Псих
Пересматривая видео, мы пытались найти ублюдков, которые виноваты в смертях девочек. Работа все еще шла полным ходом, пока я сидел тут и пропускал все. В принципе если Айла останется я могу уехать. Думаю, Беатриче отлично проведет время с женщиной. Я услышал, как закрылась дверь гардеробной, значит уже скоро можно будет узнать, как она сейчас. И брат, и отец были готовы приехать в ту минуту как я им позвонил, но состояние было тяжелым, им нужно отлежаться, тем более, когда их девочка в безопасности. Прошло достаточно времени, Айла должна была сообщить мне как она. Я вышел из кабинета и направился на кухню. Если их тут нет, то Айла сидит с Беатриче и наблюдает чтобы девочка не натворила глупостей. Я был удивлен, заметив черные кудри, мелькающие на моей кухне. Мои шорты болтались на ее бедрах, майка была похожа на платье. Вместо того чтобы есть, девочка кипятила воду. — Где Айла? — резко бросил я, не заботясь о ее состоянии. Беатриче не вздрогнула, словно для нее было в порядке вещей мужчина, который тихо ходит и громко говорит. Наверное брат. — Я сказала ей чтобы она не сидела со мной как наказанная. Так что она должна была поехать домой.. — она невинно пожала плечами, и поворачиваясь ко мне лицом. Она действительно не считала себя виноватой за то, что отдает приказы моим сотрудникам и решает, что им делать. В моем понимании это была наглость, я сделал жест доброй воли, а она его оттолкнула. — Ты приказываешь что делать моим работникам? — я поднял брови в удивлении. — Ты оставил ее для меня. Уверена у нее тоже был долгий день, и ей просто хочется отдохнуть в своей постели. Это плохо, что я забочусь о твоих людях? — ее голос был тихим и хриплым, слишком добрым и мягким. Беатриче смотрела на меня изумрудными глазами, пока черные кудри обрамляли ее лицо. Даже в моей одежде она смотрелась мило. Жемчужная кожа была красной после ванны. Шея и запястья блестели словно на них что-то нанесли, и это была хорошая идея. — Из-за тебя я остался без ужина, — фыркнул я, делая ее виноватой. На самом деле я мог заказать себе пиццу, но я больше расстроился из-за того, что мне придется остаться с ней. Я хотел, чтобы ублюдки получили по заслугам. — Я не голодная. Если ты не хочешь пасту, я в состоянии приготовить тебе ужин, — я усмехнулся. Я, конечно, чудовище, но отбирать еду у девушки, которая почти двое суток голодала слишком даже для меня. Ей нужно поесть. — Тебе нужно поесть, ты все еще зеленая, — сухо бросил я, надеясь, что это замечание заставит ее пойти против меня и показать какая она красивая, когда в порядке. — Не могу. Что ты хочешь на ужин? — спокойно уточнила она. Похоже она действительно решила отказаться от еды. Странно. — Ты собираешься меня отравить? — нахмурившись уточнил я. — Нет. Как мой отец и брат? Ах, вот в чем проблема. Благословенная переживает за свою семью, которая не пришла ей на помощь в трудный момент. — У брата пулевое в легком, отец порвал селезенку и что-то с бедром. Как только один из них будет в состоянии ты вернешься домой, — спокойно бросил я, словно мы обсуждали погоду. — Им же не позволили встать раньше? — тихо уточнила она. — Наркотики хорошая вещь, чтобы успокоить буйного пациента, — начал я, мне нужно ее успокоить. — Или ты думала, что твой брат или отец будет лежать в своих койках зная, что могло с тобой случится. Если бы Хьюго не плевал кровью и не был совершенно бесполезен он бы пошел за тобой. Патрик был слишком слаб, но тоже собирался мужеством, чтобы пойти с нами. Если мне это сказали значит так и было, — не знаю, насколько девушке в ее состоянии нужна жалость, но я показал ей то, что ее мужчины ей дорожат. Я слышал через трубку как ее старик скрипел зубами пытаясь встать на ноги, а потом крики врачей, что ему немедленно нужно лечь. А дальше в ход пошли снотворное и успокоительное. — Я знаю, что моя семья меня бы не бросила. А если их не было рядом, то на это были причины. Мы можем навестить их завтра? Я волнуюсь за них. — Хорошо. Ты слишком спокойна, словно вообще не жалеешь, что сейчас тут, а не дома, — это была глупая шутка. — Я предпочла бы даже спуститься в ад, а здесь вполне мило. Это меньшее зло. Я хотела сказать спасибо.. — я слышал как Беатриче сглотнула. Дерьмо. Я почувствовал себя еще хуже. Конечно, она хотела домой, если выбирать между изнасилованием и моей квартирой она, конечно, выбрала ее. Это был ожидаемый и правильный выбор. Беатриче молчала, и я тоже. Похоже дома она часто готовила, потому что делала все с легкостью. Несмотря на то, что моя кухня была ей незнакома Беатриче быстро ориентировалась. Я облизнул губы от вкусного запаха, а мой живот сжался в предвкушении. — Тут или в столовой? — уточнила она, держа в руках тарелку. — Тут, — сразу бросил я. — Хочешь кофе или чай? — я налил себе воду. — Спасибо Беатриче, — бросил я до пробы. По запаху это было великолепно. Беатриче сделала себе чай, помешивая сахар в кружке. Надеюсь, это не все что она собирается употребить. — Спасибо за спасение. Можно просто Трич, — пожала плечами она улыбаясь. — И кто же называет тебя Трич? — усмехнулся я. Ох, дерьмо. Я видел, как поблёскивают ее глаза, словно девочка умудрилась влюбиться в меня за последний час. В любом случая я ей нравился. Я опустил взгляд в тарелку и попробовал овощи с курицей. Птица таяла на языке. Беатриче явно умела готовить. — Подруги. Думаю, тебе неудобно произносить мое имя полностью, поэтому и предлагаю эту форму. Папа и Хью называют меня Беей, но это слишком личное. Так что Трич, — делая глоток чая бросила девушка, не скрывая улыбки. Беатриче знала, что мне понравилось. Она устроилась на барный стул рядом со мной, так что наши локти почти соприкасались. — Могу задать неприятный вопрос? — на мгновение Беатриче нахмурилась, а после кивнула. — Ты можешь описать мне тех мужчин, которые, по-твоему, заслуживают самой долгой смерти? — ее лицо стало бледным, а глаза огромными. —Мы будем пытать их всех, и они будут молить о том, чтобы мы закончили их страдания, — пообещал я. — Пусть истекут кровь, — фыркнула Беатриче. Она сжала край моей майки описывая все что знала и помнила, очень детально, я узнавал мужчин по первым фразам. Больше всего внимания она уделила Виктору, его часто били о стену лицом, так что его нос и скулы сильно пострадали. Я жалел, что мы его отпустили в прошлый раз. — Что он такого натворил? — уточнил я, смотря в изумрудный глаза, наполненные гневом и яростью — Он чудовище! Он решил, что мы должны смотреть на все это вживую! — по щекам покатились слезы, когда она встала, прижимая руки к груди. — Мы смотрели на то, как над ними издевались и не могли отвести глаз, потому что были бы следующими! — плечи стали круглыми и задрожали. Беатриче кричала, плакала и вздрагивала. Яростно жестикулируя руками. Мне пришлось лишь наблюдать за ее истерикой, я сам виноват в том, что довел до нее. То, что девочек заставили смотреть было отвратительным. Закрыв лицо руками Беатриче, всхлипнула, отворачиваясь от меня. И я сделал то, что должен был, обнял ее прижимая к груди. Первые пару минут она сопротивлялась, пыталась оттолкнуть меня, я ждал что она начнет меня винить, но хрупкое тело со временем просто обмякло в моих объятьях. Слезы пропитали рубашку, я опустил подбородок ей на макушку. Обняв меня за талию, Беатриче плакала и шептала что-то нечленораздельное. Я гладил ее по волосам, запутывая пальцы в кончиках, доходивших до поясницы. — Прости.. — вдруг выдохнула она, опуская руки, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. — Тебе нужно отдохнуть. Я собираюсь поехать и поработать. Тут ты в безопасности, — бросил я, убирая волосы с ее лица. Беатриче покачала головой, глаза и нос покраснели, изумрудный оттенок стал ярче. Пальцы нежно сжали рубашку в районе лопаток. Словно я был ее спасением, она смотрела на меня с мольбой. — Я не хочу оставаться одна.. — так же меня просили о пощаде, с мольбой и надеждой. Обычно я рассмеялся бы в ответ на этот взгляд. Беатриче показала мне свою слабость и надеялась, что повлияет на мое решение. Однако я придерживаюсь решения, что надежды нужно разрушать.Беатриче
Все всплыло в моем сознании, вспышками боли и ужаса заставляющий волосы вставать дыбом. Я прижалась к теплой груди спасителя, пахнущего деревом, виски и мускусом. Сильно зажмурив глаза, я пыталась думать о чем угодно кроме того, что происходило в том месте. Меня гладили по волосам, позволяя мне излить свои эмоции и чувства. Сделав пару вдохов, я подняла глаза на спасителя. Лицо было хмурым, взгляд ледяным. Все что я могла сделать – извиниться. Мне не стоило так себя вести и срываться на него. — Тебе нужно отдохнуть. Я собираюсь поехать и поработать. Тут ты в безопасности, — спаситель потер мой висок убирая волосы за ушко. Мне было страшно. Не думаю, что я сладко засну, образы девочек все еще стоят в моих глаза. Он не может оставить меня одну. — Я не хочу оставаться одна.. — почти умоляла я. Взгляд остался хмурым, но спаситель еще не отпустил меня. И надежда все еще трепетала. Я прикусила губу смотря на него, пытаясь успокоить свое дыхание и не всхлипывать. — Я останусь до тех пор, пока ты не уснешь, — сказал он строгим тоном, словно я была пятилетней девочкой, выпрашивающей у него лишнюю шоколадку. Сглотнув, я вытерла слезы тыльной стороной ладони, и сделала шаг назад, теряя тепло его объятий. Он, как и другие мужчины был членом мафии, у всех есть работа. Подойдя к стойке, я сделала глоток чая, пытаясь успокоить себя. — Не нужно. Я сама. Спокойной ночи. Спасибо за то, что ты уже для меня сделал. Не обернувшись, я ушла в комнату.