Леденцы на палочке

Четырёхчасовой сон и утренняя сцена от недовольной матери, которой якобы надоели ночные гулянки Учихи, сделали это утро по истине добрым. Она впервые за последние дни не опаздывает на первый урок, при том, что, даже успела накраситься и найти чистую одежду, вместо первой попавшейся. Из под волос, которые были завязаны в низкий хвост, выглядывали небольшие серьги кольца. Рюкзак, казалось, был лишь для вида, мол, ученица, ведь из школьного там лежала только ручка и две толстые тетради, а в остальном жвачки, сигареты и две банки газировки. Сама девушка шла, уткнувшись в мобильный что-то читая. Время от времени она подносила тонкую папиросу к накрашенным губам. Как по шестому чувству, брюнетка поднимает голову, слыша знакомое торможение. – Спортсменам привет, – слегка бордовые губы ухмыляються, а рука девушки, предварительно убрав телефон в карман, тянется к белой макушке, запутывая локоны. – Тем, кто гробит своё здоровье, тоже, – блондин окончательно встаёт с велосипеда и начинает идти, держась за руль. – Ой, да ладно тебе, – Сарада кидает бычок в ближайшую урну и догоняет друга, – Не наркота же. – Удивительно. Боруто никогда не поддерживал образ жизни своей подруги и только и пытался, что отучить её от вредных привычек. Естественно, это было сложно и, как оказалось, совершенно невозможно. Поэтому парню осталось лишь брезгливо комментировать, увиденные в тонких пальцах сигареты. – А какой первый урок хоть? Не зря же пёрлась? – Астрономия, – отвечает Узумаки и ставит велик на «парковку» у школы, слыша возмущённые вздохи и тихие маты со стороны девушки. Признаться, блондин тоже не горит желанием идти на столь скучный предмет, но амплуа отличника поддерживать нужно. Поэтому он не замечая бурчание Учихи и косые взгляды других учеников, берёт ту за руку и тащит ко входу школы. Эта парочка всегда заставляет обратить на себя много внимания окружающих. Во-первых, Сарада очень шумная и любящая поспорить с учителями личность, что не день, то новое приключение. Во-вторых, никто не понимал, что может быть общего у ботана и хулиганки, они выглядели как откровенные герои фанфика. ~ Астрономия и другие нудные уроки заканчиваются, звонок звенит и вся школа идёт на обед. Кто остаётся в классе, поглощая еду от заботливых мамашек; кто идёт в столовую, ведь забыл тормозок ; особо смелые и любящие одиночество идут на крышу, обедая там. Сарада скорее безбашенная, хотя смелости хамить учителям хватает. Боруто просто хочется поскорее поесть. – Ты поднимайся, а я сбегаю в столовку по быстрому, – бормочет на ухо другу. В шуме коридора сложно даже собственные мысли услышать. – Хочешь отстоять весь перерыв ради булки с тараканьими лапами? – без замедления отвечает Узумаки, сразу же показывая свой бенто, – Я поделюсь. Мама опять наготовила на целую армию. Брюнетка улыбнулась и пошла вслед за блондином. Все ступеньки и коридоры она миновала с этой же улыбочкой. Иногда Сарада не понимала, за что ей такое счастье в виде Боруто. Он кажется довольно пофигистичным, а ещё вечно выпендривается, на что невозможно смотреть. Но в плане друзей, он всегда заботлив и внимателен. Усевшись на выступ, блондин открывал еду, а Учиха достала из рюкзака газировку. Привычка покупать на двоих, но никогда не подводила. Весь такой идеальный Узумаки любил втихаря от матери поесть что-то не очень полезное. Рис с курицей и так безумно вкусный, однако виноградная дешёвая газировка делает обед изысканнее, что-ли. – Тётя Хината так вкусно готовит, не перестану об этом говорить, – прожевав сказала девушка. Ей бы хотелось угощать друга пирогами и прочей хернёй, приготовленной её мамой, но только готовки Сакуре и не хватало. После развода, она то и делала, что пыталась наладить личную жизнь, напрочь забывая о дочери. Любовь к отцу Сарады не прошла, а его фамилия, которую носила дочь, лишь сыпала соль на не зажившую рану. Лёгкий ветерок поднимал края юбки, которую Сарада вовремя удержала, и давал некое отрезвление закипающим головам учеников, скорее только Узумаки, который быстро строчил на самостоятельной по математике. Учиха, кажись, даже не читала задания. – Боруто, а ты целовался когда-то? – говорит девушка с лицом старого мудреца, пока её друг давится от неожиданного и странного вопроса. – Что за вопросы... Дебильные, – солнце, уравнения с графиками и так неплохо давили на блондинистую голову, а такие вбросы подруги - очередной килограммчик на мозги, готовыe расплавиться в любую секунду. – Обычные, – Учиха легонько пожимает плечами, выглядываясь в небо, – Я целовалась только с девочками на вечеринках. – Я не собираюсь отвечать, – с надутым лицом бурчит Боруто. – Ну и ладно, – Сарада быстро соскакивает с темы и когда её друг начинает выдыхать с облегчением, говорит самую ненавистную фразу для Боруто, – Я, кстати, недавно статью прочитала... – Остановись, – блондин перебивает её и старается скорее собрать вещи, сбегая вниз. Последний раз, когда Сарада «что-то прочитала...» ему пришлось прийти на свидание вслепую, где он буквально не видел человека, который к нему пришёл из-за тёмного помещения кафе. «Когда не видишь лица человека, ты влюбляешься в его голос, манеру общения и это так романтично. Так что пиздуй, Боруто». Примерно так всё и было, только вместо того, чтобы влюбиться Узумаки только зевал от скучного монолога девушки. Кажется, она говорила о... видах динозавров и почему их вид нужно вернуть в наши жизни? В общем, это было последней каплей парня, и теперь он даже под угрозой жизни не согласится на воскрешения динозавров... И свидания с их фанатками. – Боруто, ну перестань, в этот раз всё будет нормально, честно, – девушка умоляя, цепляется за руку друга, – Мне даже твоя помощь не понадобится... Узумаки смотрит на неё сверху вниз и щурит глаза, не до конца доверяя. – Ну... если только совсем чуть чуть, – Сарада дует губы и точно не собирается отпускать локоть парня, – Если поможешь я... буду покупать твои эти бургеры дешманские, когда захочешь. Узумаки и впрямь задумался. Вряд-ли, Сарада предложит что-то криминальное, а он и подруге поможет, и заработает, если это можно так назвать. – Ладно, рассказывай, – блондин сел напротив Учихи, которая тут же загорелась. Боруто ни то, чтобы удивился...Он, как самый ярый противник факта, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует, ахуел. Знал, конечно, что от этой безбашенной девушки можно ожидать чего угодно, но, чтоб настолько. – Сарада, – Узумаки гладит подругу по волосам и с улыбкой продолжает, – мы знакомы с младшей школы, но это самое ебанутое из того, что ты когда либо придумывала. Учиха недовольно цокает языком и мотает головой, убирая чужую ладонь. – Это как раз таки проверка нашей многолетней дружбы, как ты не поймёшь, – они одновременно закатывают глаза. Сарада из-за непонимания со стороны друга, Боруто из-за самой ситуации и слов девушки, – Да и вообще, будто это что-то значит в современном мире. – Дружба не проверяется на крепкость с помощью твоего языка у меня во рту. – Когда ты говоришь это... так, звучит и вправду странно. – Потому что я говорю, как оно есть, – Боруто криво улыбается и открывает скрипящую дверь. Звонок прозвенел спустя минуту. Сарада не приходит ни на музыку, ни на последнюю физкультуру. Боруто не удивляется. Классный руководитель тоже. Узумаки привык к мелким обидам подруги, тем более в данной ситуации, из-за которой Сарада теперь будет считать его врагом до следующей глупой затеи. Куда уж они друг без друга. Так было и будет... всегда? Боруто не задумывался как долго они протянут. Где-то глубоко в душе он понимал, что закончит школу, поступит в престижный универ, как хотят родители и с Сарадой связь точно оборвётся. – Всё из-за того, что она ленивая распиздяйка, – парень вздыхает и вновь обращает своё внимание на текст книги о правах и законах. Сарада сейчас, вероятно, смотрит либо в телефон, залипая на очередную хрень, либо сны, после вписки с такими же дегенератами. Сарада смотрит на фарфоровое блюдце с золотыми узорами. Идеальную белую скатерть. Идеальное платьишко ненавистного небесно голубого цвета на себе. Слишком много идеального. Не для неё. Боруто, ведь, тоже такой. Благополучная семья, внешность, которой все завидуют, хорошие оценки, шанс на будущее. Но насколько Сарада понимает, что идеальное не для неё, настолько же, что все идеалы лицемерны. Отец рассказывает своему партнёру как растил дочурку, ходил с ней по паркам и дарил лучших кукол. Сарада же помнит как мужчина собирал вещи и сбегал, мать пахавшую как не в себя, чтобы прокормить дочь, и ободраную сшитую вручную игрушку. Девушке хочется переодеться в свои рваные джинсы, закурить стрельнутую сигарету и говорить Боруто какую-то чушь. Ведь он принимает её, не идеальную. ~ Боруто обыденно едет в школу на своём двухколёсном друге, мимолетно рассматривая места, которые проезжает. Парк, в котором провёл много весёлых деньков в детстве, речка, в которой плескался с Шикадаем позапрошлым летом, ларёк, который так любит Сарада. Там ей всегда продают сигареты и дают конфетку. Школьница всё таки. Боруто тормозит. Сараде странно ехать в школу в удобном сиденье дорогого салона, вместо душного автобуса. Странно видеть за окном многоэтажки, а не разъебанные домики, которых в её районе уйма. Хочется закурить, но в этот раз по дороге в школу отсутствует ежедневный ритуал у тётушки Джун в ларьке. Интересно, угадал бы отец любимый вкус конфет своей дочери. Сарада фыркает. ~ – Ну... учись прилежно, что-ли, – бормочет Саске, когда девушка подносит ладонь к автомобильной ручке. Сарада хмурит брови и вздохнув, крепче прижимает лямку рюкзака к плечу, а другой рукой всё же открывает дверь. Как только Учиха захлопывает дверь, автомобиль резко уезжает. Девушка смотрит на черную машину и осознает, насколько это в стиле отца. Попытаться открыться, чтобы в итоге закрыться сильнее и трусливо сбежать. Так он и сделал, когда осознал что ребёнок это огромная ответственность, а за плечами у молодых студентов буквально ничего. Саске решил закончить университет в другом городе, чтобы найти более высокооплачиваемую работу, но все равно стараться присылать деньги молодой маме на содержание дочери. Университет закончил, бизнес основал, но про милую студентку медицинского, Сакуру, и новорождённую дочь, будто забыл. Первый раз вспомнил, когда решил, что нужно подать на развод, Сараде было девять. Второй раз, когда партнёры спросили о семье, Сараде шестнадцать. За спиной раздаётся родной звук колёс. ~ Уроки идут один за другим. Недо-ссоры будто и не было, Сарада также говорит ни о чём, а Боруто как и всегда слушает её одновременно с речью учителя. Они пишут бессмысленные для Учихи контрольные и готовятся к важным для Узумаки экзаменам. Поднимаются на крышу, где снова обедают ланчем одним на двоих. Фотографируются с детскими масками, пьют газировку и не поднимают тему поцелуев. Они идут домой своей обычной дорогой. Без мыслей о прошлом и дорогих машин. – Прикинь, отец объявился, – начинает девушка, держа руки на лямках рюкзака, не замечая шума со стороны друга, – Забрал меня, дал какое-то убогое платье, привёл в ресторан дохуя крутой и начал доказывать, что самый лучший отец перед каким-то дедом. Ещё и в школу привёз на тачке своей, надеюсь, никто не видел. Замечая, игнорирование своей душещипательной истории, Учиха поворачивается к Боруто. – То есть, я душу перед тобой раскрываю, а ты в тихую ешь мои любимые конфеты? – Сарада недовольно бурчит, пока Узумаки всё также невозмутимо ест карамель на палочке. С любимым вкусом Сарады! Пройдя несколько метров он останавливается и задерживает подругу за руку. Достаёт вишнёвую карамельку со рта, держит палочку пару секунд, глядя на непонимающую Учиху. И в итоге с лёгкостью и вишнёвым привкусом целует девичьи губы, на которых к концу дня лишь лёгкий слой бальзама, а не типичная сарадовская тёмная помада. Ни капельки не смутившись, отстраняется и передаёт палочку с карамелью в пальцы Сарады. – Всё для любимой подруги, – говорит и уходит, оставляя на месте шокированную Учиху. Девушка смотрит на спину друга, леденец в руке и на дорогу перед собой. Подбегает к Боруто и старается делать такие же широкие шаги как и он. – Сейчас в мак? – спрашивает и кладёт карамель на язык, не замечая непонимание на лице Узумаки, – Я, вроде бы, должна тебе бургер. Боруто хмурится и тут же смеётся. – Мне хватает вишнёвых леденцов и твоих разговорчиков. Сарада улыбается. – И моих губ, да, Боруто? Боруто вздыхает. Она как всегда.