***
Тихий закат. Пустые поля. Всё замерло в ожидание будущего. Время. Оно такое хрупкое! Стоит ему только остановиться… Из-за холма, обратную сторону которого освещало солнце, вышел серый жеребец. Его черная, как смола, грива ниспадала на его шею, а круп же украшали книга и перо. На его спине висели коричневые седельные сумки, а на шее висело ожерелье с маленьким солнышком, поблескивая в лучах солнца, которому пока не суждено зайти за горизонт. Он сел на холме и наблюдал за картиной ниже, как маленькие пони всех цветов и оттенков застыли, явно направляясь по своим маленьким делам. Кто домой, кто насладиться светом заходящего солнца, а кто по совсем иным причинам шёл, преследуя только ему известную цель. Неизвестно, когда вновь они смогут идти дальше, но они и не вспомнят, что когда-то их маленький мир был поставлен на паузу. Петляя между статуями живых пони, смотря, как кто-то открыл дверь, скорее всего, другу, да высматривая вокзал, он лишь думал о хрупкости миров, брошенных своими создателями. Брошенных на произвол судьбы, которой так не терпелось внести в мир свои коррективы. Она не умела писать истории. Она не умела творить живые миры. Она лишь помогала сглаживать углы и дополнять картину мира, которая была не записана в Книге Судьбы. Порой она и сама писала в этой книге, но начать всегда должен кто-то другой. Тот, кто сможет к ней прикоснуться и взять ответственность за ещё один мир, который он создаст и в который вдохнёт жизнь. Но и тогда судьба не сможет все писать сама. Лишь законченная история даст ей возможность продолжить свою работу без поддержки создателя. Добравшись до перрона и взглянув на разноцветный красочный поезд, что так стремился добраться до очередной железнодорожной станции, его взгляд упал и на встречающих пони. Одни стояли с плакатами, где были имена, другие же вглядывались в поезд, выискивая своих друзей и надеясь, что они с поезда заметят их, а кто-то спешил купить билет на прибывающий поезд. Не долго думая, пони спрыгнул на пути и последовал дорогой в Кантерлот. Он хотел взглянуть на то, как красива столица маленькой страны в это время суток, как замерло время и там, заставив тысячи пони ждать продолжения их судьбы. Во время долгого пути можно было бы насладиться видами холмов и лесов, неба, где редко встречались облака, и небольших ручьёв, где также, как и везде - жизнь стала лишь картиной безответственности или нехватки времени создателя. Жеребец же не сильно обращал на это внимания. Он привык этим картинам замерших миров, но и он временами вздрагивал, ощущая себя одиноким в этом большом мире. Оранжевые крыши богатых домов, мощённые кирпичом дороги, фонтаны с застывшей водой, когда-то льющихся из них, и сотни пони, одетые подобно аристократам, так и не узнают, что сейчас происходит. Можно ли в данной ситуации вообще говорить о времени? Сейчас, вчера, завтра, через час… Тут всё на данный момент только сейчас. И никак иначе! Только я нахожусь вне времени и пространства в этом мире, ибо живу я в том мире, где и Книги Судеб нет! Где эти книги сотнями штампуют, а после забывают, обрекая мир на вечное забвение! Но не все мы таковы. Ведь есть и те, чьи миры достигли своего финала. Они погибли или живы до сих пор, питаемые одной судьбой, аль разделены на части неопределенностью открытого финала. Разные миры, разное отношение, разный финал… И их миллионы или даже миллиарды и более... Добравшись до дворца, он исчез во вспышке белого света, чтобы оказаться уже в королевском приёмном зале. Там восседала на троне белая кобылка с длинным рогом и сложенными крыльями по бокам. На крупе у неё было яркое солнышко, а трехцветная грива, которую только недавно ласкал эфирный ветерок, зависла в воздухе и более никак не двигалась. В розовых глазах же была одна лишь скука, ведь перед ней был очередной аристократ, которому "срочно" нужна была помощь в урегулировании очередного пустякового вопроса. Как будто других более важных дел нет у принцесс?! Но… Она внимательно слушала его. И слушает сейчас. Жеребец, немного подумав, решил, что не стоит прятать крылья и они у него появились. Такие же серые, как шёрстка, такие же ненужные в толпе в комбинации с рогом, как слишком сложное заклинание без видимых причин его существования. Но сейчас он должен был их показать, чтобы с первых же секунд быть по мнению собеседника с ним наравне. Аликорн коснулся переднего копыта солнечной принцессы своим копытом и у него слабенько моргнул кончик рога, как светлая пони начала иногда моргать, а через мгновение заметила, что пони перед ней перестал говорить или двигаться вообще. Она поднялась с трона, а затем подошла к единорогу, помахала перед ним копытом, сосредоточено вглядываясь в него, а потом осмотрелась, только в этот момент заметив серого пони, стоящего рядом с позолоченным троном. — Приветствую Вас, Принцесса Селестия, и с пробуждением Вас! — спокойно и с лёгкой улыбкой сказал жеребец, медленно подходя к ошарашенной принцессе. — Приветствую Вас, незнакомец. Не могли бы, пожалуйста, представиться? — сдержав своё эмоциональное состояние, вежливо попросила она. — Естественно, но боюсь, что моё имя Вам ничего не скажет, так что, прошу, называете меня просто Странником, – легко поклонившись и прикрыв на секунду глаза, представился серый жеребец. Пару секунд всматриваясь в незнакомого аликорна, а затем взглянув и на недавно говорящего о своих проблемах аристократа, принцесса осмелилась спросить: — Странник, а не могли бы Вы объяснить, что происходит? Почему я не слышу даже слабейшего шума пони снаружи, а Эмеральд Майн – жеребец, рядом с которым мы стоим – вдруг замер и даже не моргает? Вы остановили время, что встретиться со мной в обход очереди? – недоумевала принцесса, пытаясь себя успокоить лёгкими шутками. — Прошу, последуем на балкон одной из башен, а по дороге я Вам всё расскажу, но Вы должны знать, что когда вновь время пойдёт, то Вы даже не вспомните этого разговора. Будет справедливо, если Вам будет известен этот факт. А затем жеребец последовал сквозь коридоры дворца к самой высокой башне, которая только была во дворце, как будто он лично знал дорогу туда и бывал там уже ни раз и ни два. Принцесса последовала за ним без лишних вопросов, подозревая, что не стоит раздражать этого пони, если она хочет услышать ответы. Проходя мимо различных древних ваз, красивых картин современников или художников прошлого, окон с видами на сады и город, принцесса ни раз размечала, что мир вокруг будто застыл во льдах. Как картина неизвестного художника, она продолжает жить, но только в одном и том же виде, покуда вода не смоет краски или солнце их не выжжет. И в один момент, аликорн начал рассказывать уставшим и даже грустным голосом, что подметила сама принцесса, навострив белоснежные ушки и ловя каждое слово этого странного пони: — Принцесса, я назвался Странником не просто так. Я путешественник. Я брожу из мира в мир, переживая разные эмоции и разные жизненные ситуации, исследую все закоулки различных аль однотипных судеб пони и не только их. Но часто мне встречаются миры… забытые, замороженные, как выражаются некоторые из моего окружения, брошенные миры. Они застывают в вечном моменте и ничто не способно их сдвинуть с мертвой точки кроме их создателя. Даже если за мир берется совершенно другой – изначальный мир остаются таковым. Лишь будет создан иной – параллельный мир, который будет дальше жить, благодаря такому создателю. Судьба брошенного мира постигла и вас, принцесса. Всё что я хочу лишь поговорить… Подходя к спальне солнечной пони, которая была на одной из самых высоких башен кантерлотского дворца, он отошёл в сторонку и даже приоткрыв дверь. — После Вас, Принцесса солнца, – вежливо пропустил серый пони кобылку вперёд. — Благодарю, Странник между мирами, – с лёгким благодарным кивком она прошла в свою спальню и последовала на балкон, а в тоже время за ней отправился и жеребец. И только выйдя на свежий воздух, открылся великолепный вид на столицу Кантерлот и ближайший город-деревню Понивиль. Всё было как будто на фотографии, рисунке талантливого художника, который передал все краски заходящего солнца над Эквестрией. — Скоро надо будет вновь опускать солнце и звать сестрёнку, чтобы она подняла луну и украсила небо сотнями созвездий, которые так прекрасны и красивы на её ночном небе, – мечтательно произнесла принцесса, смотря на оранжевое небо заходящего солнца. — Верно, поверь, после этого разговора вы обязательно вместе будете любоваться своей работой, как и всегда, – меланхолично произнёс серый пони, смотря на улицы города. — Да, обязательно… – медленно протянула Селестия, опустив взгляд на город, а затем спросила: — Почему я всё забуду, после этого разговора? Не будет ли это просто сном в моей голове или маленьким полётом фантазии? – с надеждой проговорила она, повернув голову в сторону серого пони. — Увы, но все забывали. Я лично проверял. Каждый раз, когда я приходил и каждый раз, когда создатель продолжал писать в Книге Судеб, то меня там не было, а значит и разговора не было. Не было заката, не было случайных взглядов или потерянных из-за меня вещей, не было воспоминаний о том, что я вообще являлся в этот мир. Я стирался из него, забирая дубликаты этих вещей с собой, - аликорн поднял медальон копытом, а затем начал смотреть на него, продолжая: — Этот медальон мне подарили Вы в прошлую нашу встречу. Именно Вы, никто иной. Но Вы этого и не вспомните. В прошлый раз Вы находились в этой спальне, когда я приходил, а мир вновь застывал. Я наблюдал за Вами и решил, что из Вас выйдет хороший собеседник. Тогда я подумал, что буду Вас посещать по-чаще, изредка пытаясь начать писать в вашей Книге Судьбы. Но пока я не смогу заставить магию Книги отпустить всех пони, не смогу писать так, чтобы этот мир ожил, но сейчас я могу сбросить эти оковы хотя бы с одного пони. И я выбрал Вас. В одну из наших многочисленных встреч вы решили оставить мне подарок. Этот медальон с вашей кьютимаркой, который я ношу по сей день. По принцессе прошли мурашки, она понимала откуда этот медальон и где она его взяла, но она же лично видела его невредимым. Может это и лишь дубликат, как сказал этот бедняга, но он слишком схож с оригиналом. Да, и слишком сильно он похож на пони, который не врёт… Вернее, не в том он состоянии, чтобы врать. А он тем временем продолжил: — Однажды, я наберусь сил, чтобы основательно взяться за Книгу Судеб этого мира. Тогда я и смогу, наконец-то, сорвать этот мир с мёртвой точки. Повести его в дебри сюжета и интересных историй, но пока я могу лишь говорить с Вами, зная, что в следующий раз я снова буду Вами же и забыт. Жеребец опустил голову вниз, отпустив медальон и тихо вздохнул, пока принцесса, проникнувшись словами, казалось бы, незнакомца, а затем садясь поближе к нему, приобняла белоснежным крылом, нежно улыбаясь. — Каждый раз забывая небольшой наш разговор, я испытываю новые чувства, хоть вроде и испытывала их ранее. Я не помню ни одной нашей встречи, но я рада этой встречи сегодня… – пони на мгновение взяла паузу, а затем дополнила: — Если слово 'сегодня' подходит к данной ситуации. Жеребец тихо усмехнулся, а затем повернулся в сторону солнечной принцессы, улыбчиво проговаривая: — Вы не поверите, сколько раз Вы мне это уже говорили и сколько раз я отвечал, что тоже рад этим встречам, но хотелось бы, чтобы Вы их помнили, как и я, – со грустным взглядом серый пони улыбнулся аликорну. Они ещё долго в обнимку любовались закатом. Странник рассказывал о всяких историях, которые с ним происходили за время его странствий, рассказывал о прошлых встречах и о казусах, которые иногда происходили во время них. Даже рассказал, как она его приняла за очередного злодея, решившего захватить Эквестрию и весь мир! А она внимательно слушала и даже смеялась над некоторыми историями. Со временем, они перешли на 'ты', а потом и начали баловаться, гуляя по дворцу. Даже пару раз разрисовали мордочки заснувших на посту стражей – всё равно, потом все рисунки на их мордах исчезнут. Долго озорные пони веселились как могли, пока снова не вернулись довольные на балкон, сидя в обнимку. — Только ради того, чтобы это продолжалось вечно я готов и дальше собирать все свои силы, чтобы начать самому писать в этом мире. Я сделаю всё, чтобы создатель, однажды, отдал мне этот брошенный мир и тогда я снова буду навещать тебя, ты меня будешь помнить, а мир снова будет жить, как и мы. Принцесса же промолчала, по-крепче прижимаясь к своему старому-новому другу, который так отчаянно цеплялся за этот мир ради неё. А он же прижимался к ней, продолжая, как и она, смотреть на замерший закат застывшего неба незабытого мира.***