Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Когда Рудольф отпустил его руку, Тони в буквальном смысле видел как вся жизнь проносится перед глазами быстрыми картинками, с момента его в пелёнках вплоть по сегодняшней ночи. Его губы приоткрылись а глаза продолжали смотреть на вампира что остался левитировать, тело его тяжелеет набирая скорость, а бессмертный становится дальше и дальше в поле зрения. Руки расслабились вместе с шеей, волосы треплют резкие потоки воздуха. Томпсон посчитал что глупо было бы закричать и умолять о пощаде ведь он сам спровоцировал Секвилббекка на этот поступок, теперь ему прийдётся мысленно попрощаться с семьёй и простить все обиды и ссоры, поблагодарить Сиэля за то что он ему хоть не надолго но стал его страшим братом. Он медленно закрывает глаза и ждёт пока он не разобьётся об либо землю либо камень, молится чтобы его душа попала в рай, о котором все так душевно повествуют. Воздух свистит в ушах и его давление поднимается, но парню всё равно, это же скоро закончится, неправда ли? Ричард прийдёт на эти земли и поймёт что судьба уже сделала всё за него, запинает его мёртвое тело куда-то в овраг и плюнет в него напоследок. Рудольфу и его семейству больше ничего не станет угрожать. Это всё, конец. Смертный никогда и не представлял что причина его смерти станет его партнёр, да ещё в таком раннем возрасте, шестнадцать лет. Но даже так, Тони любит Рудольфа, несмотря на все ссоры и обиды, и этот день что станет последним для него, Томпсон будет любить его несмотря на то что их теперь разделят два мира, он не сможет больше поцеловать его, дотронуться до мягких чёрных волос, и самое любимое — заснуть в обнимку, чувствуя его холодное дыхание на груди. Больно это принять, но судьбе плевать на наши чувства.       «Увидимся на другой стороне, когда нибудь?.. Спиной почувствовав что он скоро разобьётся, в тот самый момент его тело резко что-то хватает, от чего Томпсон моментально открывает глаза. Его поднимают обратно вверх, затем бросают на землю, конечно больная но не смертельная посадка. Тяжело подняв голову и сфокусировав зрение на том что напротив него, Томпсон округляет глаза.       — Зачем ты это сделал? — дерзко спрашивает он поднявшись на локти не спуская взгляда с Рудольфа который встаёт и отряхивается от пыли, не обращая внимания на вопрос, отворачиваясь.       — Что тебя заставило передумать, хм? — выпрямившись, он подходит к брюнету что давно развернулся к нему спиной. Рудольф поник головой.       — Я никогда не хотел быть кровожадным убийцей, — он бубнит сдерживая в себе то ли гнев то ли слёзы. В этот момент Томпсон ощущает горькое чувство что вынуждает положить руку на чужое плечо, — я никогда не хотел быть таким как отец — последние слова вышли сквозь зубы, стряхивая с плеча его руку, стремительно зашагав вперёд, затем воспарив вверх, направившись в противоположную строну катакомб. Тони остался на том же месте, глубоко дыша, обдумывая серьёзность всей ситуации, из-за своей гордыни и вербального абъюза совесть беспощадно хватает его за шкирку. Пальцы сами пробрались в волосы, вместе с тем сжавшись и губы.       «Что я наделал? Это был первый вопрос который мог себя спросить смертный, но тут задаётся другой, почему его интересует именно что он сделал, а не почему он это сделал? Дерзко вытащив руки из волос Томпсон разворачивается назад откуда пришёл. Несомненно, мальчики раньше ругались, расходясь по своим матрёшкам, один в катакомбы, двурогой в отель, и получив немного личного пространства что дало обдумать свои слова и поступки, возвращались к друг другу признавая свою вину, забыв о ссоре насовсем. А сейчас смертному кажется некуда идти. Но вспомним что Рудольф полетел в противоположную сторону катакомб, тот направляется именно туда, по пути коря самого себя, считая себя виноватым во всей этот ситуации. В принципе, так оно и есть, если бы он вовремя закрыл рот и перестал корчить из себя неуязвимого, то всей этой сцены можно было бы избежать.       — Идиот, я просто конченный идиот, — смертный подходит к воротам, остановившись напротив, — вместо того чтобы не создавать лишних проблем я только их ему и достаю! — и со всего маху ударяет ногой по чугунной калитке что от её грохота вокруг взлетели вороны. Он тут же отворачивается спрятав лицо в ладони, зарычав в неимоверном гневе. В груди становится тяжело, не только от злости к самому себе, но и от слов что бросил ему Рудольф.       Может ты и есть ребёнок если считаешь что играть на собственных эмоциях это по «геройски», да? Если это так, то ты просто недалёкий, смертный дурак, перечитавший дохрена комиксов про супергероев, возомнивший себя одним! После Тони решается наконец-то войти в глубь катакомб, с треском закрыв за собой ворота, но тут же останавливается, опомнившись про побои вампиров что ранее там произошли, поэтому садится на ступеньку почти рядом с выходом, на всякий случай. Уперевшись лицом в руки он старается успокоиться и взять себя в руки, хоть это и получалось с трудом.       Я тебя ненавижу… Тони обнял свои колени, спрятав лицо будто за ним наблюдают. Но хуже стало тогда когда он понял что наговорил Рудольфу, его разочарованный и раненый взгляд когда он упомянул Фредерика. Тони однозначно всему виной, и точно не заслужил спасения после таких гадких слов. Хотелось бы вернуться, найти его, упасть на колени и заверить что все эти слова был ничто иным как плодом его проблем с гневом, а никак не его настоящее мнение. Опять, смертный считает что плакать глупо, и даже эгоистично с его стороны. Это Рудольфу надо быть обиженным и пустить слезу, может даже он уже и плачет где-то спрятавшись. О Луна, неужели Томпсон стал одной из причин по которым Рудольф сейчас убивается?       — Он прав, я и вправду перечитал слишком много комиксов и вообразил себя…героем. Вспомнив про телефон Тони не спеша проскальзывает рукой в карман достав его и замечая на экране минимум пять пропущенных звонком от Сиэля. Настроения разговаривать не было вообще, но раз он позвонил целых пять раз то может быть это срочно?. Не долго думая он набирает Лопеза включив громкую связь. Гудки шли не долго, после чего на той стороне подняли трубку.       — Наконец-то ты позвонил, мы тут уже подумали что потерялся ты где-то, хаха, ну что, смертный, рассказывай как дела? — волк радостно приветствует Тони, опираясь на раму двери в его и Грегори комнате. Томпсон вздыхает пытаясь не особо подавать признаки ужасного состояния.       — Да так, всё как и было, — фальшиво усмехается блондин выпрямляя колени, — как у вас дела? Только от Лопеза никогда не скрыть настоящие емоции.       — Ты тоже подхватил у Грегори привычку молоть что тебе нормально когда на самом деле тебе душу скручивает? — в чужом тоне слышится лёгкая насмешка. Смертный вытягивает вздох.       — Ты же мне доверяешь, правильно? — уточняет волк.       — Да — тихо отвечает Тони, и всё время держит взгляд на одной точке.       — Ну так что, рассказывай что тебя тревожит, а то мне тоже есть что интересное рассказать — уже с интригой заговорил оборотень.       — Знаешь, давай сначала ты расскажешь своё интересное, потом я своё…интересное только в другом смысле.       — Хах, ладно, это я тебе вкратце расскажу, — и кашлянул в горло, — Грегори видел сон, точнее кошмар, где ты лежал с поломанными конечностями и разбитой головой, и он описал мне что ты выглядел будто упал с большой высоты. У Тони слегка округляются глаза.       — Боюсь что его кошмар не так далёк от реали, — грустно прокомментировал смертный сжав переносицу, — ведь пару часов назад это почти что произошло. Следом тишина, со стороны Сиэля ничего не слышно кроме его громкого дыхания.       — То есть, ты хочешь сказать что ты хотел покончить с…       — Нет нет, Сиэль, это совсем не так как ты подумал, нет, — перебивает Томпсон, — это… Рудольф меня чуть не убил, взлетев над кронами на сумасшедшую высоту, от туда и уронив меня. Снова тишина, в этот раз продлившаяся дольше.       — Ты…шутишь чтоли? — волк сказал в полу шоке пытаясь поверить что это неправда, но чутьё ему показывает обратное.       — Нет, Сиэль, я бы о таком шутить не стал, — говорить неправду было бы глупо и больно, но говорить правду ещё больнее, — он к счастью, или к сожалению, меня поймал и оставил улетев куда-то подальше. Из трубки слышится разочарованный вздох. Кажется Сиэлю прийдётся справляться не только с Грегори но и глупостями Тони и Рудольфа которые ещё подростки и многое что не понимают.       — Тони, теперь скажи мне честно, из-за чего вы так вспылили? — его голос выравнивается, и звучит как голос психолога, терпеливо ожидая ответ. А Томпсону было стыдно сказать что это всё из-за того что он себя повёл как эгоист.       — Мы оба…эм, просто уставшие были наверное… — это было совершенно не то что он хотел сказать и как понятно что это брехня, его снова резко перебивают.       — Тони, я могу вам помочь только если ты будет честен со мной, — теперь в голосе старшего заметна небольшая жалость из-за нескончаемой лжи, — пожалуйста, если ты мне и вправду доверяешь, так докажи это, чёрт возьми! Томпсон опирается плечом и головой об холодную стену закрыв на минутку глаза, собирая в уме предложения. Собравшись, он заново подносит трубку ближе к лицу.       — Сиэль, во всём виноват я, — начинает смертный, побаиваясь слов которые могут соскользнуть с языка, — мы…я вспылил потому что я хотел начать что-то делать чтобы предотвратить больше смертей, — Тони делает паузу для вдоха, — Эмма и Отто были моей последней каплей, сейчас их мёртвые тела лежат в застывшем отеле где уже никогда не загорится свет. Из-за чего у меня разыгрались нервы и некая паника потому что непонятно что происходит и что делать, я стал плакать, а Рудольф меня поддержал, сказав что слёзы не признак слабости. Опять сделав паузу блондин перекладывает телефон в левую руку, а правой потерев глаза которые стали влажными. Волк молча слушает.       — Но я, как обычно всё испортил, накорчив самого-самого в этой вселенной, героем этой истории, Рудольфу это конечно же не понравилось, и этот разговор затянулся и закончился обзываниями и криками, ну и…почти что моей смертью. Закончив, Томпсон терпеливо ожидает мнения старшего, который продолжал дышать в трубку, но вскоре делает большой вздох.       — Так как вспылил ты, мне кажется что в том вашем случае именно ты расцарапал его душу…плохими словами, так?       — Мхм, — промычал младший, чувствуя как правду вырывают из него с корнями, — да.       — Где сейчас Рудольф? — Сиэль продолжает задавать вопросы дабы суметь дать действенный совет.       — Я не знаю, — признался тот, — если бы я знал то давно бы уже побежал за ним.       — Опять врёшь? — с возмущением сказал Лопез таким тоном будто вот-вот выскажет смертный приговор, громче задышав. А Томпсон уже понимает что действует ему на нервы.       — Блять, — тихо мямлит младший потерев лицо рукой, — я не знаю почему я говорю неправду…       — Нет, Тони, ты всё прекрасно знаешь! — сейчас Сиэль по-настоящему звучит как старший брат что расхлёбывает чужую кашу.       — Я просто боюсь осуждений с твоей стороны, понятно?! — почти выкрикнул блондин, ощущая как последняя капля переполнила его, что голубые глаза уронили пару слёз, а дыхание лихорадочно покидает лёгкие. Услышав чужие всхлипы Сиэль смягчает тон.       — А почему? На протяжении нескольких секунд Томпсон собирает себя в руки.       — Я всегда боялся чужого осуждения своих поступков, а ты такой…кажешься строгим…особенно когда ты узнал что это я спровоцировал Рудольфа на убийство, да и Грегори меня бы прибил если узнал… Вдруг его перебивают.       — Хей, Тони, — тихо говорит испанец, — ты прав, я тебя могу осудить, но это только во благо, чтобы ты исправил что напортачил, хорошо? А Грегори тебя не тронет, хаха. Он посмеялся что расслабило Тони, и даже заставило слабо улыбнуться. В трубке слышны шуршания и движения.       — Прости, просто хотел лечь удобно, — и потянулся хрустнув парой косточек, — всё что я сейчас могу сказать тебе, это только найти его, заглянуть в глаза и извиниться за всё, дать ему понять что неважно что, ты им дорожишь, и очень благодарен что он не дал тебе погибнуть. Скажи что все слова были неправдой и ты хочешь забыть об этом скандале. Тони слушает направив взгляд куда-то в одну точку.       «Руди, давай просто забудем и продолжим жить?». Проговорил он в уме, представляя ответ вампира. Может он и не примет извинения? Ведь опираясь на те вещи которые он ему сказал из-за раздражения это очень даже вероятно.       — А что если он не простит меня? — Тони высказал очередное волнение, но Лопез его быстро успокаивает.       — Ну ну, не думай об этом! — быстро тараторит волк, — поверь я наблюдал за вами достаточно чтобы сказать что он тебя точно простит если ты правильно попросишь прощения, он же вампир, а вампиры ещё те аристократы, хаха, принимают извинения только с правильной интонацией и осанкой. Приятно когда в разговор вставляют немного юмора, из-за чего всегда становится легче, из груди исчезает напряжение.       — Тебе лучше? — подбадривающе спрашивает старший мягким тоном будто обнимает его. Голубоглазый улыбается, чувствуя себя более уверенным.       — Да, в миллион раз лучше, — смертный понимает что разговор и настроение поменялись на до и после, — спасибо большое, ты лучший.       — Не за что, — небольшая пауза, — всегда рад. Мило посмеявшись, Тони широко улыбнулся.       — Позвонишь как всё наладится? — напоследок заботливо спросил Лопез.       — Ну естественно, — театрально ответил Тони встав и выпрямившись, — ты тоже звони если что, или просто так.       — Ладно, пока, поговорим позже, братишка.