Поймать невесту

             Эд молча наблюдал, как Демиан одевается, чтобы пойти на завтрак. Молча, потому что после вчерашней попытки поставить супруга на место Демиан заявил, что обиделся, и лёг спать. Наплевав на ужин. Поэтому сейчас он так потешно надувал щёчки и вздёргивал носик, только чтобы показать, насколько сильно он обижен. У Эда это вызывало улыбку, которую он старательно прятал.       А Демиан всё о своём. Самому уже надоело. Секса хотелось! Жопа просила! Жопа и душа. Но больше жопа. Ну, несмотря на желание, больше не болела, и на том спасибо. Даже поцелуи и жёсткая хватка рук за какую-либо часть тела помогали и охлаждали пыл. Складывалось впечатление, что Эд хватается, как заправский ревнивец, опасаясь, что вся эта красота испарится в неизвестном направлении.       — А если я исчезну, ты обрадуешься? — надутым детским голоском спросил Демиан, поворачиваясь к мужу.       Эд к такому вопросу готов не был. Он так и замер с широко распахнутыми веками и открыв рот от изумления. А Демиан, не дождавшись ответа, обиженно фыркнул и со всей силы херакнул дверью, выходя из комнаты.       Нет, Эд никогда не думал о том, что расстанется с Божественной Невестой. Пусть у Демиана весьма специфический характер, но он Дар. Великий Дар. Но если бы характер был попроще, было бы полегче…       Вздохнув, готовый идти на перемирие Эд вышел следом. За окном проплывали густые облака, практически полностью закрывая собой землю. Эд затруднялся сказать, было ли там на что посмотреть: гряды великих гор, вековые леса, цветочные поля, города, реки и озёра для него со временем стали делом обычным. А вот что насчёт Демиана?       Супруга Эд нашёл сидящим за тем же столиком лицом к нему. Самое смешное было то, что пока Эд не показался на горизонте, супруг с детским восторгом, сидя на стуле, но пододвинувшись поближе к окну, таращился в него. А потом резко сделался злюкой, сев более ровно.       Сдержанно улыбнувшись, Эд подошёл к стойке, за которой стояла главная официантка, отчитывающая менее главную коллегу.       — За столик с вон тем прекрасным созданием, — Эд указал в сторону навострившегося Демиана, — бутылочку Янтаря и цветочного вина. Хорошо прожаренные куски мяса и стейк из озёрной рыбы. Свежие хлебные дольки и корзинку бордовых ягод, — обворожительно улыбнувшись шокированной такой наглостью официантке, Эд поспешил за столик.       — Что, решил подмазаться с помощью вкусной еды? — Демиан сощурился до подозрительных щёлочек, однако губы и щёки дуть перестал.       — И вина, которое тебе очень нравится, — Эд одарил просиявшего супруга более открытой улыбкой и еле сдержал смешок, когда тот, опомнившись, опять сделался злюкой. — Ты ведь не сердишься, — Эд внимательно глянул на тяжко вздохнувшего Демиана, который растёкся по столу. — Капризничаешь, как ребёнок, требующий внимание родителей, — дотянувшись до него, он сжал его кисть, немного её массируя.       — Мне нравится, когда ты уделяешь мне внимание, — пробубнил Демиан, явно довольный тем, что муж его руку сжал, точно пытался приободрить.       — Сейчас, дождёмся, когда принесут поесть, и поговорим, — со слишком серьёзной миной сказал Эд, отчего Демиан скуксился. — Не делай такой вид, я же не ругаться с тобой собрался.       — Просто ты это слишком серьёзно сказал, — сознался Демиан.       — То, что ты не любишь серьёзные разговоры, я уже понял.       — Я в целом не люблю проблемы, хотя часто сам себе их создаю, — Демиан развёл руками.       — Ты очень сложный, — Эд нехотя расцепил руки, когда официантка принесла вино и Янтарь.       Официантка торопливо, но аккуратно разлила алкоголь по бокалам, причём, для Демиана специально подобрали вычурный и из яркого стекла. Поставив корзинку с ягодой, в которой Демиан увидел черешню – или вишню, никогда в этом не разбирался – официантка вытянула из-под столика ведёрко и, поставив в него бутылки, сказала, что мясо уже готовится, и шустренько убежала обслуживать следующий столик.       — Сладенько, — мурлыкнул Демиан, сделав небольшой глоточек, почмокал губами.       — Не слаще тебя, — улыбнулся Эд. Его губы расползлись шире, когда от флирта в глазах супруга появились искорки, а сам он немного зарделся, будто смущаясь. Кому-то определённо лесть была по душе, но Эд был честен.       — Прекращай! — хихикнул Демиан, прижимая руки к лицу. — На тебя это не похоже!       — Я думаю, мы оба устали от этих перебранок. И, как мне показалось, ты уже капризничаешь больше по привычке, чем на самом деле.       — Ты мило ведёшься! — Демиан деланно обиженно надул щёки.       — Так и понял, — рассмеялся Эд.       Они оба вновь замолчали, когда та же официантка примчалась с подносами, резво составляя тарелки с рыбой и птицей на стол. Пожелав приятного аппетита, она мельком глянула, что бокалы ещё полны, и бегом-бегом умчалась в сторону кухни. Демиан её даже пожалел: сам когда-то подрабатывал официантом и не на слуху знал, насколько отвратительной может быть эта с виду простая профессия.       — Итак, Дем, — переложив с общей глубокой тарелки несколько больших кусков мяса, Эд полил каждый соусом и посмотрел на супруга, который руками накидал себе курицы, — скажи, почему ты настолько одержим сексом?       — И ничего я им не одержим, — напихав полный рот, пробубнил Демиан, но от вида мужа запил вином, быстро проглатывая.       — Но ты о нём думаешь больше, чем обо всём остальном. Я хочу знать почему. Это сложный вопрос для тебя?       — Просто не до конца понимаю, зачем тебе это. Ты ведь и сам о нём думаешь.       — Но для меня он не так важен. Не домогайся ты меня, я бы и не думал о сексе вообще. Я хочу узнать тебя получше. А раз для тебя секс важен, то я и решил начать именно с этой темы. Ты против?       — Ничуть! — Демиан отпил вина, довольно морщась от ненавязчивого сладкого вкуса, растёкшегося по языку. — Просто я не особо умею рассуждать и говорить, объяснять. Поэтому то, что я скажу, может показаться нисколько не понятным.       — Если я что-то не пойму, обязательно уточню, — заверил Эд.       — Ну, для начала, я очень люблю чувствовать себя защищённым, отсюда и предпочтения к мужчинам, более того, к мужчинам с внушительным телосложением. Как у тебя. Обожаю, когда меня обнимают и откровенно лапают. От этого внутри растёт… эм… — Демиан замялся, подбирая нужное слово, — не знаю, воодушевление, что ли.       — Ты хочешь быть нужным? — спросил Эд. Начало рассказа супруга не было ответом на вопрос, но проясняло внутреннее состояние.       — А кто не хочет? — Демиан озадаченно изогнул брови. — У меня это проявляется странным образом, — отмахнулся он, благодарно улыбаясь, когда муж предложил долить вина. — Да, я люблю быть в центре внимания, хотя в последнее время, не считая этот мир, меня это дико бесило. Не то чтобы я популярен, скорее, даже наоборот. Но друзья вроде и есть, а вроде и нет. Вернее, были.       — Немного не складно. Такое ощущение, что ты запутался в самом себе, — подметил Эд, с нотками беспокойства смотря, как супруг залпом выпивает вино и сам себе доливает добавки: такими темпами бутылка кончится быстро. Но волновала его не бутылка, а быстро хмелеющий супруг.       — Есть такое. Мне всегда не хватало внимания, и не понимал почему. Хотя вру – знал. Люди ненавидят, когда им тыкают на ошибки или говорят, когда они не правы. Я всегда прямолинеен. Вести себя как ребёнок я позволяю себе только с теми, кому доверяю. Мне даже говорили, что я жестокий.       — Поэтому ты себя так ведёшь со мной? — рассмеялся Эд; наплевав на правила, он протянул Демиану кусочек мяса на вилке, и тот с готовностью его съел, при этом просияв не хуже солнца в небе.       — Ты же мне самим Божечкой подарен! — Демиан развёл руками. — Ну, или наоборот. С тобой грех не покапризничать!       — Ты такой милый, — улыбнулся Эд, скармливая супругу ягодку.       — Канешна милый! — пробурчал Демиан: оценив вкус ягоды, он напихал полный рот. — Ну, а насчёт секса… Мне его всегда было мало. Мужики попадались слишком скорые на конец. Никаких прелюдий, ни тебе поцелуев, объятий, ласк. Мне очень нравится, когда меня с силой зажимают и хватаются за зад или груди. Когда страстно, обязательно с языком целуют. А чего стоит то ощущение, когда меня трогают языком между ягодиц! — не сдержавшись, Демиан даже застонал, мечтательно закатив глаза. — А после всего этого огромный хуище, который по самое не балуй, вторгается сквозь анус! — его заметно затрясло. — И не жалея сил вдалбливает тебя в любую поверхность! Но лучше на кровати, чтобы помягче было и потом спина не так болела, — он задумчиво причмокнул. — Не знаю, что тут ещё можно добавить, — пожав плечами, Демиан отодвинул курицу и взялся за ягоды: уж больно они ему понравились.       — Если судить по сказанному тобой, тебя никто и никогда до конца не удовлетворял, — задумчиво протянул Эд. — Спасибо, что поделился.       — А, было бы за что, — зажав ягодку и курицу между пальцами, Демиан с интересом их оглядел и сунул в рот, прислушиваясь к своеобразному вкусу.       — Это важно, правда. Нам с самого начала именно с этого и стоило начать. Скорее всего, конфликтных ситуаций было бы меньше.       — А что насчёт тебя? — спросил Демиан, доливая ему Янтаря: по запаху это походило на виски.       — А что насчёт меня? — переспросил Эд и не сдержал смешка от подозрительного взгляда супруга. — Я всю жизнь привык сдерживаться. Во всём. Абсолютно. Я совру, если скажу, что мне не нравится секс. Но у меня свои вкусы, — он красноречиво и голодно оглядел Демиана, насколько это позволял стол. — И это до странного тонкая грань, — он почесал переносицу. — Всего должно быть так, как я люблю и предпочитаю. Чуть-чуть не так и уже всё, это не моё. Любовников подбирать сложно. Когда я был молод, ещё что-то пытался. Молодая кровь, пылкое сердце, твёрдый стояк по утрам. И шикарный мужчина рядом. Но любовники – всегда временно. И со временем мне надоело искать. Да и звание обязывало меня быть более умиротворённым во всём. Поэтому до встречи с тобой любовников у меня не было несколько лет.       — Врёшь! — не поверил Демиан. Это ему показалось настолько немыслимым, что слово вырвалось само собой.       — Отнюдь, — Эд сделал пару глотков, немного смачивая горло. — Меня долгие годы учили быть Владыкой, чтобы я занял место своего отца. Учили следовать правилам. Учили дисциплине. Это всё входит в привычку, — Эд пожал плечами. — Почему у тебя такой несчастный вид? — рассмеялся Эд.       — Мне так тебя жалко! — прохныкал Демиан, вставая со стула и пересаживаясь на колени удивлённого мужа и крепко-крепко его обнимая.       — Ты лишнего выпил? — не понял Эд, растерявшись от такого, и не понимая, что ему делать. Ещё и народ смотрит.       — Я его жалею, а он мне про выпитое, — проворчал Демиан, однако с колен вставать даже не подумал.       — Чего меня жалеть? — весело расхохотался Эд. — Моя жизнь не настолько отвратительна, как тебе показалось. Скучна – возможно, но не отвратительна. Были и такие моменты, когда жизнь била ключом, наполненная весельем и задором.       — Где-то в далёком детстве? — полюбопытствовал Демиан, и Эд не сдержал очередного приступа хохота. — Да что смешного-то?       — Ты очень мил в своей заботе, — отсмеявшись, сказал Эд. — Сам суматоху наведёшь такую, что даже страшно становится, а с другой стороны, весьма заботлив.       — Как будто тебе это не нравится, — крякнул Демиан.       — Очень даже нравится, — улыбнулся Эд, наконец-то, приобнимая супруга за талию.       Эд не мог с уверенностью сказать, что после разговора что-то сильно изменится. Никто из них по желанию другого не станет каким-то иным. Однако это облегчило их душу, которая металась от неизвестности, страшась её пуще смерти.       Демиану же разговор показался каким-то непозволительно личным, и он надулся только от того, что поговорили они не наедине, а в ресторане, где полно народу. Эд на это только посмеялся, чувствуя, что супруг нисколько не разочарован. Скорее, он в таком же смятении и смущении. Хотя с колен он никуда не слез до конца ужина. После нескольких осуждающих взглядов Эд понял, что больше никто молчать не будет, и в следующий раз за малейшую провинность им выскажут всё, что они о них думают. Эд больше опасался, что не умеющий себя сдерживать Демиан ответит по всем свойственным ему параметрам, отчего стыдно будет мужу.       — Надо прекращать наводить смуту в ресторане, — тихо сказал Эд.       — Чего? — Демиан озадаченно изогнул брови. — Какую ещё смуту? Ты о чём?       — Помнишь, я тебе говорил, что в ресторанах нельзя самим говорить, что подавать? Вернее, не нельзя, а не по этикету. И что столы выбирать нужно центральные, и с тем, с кем пришёл, вести себя тише воды ниже травы. Помнишь?       — Помнить-то я помню, — Демиан безразлично пожал плечами, — но это не по мне. А что, за то, что я сел к тебе на колени, нас поколотят в следующий раз?       — Скорее, на меня насядут, что такое похабство неприемлемо.       — Похабство? — настала черёд Демиана весело и громко хохотать. — Я тебя умоляю! — отсмеявшись, Демиан буднично сказал: — настоящего похабства они явно ещё не видели.       — Светлые Боги, Демиан, я очень надеюсь, что ты ничего такого не сделаешь.       — Чего «такого»? — тот соблазнительно улыбнулся.       — За что в итоге стыдно будет мне, — вздохнул Эд.