Детективное расследование — это вам не цирк с конями! (Но это не точно)

— Он сказал тебе ЧТО? Когда Син Цю посещала муза, отвечающая за написание гейских фичков, он отвлекался от текста только в исключительных случаях. Например, как сейчас: чтобы до икоты ржать как конь и кататься по кровати туда-сюда. Ужасно важное занятие, не терпящее отлагательств. Альбедо отстраненно вспоминает, куда спрятал недавно свистнутую из лаборатории баночку с карболовой кислотой. Просто на всякий случай. — Ты всё прекрасно слышал. Альбедо нужно себя чем-то занять, чтобы привести мысли в порядок, поэтому он устраивает уборку на своем столе. Син Цю наконец-то заканчивает истерику и скептически гнет бровь, глядя на его воодушевленные порывы. Потому что они оба знали, насколько это бесполезная затея: максимально логичный и организованный в формулах, графиках и лабораторных экспериментах, в жизни Альбедо был немножечко бытовым инвалидом и в своем бардаке ориентировался лучше, чем в самой перфекционистской чистоте. Син Цю, у которого всегда был идеальнейший порядок, почти привык, что их комната разделилась ровно пополам: с одной стороны была его стерильная чистота, с другой — творческая свалка под руководством гениального мозга. Альбедо думает, что ему нужен план. Что делать с Кэйей — тот еще вопрос. Изначально ему показалось, что Альберих сейчас просто его прибьет у всех на глазах или выследит в темном сыром коридоре ночью и замурует в общажную стенку по соседству с клопами. Но все оказалось чуть сложнее. Недавно Кэйя крупно налажал. Он не вдавался в подробности, но если верить слухам, то ввязался в драку с племянником какого-то дипломата из Фонтейна. Настолько влиятельного, что Кэйю чуть не поперли из универа. Помогли только щенячьи глазки (глаз), вмешательство Джинн и честное пацанское обещание в ближайшее время не отсвечивать и по возможности молчать в тряпочку. И буквально тут же самый популярный паблик университета выкатывает пост, где воображаемый Кэйя ебет отличника с химфака. Блистательный способ залечь на дно. Особенно при том, что пост набрал бешеную популярность, а подписчикам настолько зашла динамика гениального социопата и великовозрастного эмо-панка, что статистика побила все рекорды. Конечно, Кэйя был не при делах и даже не знал, кто ведет чертов паблик. Но дипломату из Фонтейна — полненькому лысенькому папику с туго набитым кошельком, — а также суровому ректорату, узнай они, на это было бы начихать. Они, вероятно, даже не знали, что такое соцсети и как в них заходить. Сказали не отсвечивать — будь, пожалуйста, блять, добр не отсвечивать. Поэтому у Кэйи созрел гениальный план. Нужно найти ответственных, заставить все удалить и для профилактики переломать всем причастным шеи — чтоб другим неповадно было. А Альбедо, согласно плану, ему в этом поможет. Потому что Альбедо тоже во всем этом говне замешан, а еще он умный и с ним найти авторов пидорасных картинок и рассказов будет проще. Хотелось опустить голову в таз с водой и хорошенько туда проораться. — Можешь не париться на счет этого, — Син Цю напяливает свои огромные очки для компьютера и обращается к Альбедо, прежде чем снова залипнуть в мир воображаемого гейства. — Он не сможет меня вычислить, даже если подключит всех детективов, хакеров и ясновидящих. — В целом, если я теоретически не причастен и мне плевать на сплетни, будет нормальным отказаться, — думает вслух Альбедо. — Вполне, — соглашается Син Цю. — Если, конечно, ты не хочешь немного развлечься и спутать красавчику всю его затею с расследованием. В глазах соседа пляшут хитрые черти и темные ведьмы приносят в жертву невинных младенцев. Альбедо уже знает, что Син Цю замышляет новый сюжет, и мысленно ставит себе задачу в Trello — подмешать ему в чай пурген. Вот еще, делать ему как будто нечего — играть в сыщиков с Кэйей чертовым Альберихом. *** Кэйя чертов Альберих его волнует. Интересует. Не в каком-то определенном плане, совсем нет, Альбедо все-таки не до всяких там студенческих приколов с гормонами. Но выкинуть его из головы оказывается той еще задачкой. Он крутится в мыслях весь вечер — когда Альбедо делает совместный проект по философии, созвонившись по видеосвязи с новым знакомым с факультета бизнеса и управления — тем самым Дилюком Рагнвиндром, которому Кэйя когда-то разбил тачку. Он думает о нем, пока готовит на кухне рыбу, распугивая специфическим запахом соседей по коридору и зазевавшихся тараканов. Думает о Кэйе в душе и после, когда рисует очередной заказ. Возможно, мысли захватывают его слишком уж цепко, потому что когда он приходит в себя в час ночи, то обнаруживает, что нарисованная Розария, томно обнимающая со спины милашку Барбару, как-то слишком хитро щурится на один глаз и довольно, сыто улыбается. Потому что все знали одну прописную истину — Розария не улыбается. Никогда. Альбедо вздыхает и без сожалений сносит целый слой. *** На следующий день Кэйя снова подсаживается к нему в буфете, пока Альбедо ест свой сэндвич и увлеченно играет на телефоне в шахматы с нейросетью. Кэйя вопросительно косится на экран и закатывает глаза — не раздраженно, а скорее «какое же типичное ботанское клише». — Шахматы на перемене? Что ты вообще такое? — хмыкает он, смачно кусая яблоко. Альбедо в ответ даже не морщится. — Вообще-то это интересно, а еще развивает логическое мышление. Тебе бы не повредило. — Тебе девятнадцать или семьдесят? Быть таким ботаником запрещено законом. Альбедо просто молча доигрывает партию (и выигрывает). — Я не буду участвовать в твоих дурацких затеях, — сообщает он, поднимая глаза. Кэйя смотрит на него изучающе, и по позвоночнику холодком бегут мурашки — слова про выбитые зубы еще слишком свежи в памяти. Мда, против летящей в челюсть ноги шахматы и логическое мышление помогут вряд ли. Альбедо поджимает губы и неловко кутается в кардиган, натягивая рукава до самых кончиков пальцев. Кэйя внимательно следит за каждым его действием. — Я не предлагаю тебе участвовать или посвящать этому время, — убеждает его Альберих. — Просто один раз подумай, кто может за этим стоять. А я уже дальше сам. Альбедо мысленно молится всем Архонтам. Помогите ему, блять, пожалуйста. Чисто логически Син Цю был вне подозрений: о его писательских талантах никто не знал, он учился на бизнесе и управлении вместе с Дилюком, а сочинять и фантазировать там не требовалось. Честно говоря, Альбедо мало представлял, чем они там занимаются — наверное, их просто учат быть богатыми и выглядеть на миллион моры. — Может, это кто-то из журналистов спелся с графдизами. Кэйя посмотрел скептически. Видимо, начал сомневаться в его статусе самого одаренного студента. — Ты правда думал, что я еще не напоил Венти, чтобы вытрясти из него любую полезную информацию? Альбедо ничего не успевает ответить, как на свободный стул между ним и Кэйей плюхается нечто очень стремительное, рыжее и громкое. О стол звонко ударяется поднос с таким количеством еды, что можно было накормить половину столовой. Вилка брякается о нож, на стол проливается кофе, и весь этот хаос сопровождается длинной, спутанной и очень быстрой речью. — Кэйя, свет моих очей, я знаю, что ты как обычно занят своими важными делами типа спасения мира или запугивания первокурсников, но я требую, чтобы ты обратил на меня внимание, иначе я зачахну без тебя и твоих едких шуточек про мой отмороженный мозг, и никакие чудеса мира не спасут меня от тоски и одиночества на завтрашней вечеринке, куда нас с тобой позвали, а ты все еще не дал ответ, который обязательно должен быть положительным! Альбедо восторженно посмотрел на незнакомого парня, который уже устранял наведенный им же самим хаос. И как у него только дыхания хватило сказать все это одним, мать его, предложением! — Это Тарталья. Мой дурацкий надоедливый сосед, — сообщил Альбедо Кэйя. — Прекрати, ты на самом деле меня любишь, — Тарталья несильно пихнул его в плечо и обратился уже к новому знакомому. — Вообще-то я Аякс, но все обычно называют меня Чайльд. А ты, должно быть?.. — Альбедо. Учусь на биохиме. Тарталья схватил его руку и с энтузиазмом сжал ее обеими ладонями, не обращая внимания на то, что Альбедо все еще держал остатки сэндвича. — Очень приятно. Я о тебе наслышался за последнюю неделю. Кэйя так психовал из-за той картинки, что я планирую заказать в типографии увеличенный макет и повесить у себя над кроватью. — Сделаешь это, и я напишу профессору Чжун Ли, что ты хранишь его фотку под подушкой, — доверительно сообщил Кэйя, крадя у Тартальи кофе и отхлебывая глоток. — Ты так со мной не поступишь! — искренне возмущается Чайльд. Кэйя заинтересованно выгибает бровь. — Так значит, фотка и правда существует. Альбедо смотрит на них с любопытством. Эти двое похожи на престарелую семейную пару, которая не разводится только потому, что лень нести заявление и некого потом будет доводить до белого каления. Они еще некоторое время переругиваются из-за Чжун Ли (Альбедо вспоминает историю с первого курса, как он до зубовного скрежета как-то спорил с одним чуваком в плаще про скалистые породы из Натлана, а потом оказалось, что это никакой не чувак, а профессор экономической теории и истории, который в юности ездил с археологами на раскопки и ужасно фанател по геологии). — Ладно, черт с твоими влажными мечтами о старике, — успокаивается наконец Кэйя. — Я тут пытаюсь заставить Альбедо думать, а он в кои-то веки не хочет. — Чжун Ли не старый, — огрызается Тарталья и перепрыгивает на следующую тему практически без паузы, — а с пабликом предлагаю не морочиться и поломать учётку создателя. — Мы не знаем, кто создатель, — цыкает Кэйя. — И не надо, — маньячно ухмыляется Чайльд. — Отправляешь в сообщения группы ссылку на якобы такой же пост, ой-ой, наверное, кто-то украл ваш контент, посмотрите, проверьте. Поверь мне, такие поехавшие креативщики с кишками готовы сожрать за любой плагиат. Так вот, вместо поста ссылка ведет на специальный сервис, и вот у моего другана-хакера уже почта, пароль и список контактов вашего гейского пранкера, никого не отчисляют, пранкер лежит похороненный за плинтусом, вы восхитительны, я восхитителен! План был такой себе. У Син Цю не было обратной связи с подписчиками, а ссылки в комментариях были запрещены правилами сообщества и потому автоматически блокировались. Но Альбедо не переставал поражаться, как много и ужасно быстро говорил Тарталья. Если бы у него вместо Син Цю был такой сосед, он бы предпочел жить в коридоре. «Если, конечно, ты не хочешь немного развлечься и спутать красавчику всю его затею с расследованием», — звучит в голове голос Син Цю. — Ты что-то говорил про вечеринку, — наконец подает голос Альбедо. Кэйя и Чайльд посмотрели на него как на идиота. — Решил узнать, что такое настоящее веселье? — ухмыльнулся Альберих. — В противном случае, мне придется тебя разочаровать, потому что шахмат там не будет. Только много алкоголя и самые популярные и классные старшекурсники. — Вот именно. Посты выходят каждый день примерно в восемь вечера. Минуты всегда неодинаковые, поэтому это не отложенные сообщения. Значит, наш контент-маньяк постит все ручками в режиме реального времени. Альбедо сделал паузу, чтобы продумать свой бред сумасшедшего. Он все-таки не Тарталья, чтобы стрелять словами, как из пулемета. — И что нам с того? — заинтересованно, но все еще язвительно вклинился Кэйя. — На вечеринке все обычно как на ладони. Будем смотреть, кто пялится в телефон и если что, устроим допрос с пристрастием. — Тебе все-таки точно девятнадцать? В этом веке никто больше не говорит «допрос с пристрастием», — веселится Кэйя после небольшой паузы. — Это тусовка избранных, на таких никто не пялится в телефон, все веселятся как в последний раз, — вворачивает Тарталья, и Альбедо смотрит на него взглядом «сто баллов Гриффиндору, мистер Чайльд», и тот понимающе делает губами букву «О». — Оу. Вау! Гениально. — Даже если никого не поймаем с поличным, круг подозреваемых сузится, — довольно завершает свой план Альбедо и мысленно переводит дух, молясь, чтобы в его только что придуманную ложь поверили хоть немного. — Альбедо, — восхищенно и с придыханием зовет его Кэйя, и Альбедо будто видит в его зрачке мерцающие звезды; Альберих тут же гасит всю чувственность и возвращает голос в привычный полунасмешливый тон, — никто в этом веке больше не говорит «поймаем с поличным».