Курильница, версия 2.0

      Цзян Чэн часто и много матерится. Иногда это в тему, конечно, но в основном мат он использует так же часто, как и другие слова, даже когда в нём нет необходимости. Он ругается всегда, везде и очень громко. Естественно, его муж частенько его за это бранит и просит прекратить выражаться нецензурно в такой огромной мере, однако, видимо, Ваньинь уже просто не может контролировать свой словесный поток. Именно поэтому в один из таких моментов Лань Хуань не выдерживает и подстрекает своего брата и его возлюбленного на наказание этого грязного рта.       — Блять, вы что удумали? И схуяли лыбитесь, ебаные извращенцы?.. — Цзян Чэн входит в спальню и застаёт на кровати троих мужчин, которые как-то подозрительно улыбаются. Точнее, Сичэнь и Усянь подозрительно улыбаются, а Ванцзи, как всегда, словно камень. Только румянец на кончиках ушей выдаёт его смущение. Ох... Неужели...       — Мы тут обговорили один вопросик и решили... Вот подумали тебя немного приструнить, — Лань Сичэнь встаёт со своего места и подходит к напряжённому мужчине.       — Что, блять? Какой ещё "вопросик" ёбаный и каким Ланевским хуем я в нём замешан? — возмутился с опаской отступающий от Лань Хуаня Цзян Чэн, которого обошёл этот самый извращенец и встал со спины, тем самым приближая возлюбленного к кровати.       — Ты слишком много и неуместно материшься, дорогой... Ты вроде взрослый, умный и благородный муж, а говоришь так, словно ты вселенский отшельник и неуч, скиталец, который только и знает этаки слова. Непорядок, — Лань Сичэнь толкает его в грудь, и Цзян Чэн падает в руки Вэй Ина и Лань Чжаня, которые тут же принимаются целовать его шею и ключицы, чуть оттянув ткань верхней одежды.       — Ахуеть, бля, вы, извращенцы ёбаные, уже такие тупорылые причины придумываете, лишь бы присунуть. Хочется выебать — взял и выебал, без лишних тут отговорок!       — Нет, солнце моё, мы хотим, чтобы ты имел в виду, что и в следующий раз, как ты будешь ругаться, мы будем так же тебя наказывать.       — Да идите вы нах..! — Ванцзи хватает своими губами его губы и требовательно целует, пробиваясь сквозь плотно сжатые губы и зубы, кусает мягкую плоть и зализывает укус.       — Солнышко, ты ведь помнишь стоп-жест? — спрашивает Лань Сичэнь, когда его брат отстраняется от Ваньиня.       — Ммм... угу... — Вэй Ин напирает, сильнее закусывая кожу на шее А-Чэна.       — Хорошо, — Ваньинь чувствует на своей груди шаловливые пальцы Сичэня, который быстро, но очень аккуратно расстёгивает молнию на домашней кофте Чэна, откидывает её куда-то в сторону, а после пробирается ладонями под тонкую чёрную футболку.       Цзян Чэн дёргается и выдавливает тихое "блять", и Лань Хуань тут же вытаскивает руки обратно, складывает их лодочкой у рта и пару раз дышит на них, чтобы согреть. Ваньинь хочет сказать, что руки его мужа и так достаточно тёплые, но язык заплетается, когда его кадык бессовестно кусают, а потом зализывают сразу два рта. Шея покрывается многочисленными укусами, засосами, и мужчина даже чувствует призрачные поцелуи в некоторых местах. Ту же футболку осторожно стягивают с разгорячённого тела, и любимые губы тут же приникают к тëмно-розовому соску.       — Держи его, — тихо говорит Вэй Усянь и встаёт с кровати, передавая разомлевшего Цзян Чэна в руки Ванцзи. Тот сразу пересаживает его на свои колени и обнимает поперёк живота, оставляет поцелуи и засосы на грубовато сухой коже в области плеч и шеи, затылка и ключиц...       Вернувшийся Вэй Ин что-то покрутил в руке и шепнул на ухо Сичэню всего пару слов — тот кивнул, и стоило ему посмотреть на своего брата, как тот тут же всё понял. Честно говоря, Ваньинь, да и Вэй Усянь тоже, наверное, никогда не смогут понять, как эти чёртовы Лани могут общаться одними взглядами и понимать друг друга, не проронив не то что ни слова — ни единой буквы. А может, их мужья просто телепаты, что ж, в таком случае это многое объясняет.       Лань Чжань приподнимается с кровати, удерживая ничего не понимающего в этих действиях Цзян Чэна на руках, после чего обходит кровать со стороны и укладывает на неё ногами к подушкам так, чтобы голова свисала с края кровати. Несколько секунд борясь с неприятным чувством в голове и чёрными пятнами перед глазами, мужчина таки решается хоть что-то сделать за сегодняшний вечер и предпринимает попытку немного подвинуться и лечь на живот — ничего не выходит. Лань Ванцзи тут же возвращает его в прежнее положение, и Ваньинь фыркает: "Не очень то и хотелось..."       — Любимый, посмотри на меня.       Нежный голос Сичэня отвлекает Цзян Чэна от полных матерных слов мыслей, но в этот раз он не как всегда зарождает желание послушать его и посмотреть в любимое лицо — сейчас Ваньинь хочет повредничать и побрыкаться. Он отворачивает голову, и его тут же разворачивают в свою сторону, взяв за подбородок.       — Мы воспользуемся этим, — он показывает находящиеся в руках наручники: — Ты помнишь стоп-слово и стоп-жест. В любой момент, А-Чэн.       Ваньинь хорошо знает этот тон Лань Хуаня, когда он перестаёт звучать звонко и так, словно тот поёт, а не говорит — когда его голос понижается. Цзян Чэн — и не только он — понимает: Лань Сичэнь максимально серьёзен. Что же такого эти трое задумали?! Неужели сейчас привяжут, да покрепче, и таки исполнят желание Вэй-извращенца-Усяня?       Цзян Чэн, пребывая в состоянии "шило-в-жопе-заиграло", кивает и, заглядевшись на раздевающихся Лань Ванцзи и Вэй Усяня, пропускает момент, когда его руки оказываются намертво прикованы к ножкам кровати. Голова продолжает свисать с края кровати, и Ваньинь вроде бы уже привык к такому положению. По лицу неприятно стекают небольшие капельки пота, а голова забита мыслями о чертовски прекрасных телах перед глазами. В штанах становится тесновато, боже мой, а ведь Цзян Чэн всего пару минут назад был уверен, что эта идея отнюдь не кажется заманчивой.       От мыслей отвлекают ласковые руки Сичэня на лице. Тот по-детски играется: щипает за щёки, мимолётно целует в губы и улыбается так, что у Ваньиня сердце щимит, а черты лица сами собой смягчаются. Чёртов Лань Хуань знает, что достаточно немного понежить мужчину — и вот он весь в ваших руках, делайте что хотите. И нагло пользуется этим, зараза. Значит, точно что-то недоброе придумали!       Лань Сичэнь меняется местами со своим братом — теперь Ванцзи уделяет своё внимание Цзян Чэну, а старший Лань раздевается недалеко от них. И кто бы что ни говорил, а братья Лань абсолютно разные. Привыкший к нежным и неторопливым ласкам Хуаня, Ваньинь невольно вздрогнул от страстного и мокрого поцелуя в губы от Лань Чжаня, который после ещё знатно покусал его подбородок и линию челюсти и не оставил без внимания шею, после чего на ней расцвели несколько засосов.       Отвлечённый губами Ванцзи, Ваньинь не сразу замечает Вэй Ина у своих ног, который с превеликим удовольствием скользит холодными руками от груди до резинки домашних штанов, вызывая табун мурашек. Потом вновь повторяет это, теперь медленнее, наслаждаясь каждым сантиметром красивого накачанного тела и не забывает пару раз ущипнуть за сосок — вот игривый, а! Что-то бормоча себе под нос, Вэй Усянь быстро спускает чужие штаны вместе с нижним бельём и обхватывает всё такой же ледяной ладонью, от чего Цзян Чэн вздрогнул, частично привставший член. Медленно проведя по нему несколько раз, Усянь чувствует, как член в его руке твердеет, и ускоряет движение.       — Ммм... — Ваньинь недовольно стонет, когда ласкавшая его рука внезапно пропала. — Верни.       — Не-а, А-Чэн, Сичэнь и так скоро во мне дыру прожжёт. Мы договаривались сегодня тебя пытать, — с весёлой улыбкой пролепетал Вэй Ин, коротко целуя мужчину в губы.       — Гады... Чёртовы извращенцы... — прокряхтел Цзян Чэн и закрыл глаза, но через мгновение почувствовал прикосновение к своим губам. Что-то тёплое, мягкое и влажное мазнуло по ним — Ваньинь раскрыл глаза и увидел перед собой возбуждённый член Хуаня.       — Давай, А-Чэн, открой рот, пожалуйста, — нежно попросил Лань Сичэнь и, дождавшись выполнения просьбы, стал медленно входить в широко раскрытый рот.       Лань Хуань двигается медленно, но глубоко, явно наслаждаясь теснотой горячего нутра. Устав лежать без дела, Цзян Чэн подключает к процессу язык — движет им по всей длине возбуждённого ствола, чувствует каждую вздувшуюся венку на нём и не скрывает своего кайфа от чувства бархатной головки в своей глотке. Не сдержав своего любопытства, Сичэнь кладёт ладонь на шею мужчины, не без интереса наблюдая, как под ней ходит чужой кадык, а шея передаёт призрачные очертания члена.       Внезапно старший Лань отходит, и к Цзян Чэну вновь приближается Лань Ванцзи. Он сразу хватает Ваньиня за горло и резко входит в его рот на всю длину, выбивая удивлённый, заглушённый стон снизу. Довольно выдохнув, он начинает быстро двигаться, изредка слегка бьёт по щекам Ваньиня, слёзы которого уже неприятно скользят по лицу, как и большое количество слюны. Пока рот Цзян Чэна атакован жестоким членом Лань Чжаня, в его любезно подставленную ладонь медленно толкается Сичэнь.       — Лань Чжань, поделись, не жадничай! — весело "хнычет" Вэй Ин, и Ванцзи отстраняется, напоследок шлёпнув пенисом по губам Цзян Чэна.       — Вы чё... Решили все втроём меня трах..!? — Вэй Усянь входит одной только головкой, не позволяя договорить.       — Ага, верное предположение, шиди! — смеётся Вэй Ин, не сдвигаясь с места, потрепав мужчину за покрасневшую щеку. — Используй свой язык.       Ваньинь зло рычит в ответ, но всё равно выполняет просьбу — проводит языком по головке, кончиком тычется в маленькую дырочку уретры и покорно вылизывает член, когда Усянь входит глубже. Он по-прежнему не двигается, позволяет Цзян Чэну самому работать языком и щеками, которые тот периодически втягивает. Вэй Ин довольно хмыкает и начинает медленно двигаться и не позволяет Ваньиню прекратить движения языком.       — Шиди, твой язык умеет делать такие приятные вещи, а ты используешь его вовсе не по назначению! — Вэй Ин отходит, великодушно освобождая место для Лань Сичэня.       — Сходи нахуй... — бормочет изрядно уставший Цзян Чэн и с многострадальным стоном раскрывает рот пошире для Хуаня.       Они берут его каждый в своём темпе, по очереди заполняя его рот. Слюна стекает по щекам неприятной влагой, пачкает волосы Ваньиня и простыню. В какой-то момент Лань Сичэнь отходит на пару мгновений, чтобы принести платок и вытереть лицо возлюбленного, но после этого сразу входит. Мужчина под ними недовольно стонет, но не прекращает всё это действо — позволяет использовать его рот снова и снова, пока не чувствует, как орган Ванцзи начинает подрагивать внутри, а сам младший Лань не начинает сильнее сжимать его горло, доводя практически до удушья. Ещё несколько движений, и Лань Чжань кончает, несколько раз глубоко выдохнув.       Цзян Чэн пытается поднять голову, чтобы проглотить мешающую жидкость во рту, но ему не позволяет рука Вэй Ина, неожиданно грубо схватившая его за многострадальную шею и вернувшая в прежнее положение. Вошедший орган не позволил всей жидкости вылиться наружу, но из уголков всё равно капали белëсые капли, смешиваясь со слюной и смазкой. Цзян Чэн жмурит глаза и максимально старается расслабиться, когда Вэй Ин тоже кончает в его рот, удовлетворённо застонав и откинув голову назад. На шею Вэй Ина тут же посыпались поцелуи и укусы младшего Ланя, который продолжил терзать кожу Усяня, когда тот отошёл в сторону, а потом ещё дальше, до тех пор, пока они оба не завалились на кресло в углу комнаты.       — Устал? Сглотни, — слышится нежный голос Сичэня, который незаметно подошёл ближе и стал гладить напряжённые руки Ваньиня, переходя к плечам, а затем к груди. — Ещё последний рывок.       Лань Хуань дожидается, пока Цзян Чэн послушно сглотнёт всё то, что было у него во рту, и немного отдышится, возвращает его в прежнее положение и свободно входит в до невозможности уставший рот и медленно движется внутри. Надолго его не хватает, и он кончает, предварительно выйдя из Цзян Чэна, пачкая его подбородок и шею белыми каплями удовольствия.       — Развяжи... меня... твою мать... — с передышками шепчет Ваньинь, и Сичэнь нежно ухмыляется этой картине. Мужчина быстро освобождает чужие руки под тихие постанывания Вэй Усяня откуда-то сбоку.       — Как ты, мой хороший? — Лань Хуань берёт в руки небольшое полотенце и аккуратно вытирает раскрасневшееся лицо Ваньиня, не забывая его целовать в щёки, нос, лоб и конечно губы.       — Как я? Чувствую себя использованным... — Цзян Чэн глубоко вздыхает. — И забытым нахуй.       Старший разочарованно выдыхает, вновь услышав мат из уст возлюбленного, но кладёт руку на возбуждённую до предела плоть Ваньиня. Тот громко стонет, и следом за ним стонет Вэй Ин, толкаясь в руку Ванцзи, выцеловывающего его шею. Кончая, Цзян Чэн вымученно падает на кровать и уже в полудрёме чувствует нежные руки Лань Хуаня, что перетянули его к себе на грудь, шёпот Лань Чжаня и Вэй Ина, что устроились в объятиях рядом и...       — Ещё раз неуместно сматеришься — я сделаю так, что ты не сможешь говорить неделю.       Кажется, Цзян Чэну пора начать искать учебник по слежке за своим языком...