***
— Ещё нет двух часов, — говорит Минхо, взглянув на часы на экране блокировки смартфона. — Может, посидим? — спрашивает он, указав взглядом на одну из многочисленных беседок на их улице. — Или уже протрезвела? — ухмыльнулся он, наблюдая за стараниями одногруппницы скрыть головную боль и нежелание заходить в ещё одно душное помещение сразу после машины, где хотя бы ветер из окна спасал. Она, ничего не ответив когда-то лучшему другу, поплелась к лавочке у двора Ли и плюхнулась туда, сразу же поднимая ноги и стягивая внезапно начавшие жать ботинки вместе с белыми носочками. — Так лучше, — улыбнулась она своим мыслям, свесив ноги так, чтобы ступни коснулись холодного асфальта. — А ну-ка подняла ноги, — шикнул Минхо, настигнув девушку в два шага и сев на другой край лавочки, заставил ту поднять ступни на беседку и прижать коленки к подбородку. — Мне жарко, — пожаловалась она, но больше попыток коснуться ледяного асфальта ступнями не делала. — Ну так сними куртку, — посоветовал Минхо, по старой привычке стянув с волос Юн резинку, распуская ее волосы. — Не хочу, — замотала она головой так, что длинные волосы начали бить её по лицу, но всё равно попыток вернуть резинку не сделала. — Будет холодно. — Снимай, тебе в коже жарко, возьмёшь мой бомбер, — цокнул Минхо и, встав с лавочки, опустился на корточки перед девушкой. Опустив ее ступни на свои колени, парень аккуратно расстегнул ее тяжёлую куртку и также стянул её, оставляя в белом укороченном топе с тонкими бретельками. Положив верхнюю одежду подруги рядом с ней, парень стянул с себя тонкий бомбер и накинул на плечи Юн. — Так лучше? — интересуется он, на что девушка кивает, запуская руки в рукава, а после кладя их в карман одежды Ли. — Вот и отлично, — улыбнулся Минхо, потрепав ее блестящие черные волосы, которые всегда любил крутить на пальцах, чтобы подействовать подруге на нервы. — Ты накинь это, а то ещё заболеешь и я буду виновата, — хмыкнула она, когда парень вернулся на место рядом с ней, положив на колени безразмерную кожаную куртку. — Хочешь стать первой девушкой, которая сломала стереотип и дала куртку парню? — ухмыльнулся Минхо, растолковав ворчание подруги, как искреннюю заботу и сделав так, как она сказала. — Давай, ещё один заодно, — зевает Юн, чуть отодвинувшись от одногруппника, и в следующую же секунду опуская голову на его колени. А Минхо, хоть и был удивлен внезапным выпадом подруги, списал все на алкоголь и позволил ей поудобней устроить голову, непроизвольно начав перебирать между пальцами тонкие пряди волос, допустив мысль, что сейчас они почти не отличались от тех лучших друзей, которыми были многие годы. — Ты сегодня была очень красивая, — говорит он, подняв глаза к небу, где было практически невозможно разглядеть звёзды. — Почему всё смыла? — спрашивает тихо, свободным, не давящим тоном, будто говоря, что она может ответить несразу или же вообще сделать вид, что не услышала. — Конечно же, ты заметил, что к концу вечеринки я стала похожа на приведение, — ухмыльнулась девушка, тоже устремив взгляд на пустое ночное небо. — Не совсем так, — задумался Минхо, будто перебирая в голове более вежливые варианты, но вдруг остановился и кивнул, — Хотя нет, точнее и не выразишься, — со смехом добавил он, после чего получил маленьким кулачком по животу. — Ты ужасен, — хмыкнула Сомин, но голову с его коленей поднимать не спешила. — Ты уже говорила это, — смеётся парень, продолжая проводить пальцами по волосам подруги. — Причем много раз. — Сколько бы не сказала — будет мало, — ворчит девушка. — Ну и зачем ты полезла к этому парню? — Он приставал к девушке и думал, что ему все дозволено, раз уж она его девушка и сопротивление несильное, — отвечает Юн, перехватив ладонь Ли, и начав строчить невидимые узоры на нём пальцами. — Мы настолько привыкли игнорировать ситуации, где не кричат о помощи в открытую, что никто даже не заметил, как этой девушке было неловко и противно. — А почему бы не покричать об этом, если тебе правда плохо? — задал логический вопрос Минхо, который никогда не понимал и возможно не сможет понять таких людей. И Сомин несмотря на не совсем ясный на тот момент ум, прекрасно знала, что он и не поймет. — Некоторые люди просто не могут, — на удивление мягко говорит она, хотя была уверена, что ее злая сторона может в любое время выстроить защитную стену и начнет кидаться на друга. — А ты их слышишь потому что сама тоже не можешь попросить помощи? — спрашивает также тихо Ли, который даже если не понимал никого, именно Сомин всегда хотел помочь. — Не знаю, — честно признается девушка. — Я уже ничего не знаю. — Ты ведь знаешь, что я всегда рядом, если ты захочешь поговорить? — с искренним беспокойством спрашивает парень. — Ты не поймёшь меня, — качает головой девушка. — Да и не должен, — добавляет она. — Я итак в школе все годы тормозила тебя, хоть в универе ты выбрался из моей клетки. — Господи, что ты опять несёшь? — устало спрашивает Минхо двинув ногами так, чтобы Сомин подняла голову с его колен и приняла сидячее положение. Этим самым он хотел заставить её посмотреть ему в глаза, чего она, конечно же, не сделает. — Откуда такие мысли? — он впервые за прошедший год повторяет вопрос, который был задан в прошлом году в более напряжённой обстановке. — Разве не правда? — непроизвольно пряча взгляд, девушка сминает пальцы. — В школе ты всегда садился со мной, потому что у меня не было других друзей, всегда брал с собой на все дни рождения, хотя меня даже не приглашали, отказывал многим красивым девочкам, чтобы пойти на выпускной бал со мной, потому что такую как я никто бы не пригласил, — перечислила она все, что воспринимала как жест дружбы, предпочитая закрывать глаза на акт благотворительности, который был тщательно скрыт. — Я тебе говорил такое хоть раз? — опять начал злиться парень, который уже не знал, как вбить в голову этой девушке, что правда любит её и все его действия результат не жалости, а искренней привязанности к близкому душе человеку. — Я садился с тобой, потому что с тобой было интересно и учиться, и пошутить, пока учитель не смотрит, я звал тебя на все тусовки, чтобы ты нашла ещё больше друзей, которые были бы в восторге от тебя, если бы ты с ними вела себя так же, как со мной, а на выпускной бал я тебя пригласил, потому что давно решил для себя, что пойду если не с любимой девушкой, то точно хотя бы с человеком, который также дорог моему сердцу. Ты знаешь, я тогда был вообще без понятия что такое серьёзные отношения, а провести этот вечер я хотел с особенным человеком. Почему ты сомневаешься в моей искренности, только потому что я не говорю всего этого вслух? — подняв её подбородок, чтобы смотреть в глаза, спрашивает Минхо, чувствуя болезненный ком в горле, ведь не привык столько всего говорить человеку в лицо, он привык к тому, что окружающие его люди без слов понимают, как он ими дорожит. Но Сомин была из тех, кто не верит неозвученным чувствам или же думает, что ее разлюбили. — Я… Я просто всегда считала себя недостойной дружить с тобой, — всхлипнула Юн. — Ты всегда был такой красивый, крутой, классно танцевал и смешно шутил, тебя все любили и я не понимала, почему ты дружишь со мной. Я думала, что ты рядом со мной от безвыходности, из-за того, что мы соседи и мама постоянно просила тебя приглядывать за мной, ведь… Ведь я такая… Никакая, — заключает она. — Господи, — цокает Минхо, который хуже всего переносил женские слёзы. Он достал из кармана джинс платок и дал подруге. — А ты хоть знаешь как я чувствовал себя, когда ты начинала говорить о том, как Эрих Фром в своей книге прекрасно описал человеческую сущность, когда нам было по тринадцать? — смеётся он, взяв платок из рук бездействующей подруги и начав аккуратно вытирать им капли слёз с её лица. — Ты подумал, что дружишь с чокнутой, которая вместо подростковой драмы читает психологию? — предположила она, не сдержав смеха. — Я недоумевал, как такая умная, эрудированная и красивая девушка снизошла до того, чтобы дружить с таким тупицей, как я, у которого даже нормального хобби тогда не было. Я ведь тратил время лишь на сериалы и видеоигры, а ты успевала и книгу прочитать, и сериалы с аниме посмотреть, да ещё и учиться! — Не ври, — качает головой девушка, не в силах даже смеяться, когда в горле был ком, а из глаз продолжали течь слёзы. — Я и не вру! — от сердца говорит Ли. — Помнишь, во втором классе средней школы ты ещё начала заниматься танцами? Ты тогда так резко выросла, стала стройнее и выше меня, у тебя ещё и сиськи появились, пока я ещё был маминым колобком! — вспоминает он, получив пару ударов в грудь от девушки, у которой даже уши покраснели, но она наконец смогла засмеяться. — Я думал: «Чёрт, если я тоже не стану красивым, она меня точно променяет на Ли Джуёна!» И я тогда начал ходить на танцы с вами. Помнишь, он начал за тобой ухлестывать? — щёлкнул он пальцами, на что девушка закатила глаза. — Я жутко ревновал тогда! — Ничего подобного, — снова покачала головой третьеурсница, — он просто один раз попросил сесть рядом, скорее всего, потому что была контрольная, — отмахнулась она. — А на танцах мы с ним даже не разговаривали. — Сомин-а, моя такая умная, но в то же время такая глупая подруга, — тяжело вздохнул Ли, взяв в ладони её маленькое заплаканное лицо. — Почему тебе так сложно признать, что ты привлекательная? Не только как девушка, но и как человек. Почему ты не любишь себя? — спрашивает он, не понимая, чем же может помочь такой упертой в убеждении, что некрасивая, несмешная и необщительная девушка. В ответ она пожимает плечами, решив не озвучивать мысли о том, что ее не за что любить, чтобы не затягивать этот разговор ещё дольше. — Помнишь, ты сказал, что я подлежу ужасному типу людей, которые вечно винят во всём окружающих и обстоятельства, — тихо говорит девушка и Минхо опускает взгляд, прокручивая в голове слова из прошлого года, о которых жалеет больше всего. — Я не хотел так говорить, правда, я так даже не думал… — опустив руки на ее плечи, тихо говорит Ли. Тогда, после очередной их ссоры он был так зол, что выплюнул в лицо лучшей подруги не самые приятные слова. — Ты был прав, — качает головой Юн. — Ты был чертовски прав, — повторяет она. — Я всегда была неинтересным человеком, но мне было легче винить других в пренебрежении мной или же в жалости. Я винила детей, которые не подходили ко мне, чтобы поиграть, хотя на самом деле возможно, сама их и отталкивала своей невыразительностью, я винила парня, в которого влюбилась, что он никогда не снизойдёт до того, чтобы посмотреть на серую мышку вроде меня, я винила тебя, когда ты нашел новых друзей в универе. Но сейчас, понимая это, мне некого винить, кроме себя, понимаешь? — тяжело вздыхает девушка и Минхо, у которого по правде уже нет слов для переубеждения подруги, просто крепко обнимает ее. Сомин боязливо обнимает его в ответ, сжимая пальцами белую футболку и чувствуя родное тепло, по которому жутко скучала. — Давай, завтра вечером пойдём в твою любимую кофейню? — шепчет он, поглаживая девушку по макушке, внезапно осознав как же сильно он скучал по ней, по их дружбе и посиделкам с шутками, понятными только им двоим. — Я больше не пью кофе, — всхлипнула она ему в плечо таким серьёзным и расстроенным голосом, что Минхо чуть не рассмеялся от того, как это нелепо прозвучало, будто она плачет от того, что больше не пьёт кофе. — Ничего страшного, возьмём чай с шариками, — пожимает он плечами, сам не заметив как тоже понизил голос. — Или я за год пропустил отказ от него тоже? — Чай можно, — кивает она, — если ты не будешь припоминать, как я так уродливо плакала и вытирала сопли твоей любимой футболкой, — добавила она, смеясь через слёзы. — Так и быть, прощу тебе эту футболку, — смилостивился Минхо, несмотря на то, что обычно убить готов за свой гардероб, ведь был рад, что они наконец сдвинулись с мертвой точки за этот долгий год.***
Достав из вафельницы последнюю пару бельгийских вафель, Феликс аккуратно обливает их струями шоколадного сиропа. Нарезав пару ломтиков киви и персика, парень только поставил две тарелки на барную стойку, как порог кухни переступил лохматый после сушки волос, Джисон. — Такими темпами я точно позову тебя замуж, Ликс, — удерживая слюни, восторженно говорит Джисон, за три дня совместного проживания уже научившись не ждать приглашения от соседа на очередной европейский завтрак. — Ты говорил, что уже позвал Минхо-хёна, — смеётся Ли, со своей стороны привыкший к тому, что его новые друзья не брезгуют делают такие замечания в шутку. — Но он отказался, потому что я предложил осьминога вместо кольца, — с крайне серьёзным выражением лица говорит Хан, дожевав первый ломтик вафель. — Это восхитительно! — промычал он, отпив из чашки кофе, также любезно приготовленный австралийцем. — Приятного аппетита, — готовить красивый завтрак по утрам второкурснику было совсем не в тягость, а видеть довольные лица угощающихся и вовсе в радость, так что он не изменял этой своей привычке даже когда съехал от родителей. — Голова не болит? — спрашивает он, вспомнив, как прошедшей ночью еле дотащил соседа до квартиры. — Все пучком, — качает головой тот. — Я был не столько пьян, сколько хотел спать, — признаётся он, смеясь. Ли понимающе кивает, ведь почти весь вечер Хан провел за музыкальной аппаратурой, радуя всех гостей вечеринки подобранной со вкусом музыкой. Феликс хотел аккуратно подвести разговор ко вчерашнему вечеру, чтобы поспрашивать Джисона о Сомин. Он не был из тех, кто занимается самообманом, так что не отрицал, что с того самого момента, как Минхо ушёл покорять первокурсниц, его взгляд приковала девушка, которую он много раз замечал в столовой экономистов, но не находил повода подойти к ней первым. Первоначально, он сделал вывод, что эта девушка с очаровательными круглыми глазами, которые горели злым огнём в первую их встречу, как только он протянет в её сторону руку дружбы, сразу же откусит его. Но дальнейшие наблюдения его немного удивили, ведь позже у него и вовсе не было возможности снова чётко увидеть её, из-за того, что в большинстве случаев она ходила с опущенной головой в основном в компании двух довольно шумных девушек, которые имели тенденцию перекрикивать её. Невозможно было услышать голос Сомин, даже если она разговаривала с подругами, стоя в очереди на кассу совсем рядом, что он даже начал забывать его. Он бы сделал вывод, что она просто сама по себе тихая застенчивая девушка, если бы при первой встрече она не сорвалась на нём с таким рвением, которое, можно сказать, появилось из неоткуда. Уже тогда его приковали большие черные глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. Собранные в высокий хвост тогда волосы не падали на глаза и не закрывали их вместе с бровями, так что он чётко разглядел ее горящие огнём глаза. А то, как эти большие глаза распахнулись даже шире, когда он впихнул ей свой любимый энергетический батончик и вовсе умилили парня, но тогда он не показал виду и просто ушел. Ему было интересно, она съела тот шоколад или же выкинула?.. А вчера, когда он увидел её в совершенно новом образе, не мог отвести от неё взгляда. Их с Минхо появление приковало внимание всей его компании, и от Чана он узнал, что у них с Ли есть отдельная история, а по словам самого третьекурсника, стало ясно, что они живут по соседству и тот даже знаком с её семьёй, что навело Феликса на вопрос: может они близки? Если это так, нужно было на корню отрубить интерес к третьекурснице, но то, как легко Минхо ушёл кадрить других девушек говорило о том, что между ними ничего нет, поэтому как только он ушел восстанавливать свою репутацию красавчика, внимание Феликса снова приковала третьекурсница, которая внешне хоть и вливалась в атмосферу вечера, но по языку тела ему было ясно, что она хочет улизнуть куда-то оттуда. Чего, собственно, хотел и он сам, чувствуя себя не в своей тарелке, хотя внешне и не подавал вида. Притворяться, что ей там нравится хорошо получалось и у Сомин, которая охотно танцевала в компании своих подруг, но дождавшись, когда их внимание перенесется на парней, девушка поспешила отойти в сторону. Ее бдительность, когда она заняла свободный диванчик очаровала и рассмешила Феликса одновременно: то, как она оглядывалась по сторонам, а потом осторожно села, будто боясь, что её отругают за это, выглядело довольно неуклюже и неловко, если сопоставить это поведение с тем, как уверенно она выглядела в своём вечернем образе. И пока он искал повод подойти к ней и занять свободное место на диванчике, та внезапно поднялась с места и пошла в сторону огромного количества стаканов с алкогольными напитками, в чём Ли и увидел шанс подойти и познакомиться с ней по-человечески. Первый успех был достигнут, когда она не сбежала от него и согласилась посидеть вместе и разговор шёл вполне себе плавно, пока внезапно что-то не расстроило девушку и не заставило уйти. Приученный отцом, что настоящий мужчина всегда должен искать причину возникшей проблемы именно в себе, он всё гадал, что именно не правильно сделал, что она сбежала прочь от его компании, когда им только удалось найти тему для обсуждения, чтобы узнать друг друга получше. — Кстати о вечеринке, — начал Феликс, но тут же замялся, не зная стоит спрашивать или нет. Но почему-то любопытство, которое ему всю жизнь удавалось усмирить, на этот раз бешено рвалось наружу, — ты знаешь Юн Сомин из третьего курса? Одногруппница Чан-хёна и Минхо-хёна, — тут же поймав на себе вопросительный взгляд Хана, Ли пожалел о том, что не приструнил своё любопытство вовремя. — Хотя, заб… — Конечно, знаю, мы с нуной вместе выросли, — ответил Джисон обыденным тоном и судя по тому, как он продолжил увлеченно поглощать фрукты с вафлями, не нашёл вопрос странным. — Честно, я даже не помню, когда мы познакомились. Сколько себя помню, мы трое всегда были вместе. — А с Минхо-хёном они?.. — Феликс ненавидел свою привычку при неловких ситуациях не до конца продумывать мысль и проглатывать половину фразы. — Да, они сейчас в ссоре, — активно закивал Джисон, после чего Ли удивлённо прищурился, но вспомнив ехидные замечания Чана и реакцию Сомин на помощь Минхо прошедшей ночью, начал собирать пазл. — Они были не разлей вода в школе, но не знаю что университет сделал с ними, они уже год не общаются, — продолжил он, удивив Ли ещё сильнее, ведь вчерашнее поведение Минхо было далёким от обиженного друга. Феликсу слабо верилось, что Джисон не в курсе причины, но по его лицу было видно, что трепаться тот не будет. — Вот как… — чтобы загладить неловкость, тихо тянет Феликс, пытаясь придумать что же скажет если Хан будет уточнять причину такого интереса в сторону третьекурсницы. — Ты спрашиваешь, потому что она наехала на тебя в столовой? — опять же рассмеялся Хан, избавив друга от надобности объясняться. Не найдя что сказать, Ли неловко улыбнулся и кивнул, наплевав на то, что с того инцидента прошел уже месяц. — На самом деле нуна не такая, — старательно, чтобы убедить соседа наверняка, говорит первокурсник, что снова вызывает улыбку старшего. — Она очень хорошая. В наш с Чонином первый день, когда мы не знали куда себя девать в столовой экономистов она сама подошла к нам, чтобы нам не было неловко, — Ли заметил про себя, что припоминает нечто подобное, хотя и не запомнил лица мальчишек рядом с третьекурсницей тогда. — А откуда ты знаешь её имя? — прищурился вдруг Джисон, но не успел Феликс обдумать нужно ли ответить честно или нет, Хан опять кивнул и щёлкнул пальцами. — Наверное, Минхо-хён сказал, да? — покачал он головой, опять избавив австралийца от надобности врать. — Если он сказал, что она заядлая ведьма, не верь, как я уже сказал, последний год они как кошка с собакой! Не могут нормально посидеть в компании друг друга и десяти минут, — цокнул первокурсник, и это натолкнуло Феликса, ставшего свидетелем того, как третьекурсники вчера приехали и уехали с вечеринки вместе, на мысли, что возможно Хан не так хорошо осведомлен о взаимоотношениях друзей и от него может быть скрыто, что между теми двумя гораздо больше, чем испорченная дружба. Но вовремя одернув себя и напомнив, насколько это некрасиво додумывать то, что не знаешь о чужой жизни, он предложил Джисону сделать ещё вафель, от чего он не мог отказаться.***
— Чёрт, — на самом деле Сомин была из тех, кто редко выражается, но когда пробуждаешься не от треля будильника, а от раздражающего звона в собственной голове, который в отличие от будильника не вырубить одним нажатием кнопки, это первое, что приходит в голову. Еле приподняв туловище, девушка схватилась за гудящие виски, грубо массируя их, когда дверь её комнаты открылась с тихим скрипом. — О, ты проснулась! — от бодрости в голосе младшего брата, просунувшего голову в комнату через приоткрытую дверь, студентке захотелось задушить его даже больше, чем обычно. — Ну, ты и нажралась, нуна! — цокнул он, явно злорадствуя. — Кёнмин, если нет ничего срочного, почему бы тебе не убраться из моей комнаты? — устало прохрипела старшая, у которой не было сил кричать на него, или же как она обычно делала, кинуть в него чем-то тяжёлым, чтобы не смел впредь заходить к ней без стука. — Ты как всегда ужасна, нуна, — надулся старшеклассник, переступив порог комнаты сестры и поставив стакан с водой вместе с таблеткой на тумбочку девушки. Увидев этот милый жест со стороны обычно вредного и капризного мелкого, Сомин аж забыла о боли в голове, ведь в груди одновременно разлилось приятное тепло от заботы и ещё одно чувство, отдаленно напоминающее стыд. — Я вчера закрыл твою комнату на ключ, после того, как мы с Минхо-хёном уложили тебя, чтобы папа не разозлился, — добавил он тише. — Меня Минхо привёл? — опешила Юн, после чего в голове начали вырисовываться картины из вчерашней ночи. Но не успела она начать рвать себе волосы, как телефон, лежавший на подушке противно завибрировал. На экране высветилось надпись: «Не отвечай», которую Юн на этот раз не проигнорировала и сразу подняла трубку. — Чего тебе? — в привычной манере отвечает девушка, успевшая прочистить горло, чтобы не звучать сонно. — И тебе доброе утро, — также не изменяя привычкам, сладко пропел Ли с другой стороны. — Звучишь бодро, — заметил он, усмехнувшись. — Это значит, мне можно уезжать самому на семинар, который начнется через сорок минут? — спрашивает парень и Сомин готова поклясться, что при встрече стерет с его лица злорадную улыбку. Но перед этим третьекурсница в шоке взглянула на часы, которые показывали 09:20. — Что скажешь? Думаю, сегодня ты всё-таки в услугах личного водителя не нуждаешься, — продолжил болтать Минхо, пока Сомин запив глотком воды таблетку, любезно предоставленную младшим братом, не начала ворошить свой шкаф в поиске полотенца. — Дай мне десять минут! — в панике кричит она в трубку, когда бывший лучший друг уже грозится заводить машину. — Я выйду через десять минут! — сказав это, Юн сбросила вызов и накинув на плечо полотенце, ворвалась в ванную комнату. — Спасибо, Кёнмин-а! — вспомнила она о младшем и высунула голову из двери ванной. — У тебя есть деньги на школу? Если хочешь, я закину немного тебе на карту? — не умеющая ласково обращаться, обнимать и целовать его в знак благодарности, студентка могла проявлять любовь и признательность к нему только через деньги и подарки. — Тогда, скажи маме, что я сегодня буду поздно! — говорит ей в ответ подросток, ничуть не обиженный за благодарности в материальном виде и помахав сестре, пошёл собираться на занятия.***
— Как эта старая фурия посмела выгнать меня с лекции? — не могла поверить в нелепость произошедшей ситуации второкурсница специальности философия, Шин Рюджин, нервно сдувая с лица растрёпанные короткие волосы. — Вот именно! Эта карга вообще какая-то чокнутая, — с сердцем поддержала её подруга, которая тоже оказалась вне лекции за опоздание в пять минут. — Нет, ну как можно быть такой сукой? — продолжала выражаться Шин, ведь она впервые хотела попасть на лекцию, но над её попытками исправить оценки просто посмеялись. — Серьезно, будь она на лет тридцать младше, я бы ей всё высказала там! В таком возрасте вообще ей нужно сидеть дома и носки правнукам вязать, ей до мумии всего пару лет, — продолжала она поносить преподавателя, когда за спиной послышался голос, звавший её по имени. — Хэй, Рюджин-а! — злая как черт девушка, готовая побить первого попавшегося под руку неудачника, сама не заметила, как уголки губ приподнялись в глупой улыбке, когда она услышала самый приятный в мире голос. — У тебя разве не лекция? — спрашивает Сынмин, ее молодой человек, по-хозяйски закинув руку ей на плечо и притянув к себе. — Нас выг… — не дав подруге договорить, Рюджин прикрыла её рот ладонью и поднявшись на носочки, накрыла губы своего парня поцелуем. — И тебе доброе утро, милый, — ее одногрупница могла поклясться, что это милейшее существо в объятиях Сынмина, и та что проклинала преподавателя на чем свет стоит пару минут назад, два разных человека. — Извини, — виновато улыбается Ким, когда девушка отстранилась, поцеловав ее и в щеку. — Доброе утро, — исправился он, и продолжая обнимать Шин, помахал её подруге. — Хенджин-а, привет! — в свою очередь Рюджин тоже поздоровалась с другом своего парня, который сегодня выглядел не так, как обычно. Нет, он всё ещё был сногсшибателен, да и одет с иголочки как и всегда, но вот только под глазами залегли почти незаметные тени, а волосы были собраны в тугой хвост у затылка. — Как дела? — весело спрашивает она. — Хорошо, спасибо, — вежливо улыбается Хван. — Сами как? — обращается он к обеим девушкам. — Не учитывая того, что нас выгнали с первой лекции профессора Ли Дагён, всё хорошо, — опередила Рюджин её неугомонная подруга, все-таки растрепав парням то, что их выгнали. Поймав на себе злобный взгляд Шин, девушка поспешила попрощаться с ребятами и смыться, пока её не постигла смерть от руки лучшей подруги. — Тебя выгнали? — как всегда не повышая голос и не остро реагируя, спрашивает Сынмин. Но почти за год отношений Рюджин научилась по взгляду понимать, когда Киму плевать на что-то, а когда он показывает максимально возможный уровень заинтересованности. — Так получилось, — надула она губы, топнув по плиткам под ногами. Ей никогда не перед кем не было стыдно за свою успеваемость, но ее парень, который был лучшим учеником всего потока философов, социологов и политологов со второго курса, невольно пробуждал в ней желание тоже чего-то добиться в учёбе, чтобы иметь возможность с ним обсуждать всякие крутые научные вещи. И когда им наконец начала преподавать любимый профессор Сынмина, она с радостью поспешила на лекцию, хотя обычно с чистой совестью их пропускала. Она подняла на парня максимально расстроенные глаза, за которыми скрывала всё своё желание вырвать этой карге всё пять штук её седых волос. — Да ничего страшного, с кем не бывает, — улыбается Ким, прижимая девушку к себе ближе и потрепав по коротким волосам. — В следующий раз придёшь пораньше, — снисходительно говорит он, оставив невесомый поцелуй на макушке Шин. — С тобой такое не бывает, — хмыкнула девушка, но всё равно обняла парня в ответ. — Я правда хотела на её лекцию, потому что ты всегда её хвалишь, а она оказалась той ещё су… — прикусила она язык, вспомнив, что пытается сократить употребление ругательств при своем молодом человеке… — Су-умашедше строгой! — договорила она, после чего даже Хёнджин, до этого не заинтересованный в их разговоре, прыснул от смеха. — Она оказалась просто злюкой! — жаловалась девушка, продолжив путь к выходу вместе с парнями, переплетая свои пальчики с его длинными аккуратными пальцами у себя на плече. — А ты говорил, что она чёткая! — недовольно покосилась она на своего молодого человека снизу вверх. — Я не говорил, что она добрая, — смеётся парень, умиляясь с того, как по-детски она сейчас звучит. — Я говорил, что она классный преподаватель. — Но классный преподаватель не выгоняет из зала за то, что ты опоздал на пять минут! — снова запротестовала девушка, обхватив обеими руками талию Кима сбоку, обиженно надувшись. Сынмин, в принципе, был не тактильным и всю жизнь отмахивался от Хенджина, у которого была привычка висеть на любом человеке, который рядом, а в большинстве случаев попадался именно он. Но с этой девушкой, он относился к этому, как к должному, само собой разумеещемуся, на подсознательном уровне отвечая на приступы ласки, что становилось предметом насмешек всех его друзей. — Хенджин, хоть ты со мной согласись! — обратилась она к лучшему другу своего парня, который будто выпал из мира, даже не слышал о чем щебетались эти двое. — Эй, Хёнджини! — позвала ещё раз неугомонная Шин. — А, да? — резко замотав головой, обратил на неё внимание Хван. — О чем ты говорила? — деликатно уточняет парень, потирая ладонью лицо, которое сегодня было не так свежо, как всегда. После вчерашней попойки он спал только два часа и еле нашел силы утром привести себя в порядок перед семинаром, а лекции благополучно пропустил. — У тебя всё хорошо? — участливо спрашивает девушка, которая редко видела негласного принца их факультета таким поникшим. — Да, всё нормально, — натянул он улыбку, почесав затылок, тем самым растрепав собранные волосы. — Тебя просто вчера так вынесло, я аж испугалась, — прямолинейно бросает Шин, ведь больше чем за год знакомства не видела, чтобы Хван пил на вечеринках столько, сколько поглотил вчера. — Трудный день был просто, — продолжил вежливо улыбаться Хван. — Ты не волнуйся, я в норме, — добавил он, надеясь, что Рюджин сама поймет, что он не хочет обсуждать произошедшее вчера на тусовке. — Хорошо, — поняв намёк, Шин кивнула. — Ого, это Минхо-хён? — отвлекает их голос Сынмина, указавшего в сторону парочки, бежавшей в сторону экономического факультета со всех ног. — И рядом с ним девушка, с которой он вечно ссорится, — узнал третьекурсницу Хёнджин, который хоть и не застал это время, слышал от Чана, что раньше они были лучшими друзьями, и всё ещё живут по соседству. — Минхо-оппа, привет! — прокричала Рюджин, помахав третькурснику, который по совместительству был её учителем танцев в самом популярном танцевальном центре города. Заметив их, студент экономического факультета притормозил и помахал им в ответ. — Как дела, Рюджин? — нарочито игнорируя тех, кто не поздоровался, спрашивает Ли, притормозив и отстав от подруги. — Хорошо, у вас как? — спрашивает девушка, но Минхо не даёт ответить Сомин, которая заметив что тот отстал, вернулась, схватила его за руку и потащила в сторону входа в кампус. — Эй, дай отдышаться хоть, — жалуется Ли, невольно улыбаясь настигшей его ностальгие, продолжил бежать, ведь точно так же на первом курсе она постоянно прерывала его болтовню с друзьями и тащила в кампус, чтобы тот из-за пропусков не лишился стипендии. — Ты сдурел? — возмутилась Юн, которая удивляла Минхо своей дыхалкой, даже не задыхаясь от такого интенсивного бега. — Сейчас семинар учителя Има, он тебя ненавидит и если опять поставит тебе ноль, у тебя будет «не зачёт»! А без меня он тебя точно за опоздание не впустит, — причитала девушка, не желая становиться причиной проблем друга, который если бы не ждал её, точно бы успел вовремя. — Ладно-ладно, — сдался Минхо и помахав на прощание своей ученице, побежал быстрее. — Я не знала, что они с этой девушкой близки, — задумчиво говорит Шин, которая пару раз видела Юн Сомин в столовой экономистов, да и на флешмобах активистов она часто присутствовала среди старост. — Поверь, мы тоже, — кивает Сынмин, которому вдруг захотелось расспросить остальных ребят, что же такого произошло, что староста будущих менеджеров беспокоилась о Минхо и тащила его на занятия, не говоря уже о том, что они вместе приехали в универ.***
Потирая затёкшую после долгих трёх пар шею, Сомин наконец смогла добраться до буфета, чтобы наполнить желудок хотя бы обедом, ведь завтрак был благополучно пропущен. Головная боль, на которую она успешно забила в силу того, что нужно было спешить на занятия теперь также давала о себе знать, но что-то ей подсказывало, что это просто бунт пустого желудка добрался до мозга. Из-за поручения профессора этики ей приходится обедать в университетской столовой, в то время как подруги опять предложили выбраться в какое-либо кафе, но Сомин находила и в этом плюсы, ведь ей не особо хотелось сейчас обсуждать куда она вчера пропала с вечеринки и почему сегодня приехала со своим злейшим врагом. Положив в тарелку пару котлет и попросив на гарнир рис, Юн добавила к ним салат из морепродуктов и подошла к кассе, чтобы расплатиться. — Добавить воду или другой напиток? — уточнила юная девушка у кассы, которая с виду была лишь на пару лет старше самой студентки. — Имбирный сок, пожалуйста, — ответила в такой же вежливой манере Сомин, автоматически отзеркалив её улыбку и вручила карту для оплаты. — О, тебе тоже этот напиток нравится? — когда услышала этот непривычно высокий из-за веселья голос, третьекурсница невольно вздрогнула, поймав себя на том, что все равно узнала её обладателя. На нее с яркой улыбкой смотрел второкурсник-социолог Ли Феликс, с которым она вчера познакомилась. Если бы она не успела сделать выводы, что этот парень ходячее солнышко со всеми, то даже могла бы подумать, что он рад ее видеть судя по его блестящим глазам и голосу полного веселья. — Привет, кстати, — заметив, что девушка не спешит отвечать, австралиец списал это на то, как бестактно начал разговор, даже не поздоровавшись. Неловко почесав волосы на затылке, Ли решил исправиться. — Как дела? — Хорошо, спасибо, — не зная куда девать взгляд, когда свой он и не думал сводить с нее, Сомин начала перебирать пальцами волосы, собранные в хвост у затылка. — У тебя как? — вежливо задала она встречный вопрос, продолжая цеплять пальцами резинку на волосах. И именно тут на девушку навалилось осознание того, что утром после душа она собрала волосы первой попавшейся под руку резинкой, и она вполне может оказаться даже оранжевого или противно-зеленого цвета, что в контрасте с её серым пиджаком и белыми джинсами, выставят ее полной дурой. А полное отсутствие макияжа на ее бледном лице и вовсе, возможно, не позволяют собеседнику распознать ее черты лица. — Отлично, — его тон всё ещё был неприлично дружелюбным для того, с кем она вчера так грубо прервала общение, после того, как он несмотря на ее вину подошёл первым, чтобы познакомиться. И от этого Сомин делалось ещё хуже. — Ты с кем-то обедаешь или одна? — задаёт он вопрос, пока кассирша рассчитывает сумму стоимости еды с его подноса. — Эм… Нет, я сегодня одна, — ответила она прежде, чем успела обдумать возможную цель этого вопроса. — Значит, я могу составить тебе компанию? Я тоже тут один, — внезапно просиял Ли, заставив девушку вопросительно прищуриться, и наконец, поднять на него взгляд. С глазами полными ещё большего энтузиазма чем пару минут назад, он ожидал от нее ответа. И судя по всему, только положительного. — Конечно, почему нет, — попыталась впитать в себя хоть часть радости на лице второкурсника Сомин, но получилось плохо. Она пожала плечами и молча направилась в сторону самого дальнего столика, чтобы в случае чего её знакомые не увидели ее в компании этого парня, ведь в силу того, что экономический факультет самый маленький во всём университете, тут практически все друг друга знали. А бессмысленные слухи, как и в любом другом месте, имели тенденцию распространяться со скоростью света. — Хорошо спала? — вопрос, прозвучавший от парня, как только они заняли место за угловым столом, заставил Юн и вовсе выпучить на него глаза. Почему он спрашивает так, будто они вместе встретили утро и сейчас завтракают на общей кухне? Видимо взгляд ее был достаточно красноречив, чтобы иностранец понял как неловко и неуместно прозвучал его вопрос, и он поспешил прочистить горло и перефразировать: — Хорошо вчера добрались до дома? — Сомин заметила как его вечно веселые и уверенные глаза начали бегать по столовой, а кончики ушей залила краска. — Да, всё хорошо, — наблюдая за его горящими ушками, Юн сама не заметила, как начала глупо улыбаться, пытаясь подавить смех. Заметивший её попытки скрыть улыбку, прикрыв лицо маленькой ладошкой, Феликс снова развеселился. — Спала я тоже хорошо, — добавила она, после чего у Ли окончательно отлегло от сердца, ведь он впервые за время знакомства увидел ее искреннюю улыбку. Большие черные глаза, не подведенные черным карандашом очаровательно сузились, а длинные, но не густые реснички на долю секунд мило переплелись. — Я рад, — ничуть не расстроенный краткостью ответов девушки, австралиец продолжал поддерживать видимость полноты диалога своей солнечной аурой. — Приятного аппетита, — заметив, что девушка не спешит начинать кушать и списав это на свою болтовню, Ли первым взял в руки палочки, после чего его примеру последовала и третьеурсница. — Как прошли занятия? Легче уже на третьем курсе? — спрашивает он, улавливая пару секунд перерыва, когда девушка запивала еду соком. — Если честно, да, — на удивление не стала прятать глаза Юн. И голос её звучал ровнее и спокойнее, из чего Феликс сделал вывод, что затронул тему, на которую девушке не нужно много рассуждений. Младшекурсники часто задавали ей подобные вопросы, так что у Сомин уже есть готовый ответ, к которому она пришла после некоторых рассуждений. — Занятия не столько стали легче, сколько мы к ним привыкли. С каждым семестром ты все меньше боишься самостоятельных работ и экзаменов, ты, наверное, это и сам заметил? — Конечно! — воодушевился Ёнбок. — Помню на первом курсе я не спал перед каждым экзаменом, даже если они были по тем предметам, которые я хорошо знал, — вспоминает парень, а Сомин, не ожидавшая, что он так усердно готовился к сессиям, внимательно слушает. — И потом когда эти ужасные два часа проходили… — Ты продолжал переживать, даже если считал, что написал неплохо? — догадалась Юн и Феликс с ещё большим энтузиазмом закивал, снова вызывая её улыбку, поймав себя на том, что находит ее детскую улыбку очаровательной. — Я тогда негодовал что же я так усердно учил все эти месяцы, если не могу ответить на пару жалких вопросов, — с серьёзным задумчивым лицом тянет парень. — Я себя так подбадривал, — добавил он заговорщицким шёпотом. — Но всё равно продолжал бояться, — смеётся он. — Могу тебя успокоить, после второго или третьего экзамена ты начнёшь относиться к этому как к рутине и просто реально полагаться на знания, которые получил за семестр, — говорит девушка после того, как запивает еду. Феликс благодарно кивнул и решил дать третьекурснице по-человечески покушать, не отвлекая её болтовнёй, ведь по этой девушке было заметно, что сама она из чувства такта не попросит его заткнуться, несмотря на то, что изначально даже не была в восторге от идеи сидеть в его компании за обедом. — Знаешь, я всегда думал, что ребята из факультета экономики все такие крутые, что никогда не кушают в университетской столовой, — через несколько минут, когда Юн почти закончила кушать, снова заговорил Феликс, поймав на себе заинтересованный взгляд Сомин, которая непроизвольно перестала прятать глаза. — Думал, элитный факультет ест только в элитных кафе, — добродушно заявляет он. — Чан-хён не в счёт, он болеет экономией, даже если у него достаточно денег, — добавляет парень и после этого Сомин всё-таки рассмеялась. — А я думала, что ребята из факультета философии будут не от мира сего и вечно ходят, погруженные в свой мир, — описала она своё стандартное видение студентов из кампуса по соседству, пока не подружилась с несколькими из них в рамках университетских проектов. — Знаешь, даже я думал, что у меня появится особое чутье и странная аура, когда подавался на социолога, — признается Ли, — но, как видишь, даже гениальные умы не защищены от предрассудков, которые не всегда оправдывают себя, — со смехом добавляет парень, записав в этот круг и себя, и девушку тоже. — А у тебя не было такого, что вечно кажется, что занятия других ребят проходит интереснее и продуктивнее, чем у тебя? — Точно! — от того, насколько точно он описал её ощущения, у Сомин широко распахнулись глаза и она активно закивала. — Когда другие рассказывают о своих занятиях, мне постоянно кажется, что мне на моих занятиях не додали знаний. И это заставляет задуматься, а не нужно ли было выбрать другую специальность? Может, нужно было послушать папу и пойти на юриста? — Знаешь, что было бы, если бы ты пошла на юриста? — склоняет голову австралиец и когда они снова встретились взглядами, продолжил: — Ты бы думала, что не нужно было никого слушать и идти в экономику, когда услышала бы от ребят этого факультета чему их обучают. Это нормально, это наша природа, нам вечно кажется, что чужое лучше, — пожимает плечами парень, давая понять, что и сам подвержен такому синдрому и не нужно загоняться из-за этого. — Кто-кто, а ты, похоже, с выбором профессии точно не прогадал, — говорит Сомин, не в силах не заметить, как этот парень располагает к себе, заставляет постепенно открываться, не чувствуя неловкость и имеет талант избегать неловкого молчания, находя всё новые и новые темы, обсуждать которые ей было бы комфортно. — Мне часто так говорят, — гордо расплылся Ли, — но мне было очень приятно услышать от тебя тоже, спасибо, — кивает он. Пообсуждав со второкурсником ещё несколько абстрактных тем, Сомин взглянула на часы, которые показывали, что уже через десять минут ей нужно пойти к профессору этики и помочь ему отредактировать научную работу. — Думаю, мне уже пора, — выкроив момент, чтобы вставить это, Юн виновато взглянула на парня и поднялась с места. — Ты домой? — растерялся Ли, поднимаясь следом. — Если нам в одну сторону, можно было бы прогуляться, — предложил он, поймав себя на том, что ему не понравилось во второй раз прерывать беседу с этой девушкой посередине. — Нет, у меня незаконченные дела тут, — решив не придавать значения предложению парня в силу того, что оно не сбудется, Сомин покачала головой. — Нужно профессору помочь, — добавила она, чтобы он не подумал, что она специально бежит от его компании, хотя несколько минут назад она была бы рада так сделать. — Вечная обязанность умных и добрых девушек, — понимающе кивнул он, и вправду расслабившись от того, что на этот раз девушка от него не бежит. В его тоне третьекурсница не заметила насмешки или ехидности, с которой обычно её одногруппники делали это замечание. А то, что он считает, что она помогает преподавателю не только потому что заучка, но ещё и из-за доброты, разлили странное тепло внутри девушки. — Желаю удачи! — добавляет парень, подняв кулачки на уровне лица и спохватившись, будто забыл что-то, берёт из своего подноса шоколадный батончик с орехами и протягивает ей. Не ожидавшая этого Сомин автоматически покачала головой и замахала руками. — Тебе не нравится ореховый шоколад? — по своему истолковал её отказ Феликс, а девушка, только сейчас обратившая внимание на вид шоколада, сама не заметила, как кивнула. Не то, чтобы она ненавидела арахисовый шоколад, но и особой любви тоже не питала, так что посчитала это хорошим предлогом, чтобы не создавать неловкость. — А какой ты любишь? — а вот этого вопроса девушка уж точно не ожидала, так что тут же вопросительно прищурилась, не зная правильно ли услышала парня. Но то, как он продолжал смотреть на неё в ожидании ответа говорило о том, что Сомин не ослышалась. — А почему ты спрашиваешь? — нашла логичным этот вопрос третьекурсница, ведь сам парень не спешил обосновывать свой интерес. — Чтобы в следующий раз не прогадать, — непринужденно ответил Ли, продолжая улыбаться. После признания того, что шоколад изначально предназначался ей, Юн и вовсе не нашлась что сказать. Это странно просто так покупать малознакомой девушке сладость? Или это совершенно обычный жест и она сама себя накручивает? Судя по тому, что Феликс и не думал стесняться своего вопроса, Сомин решила, что для него это в порядке вещей. — Ну? — Вафли, — тихо, будто кто-то запретил ей разглашать этот секрет, тянет девушка, — я люблю вафли в шоколаде, — добавила она. — Вафли в шоколаде, — задумчиво повторил австралиец и через секунду снова засиял улыбкой. — Я запомню! — Тогда… — снова и снова сминая лямку рюкзака на плече, Сомин гадала, не заждался ли её преподаватель. — Тогда, увидимся позже, — заметив то, что девушка ищет способ вежливо попрощаться, Феликс решил взять это на себя и помахал перед её лицом. — До встречи, Юн Сомин! — добавил он и закинув свой рюкзак на плечо, ушел первым. — До встречи, — ответила ему в спину Сомин, пытаясь не погружаться в глубокие рассуждения из-за того, что только что произошло.