец может смутить папу, — смеётся вдруг Саша, пихая брата в бок. - Видишь? - Вижу, — согласно кивает Паша, смотря восхищённо на воркующих родителей. - Я хочу, чтобы и у меня было также. - Будет, — с улыбкой отвечает Арсений, наконец побеждая в тихом споре с помощью жестов и мимики. - Ты обязательно найдешь своё счастье и он или она будет даже лучше, чем я. - Никто не может быть лучше тебя! - в унисон восклицают сыновья и Антон. Отчего Арсений начинает смеяться, показывая зубы и распуская вокруг глаз, словно лучики, очаровательные морщинки. Возраст его нисколько не испортил, наоборот, в свои тридцать четыре, Арсений выглядел даже лучше, чем семь лет назад. Антону возраст тоже пошёл на пользу, он значительно окреп к двадцати шести годам и юношеское очарование сменилась зрелой привлекательностью. - Я вас тоже люблю, — отсмеявшись сообщает Арсений. - Мои дорогие мальчики. - Пап, а как вы с отцом познакомились? - любопытствует Паша, придвигаясь ближе и с надеждой смотря своими зелёными, точно как у отца, глазками на Арсения. - Точно! Ты обещал, — поддерживает эту затею Саша и теперь на омегу смотрят уже две пары зелёных глаз. - Однажды к нам пришла тётя Майя, ваша бабушка, и принесла кричащий свёрток. Это был ваш отец, — с улыбкой припоминает Арсений, указывая на Антона. - Я был новорождённым, — возмущённо оправдывается Антон. - И вообще, это было давно. - Значит тогда ещё отец плакал? - удивляется Паша, подгибая ноги под себя. - Ты чего! - возмущается сразу Саша и пихает брата в бок. - Отец никогда не плачет. - Он и сейчас плачет. Когда мы с ним... Играем. И он слишком быстро выбывает, — под конец Арсений смотрел на мужа очень недовольно, даже обвиняюще. - Сколько раз я уже говорил. Это просто усталость и стресс на работе, — извиняясь шепчет Антон, приобнимая омегу за талию, утыкается носом в его шею. - А ещё он плакал, когда вы родились, — отвлекаясь от мужа, говорит Арсений и тепло улыбается. - Он был таким счастливым, что я, кажется, снова в него влюбился. - А вот ваш папа - плакса, — неожиданно объявляет Антон и сразу получает тычок от мужа. - Что? Это правда. Ты вчера плакал. - Я лук резал, — возмущённо пыхтит Арсений, скрещивая руки на груди и отворачивается от альфы. - Обиделся? - удивляется Антон и сразу обнимает своего омегу со спины, кладёт подбородок на его плечо. - Ладно тебе, Арсюш. Не считая лука, ты крайне редко плачешь. - Вот и не лги детям, — продолжает строить из себя обиженного Арсений, хотя заметно расслабляется в родных руках. - Не буду, — обещает с улыбкой Антон и обращается к притихшим сыновьям. - Что-то ещё, мальчишки? - А почему нас двое? Ни у кого из друзей нет близнеца, — с интересом спрашивает любознательный Паша. - Потому что мы истинные, а ещё ваш отец меня так сильно любил, что его любви хватило на двух очаровательных мальчиков, — делится с тёплой улыбкой Арсений. - И долго, — добавляет Антон, поворачиваясь к омеге. - Долго ведь? - Очень долго, — кивает с усмешкой Арсений. - И очень убедительно. Я оценил. - Пап? А какой самый неожиданный подарок ты получал? - вмешался Саша, видимо надоело ему наблюдать за переглядками родителей. - Неожиданный? - отвлёкся Арсений, задумываясь на мгновение. - Ну, не считая новости, что у меня будете вы, то... Когда моя мама, ваша бабушка, вручила нам обручальные кольца. А ведь мы только объявили, что будем встречаться. - Тётя Таня великолепная женщина, — закивал Антон, переводя на золотой ободок на своём пальце и смотря на точно такой же на руке мужа. - Она столько для нас сделала. Я бы к ней каждый день ездил. На простой уютной кухоньке собрались четверо людей: две зрелые женщины и два молодых человека. - Мам, тетя Майя, мы вас пригласили, чтобы сказать о том, что мы встречаемся, — начал смущённо Арсений, растерянно теребя свой браслет. - Наконец-то, а то я уже боялась, что мой сын будет старой девой! - радостно воскликнула Татьяна. - Мама?! - тут же вспыхнул Арсений. - Теть Тань, да с чего это? Я бы такого не допустил! - вскочил Антон, прикладывая руку к груди и смотря решительно. - И когда свадьба? - вдруг спросила Майя, до этого спокойно помешивая чай. - Какая свадьба? - опешил Арсений. - Ему только девятнадцать стукнуло. - Вообще, я так-то не против, — заметил Антон, усаживаясь обратно. - Тогда зимой, когда Антон сдаст все экзамены. Сыграем свадьбу здесь, в Омске. Жить будем у меня, хотя квартира и взята в ипотеку, но ничего. Сможем выплатить, — быстро сменил тон младший омега, серьёзно заявляя. - Ты так быстро построил план. Будто обдумывал его долго, — нервно хихикнул Антон, беря Арса за руку. - Вообще да, решения я принял ещё давно, — улыбнулся Арсений, сжимая ладонь альфы. - Ты же... И это я волк в овечьей шкуре? - возмутился Антон, совсем не ожидавший такого. - Ну мы же истинные, милый. Что ты ожидал ещё? - состроил хитрую мордашку Попов, игриво подмигивая альфе. - Как же хорошо. Мой подарок как раз пригодится, — заговорила Татьяна, ненадолго уходя в свою спальню и возвращаясь с коробочкой. - Тогда это мой вам подарок, мальчики. - И что там? - полюбопытствовал Антон, тут же принимая коробку и в предвкушении её открывая. - Ух ты! Колечки. - Обручальные, — севшим голосом констатировал Арсений. - Мам, это уже слишком. - Нет, слишком будет, если через год я не буду нянчить внука или внучку, — с милой улыбочкой заявила Татьяна. - Тёть Тань, не давите на Арса, — сразу среагировал Антон, инстинктивно закрывая своего омегу, будто тому могла угрожать опасность. - Я не давлю, — улыбнулась по-доброму женщина, переводя насмешливый взгляд на Шастуна. - Теперь подходит ведь? - Подходит, — вздыхает Арсений, мягко убирая руку альфы со своего плеча и кладёт голову на его плечо. - Защитник. Поддержка. Опора. - Сразу видно в кого пошёл Арсюша, — замечает Майя, хлопая Татьяну по руке. - Хитренький, прямо как ты. Вы так моего Антошу не доведите со своими проверками. - Главную проверку он прошёл, — шепчет Арсений и нежно начинает гладить Антона по предплечью. - А больше мне и не нужно. Мальчишки шумно играли в гостиной, изредка что-то возмущённо доказывая друг другу. Всё же они были близнецами, братьями одного возраста и, в основном, характера, поэтому небольшие конфликты всегда появлялись. Наблюдая за этими тёмными макушками и сияющими изумрудными глазками характером были пошли в обоих родителей. Хотя все дети в шесть лет полны энергии и желания познать окружающий их мир. - Слушай, — задумчиво произнёс Антон, склоняясь к уху мужа. - Может нам ещё одного завести? - Уверен? - хмыкает Арсений, откидывая голову на грудь альфы и мягко улыбаясь. За семь лет семейной жизни Арсений стал намного мягче, почти ручным, под ласковыми руками Антона, его настойчивыми поцелуями и словами любви, которые тот подкреплял действиями. - Конечно. Я очень хочу ещё одного ребёнка, — закивал воодушевлённо Антон. - Девочку или мальчика - не важно. Ведь я ... Мы будем его любить независимо от пола и вторичного пола. Верно? - Верно, — кивает Арсений, нежно проведя рукой по щеке Антона. - И я не против ещё одного завести. - Вот и хорошо! — громко обрадовался Антон, отчего мальчики на секунду отвлеклись от увлекательного занятия и удивлённо посмотрели на отца. - Тогда в твою следующую течку мы попробуем? - Насчёт этого ... - тихо смеётся Арсений и осторожно кладёт руку мужа на свой живот. - Восемь недель, милый. - Отец? - восклицают хором сыновья, когда замечают непривычную для них картину: отец стоит на коленях, со счастливой улыбкой и слезами на глазах, благодарит папу, покрывая его ладони поцелуями, а папа, весь красный от смущения, просит его встать и всё не может найти себе место, хотя у самого глаза уже на мокром месте.