Клятва против Мерлина

Ухожу гулять со смертью я, Но лишь бы не ты. Канцлер Ги. Samedi. Пролог - Сир, вы в порядке? Мерлин, только что дремавший на полу, подскочил на звук открывшейся двери. Артур, вставший на пороге, выглядел ужасно – бледное, осунувшееся лицо и глубокие тени под глазами ясно давали понять, какую нелёгкую ночь ему пришлось пережить. Но встревожило Мерлина не это. Артур всю ночь стоял на коленях у гроба отца, он при всём желании не мог бы выглядеть по-другому. Кое-что другое привлекло внимание чародея: левая рука осиротевшего наследника Камелота была сжата в кулак, и сквозь пальцы просачивалась кровь. - Артур? Молодой Пендрагон, только вчера бывший принцем, хмуро посмотрел на раненую руку. - Я дал клятву. Своей кровью на убывающей Луне. Мои родители погибли по вине магии: сначала мать, а теперь отец. Я поклялся, что никогда больше в Камелоте не будет ни одного мага или магического существа. Я уничтожу их всех – или умру. Запомни, Мерлин: если через три месяца я не выполню свою клятву, то лишусь жизни. Но я выполню. Только прошу тебя, не говори об этом никому. Мерлин обомлел. Не столько от самой клятвы, Артур и раньше много раз грозился извести всех чародеев Камелота и окрестных земель, правда, никогда ещё дело не доходило до клятвы на крови – сколько от поставленной на кон жизни, да ещё в такой короткий срок. - Почему три месяца? – выдавил он из себя, борясь с подступающей паникой. - Потому что я так сказал, – отрезал Артур. И, не сказав больше ни слова, удалился. Мерлин смотрел ему вслед, не зная, что думать. Невыполненная клятва убьёт Артура через три месяца, и он даже не будет знать, почему так получилось. Невозможно очистить Камелот от магии, пока Мерлин во дворце. А уходить ему нельзя. Артур, конечно, думает, что у него самый непутёвый и бесполезный слуга на свете, но слуга-то знает, сколько раз он уже спасал жизнь своему господину. Уйди он, оставь Артура без защиты – и Камелот, только что потерявший короля, в мгновение ока лишится и его наследника. И кто тогда защитит замок и весь народ от злобной Морганы? Глава 1. Уж не ты ли сам собою предан? Мельница. Шаман *** Хунита встревоженно читала письмо, с трудом разбирая слова в неверном свете свечи. Торопливо, не вдаваясь в подробности, Мерлин просил её выдумать любой повод, чтобы вызвать Гаюса в Элдор и задержать его там подольше. Причин он не объяснял, упомянул только, что старика лекаря необходимо отправить подальше от Камелота. Элдор относится к королевству Эссетир и отлично подходит на роль временного пристанища для Гаюса. Почему ему так необходимо спешно покинуть свой дом да ещё, судя по всему, не зная истинных причин, Хунита так и не поняла, но настойчивые просьбы сына оставить без внимания не могла. Через неделю Мерлин подал Гаюсу запечатанное письмо, передав, что оно пришло из Элдора. Гаюс удивился и вскрыл его сразу же, при Мерлине. Долго читал, хмыкал, перечитывал и, наконец, поднял глаза на чародея. - Что там? - Хунита зовёт меня в Элдор, – медленно ответил Гаюс. - Вот как? - Да. Там начался какой-то мор, люди умирают каждый день. Просили помощи Сенреда, но ему неинтересны дальние деревни. - Тогда, конечно, поезжай, – торопливо сказал Мерлин. – Я передам Артуру, что тебе нужно ехать. - Придётся, хоть и не по моим годам уже такие дальние дороги. - Артур даст тебе охрану и всё необходимое, чтобы ты спокойно доехал, я поговорю с ним. - Странно, Мерлин, – покачал головой лекарь. – Я думал, тебя будет волновать совсем другое. - О чём ты? - О том, что твоя мать в опасности. Если то, что она пишет – правда, тогда недалёк тот день, когда и она сама может заразиться. И я думал, ты прямо сегодня помчишься в Элдор, а ты как будто стараешься выпроводить туда одного меня. Мерлин слегка растерялся. - Ты гораздо более опытный лекарь, чем я, – сказал он. – И, конечно, сможешь справиться с этой напастью. А я нужен здесь, Артур без меня даже до вечера не доживёт. Но если с мамой что-то случится, ты дай мне знать, и я сразу приеду. Гаюс снова покачал головой, пристально глядя на своего воспитанника, но ничего не сказал. Кое-как удалось убедить Артура отпустить придворного лекаря спасать людей в соседнем королевстве. Удалось не без помощи магии, разумеется. Молодой Пендрагон охотно соглашался, что страшную болезнь необходимо перехватить в самом начале, пока она не распространилась повсеместно и не дошла до Камелота, но никак не мог взять в толк, почему понадобился именно королевский врачеватель, когда есть десятки других, не менее опытных, но попроще рангом. «Потому что он знает магию, осёл ты венценосный, и его нужно отправить подальше ради тебя же самого», – злился Мерлин про себя, но вслух, разумеется, говорил совсем другое: - Моя мама просила, чтобы приехал именно Гаюс. Они дружны, он не раз помогал ей самой. Она доверяет ему. - А если в следующий раз она попросит прислать моих рыцарей, мне и их придётся отправить? Очень скоро Мерлину надоело препираться, и он, коротко блеснув золотыми глазами, внушил своему королю необходимые мысли. - Но вообще ты прав. Гаюс – лучший лекарь в королевстве, и если кто и сможет остановить мор, то только он. Главное, чтобы сам не заразился и не принёс эту беду в Камелот. Через два дня старик уехал. Мерлин не знал, как встретит его Хунита и что будет говорить, расскажет ли правду или придумает что-то, чтобы он остался в Элдоре подольше – но на первое время и этого было достаточно. Гаюс – невеликий маг, все его знания и умения почерпнуты из книг, но даже его присутствие может быть опасно для жизни Артура, когда клятва начнёт исполняться. Морганы в Камелоте нет. Ежедневные патрули доносят, что следов присутствия тёмной ведьмы нигде не обнаружено. Скорее всего, она в Эссетире, у Сенреда, или где-то ещё. Значит, на её счёт тоже можно пока не волноваться. Из всех знакомых Мерлину магов и магических существ оставался Килгарра. И однажды ночью, тайком пробравшись из замка в лес, чародей вызвал его, чтобы попросить не появляться в Камелоте. Дракон выслушал просьбу и расхохотался, вскинув жуткую морду к Луне. Смех его наводил ужас. - Юный маг, если ты хотел, чтобы я не появлялся в Камелоте, тебе достаточно было просто ничего не делать. И тем более не звать меня. Или ты думаешь, что меня привлекают места, где я двадцать лет провёл в заточении? - Нет, но я на всякий случай. Пожалуйста, ближайшие три месяца не пересекай границу королевства. Килгарра заинтересовался. - Почему три месяца? - Артур дал клятву. Он клялся своей кровью на убывающей Луне, что в течение трёх месяцев очистит Камелот от магии – а если не сможет, тогда умрёт. - Кровью? На убывающей Луне? И умрёт? – дракон задумался. Мерлин не заметил, как он сдержал улыбку, хотя на самом деле Килгарре очень хотелось снова расхохотаться. – А если и правда не сможет, ты позволишь ему умереть? - Конечно, нет. Я что-нибудь придумаю. - Пока ты остаёшься рядом с ним, его жизнь в опасности, ты ведь это понимаешь, юный чародей? - Да, – Мерлин нахмурился. – Но мне нельзя его оставлять, моя магия спасает его каждый день. - И наступит день, когда она же его и убьёт, – с оттенком удовлетворения в голосе сказал Килгарра, – не могу обещать, что расстроюсь, но ради тебя попробую. - Я что-нибудь придумаю, – с нажимом повторил чародей. – Клятва уже дана, она необратима, приходится действовать в тех условиях, что есть. - Что говорит Гаюс? - Он не знает. Я отправил его к матери в Элдор. - Неожиданно. Я думал, тебе бы пригодились его мудрые советы. - Я не хотел, чтобы он знал. Он бы переживал за меня, отказался ехать или начал уговаривать уехать вместе. А я не могу оставить Артура, ты же понимаешь. Килгарра кивнул. - Ты великий волшебник, Мерлин, – сказал он, расправляя крылья, – величайший из всех, когда-либо ходивших под Луной. И ты можешь абсолютно всё, даже то, что не приходит тебе в голову. Он взлетел, подняв небольшой ураган, и скоро скрылся из глаз. Мерлин проводил его взглядом и побрёл обратно к замку. Гаюсу он ничего не сказал, потому что учитель обязательно допытался бы, что Мерлин будет делать. И говорить об этом с драконом он не хотел тоже. Ещё есть время, ещё можно найти ответ в книгах, попытаться подобрать заклинание сильнее действия клятвы. Но самый последний и самый верный способ Мерлин носил в сердце с того самого дня, как Артур объявил ему о своём решении. Если по истечении трёх месяцев магия в Камелоте не будет искоренена, а она не будет, тогда он, Мерлин, просто наведёт на короля оберегающее заклятие и убьёт себя, чтобы жизнь Артура была в безопасности. Оберегающее заклятие долго не продержится, но хоть сколько-нибудь. И уйти из Камелота Мерлин не сможет, для него это было так же ясно, как собственное имя. Уйти, зная, что Артур где-то там один, с кучкой бесполезных воинов – Мерлин усмехнулся: король думает, что собственная отвага и верные рыцари защитят его от любой беды, но что стоит вся его отвага и все его рыцари, если в трудную минуту рядом не будет лопоухого идиота, над которым они все так любят подтрунивать. А со своим сердцем он никак не справится и если будет жив, то вернётся к Артуру даже с края мира. Будет ненавидеть себя, кусать локти, но всё равно вернётся – и чтобы этого не случилось, надо отрезать себе все пути. *** Артур был избалованным, высокомерным и дерзким наследником трона, но жестокости отца не обнаруживал в себе никогда. Вступив на трон, он немедленно объявил по всему королевству, что маги и те, кто могут быть к ним причислены, должны немедленно покинуть пределы Камелота – в обмен на собственную неприкосновенность. Артур не хотел проливать кровь, показательные казни были ему противны, и он дал возможность всем чародеям, кто ещё оставался на этой земле, беспрепятственно оставить королевство. Тем, кто был обременён семьёй и детьми, Артур распорядился выдавать деньги и продукты на первое время, чтобы легче перенести изгнание. В короткие сроки вестники разнесли по всему Камелоту, что у каждого чародея есть несколько недель, чтобы спокойно уйти из этих земель, а детные могут безбоязненно обратиться за помощью к самому королю и получат эту помощь. Но когда назначенный срок пройдёт, охота на магов возобновится, и тогда пойманным не будет ни прощения, ни сострадания. Осторожно, недоверчиво, опасаясь каждого своего шага, потянулись в замок чародеи. Их было совсем немного, двадцать лет гонений и притеснений почти на корню извели магию в Камелоте, но те, кто ещё оставался, не хотели умирать. Артур обещал им жизнь, если уйдут по доброй воле, и маги, ненавидевшие всех Пендрагонов, испытывали к нему чувство, похожее на благодарность, когда получали помощь и покидали замок невредимыми. У взошедшего на престол молодого короля теперь было столько хлопот, сколько и не снилось в дни наследничества. Дружественные соседи, с которыми Утер поддерживал мирные отношения, прислали соболезнования по поводу кончины отца Артура и подтвердили, что готовы перезаключить договоры о взаимном сотрудничестве. Каждый день Артуру приходилось принимать по две-три делегации и пристально углубляться в вопросы внешней политики. С другой стороны, не все королевства выразили желание продолжать с юным Пендрагоном те тёплые отношения, которые установил Утер. Дождавшись, когда владыка отойдёт в мир иной, они отправили воинов на землю Камелота, чтобы попытаться захватить королевство, пока им управляет молодой и неопытный сын Утера. Хватало проблем и в самом Камелоте. Появление нового правителя всегда возрождало у народа надежду, что теперь всё изменится, король позаботится о своих подданных и жить станет легче. День за днём тянулись в замок обездоленные, обиженные, недовольные, жаловались на плохой урожай, на нехватку работы, на опротивевших мужей и жён, и конца им не было. - Ты когда ел в последний раз? – возмущённо спросил Мерлин, увидев, как побледневший Артур, выпроводив очередных просителей, трёт себе виски пальцами. Наедине с королём он мог себе позволить куда больше вольностей, чем на публике. - Когда ты меня кормил, тогда и ел, – огрызнулся Артур. - Артур, ты себя угробишь. Я понимаю, надо думать о людях, о Камелоте, но о себе-то тоже подумай. - Чтобы думать обо мне, у меня есть ты, – сердито ответил король, – и судя по тому, как я себя чувствую, хреновый из тебя думатель. Хотя когда было иначе. Подобные перебранки случались едва ли не каждый день. Артур выбивался из сил, пытаясь успеть сразу всё и везде, но давать себе поблажек не собирался. Он Пендрагон, он король Камелота – и обязан быть стойким, особенно в самые трудные дни. Мерлин, в свою очередь, тоже не знал ни сна, ни покоя. В то время, как Артур тащил бремя управления королевством, чародей до потери пульса искал способ избавить своего короля от данной в запале клятвы, как-то обезвредить её страшное воздействие. Он перелистал все книги из личных запасов Гаюса, перерыл толстенные фолианты дворцовой библиотеки, наконец, отчаявшись, начал потихоньку спрашивать приходивших во дворец магов, не знают ли они средства изменить судьбу и предотвратить неминуемое. Разумеется, никаких имён Мерлин благоразумно не называл, как молчал и о том, что была дана клятва, что на кон поставлена жизнь. Но никто не мог ему помочь. А время шло, и до рокового дня оставалось всего ничего. Юный чародей обмирал от ужаса, чувствуя, что все его старания бесплодны, и всё ведёт к тому, чтобы решиться на крайние меры. Магом больше, магом меньше – не так уж и важно, но Артур должен жить. *** - Дорогу! – раздался вопль с улицы. Во двор замка ворвались конные рыцари, Персиваль вёз в седле бесчувственного короля, крепко прижимая к себе обмякшее тело. Неторопливо сновавшие туда-сюда горожане кинулись врассыпную из-под копыт лошадей. - Что? – крикнул Мерлин, вихрем слетая с широкого крыльца замка. - Ранен в живот, – угрюмо ответил Персиваль. – Напоролись на засаду в лесу. Разбойники. Живым никто не ушёл, но с Артуром плохо. Самое страшное начинало сбываться. Гоня прочь поднимающийся ужас, Мерлин велел быстро нести короля в комнату Гаюса. - Может, лучше к нему в покои? – Персиваль с сомнением кивнул на истекающего кровью Артура. - Я сказал – к Гаюсу, – рявкнул Мерлин голосом, которому подчинился бы даже сам Артур. Рыцарь не стал спорить. Взгромоздив своего короля на плечо, он дотащил его до комнаты, полной целительных зелий, и там с неспокойной душой вверил заботам слуги. Все в Камелоте знали, что Мерлин – ученик Гаюса, что он хоть как-то, но умеет врачевать, но как боязно было доверять Артура заботам юного, неопытного целителя. Как же жаль, что именно сейчас старика лекаря нет в Камелоте! Выставив за порог встревоженных рыцарей, Мерлин запер дверь и кинулся к Артуру. Времени искать по полкам и шкафчикам нужные снадобья не было, он положил ладони на страшную рану и, закрыв глаза, зашептал заклинание. Кровь не останавливалась. Мерлин попробовал ещё раз, всё больше нервничая, но снова безуспешно. Задним числом он понимал, что магия не действует из-за того, что он слишком сильно волнуется и никак не может настроиться на нужный лад. Если он хотел спасти своего друга, нужно было быстро взять себя в руки, успокоиться и сделать то, что он должен был сделать. С третьей попытки получилось. Коротко выдохнув, Мерлин перепачканными в крови руками захлопал дверцами ящиков в поисках бинта, целебных мазей и других необходимых вещей. Нашёл всё нужное, смазал рану и кое-как сделал перевязку, ругаясь про себя на разожравшегося короля, которого не мог сдвинуть с места даже ради его же пользы. Закончив манипуляции, Мерлин кликнул рыцарей, всё так же толпившихся за порогом, и велел нести Артура к нему в опочивальню. - Он выживет? - Да, – уверенно ответил Мерлин, не глядя никому в глаза. «Нет», тихо сказал внутренний голос. Артур дал клятву крови, что искоренит магию – или умрёт. И после всех его усилий магия не только не была уничтожена – она пряталась в самом сердце Камелота, под носом у короля и всех придворных. Каждый день спасая жизнь, она несла неминуемую гибель, и Мерлин не мог простить себя за это. Глава 2. Together regardless We’ll walk through the darkness Still feels like the first day of my life The Rasmus. The first day of my life (перевод. Вместе, несмотря ни на что, Мы проберёмся через темноту. Такое ощущение, что это первый день моей жизни) Дверь в королевскую опочивальню была заперта и запечатана магией изнутри. Теперь все рыцари Круглого стола, вздумай они сюда вломиться, не смогли бы этого сделать. Изредка кто-то стучался, звал по имени Артура или Мерлина, но не получал ответа. Чародей, молчаливый, подавленный, сидел на кровати короля, перебирая в голове последние варианты. Он так вымотался за последние недели, что магия, верная подруга с детских лет, впервые начала сбоить. Не хватало сил залечить страшную рану, он бесконечно устал и измучился и мог только кое-как поддерживать угасающую жизнь. Но это не могло продолжаться бесконечно. Что оставалось делать? Призывать дракона и спрашивать его совета Мерлин не хотел – Артур уже на грани жизни и смерти, а появление в Камелоте ещё одного магического существа убьёт его окончательно. Посылать за Гаюсом или самому мчаться в Элдор – это слишком далеко, у него нет столько времени, да и не оставишь же тут Артура без присмотра, когда каждый его вздох может стать последним. Мерлин раскрыл ладонь, тоскливо посмотрел на склянку, лежавшую в руке. Он носил её с собой с того дня, когда Персиваль внёс в замок раненого короля. Впрочем, «носил» громко сказано. Забрав яд с потайной полки Гаюса, Мерлин заперся в королевских покоях и больше оттуда не выходил. Всё время он посвящал уходу за больным, менял ему перевязки и наносил целебные мази, старался магией или тем, что от неё осталось, хотя бы ослабить последствия ранения. Есть ему не хотелось, ночью не спалось. Артур умирал, и всё отчётливее среди калейдоскопа мучительных видений будущего проступало осознание неизбежной гибели кого-то одного из них двоих. У Мерлина не было сомнений, кто это должен быть. Артур вздохнул, причмокнул губами и открыл глаза. Он не рассердился, увидев слугу, непочтительно сидящего рядом с ним на кровати, но слёзы, катившиеся по лицу Мерлина, удивили его. - Что с тобой? – тихо спросил он. Чтобы прибавить громкости, у него не было сил. Мерлин повернул голову в его сторону, не сделав попытки вытереть слёз. - Ничего. Скоро всё будет хорошо. - Мерлин… - Не думай об этом. Так нужно. Я сделаю это ради тебя. Артур помолчал. - Никто в мире не достоин твоих слёз, Мерлин, – промолвил он, наконец. – Даже я. Особенно я. - Ты ничего не знаешь. - Так расскажи. - Нет. - Мерлин! - Это моя вина, что ты умираешь. - Ты устроил засаду? - Нет. - Ты заплатил кому-то, чтобы меня ранили? - Нет. Артур устал. Такие длинные фразы утомляли его, но ему непременно хотелось добраться до сути. Поэтому он помолчал, собираясь с силами, и снова спросил: - Тогда о чём ты говоришь? - О магии, – шмыгнул носом чародей. И поскольку Артур больше ничего не спрашивал, только недоумённо смотрел на него, он рассказал всё сам. И о том, что владеет магией, и сколько раз спасал Артуру жизнь, когда молодой Пендрагон этого даже не подозревал, и как отчаянно искал средство обойти клятву, но ничего не нашёл. И что теперь эта же самая магия убивает Артура, потому что подошло назначенное время, а клятва так и оставалась неисполненной. Исповедавшись таким образом и не давая королю времени переварить услышанное, Мерлин показал ему склянку, которую всё это время держал в руках. - В Камелоте остался всего один маг. Если его не станет, ты будешь жить. - Мерлин, нет. - По-другому нельзя. Твоя жизнь намного дороже моей. Я всего лишь ученик лекаря, а ты – король. - Мерлин! Голова у Артура трещала и разламывалась, он чувствовал себя так, будто между ушами у него плавал какой-то бульон, из которого он неописуемым усилием смог выдрать всего одну мысль – нельзя разрешать Мерлину убивать себя, ни в коем случае, ни за что на свете нельзя. Потом они разберутся и с его магией, и со всем остальным, но если этот идиот сейчас наложит на себя руки, тогда уже ничего не поправишь. - Прости, – прошептал Мерлин, размазывая слёзы по щекам. – Но у меня нет другого выхода, правда. Я хотел наложить на тебя какое-нибудь оберегающее заклятие, но даже этого сейчас не могу. – Он вытащил пробку из склянки, слегка сморщил нос от ударившего из неё резкого запаха. Запах вдруг прочистил память, и чародей обернулся к дверям. Если не снять запирающее заклинание, Артур вообще отсюда никогда выйти не сможет. Вспыхнули золотом глаза, лёгкий зелёный туман опахнул дверь и исчез. - Что ты сделал? – пробормотал король, слегка приподнимаясь на подушках. Он не первый раз видел магию, но раньше это всегда были преступники, которых казнил его отец и кого он сам настойчиво выпроваживал из Камелота. А вот в исполнении Мерлина такой номер был для него непомерным удивлением. - Когда тебя только принесли, я запер дверь магией, чтобы никто не мог сюда войти. А сейчас снял. Кроме меня, никто бы этого не сделал. - Мерлин, не глупи. Отдай мне яд. Чародей оттолкнул руку, протянувшуюся за склянкой, и одним решительным жестом опрокинул в себя смертоносную жидкость. - Прощай, Артур, – сказал он. Слёзы его высохли, сейчас, перешагнув черту, он понял, что никаких других решений быть не могло. – Я надеюсь, ради меня ты останешься таким же невыносимым ослом и болваном, каким был всё это время. Он улыбнулся, глядя прямо в распахнутые от ужаса глаза короля, а потом земля поплыла под ногами, и откуда-то сверху неудержимо начала наваливаться тьма. Мерлин покачнулся и успел увидеть, как Артур, неловко, морщась от боли, садится на кровати, чтобы подхватить падающее тело слуги. Вместе с последней искоркой сознания ушла и мысль, что он всё сделал правильно. *** Никому и никогда Артур не рассказывал, что ему пришлось пережить в тот день. Его мучило жестокое горе, едва ли не тяжелее скорби по отцу. Тайна Мерлина ошеломила его, но ещё сильнее потрясла жертва. Артур всю жизнь ненавидел и опасался магов, продолжая дело своего отца, он изгнал из этих земель всех, кто хоть сколько-нибудь был причастен к волшебству и чародейству, лишил родины. А маг – отдал свою жизнь за жизнь Артура. И молодой Пендрагон переживал это тем острее, что им оказался не какой-то случайный человек, а лучший друг и самый преданный слуга. Только спустя несколько часов после того, как гибель Мерлина перечеркнула исполнение необдуманно данной клятвы, король Камелота, собравшись с силами, выбрался из кровати. Ему становилось лучше, тело шло на поправку, но мрачные мысли продолжали угнетать. Он своими руками устроил Мерлина поудобнее в королевской постели, накрыл одеялом, со стороны казалось, что слуга просто спит. Только Артур знал, что это был не сон. Кликнув стражу, он велел начать приготовления к церемонии погребения. Люди низкого сословия не имели права на пышные похороны, какие приличествовали рыцарям и другим знатным горожанам, но король рассудил, что Мерлин заслужил. Чуть позже, когда он в окружении рыцарей стоял у погребального костра, ему вдруг пришло в голову, что он должен бы радоваться. Вместе с языками пламени из Камелота уходила последняя магия – разве не к этому он стремился, разве не этого так страстно жаждал? Но радости не было. Артур сумрачно смотрел на вздымавшийся вокруг поленницы огонь, на самом верху которой покоилось тело его друга, и что-то менялось в его голове. Уходила нетерпимость, сменяясь сожалением и раскаянием, сжимала грудь необъяснимая тоска. Если бы этот ушастый идиот раньше рассказал о своём даре, если бы Артур успел остановить руку со склянкой, если бы… А теперь уже ничего нельзя было сделать, и глупая клятва, данная против магии, отняла у него того, кто единственный был оправданием существования этой магии. Пока Артур стоял, погружённый в свои невесёлые думы, рыцари вдруг заволновались. По кронам деревьев полетел мощный поток воздуха, и в считанные мгновения в небе возник огромный дракон. - Дракон! – закричали рыцари на разные голоса, все, как один, выхватили мечи и сгрудились поближе к королю, закрывая его своими телами. Артур вздрогнул, выхваченный из плена раздумий, но сделать ничего не успел. Дракон, не обращая никакого внимания на вооружённых людей, спикировал прямо на костёр, выхватил лапой из огня тело чародея, снова взмыл и опустился неподалёку, бережно кладя свою ношу на землю. - Тихо! – рявкнул Артур, заметив, что его воины уже собрались бежать в атаку. – Всем стоять, не шевелиться. - Но сир! - Тихо, я сказал. Сдерживая рыцарей, он напряжённо следил за действиями дракона. Сомнений не было – это Килгарра прилетел за Мерлином, других драконов в Камелоте не видали уже два десятка лет. Но если он не собирается нападать на людей, то что он хочет сделать? Со своего расстояния Артур отлично видел, как Килгарра долго смотрел на Мерлина, склоняя голову то туда, то сюда, казалось, он принимал какое-то решение. Потом начал дуть на неподвижное тело и дул с такой силой, что трава вокруг Мерлина выдиралась с корнями и улетала прочь. Наконец, дракон задрал голову и зарычал. Рыцарей напугал этот рык, многие снова схватились за мечи, но Артур движением руки остановил их. Он увидел то, чему ещё пять минут назад никогда бы не поверил. Мерлин пошевелился и неуверенно сел на земле, потирая глаза. Дракон обратился к нему, и хотя Артур слышал только рычание, он не сомневался, что Килгарра говорит с Мерлином, и чародей не только понимает его, но даже отвечает. Разговор их длился недолго. Кивнув головой напоследок, дракон расправил крылья и взлетел, так и не взглянув на Артура и рыцарей. Король Камелота велел своим людям оставаться на месте, а сам двинулся к Мерлину. Чародей всё так же сидел на земле, и вид у него был обескураженный, но краска жизни уже возвращалась на его лицо, и ничего не обещало, что в скором времени он снова покинет этот мир. - Мерлин, – пробормотал Артур, подавая руку. Он не знал, что хотел сказать. Чародей ухватился за поданную опору и поднялся на ноги. Его немного шатало, но глаза были ясные. - Привет, – ответил он без улыбки. - Как ты? - Ничего. - Я думал, ты мёртв. - Я и был мёртв. - Как же тогда? - Это Килгарра, он спас меня, вернул к жизни своим дыханием. - Почему? - Он сказал, законы старой религии отменяют действие клятвы, данной против магии, если маг отдаст свою жизнь за того, кто принёс клятву. Я этого не знал. - Мерлин, – снова пробормотал Артур, так и не придумав, что сказать. И рыцари, притихшие неподалёку, увидели, как их король впервые в жизни обнял слугу, закрывая глаза. Эпилог Долго-долго сидел Гаюс, спрятав лицо в руках, и непонятно было, то ли он расстроен, то ли сдерживает смех. Когда он, наконец, отнял ладони, его глаза ясно говорили, что он думает о двух балбесах, сидящих напротив него. - Вы два идиота, – сказал старик, не утруждая себя правилами этикета при разговоре с королём. Король сдвинул брови, но промолчал. – Особенно ты, Мерлин. Ладно, Артур мог не знать, да ещё в таком стрессе был, но ты-то! - Я был неправ? – тихо спросил чародей. - Хуже, чем неправ. Сажал ошибку на ошибку, хотя всего-то и надо было рассказать мне всё сразу же. Ну какая клятва крови на убывающей Луне, что за чушь? Простите, сир, ничего личного. Какая смерть через три месяца? Ничего нелепее в жизни не слышал. Сир, я могу поинтересоваться, откуда у вас такая идея? - Няня в детстве сказку читала, – буркнул Артур. – Я запомнил. А в ночь смерти отца что-то переклинило, сам не свой был, ну и разрезал руку. Гаюс вздохнул, но деликатно промолчал, понимая, что и сам король уже осознал, какого дурака свалял. - Но ведь он умирал! – вмешался Мерлин. – Я всё ещё был в Камелоте, время заканчивалось, и клятва начала действовать! Ты же не будешь этого отрицать? - Буду, – пожал плечами Гаюс и улыбнулся. – Судя по тому, что вы мне рассказали, Артур бы так или иначе в скором времени слёг. Стресс от потери отца, плюс заботы с утра до ночи, толком не ел, не спал, всё время нервничал – организм изматывал последние силы, а тут ещё это ранение, да такое опасное. Успокойся, Мерлин, даже если бы не было никакой клятвы, Артур всё равно бы с таким образом жизни неизбежно захворал. Просто неудачно подвернулись эти разбойники в лесу как раз под конец срока действия клятвы. И, конечно, ему потребовалось много времени, чтобы переварить это всё и восстановиться. А ты думал, что он умирает. Чародей повесил голову. - Килгарра говорил мне, что законы старой религии снимают клятву против мага, если маг отдаёт жизнь за того, кто дал эту клятву. - Не удивлюсь, если он громко смеялся про себя, когда говорил это. Ты славный парень, Мерлин, и Килгарра по-своему привязан к тебе. Возвращение к жизни – очень нелёгкий магический обряд, и не думаю, что дракон пошёл бы на это ради кого-то другого. Наверное, он выдумал объяснение про клятву, чтобы тебя не расстраивать. Но кто-то должен был сказать правду, и пусть это буду я. В конце концов, мне не хочется, чтобы мой воспитанник рос таким идиотом, – благодушно закончил Гаюс и снова улыбнулся. - Что теперь будет? – Мерлин взглянул на Артура. – Если тебе не нужна магия в Камелоте, скажи, я уйду. - Если вздумаешь пасти своего дракона у меня на заднем дворе, вышвырну обоих, – ворчливо отозвался Артур. – А до тех пор… ладно, оставайся. - А что с остальными чародеями? Им можно будет вернуться в Камелот? - Ну давай ещё билль о правах магов напишем и на всех углах повесим, – рассердился Пендрагон. Мерлин и Гаюс переглянулись, скрывая улыбки. Оба отлично знали, что не пройдёт и недели, а права магов в Камелоте будут узаконены и защищены словом короля. И пусть Артур хоть всю жизнь ворчит и ругается на магию, отныне ни один чародей не будет бояться за свою жизнь, вступая на землю Камелота.