Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Несомненно, обратно в катакомбы возвращаться было опасно, но оставаться в отеле было ещё опаснее, но ни один из них ничего не знал, а проверить стоит, страх вынуждает куда-то убежать. Кто знает, может теперь вся территория вокруг отеля и весь лес поджидает чтобы они выбрались из запертой комнаты прямо в лапы голодным и злым отщепенцам клана. Вопросы приходят со всех сторон. Когда Томпсон вернулся обратно в комнату, он заново запирает её на замок за собой, опираясь об неё спиной и сползает вдоль, сев на пол. Его дыхание прерывистое, словно сердце билось не как надо, ко лбу давно прилипли волосы, а во рту осталась горечь от ранее случившегося рвотного рефлекса. Глаза никак не могут сфокусироваться на лицах Фриды, Анны и Рудольфа что смотрят на него предвкушая плохих новостей. Так и есть, в коридоре недалеко от их комнаты сейчас лежат бездыханные и холодные тела тех кто когда-то заботился об этом месте. Ничего кроме плохого сказать нечего. Смертный дышит ртом, голова его опрокинута на бок а руки лежат по бокам словно в позе трупа. С того момента как он увидел убитые тела — его сердце до сих пор бьётся в адреналине. Вскоре Тони замечает сквозь мутные глаза как к нему подлетает Рудольф, чувствуя его холодные руки на себе, ощущения затупляются и понять где именно Рудольф держит его было ужасно тяжело.       — Тони? — он слышит чужой голос, только не так отчётливо как ожидалось, он смешался со звоном в ушах, — Тони пожалуйста скажи что-нибудь! Тело будто приковали к полу, но тут Секвиллбекк пытается поднять парня и поставить на ноги. Как-то блондин всё-таки становится на ноги чувствуя твёрдую землю, только от этого голову повело кругами. Его держат за плечи медленно отпуская, но Тони как-то пытается удержаться за чужие руки дабы тот не отходил от него.       — Тони, молю тебя, не молчи! — Рудольфа нельзя винить в том что он испуган и взволнован, и хочет знать что произошло за дверью, но звёзды, у Томпсона в голове сейчас мусор, и собрать чёткий и понятный ответ невозможно, может даже и не стоит. Анне и Фриде слишком много не надо ни знать ни тем более видеть. Тони пытается дышать полной грудью, борясь с самочувствием, но организм подводит с каждой секундой. Ко звону в ушах добавились помехи в глазах что ухудшали его зрение и лицо Руди словно исчезает перед ним, растворяется в этой поглощающей темноте.       — Руди…- Томпсон буквально выдавил из себя это, сделав шатающий шаг вперёд, хватаясь за него ещё сильнее, — В-воздух…мне нужен…воздух… Это были последние слова перед тем как перед его глазами окончательно потемнело и он падает в обморок на твёрдый паркет как тряпичная кукла. *** Перед глазами будто вся жизнь пронеслась, оставляя всё ещё функционирующий разум во мраке. Внезапно ощущаются резкие шлепки по лицу которые буквально вытягивают сознание из этого пространства, они не прекращаются пока темноту не разрезает слабый свет, и какой-то знакомый голос, глухо доносящийся до ума, почти выкрикивая чужое имя.       — Тони, очнись! С каждым шлепком смертный всё более приходил в сознание, шире открывая глаза и двигая частями тела, медленно подавая признаки жизни.       — О Луна, Тони, — Рудольф замечает мелкие движения парня, прижимая его к груди, выдавая дрожащим голосом, — скажи что нибудь… Вампир гладит сметного по макушке, тревожно ожидая какую-то отдачу от него. Тело блондина было довольно тяжёлым но одновременно хрупким и уязвимым. А в это время Томпсон медленно но уверенно приходит в сознание, раскрывая глаза.       — Р-Рудольф, — и произносит его имя, ощущая как потоки ветра окутали обоих, — всё…хорошо…где мы? С запинками но спросил он и двигает головой, осмотрев что вокруг них. Секвиллбекк, услышав его голос, сразу успокаивается, крепко сжав парня на коленях. На душе становится чуть легче.       — Слава звёздам, — тихо сказал вампир, вдохнув, — мы на улице. Перед тем как ты упал ты сказал что тебе нужен воздух. И вправду. Странно что Томпсон всё ещё это помнит, и слабо усмехается. Они находятся снаружи катакомб, где сейчас дует прохладный ветер.       — Спасибо, — благодарит смертный вспоминая о других членах семьи, — а где Анна, где Фрида, где остаток клана что остался с нами? — уже более отчётливо говорит Тони, и пошатываясь выбирался из объятий партнёра, следом протягивая ему руку.       — Они внутри, — вампир выпрямляется перед ним но не отпускает руку, — клан распространился по территории для охраны этого места, так как кроме этого места нам больше некуда идти. Переменив взгляд на более грустный, блондин поникает головой, выдохнув.       — Лучше бы ты меня оставил на растерзание к тем одичавшим, — и сжимает переносицу, — и тогда всей этой побежки можно было бы избежать, — затем вытягивает руку из чужой, чтобы обеими ладонями потереть лицо. Раздражённо промычав он заводит их в волосы, отворачиваясь от Рудольфа что стоит в непонимании, — Эмма и Отто бы сейчас были живы. Секвиллбекк, понятное дело, категорически против этого заявления, но так как это уже позади то спорить не хотелось. Вдалеке виднелся уже однозначно мёртвый отель, где больше не включится свет, не загорятся факела. Это место будет пылиться, гнить и увядать со всеми воспоминаниями оставшимися там. Та комната, где Рудольф и Тони когда-то познакомились, где ему доказали что чудеса существуют. Томпсон любил это место всем сердцем и находится в нём было самым настоящим исцелением для его психического здоровья. Но, всё хорошее когда нибудь заканчивается. Не отрывая взгляд он смотрит как силуэт здания растворяется в тумане, будто прощаясь с ним.       — Я тоже любил это место, — также грустно добавил Рудольф, встав плечом к плечу с ним, — мне безумно жалко владельцев, они точно этого не заслужили, мне жалко что место где мы создали нашу дружбу вот так вот потускнеет, через несколько лет превратится в руины. Стоя рядом Томпсон слышит каждое слово наблюдая за притихшим зданием что почти поглощенно туманом. Его сердце раскалывается. Потом он поворачивается к бессметному заглядывая прямо в карминовые глаза, чувствуя в своих же тяжесть.       «Почему всё это происходит? Почему всё происходит именно из-за меня? Я чувствую себя как чёрной кошкой перешедшей им дорогу! Такое ощущение того что он вредит им просто находясь с ними, считая что он хоть и не вредит им никак, никогда не прикладывал руку ни к чьему убийству а всё равно как-то получается что он всему виной. Так сейчас построена его логика. Позже Томпсон не замечает но по румяной щеке скатывается первая слеза.       — Ох, Тони — Рудольф поддаётся вперёд обнимая его, обвивая вокруг лопаток руки. Успокаивающим голосом он тихо что-то ему нашёптывает и гладит чужую спину, после того как Томпсон обнял его за плечи. Всхлипывая, он дрожит.       «Какой же я, блять, слабак! Томпсон бранит себя, считая что Рудольф не чувствует себя защищённым, а он так хотел быть его «каменной стеной».       — Тони, ты один из самых сильных людей в моей жизни, — вампир выпускает его, держа за руки, пальцем стирая его новые горячие слёзы, — помнишь что ты сам мне когда-то сказал? Слёзы это ни в коем случае не признак слабости. Но Томпсон издал смешок считая что над ним издеваются.       — В этой конкретно ситуации это только оно и значит, — он снова отворачивается от партнёра делая уже несколько шагов, — и…ладно, забудь! Вскоре смертный суёт руки в карманы штанов и стремительно удаляется вдоль тропы подальше от катакомб. Рудольф, конечно, левитирует за ним, и твёрдо встаёт поперёк дороги не давая ему пройти.       — Ты куда это? — и складывает руки на груди, а Томпсон нагло обходит его.       — Подальше, мне нужен отдых, — блондин смотрит вдоль тропы, — от всего этого и всех этих телячьих нежностей. Последнее Тони пробубнил, но естественно Рудольф чётко это услышал.       — В смысле от «телячьих нежностей»? — вампир возмущается и догоняет его.       — А в том, что мне уже надоел этот пассивно эмоциональный спектакль где герой никак не может взять волю в кулак и начать что-то делать, только ревёт как чёртова корова дабы его пожалели! — рявкнул он сузив брови к переносице.       — А что ты предлагаешь делать, м? Если ты сейчас говоришь о Рукери, то поверь, пока нам нечего сейчас делать, от слова, вообще! — Секвиллбекк отвечает таким же раздражённым тоном, остановившись сзади него, — И я тебя достаточно знаю, что если бы я ранее тебя не обнял, не утешил то ты бы назвал меня бессердечной сволочью! — на этих словах вампир снова подлетает к нему спереди, тыкая ему в грудь пальцем, и внезапно Тони хватает его за запястье, злобно сжав, и отводит чужую руку от себя.       — Уж лучше так, чем быть как ребёнок! — смертный шипит сквозь зубы и отбрасывает бледную руку в сторону. В голубых глазах будто сверкнула молния, что казалось вообще не характерным для парня который всегда был добрым.       — Как ребёнок?! — Рудольф повысил голос, — Может ты и есть ребёнок если считаешь что играть на собственных эмоциях это по «геройски», да? Если это так, то ты просто недалёкий, смертный дурак, перечитавший дохрена комиксов про супергероев, возомнивший себя одним!       — Ах это я дурак? Хочу напомнить что «дурак» бросил все дела в этом мире чтобы остаться с тобой, помочь тебе, чтобы найти и прибить того сукина сына который убил твоего отца хотя в реальном мире это твоя и только твоя проблема с которой должен смириться и справится только ты и твоя семья! — Тони кричит на бессмертного «влезая ему в лицо», — Какой же ты неблагодарный и упрямый, мне интересно, в кого это ты такой? Рудольф оскаливается, зарычав.       — Что ты сейчас сказал? — и округлив в гневе алые глаза подходя к парню вплотную, но тот отталкивает его.       — Что слышал, вот что! — снова вспылил Томпсон, крикнув. Его было не узнать. Внезапно вампир хватает его за шиворот обеими руками дерзко прижав к дереву, зашипев сквозь устрашающий оскал. Зрачки в глазах уменьшились.       — Ты кажется забыл у кого ты в гостях, — его голос перешёл на рык, а мёртвая хватка не даёт ни малейшего намёка на освобождение, — и то что если бы не я, то тебя бы уже давно сожрали. Томпсон сглатывает, но не подаёт признаки страха, хотя глубоко внутри ему стало не по себе, он никогда не видел Рудольфа таким…не своим. Словно это не он с ним говорит, а дьявол. Блондин не знает что дальше говорить.       — Что, испугался? — жалобно проговорил вампир не выпуская его, — Правильно, ведь если ещё хоть раз скажешь мне кривое слово, я тебя сам убью, ты же знаешь, я могу. Но вдруг неожиданно для Руди, Томпсон вспоминает приёмы самозащиты, повалив его на спину, и прижимает его ноги и руки к земле. Бессмертный от удара спиной прорычал от боли.       — Так чего же не убил раньше, м? — уже Тони доминирует разговором, — Если уж рычишь что такой грозный и опасный, то докажи, я смерти не боюсь. Смертный говорит ядовито но спокойно, как змей. Голубые глаза кажутся ещё ярче, будто в него тоже вселился недобрый дух. Их зрительный контакт продлевается пять секунд, перед тем как Секвиллбекк выскальзывает из-под увесистого тела и хватает смертного за кисть руки, взлетев над деревьями, поднимаясь всё выше и выше к небу.       — Может сейчас то это я и сделаю! — он злобно шипит блондину в ухо, оглядываясь. Они находятся примерно на высоте восьмиэтажного дома, внизу лес кажется зелёным ковром. Остановившись Рудольф крепко сжимает Тони за руку.       — Последние слова? — и снова сузил брови, замечая как Томпсон вообще не нервничает, смотря на вампира будто ему всё равно.       — А зачем тебе ждать мои последние слова? Ты же такое грозный, кровожадный и бессердечный, разве тебе не характерно убить жертву сразу? — его тело левитирует вместе с вампиром. А тот сглотнул и сжал губы. И Томпсон решается его добить словами.       — Ну же, ты же хочешь чтобы Ричард и Рукери оставили вас в покое, правда? — и по издевательски усмехается.       — Заткнись… — Рудольф прошипел. Теперь на его лице смешались злость и душевная боль, которая беспощадно давит на глаза.       — Давай, нет меня, нет проблем — блондин продолжает, и каждое слово ударяет вампира прямо в грудь.       — Вспомни что сказала Луиза, — тот снова сталкивается с ним взглядом, — я просто смертный, о котором легко забыть.       «Перестань, заткнись, не говори так!»       — Сделай то что когда-то хотел сделать твой отец, — он продолжает, — будь и тем кем он всегда хотел тебя видеть: безжалостным убийцей, которому всё равно на каких-то там смертных. Рудольф передумывает свой гнев и жалеет о всём что ранее сказал и что творит сейчас. Томпсон вербально добивает его, на самом деле проверяя, сделает ли он это.       «Мне страшно, так как ты никогда не срывался на меня, но мне ещё страшнее то что твой гнев перейдёт все границы, и моя смерть окажется его работой. Я не боюсь самой смерти, я боюсь быть убитым любимым человеком. Тобой». Хватка на его кисти ослабла и в страхе сердце Рудольфа вздрагивает. Он никогда не ожидал от себя такие действия в сторону Тони. Неужели он сейчас отпустит его руку?       «Нет, нет, нет, я этого не сделаю!» Дурные мысли обсессивно бьют по сознанию, посылая в его руку лёгкие покалывания, будто вот-вот он не выдержит. Всё это время Томпсон смотрит на него взглядом абсолютно без эмоций, но внутри он разочарован. Рудольфа, оказывается, легко сломить.       — Рудольф… — снова хотел позвать смертный как его перебивает чужая фраза что заставила тело обдать в холодный пот.       — Я тебя ненавижу… После он отпускает его руку.