Когда Бруно ушел...

Джульета проснулась с головной болью. Давно она себя так паршиво не чувствовала. Надо было что-то приготовить, но для этого нужно было встать с кровати, а если она встанет, ей придется иметь дело со всем, что вчера произошло. Нет, ей в любом случае придется, но она очень хотела отсрочить этот момент на максимально длительное время. Вчерашний день полностью ее вымотал. Церемонии получения дара всегда были изматывающими, потому что Джульете приходилось готовить на всю деревню, к тому же в такие дни было много эмоций, пусть и радостных, что тоже выматывало. Но вчерашняя церемония... Мирабель не получила дар. Никто такого не ожидал. Ей с Агустином пришлось забрать дочь и чуть ли не убежать в детскую. На то, чтобы успокоить ее и уложить спать ушло несколько часов. Все это время Мира то переставала плакать, то снова начинала, то злилась, пинала стены Каситы и кричала на нее. Но Джульета почувствовала, как ее сердце разбилось на множество маленьких осколков, когда Мирабель, немного успокоившись, грустно сказала, что она, наверное, просто недостаточно хороша для дара. В итоге она все же заснула. Агустин остался с ней, а Джульета отправилась в свою комнату, где сама проплакала еще полчаса. И вот теперь она проснулась с жуткой головной болью совершенно одна, и это было доказательством тому, что вчерашний день ей не приснился. Нет, это не был кошмар, это была объективная реальность, в которой им всем предстояло существовать. Разумеется, Джульета не стала любить Мирабель меньше, об этом и речи идти не могло, конечно, это ничего не меняет! Но все же она прекрасно понимала, как ее дочери придется трудно, особенно первое время, и это причиняло боль. Но не время жалеть себя, сейчас она нужна Мирабель как никогда. Собравшись с мыслями, Джульета все же встала. К завтраку она спустилась вместе с Агустином и Мирабель, которая без особого энтузиазма, но все же согласилась выйти. Никто ничего не сказал, все пытались вести себя как ни в чем не бывало, но в воздухе явно чувствовалось напряжение. Старшие дети поглядывали на Мирабель, но заговорить не решались, только Камило, рядом с которым она села, взял ее за руку под столом, на что она слабо улыбнулась. Наконец Альма приступила к завтраку, что было сигналом и для всех остальных. Сначала ели молча, но постепенно за столом зазвучали тихие разговоры. Напряжение понемногу таяло. А когда Камило удалось заставить Мирабель тихо рассмеяться, Джульета вздохнула с облегчением. Да, у них все точно будет хорошо, ведь у них просто замечательная семья. Но тут ее взгляд упал на пустое место в углу стола. Место ее брата. Вообще не было ничего удивительного в том, что оно пустует. Несколько месяцев назад лестница в комнате Бруно снова увеличилась, так что спуск и подъем теперь занимали еще больше времени. До этого он вечно опаздывал на завтрак, с чем пришлось смириться даже Альме, но в последнее время и вовсе перестал на него ходить. У него всегда были проблемы со сном, из-за чего он обычно засыпал очень поздно и никак не мог проснуться с утра, но когда лестница стала такой высокой, докричаться до него, чтобы разбудить, стало и вовсе невозможно, а подниматься так высоко каждый день с утра пораньше никто не горел желанием. Вот так все и привыкли не дожидаться его. Честно говоря, Джульете казалось, что Бруно этому даже рад, потому что пропасть между ним и семьей становилась все больше и больше, а пропуская завтраки, он мог избежать лишнего контакта с ними. Это тоже ранило, но Джульета понятия не имела, как это исправить. В конце концов ее утешала мысль, что она смогла сохранить с братом теплые отношения, несмотря на отстраненность Альмы и Пепы. Бруно всегда доверял ей больше, чем кому бы то ни было, и Джульета очень старалась не предать его доверие. В конце концов, она тоже всецело доверяла ему и любила его. Так что пустое место, на котором должен был находиться Бруно, не добавляло радости к ее и так плохому настроению. Но никто больше не обращал на это внимания, так что и она выкинула это из головы. В конце концов, сегодня у нее точно есть другие поводы для переживаний. Сегодняшний день она собиралась полностью посвятить Мирабель. Однако когда Бруно не пришел и к обеду, это заметила не только Джульета. Альма все больше и больше хмурилась, над Пепой собралась туча, но проходили минуты, они ждали, а Бруно так и не появился. В итоге к обеду приступили без него, а Пепа ворчала что-то про то, что он, как всегда, доставляет одни непрятности. Джульета на это тихонько толкнула ее локтем, за что заслужила недовольный взгляд, но ее беспокойство от этого стало только больше. Что же сегодня за день такой? Не одно, так другое. Да уж, семья у них замечательная, конечно, но очень уж беспокойная. После обеда Джульета направилась прямо к комнате брата. С ним явно что-то случилось. И даже если ей придется подниматься по лестнице, она сделает это. К тому же Мирабель тоже заметила отсутствие дяди, с которым они было очень дружны. Если не ради него самого, то хотя бы ради Миры Джульета должна была вытащить его из комнаты. Но как раз когда она собиралась на второй этаж, ее остановил голос Альмы. - Джульета, дорогая. Я хотела тебя кое о чем попросить. - Конечно, мама, - немного досадливо ответила Джульета. Очень не вовремя мама решила поговорить. - Ты не могла бы подняться к Бруно и вытащить его ко мне? А вот этого Джульета не ожидала. Альма не так уж часто хотела видеть Бруно. По правде говоря, складывалось впечатление, что большую часть времени она предпочитала не видеть его. - Я как раз собиралась к нему, - кивнула Джульета и уже двинулась вперед, но Альма вновь остановила ее. - Подожди. Я еще не говорила вам, но вчера я попросила его посмотреть, что ждет нас и наше волшебство. И он увидел, что Касита будет разрушена, а еще увидел какого-то человека, но отказался сказать мне, кто это был. А потом он буквально выгнал меня из комнаты и не дал взглянуть на пророчество. Пожалуйста, донеси до него, что с такими вещами не шутят. Пусть немедленно прекращает прятаться и идет сюда. Мы должны знать, кто может угрожать нашей магии. Джульета почувствовала укол обиды. Мама говорила так, будто волновалась не за них всех, а за магию. Конечно, она знала, что это не так, просто Альма своеобразно проявляет заботу. И вообще, Касита может быть разрушена! Это действительно важно, если Бруно что-то знает, он просто обязан им всем сказать. И все же отношение Альмы немного злило. Тем не менее Джульета кивнула: - Да, мама. Она шла к башне, обдумывая все, что только что услышала. Разрушение Каситы звучало просто невозможно. Что могло разрушить волшебный дом? Какая беда? С другой стороны, вчера Мирабель не получила дар. Это тоже было невозможно, но вот они здесь. Не связано ли это с разрушением Каситы? Не может ведь она разрушиться из-за ее дочери. Мирабель всегда обращалась с Каситой, как с живой, из них всех она единственная разговаривала с домом. Еще Бруно так делал в детстве, но Джульета не знала, делает ли он так до сих пор. Но Мирабель просто не могла быть причиной разрушения Каситы, этого не может быть. Только не-- Но мысль оборвалась. Джульета завернула за угол и встала как вкопанная. Дверь Бруно погасла. Она погасла. Совсем. Ни намека на волшебный желтый свет. Обычное старое дерево. С минуту Джульета стояла в немом шоке, а потом на негнущихся ногах подошла к двери. Дрожащей рукой она дотронулась до нее и, как будто в трансе, принялась водить пальцем по узору. Она прошлась по песочным часам, перешла на руану, с нее на лицо, погладила рисунок по волосам и дотронулась до букв. Нигде ни намека на свет. Ни одной искорки. Ничего. И вдруг она будто оттаяла, оцепенение спало. Джульета судорожно закрутила ручку. Та, как на зло, не поддавалась, и в итоге она чуть не упала, распахнув дверь настежь. Быстро восстановив равновесие, она бросилась вперед. Песочный водопад не давал видеть, что за ним, но Джульета знала, что где-то там начинается лесенка, а за ней мощеная дорожка, которая ведет к подножью большой лестницы. Но, пробежав сквозь водопад, Джульета вместо ступеней ощутила под ногами пустоту, и, вскрикнув, упала в гору песка. Она кое-как поднялась, отплевываясь, и заозиралась вокруг. Лесенка исчезла, как и дорожка. Вместо них остался только песок. Но, подняв голову, Джульета открыла рот. Лестница стала раза в два выше, чем она помнила. Она даже не видела вход в пещеру, которая служила Бруно комнатой. Но все это только подстегнуло панику Джульеты. Она снова бросилась вперед, то и дело завязая в песке и отчаянно крича. - Бруно! Где ты?! Пожалуйста, если ты здесь, ответь! Бруно! Джульета не помнила, как взобралась на лестницу. Она все время кричала, и хотя под конец дыхания хватало только на невнятный хрип, она продолжала звать брата. Но на вершине ее ждал еще один сюрприз - веревочный мостик пропал. Вместо него зияла пропасть, перепрыгнуть которую не было решительно никакой возможности. С обоих краев свисали остатки моста, добавляя безысходности открывшейся картине. От усталости и пережитых эмоций ноги Джульеты подогнулись и она села на каменную площадку. Вот и все. Дальше никак. Нужно позвать кого-то на помощь, возможно, Исабела могла бы вырастить лозу или что-то в этом роде... Но почему, почему, почему? Где он? Куда он делся? Что случилось? - Бруно! - Джульета попробовала еще раз, но ей ответило только эхо, - Бруно, пожалуйста! Пожалуйста! Ответь! - и снова тишина, - Ну пожалуйста! Просто дай знать, что у тебя все в порядке! Я никому не скажу, что ты здесь! - но ей все так же никто не ответил. *** Бруно так и не нашли. Когда они смогли перебраться через пропасть, в пещере не обнаружилась и его комната. Остался только зал, где он гадал, и коридор, ведущий к нему. Все это выглядело так, будто было заброшено уже много лет, как, впрочем, и вся остальная комната. Они обшарили весь дом и город, но ничего не нашли. Никто его даже не видел. Поиски в лесу тоже ничего не принесли. Сколько бы Долорес ни вслушивалась, она не могла уловить ни звука. Непрерывная гроза с штормовым ветром, конечно, усложняли дело, но никто не сказал Пепе ни слова. Все было и так понятно. В итоге семья вернулась домой ни с чем. Джульета все порывалась сходить поискать еще, но Альма остановила ее. Они все обыскали. Если Бруно и был где-то, то точно не в Энканто. *** Джульета стояла перед погасшей дверью, некогда принадлежавшей Бруно, хотя на дворе была глубокая ночь, и все давно спали. Прошло больше года с тех пор, как он пропал, и вот она снова здесь. Все это время она старалась избегать его двери, ведь ее вид сразу вызывал неприятные ассоциации. Невольно думалось о худшем. Но сегодня был особенный день. - Привет, Бруно, - тихо поздоровалась Джульета. Она закрыла глаза. Так можно было представить, что дверь светится, а Бруно сидит прямо за ней и слышит ее. - Я просто пришла поздравить тебя с днем рождения. Всех нас. Знаешь, завтра праздник. Весь город соберется. И все в нашу честь. Конечно, я очень благодарна нашей общине, и семье, и маме, но все же тебя будет очень не хватать. Если бы... Если бы ты вернулся, это был бы лучший подарок. Слеза скатилась по ее щеке и капнула на платье, за ней вторая, но Джульета не подняла рук, чтобы вытереть их, и не открыла глаза. - Ты знаешь, мои девочки начинают забывать тебя. Особенно Мира. А ведь вы так дружили с ней. Но она растет и забывает. И я ничего не могу с этим сделать. Как было бы замечательно, если бы ты мог увидеть ее. Она такая умная, просто ужас. И у нее золотые руки. Луиза скоро станет самым уважаемым человеком в городе, не удивлюсь, если она уже им стала. Все ей восхищаются, и я, конечно же, тоже. А Иса чудо, самый настоящий ангел, просто красавица. Такая милая и нежная. И, несмотря на это, она может за себя постоять, за словом в карман не лезет. Я так горжусь ими. Как жаль, что ты не видишь всего этого. Как жаль, что я так редко говорила тебе, что горжусь тобой. Что люблю тебя. Прости меня. Нас всех. Джульета закрыла лицо руками и тихо заплакала. Конечно, все они скучали по Бруно, но она особенно. Все же они с братом были очень близки, и его уход стал настоящим ударом для Джульеты. О, сколько бы она отдала, чтобы он никогда не уходил! Или чтобы вернулся. Или чтобы по крайней мере знать, что он жив, здоров и счастливее, чем был с ними. Внезапно сзади послышались шаги. Джульета обернулась. Из-за угла выглядывала Пепа, а над ней уже собралась туча, готовая вот-вот пролиться дождем. - Что ты тут делаешь? - спросила она, выходя из-за угла и складывая руки на груди. - Тише! - Джульета приложила палец к губам, - Ты всех разбудишь! - У Долорес звукоизолированная комната, - напомнила Пепа, все же понизив голос. - А у всех остальных нет. Ты ведь не хочешь разбудить маму? По лицу Пепы было понятно, что этот аргумент подействовал. - Пойдем на кухню, - Джульета направилась к лестнице, поспешно вытирая глаза. Пепа последовала за ней. На кухне Касита уже любезно гремела чайником, кофе и стульями. Джульета направилась прямо к печи. Она еще не успела остыть, так что оставалось только раздуть угли и подкинуть пару поленьев. Через несколько минут некрепкий кофе был готов, и Джульета присоединилась к Пепе за столом, ставя перед ней кружку. - Так все же, что ты там делала? - нетерпеливо спросила Пепа, сделав первый глоток. Джульета вдруг подумала, что заваривать кофе сестре сейчас не стоило, но было поздно. Так что она тоже отхлебнула из кружки, давая себе немного времени сформулировать ответ. - У нас ведь завтра день рождения, и я... - Джульета замялась, не зная, как объяснить, почему она стояла там и разговаривала с человеком, которого давно с ними нет. - И ты решила поболтать с дверью? - Пепа скептически приподняла бровь, - Знаешь, сестренка, в последнее время ты меня пугаешь. - Да нет же... Ты правда не понимаешь? - немного раздраженно спросила Джульета. - У меня нет привычки общаться с пустотой, - отрезала Пепа, но над нее головой снова начала собираться предательская туча. - Все ты понимаешь, - вздохнула Джульета, - И ты тоже скучаешь по нему. Я только не могу понять, почему вы с мамой ведете себя так, будто его никогда не существовало. Будто он не наш брат! - Потому что от него были одни неприятности! - туча над Пепой сгустилась почти до черноты, а по краям стала искриться молниями, - Вспомни, что случилось на нашей свадьбе! - Но это ведь ты управляешь погодой, а не он! - Джульета тоже начала закипать, - И вообще, ты серьезно? Это было больше десяти лет назад! А сколько раз он пытался перед тобой извиниться! Я даже считать не возьмусь! Но ты просто не давала ему и слова сказать! - Да дело не в свадьбе! Он половине Энканто предсказал неудачи, а Долорес вообще несчастную любовь! - А Исабеле - идеальную жизнь! И если ты про рыбок, то Сеньора Пезмуэрто их и так каждый месяц меняет. В конце концов, даже если и так, он наш брат! С таким отношением неудивительно, что он ушел! - Ты хочешь сказать, это из-за меня!? - туча над Пепой все же выпустила молнию, - Из-за меня он ушел!? Да он просто бросил нас! Мама ведь говорила! У него было какое-то видение про разрушение Каситы, и он просто сбежал, не объяснив даже ничего, как трусливая крыса! Еще одна молния угодила в стол, чудом не разбив кружку Пепы. Сестры замерли. Джульета открыла рот, во все глаза глядя на сестру. Пепа закрыла глаза, медленно вздохнула и сделала большой глоток кофе. Туча над ней немного посветлела. - Ты правда так считаешь? - наконец нарушила тишину Джульета. Ее голос дрожал, - Это то, что ты думаешь о нашем брате? Что он трусливая крыса? - Джульета, я... - до Пепы, видимо, дошло, что она сказала, - Нет, я так не думаю. Прости, вырвалось. - Ну раз вырвалось, значит, думаешь! - воскликнула Джульета, всплеснув руками, - И вы с мамой всегда к нему так относились, и теперь продолжаете! Даже после того, как он ушел! Теперь вы вообще притворяетесь, что его никогда и не было! "Мы не говорим о Бруно"! - передразнила Джульета, - Такое чувство, что вы рады, что он ушел! На этих словах слезы брызнули из ее глаз. Джульета закрыла лицо руками, наклонилась и заплакала. Эта боль копилась в ней с тех самых пор, как она обнаружила погасшую дверь брата. Альма после безуспешных поисков не сказала о нем ни слова, ни разу не назвала по имени, а Пепа поддержала ее. Она даже одергивала детей, и те быстро привыкли к новому табу. Джульета злилась на них, но ничего не говорила. Может, потому что ей все еще было больно, а может, потому что просто не решалась. Но теперь вся злость вылилась из нее, оставив только тоску. Неожиданно она почувствовала, как что-то капнуло ей на голову, а потом по спине застучал настоящий ливень. Руки Пепы мягко, но настойчиво подняли ее, и Джульета оказалась в объятиях сестры. - Знаешь, я тоже скучаю, - голос Пепы был тихим, его было почти не слышно в шуме дождя, - И я перестала говорить о нем не потому, что мне плевать. Я просто... Просто... - она всхлипнула, и сказала едва различимо, - Я не думаю, что он все еще жив. Глаза Джульеты расширились и она отодвинулась, чтобы посмотреть сестре в глаза. - Пепа! Что ты такое- - Ну сама подумай! - дождь застучал с новой силой, - Его дверь погасла! Как так может быть, чтобы дверь погасла? Какие еще могут быть объяснения? - Он мог уйти из Энканто... - начала Джульета, но звучала она вовсе не так уверенно, как ей бы хотелось. Она запрещала себе думать об этом, но, конечно, на краю сознания всегда маячила эта мысль. - Но Долорес не слышала его, когда мы искали! - возразила Пепа. - Ее сила растет с возрастом, как и у всех нас, может, он просто далеко ушел... - в голосе Джульеты было все меньше уверенности, а мысли о смерти брата захватывали разум. - Через горы? Как ты себе это представляешь? Они же почти отвесные. - Но дорога... - По ней ведь вечно кто-то ездит! А его никто не видел. Мы весь Энканто расспросили, и всех приезжих. Ты сама в соседнюю деревню ездила. Не мог никто его не заметить. Это просто невозможно. - Нет, нет, мы должны верить в лучшее! - Джульета замотала головой, - Он не мог... Не мог... Пепа снова прижала ее к себе, и она заплакала, уткнувшись в плечо сестры. Дождь лил не переставая, их платья и волосы давно вымокли, но они продолжали стоять. Только теперь они по-настоящему поняли, что остались вдвоем. Всю жизнь их было трое, но теперь нет. И никогда больше не будет. *** Долорес, поминутно оглядываясь, кралась на кухню. Когда скрип ступеней или стук ее каблуков о плитку казался ей слишком громким, она замирала, судорожно сжимая ручку сумки и вслушиваясь в мерное дыхание домочадцев. Умом она понимала, что звук, громкий для нее, другие могут вовсе и не услышать, но все же она не могла отделаться от чувства, что ее вот-вот поймают. На дворе стояла глубокая ночь, и Долорес шла колдовать. Да, довольно странно скрывать магию в волшебном доме, но об этом она не могла сказать никому. Ей не хотелось лишний раз нервировать маму и бабушку, к тому же она не была уверена, слышится ей или нет. Да что там, она не была уверена, что такое вообще возможно! Но, опять же, если живешь в волшебном доме, границы возможного размываются и постепенно перестают существовать. К тому же с возрастом ее слух все улучшался, неизвестно, может, это обычные звуки. Она зашла на кухню, где Касита уже заботливо зажгла свет. Долорес улыбнулась и приложила палец к губам, тихонько шикнув. Касита едва заметно наклонила светильник и вернула в прежнее положение. Это следовало понимать как "принято, никакого шума". И Долорес приступила к приготовлениям. Она достала из ящика заранее припрятанные с ужина арепы, вытащила пару свечей и подожгла их. Еще раз прислушавшись и не услышав никаких признаков пробуждения семьи, она достала из сумки книгу и два зеркала. Одно пришлось одолжить у Исы, с ним надо поосторожнее, чтобы ничего не случилось. Долорес поставила зеркала друг на против друга, а по бокам - свечи. Она открыла книгу на заложеной странице и еще раз сверилась. Все как надо, осталось только одно. - Касита, выключи свет, - прошептала Долорес. Керосинки мгновенно погасли, теперь свет исходил только от свечей и от их отражений в зеркалах. Все готово. Долорес села перед этой конструкцией так, чтобы видеть зеркальный коридор, но не отражаться в нем, и придвинула поближе тарелку с арепами. - Привет, призрак, - поздоровалась она, - Ты не против поговорить? Она прислушалась. Никаких новых звуков не появилось, но пламя свечи чуть дрогнуло. Долорес сочла это за знак. - Да, было бы странно, если бы ты был против. Ты ведь преследуешь меня уже месяц. Я слышу тебя. За стеной что-то зашуршало. - Вот прямо сейчас слышу. Может, покажешься? Никакого ответа. - Ладно, как хочешь. Но почему ты здесь? Снова ничего. - Кто ты? Ничего. - А я тебе арепы принесла. Я не знаю, нужна ли еда призракам, но, если хочешь, могу тебе хоть каждый день еду носить. Мне не трудно. За стеной кто-то отчетливо вздохнул, явно пытаясь это скрыть. - Хорошо! - Долорес забыла все предостережения из книжки, которую взяла как инструкцию по общению с призраками, и где четко говорилось, что ходить за призраком нельзя, и подошла к стене. - Ты ведь там, призрак? - теперь она стояла у рисунка семейного древа. За стеной что-то упало и чье-то дыхание явно участилось. - Ты можешь не бояться меня, призрак! Я никому не скажу, что ты там. Честно-честно! Послышался вздох облегчения, дыхание стало ровнее. - Но все же, хотелось бы знать, чей ты призрак. У меня пока два предположения - дедушка Педро и дядя Бруно. Вот было бы здорово, если бы это был ты, дядя. А то я уже два года тебя не слышала, мама и тетя Джульета скучают, и я тоже, и вообще все. А так можно было бы им сказать, что ты не до конца умер, а стал призраком и с тобой можно поговорить. На этот раз из-за стены послышался один короткий судорожный вдох, какая-то возня, а потом все стихло. Долорес недоуменно уставилась на стену. - Так я угадала? Ничего. - Призрак! - позвала она, но ответа больше не было. Она попыталась еще пару раз, но безрезультатно. Тогда она наконец вспомнила про книгу и про то, что если призрак долго не отвечает, это значит, он больше не хочет общаться. А желания призраков надо уважать. - Ладно, пока! Арепы на столе. С этими словами Долорес накрыла зеркала тряпкой, быстро собрала все вещи, задула свечи и отправилась к себе в комнату. На следующее утро она проснулась раньше всех (даже раньше Мирабель!) и побежала на кухню. Посреди стола стояла пустая тарелка из-под ареп, а на ней лежал кусочек бумаги и горстка песка. Долорес подбежала ближе и заглянула в тарелку. На бумажке было написано только одно слово - "да". Она повертела бумажку, но ничего больше не увидела. Вот это да! Значит, призрак настоящий, не приснился! И даже послание ей оставил! Только вот что оно значит? Долорес задумалась, припоминая, что вчера спросила последним. И тут ее осенило. Она угадала! Это призрак дяди Бруно! Вот здорово! Надо рассказать маме, и тете Джульете, и бабушке- Стоп. Она ведь честно-честно обещала никому не говорить. Нехорошо будет выдать секрет только что вновь приобретенного дяди. Долорес повернулась к рисунку семейного древа. - Спасибо за знак, дядя. Я никому не скажу, обещаю. Она могла поклясться, что слышала вздох облегчения и тихое "спасибо, Долорес". *** Джульета не могла поверить своим глазам. Бруно вернулся. Живой и невредимый. И мама держит его за руки, разговаривает с ним. И Пепа улыбается. Еще вчера Джульета потеряла дом, хорошие отношения с матерью и, самое главное, дочь, но сегодня Мирабель вернулась, и вернулась не одна, а с Бруно, которого она никогда больше и не надеялась увидеть. И несмотря на то, что они стояли на руинах Каситы, Джульета чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Конечно, первым делом они бросились обниматься. А что еще делать с братом, которого десять лет считали мертвым? Джульета в принципе не собиралась отлипать от него ближайшую неделю, и Пепа придерживалась такого же мнения, судя по ее лицу. Но Бруно неожиданно отскочил от сестер и закружил Пепу в танце, попутно извиняясь. Джульета не особенно вслушивалась, смотря на все это с глупой улыбкой. Счастье абсолютно отключило у нее способности к анализу ситуации. Честно говоря, она была готова расплакаться, но пока держала себя в руках. Поэтому, когда Бруно подбежал к ней и попытался извиниться, она даже слушать не стала и тут же снова обняла его. Ему определенно не за что просить прощения, поговорить они еще успеют, теперь уж точно. А пока Джульета хотела только одного - стоять здесь и наслаждаться вновь возвращенным единением с братом. Теперь их снова трое. И так будет всегда, она уж позаботится. Джульета не обратила на это внимания, но Долорес была удивлена возвращению дяди не меньше взрослых и тоже пялилась на него, как на призрака. Остальным детям не говорили, что считают Бруно мертвым, но Долорес знала все обо всех, и про мнение взрослых по этому поводу тоже. Собственно, все это время она была действительно уверена, что общалась с призраком дяди, но вовсе не с ним самим. Она всегда верила в потусторонние силы, поэтому никогда не сомневалась в своей теории. В конце концов, если уж она могла услышать голос кузины за милю, ее родной брат мог принять абсолютно любой облик, а мама - вызвать ливень из-за грустной книги, то почему бы не существовать призракам? К тому же Бруно за все время ни разу не показался ей, она могла только слышать его. Шестеренки в голове Долорес вертелись с полминуты и наконец встали на место. Дядя никуда не уходил. Вероятнее всего, он жил в стенах, и то, что она считала крысами, на самом деле был он. И то, что она подкармливала "призрака", скорее всего, помогло ему не умереть с голоду. Долорес расплывалась в улыбке. Еще бы! Все же намного приятнее знать, что общалась не с призраком, а с живым человеком, да к тому же помогала ему все это время, пусть и не совсем осознанно. Ей ужасно хотелось всем этим поделиться, а рядом очень кстати обнаружился Камило. - Эй, я знала, что он никуда не уходил, я слышала его каждый день! - она пихнула локтем брата, который явно потерял всякую надежду понять происходящее. А Мирабель смотрела на все это и улыбалась. Да, у них впереди еще много разговоров, извинений и объяснений, но начало определенно положено. Счастливые лица бабушки, мамы, тети Пепы, Долорес и дяди Бруно - вот настоящее волшебство. И она действительно вернула его. Все же ей досталось хорошее пророчество.