ну, или сможет

- на колени, - пешков был как никогда серьезным. глаза из карих стали почти чёрными, а тон голоса казался и не его вовсе. - в..ф..в смысле? - ваня шутки понимает, но в меру. для него всегда есть грань, и когда эту грань переходят, становится омега некомфортно, - все, серёж, хватит твоих ебланских шуток. - на. ебучие. колени., - он даже не говорит, скорее рычит, пропускает каждый звук через зубы. дипинс охуевает, но просьбу выполняет. не просьбу даже, приказ. встаёт прямо перед сережей, а тот ухмыляется так, по-еблански. «в твоем духе» - думается бессознательно. - хороший мальчик. ваня шелохнутся боится. никогда он не видел пешкова таким. ему пиздец страшно, но умом понимает, что ничего плохого с ним не сделают. жожо опускается на корточки, правой пятерней зарываясь в русые волосы. - мягкие, - перебирает меж пальцей и оттягивает так, что лицо напротив совсем блядским становится. - че за хуйню ты творишь, совсем наебнулся? - подаёт голос, но вырываться не собирается даже. - считал бы, что хуйня, давно по съёбам дал, - сергей будто отрезает, завершая предложение той же ухмылкой, - подожди секунду, - разжимает руку и выходит из комнаты. возвращается и правда через секунду, или это ване так показалось. в руках что-то чёрное и….кожаное? - что блять? - дипинс в омега ахуях х2, - это что за хуйня? ему не отвечают, просто спокойно подходят сзади и захватывают тонкие запястья своими ладонями. - у тебя последний шанс убежать, чудо-ребёнок, - шепчет прям на ухо, щекоча не то дыханием, не то волосами, - я дважды не повторяю. парень смирно сидит, даже не шелохнувшись, и от этого ещё страннее становится. «поиграем» - проносится в русоволосой голове, - «через сколько я услышу «вань, хаха, угааар, стримчик вот все записал» - я тебя понял, - проскальзывает от кучерявого, и он замыкает запястья во что-то с щелчком. «наручники» - сразу соображает дипинс, не маленький же. оборачивается только, чтоб посмотреть насколько они смешные, но шутки не находит. это буквально кожаные браслеты с застёжкой, скреплённые массивной цепочкой. «ого, сейчас даже такое в секс-шопах есть.» серёжа тянет за цепь на себя, притягивая мужскую спину почти вплотную. иван машинально выгибается в шее, исподлобья смотря в черно-карие. они горят. полыхают, как никогда не видел первый. «приехали,» - думает ваня. «это конечная,» - промелькает у жожо. - и что ты хочешь? - от долгого молчания говорит хрипло, - наручники эти зачем? - тебя хочу, мальчик мой, - выдаёт и не краснеет совсем, - а наручники, чтоб точно не сбежал. - пиздец, серёг, - он уж совсем сваливается головой на ноги шатена, - а дальше что? - а дальше я тебя поцелую, - снова отрезает, снова не краснеет. а вот дипинсу неловко. он не привык к такой херне, ему не то что бы не нравится, просто странно это все, омега странно. нет, никто сейчас не будет говорить про то как он осознал себя геем и подобное, потому что он не осознавал. даже сейчас не осознаёт. он вообще не уверен, что испытывает влечение к чему-то, кроме обработки. но вот надо было появиться ебучей кучерявой бошке в его жизни. они начали общаться ещё до стримов, думали узнать друг друга получше, чтоб пауз неудобных не было. они говорили с одиннадцати вечера до шести утра, пока сережины глаза не стали совсем смыкаться. ване тогда еще подумалось, что он охуеть какой милый перед сном. на их первом стриме пешков начал выкидывать всякую хуйню с гейскими шутками, да и бог с ними, только так было, пока дипинс не начал искать во всем «долю правды». - бля, серега, ты либо еблан, либо иди нахуй, - после очередной не совсем удачной шутки. - хэй, я же просто влюбился в тебя, ну, ва-неч-ка! - отчеканивает каждый слог, смотрит в камеру как-то…влюблённо? ну, это ване так кажется. «может и в правду не пиздит?» - почему-то надеется иван, - «да ты че, долбоеб?» - считает, что хуйню морозит и желает просто забыть эти странные ощущения. а жожо и вправду влюбился. влюбился тогда, когда в четыре утра, во время их ночного разговора, ваня начал пародировать его же смешные лица. влюбился тогда, когда ваня мило покраснел от просьбы при встрече обязательно потрогать его волосы. смущенное «хорошо» и краткая улыбка разбивали сердце пешкова на миллион кусочков, а потом собирали заново, во что-то причудливое, с узорами и уже отдалённо напоминающее сердце, но собирали. старались, по крайней мере. и вот сейчас, когда на нем лежит ваня, когда он полностью им владеет и буквально может сделать что угодно, он переживает. «а если подумает, что шучу? если опять клоуном себя выставлю?» - но он делает это. он опускает голову к дипинсовой, сначала, даже не специально, сталкивает носы, а следом губы. ванины губы шершавые, искусанные и тёплые, а ещё очень поддатливые. он целует недолго, смятенно и может по-детски, но ебанешься искренне. - сереж..? - почти шепчет русый, - это что было? - голос у самого дрожит. - первый наш поцелуй, - пешков самодовольно улыбается и приподнимает ваню. - я понимаю, но.. какого хуя? - я влюбился в тебя, ахсха, - защитная реакция смех, да? так же тебе ваня сказал? дипинс краснеет. помидор, болгарский перец, рак или роза - сравнивайте с чем угодно, правильного ответа не будет. он красный как маленький влюблённый мальчишка, которому девочка подарила валентинку, даже ещё хуже. теперь они сидят друг на против друга, только руки одного все ещё в наручниках. ваня не может поднять взгляд, он боится, что ему врут, что все постанова и грязное шоу. да, жожо хочется верить, но никто не знает, на что способен этот человек. - вань? ты.. ты не посмотришь на меня? - робко, как будто боится спугнуть редкую бабочку. - серёг, ты понимаешь вообще, что ты творишь? ты зовёшь меня к себе «просто посидеть», я прихожу, ты начинаешь затирать гейскую херь, потом совсем командуешь мной, буквально одеваешь меня в наручники и признаешься в чувствах. и ты спрашиваешь, посмотрю я на тебя или нет? - пиздец, да? - да, сергей, лютый, - он поднимает взгляд серо-голубо-зелёных глаз, капли на которых жожо замечает только сейчас. - вань, ванечка, ванюша, - он паникует, моментально сокращая и без того маленькое расстояние между ними, - я тебя обидел? я сказал хуйню опять? боже, прости, я сейчас сниму эти ебаные наручники. вот вроде пешков - человек, граней шутки для которого не существует, но дело в том, что и не шутка это вовсе. он переживает, что обидит ваню вне стрима, потому что тогда это уже правдивая обида, а не обида на фрик-шоу. - нет, стой, - шмыгает носом, вытираясь об плечо толстовки, - у тебя стрим? если да, то вырубай нахуй, или я тебе столько запреток накидаю. похуй даже, если самого забанят. - чт..ты ебнулся, ванюш? какой стрим? - до него только доходит, - ты что, думал, что все это - хайп для стрима? - а что, нет? - дипинс уже плачет, потому что если это не стрим, то шутка становится ещё хуже. - ваня, ебать тебя в уши, какой нахуй стрим? я тебе в любви признаюсь, а ты думаешь, что это все стрим? я понимаю, хуйни много говорю, но все же. - поцелуй меня, - через пару секунд молчания командует сквозь слёзы, смотря прямо в глаза, стараясь проверить на реальность слов. а серёжа целует. аккуратно так, нежно. поцелуй получается солёным, но это правда передаёт атмосферу, в которой это все происходит. - пиздец, дипинс02, мы такую хуйню творим с тобой, - разомкнув рты выпаливает кудрявый, - но блять, без хуйни жизнь - не жизнь же?, - глядит в глаза напротив, и читает все, что возлюбленный сказать не сможет. - да, сереж, ты мне тоже нравишься, - ну, или сможет.