Прекрасное и близко и далёко

Утро не задалось сразу. А дело все в Оксане (и не только конечно, но обо всем по порядку), которая примерно с пяти утра только успевает добежать до туалета. Ее начало рвать, хотя она ела то же самое что и остальные (читай: почти ничего). Стараясь быть тихой, девушка сидела в туалете и пыталась дремать прямо там, в перерывах между позывами. А потом просыпалась и снова склонялась над железным троном. Через пару часов, когда начали просыпаться самые ранние, ей стало немного сложнее, поэтому посадили ее за стойкой и вручили тазик - деваться некуда. -Окс ты как? - взволнованно спрашивает Антон подходя к девушке, которая сидит белее листа. Она старается терпеть, и для убедительности отставила пустую тару как можно дальше, но ее вид говорит все за себя. Вместо ответа она кивает головой и соединив указательный и большой показывает, что порядок. -Да я вижу- хмурится Антон кладя руку на плечо девушке. -Ты только не волнуйся ладно. Мы тебя в обиду не дадим - уверяет он, потому что по другому и быть не может. И это относится не только к ней, но и к любому, находящемуся здесь, в целом. -Да наверное из-за стресса - отнекивается девушка, стараясь хоть как то набраться сил. Первый день дороги ей дастся очень нелегко в таком состоянии. Но все двадцать пять человек не могу быть всегда здоровы. Большинство - да. Но всегда есть те, у который тот или иной недуг. Вот так и сейчас. У Оксаны что-то с желудком, у Матвея кровоточит травмированная рука, а у Никиты скачет давление. Не смотря на сложность ситуации, ребята в тонусе. Да, были слезы и крики, но не сегодня. Сейчас все собраны максимально, у всех такие серьёзные лица, и напряжена каждая клеточка тела. Это был их дом. Для кого то пять лет, для кого то всего пару месяцев. Но все без исключения ответят, что только тут, они чувствовали себя в безопасности. Потому что тут любят. Тут тепло и уютно, здесь тебя ждут и переживают. Тут было все: Смех, слезы, радость, боль, крики, злость, любовь, переживания. Но у всего есть свой срок годности. И пришло время бункера. Время бункера, но не семьи. Немного утешает тот факт, что они идут все вместе. Так у них гораздо больше шансов добраться целыми, или хотя бы найти новое пригодное место для жизни. Никого не придётся оставлять и прощаться, все будут рядом, так что огромную часть бункера они забирают с собой, оставляя позади лишь стены. В воздухе витает напряжение и страх. Словно пороховая бочка - дай искру, и все взлетит на воздух. Даже на лице напряжён каждый мускул. Конечно, им страшно. Но это единственный выход, который кажется более надёжным. Многие идут не ради Зелёного города, и вообще относятся скептически к этому, но идут ради смены места и поиска нового дома. Здесь, на десятки километров они все знают наизусть. А чего не знают сами, послушают из рассказов других. Неизвестность пугает, но однажды нужно просто решиться. Это ответственный шаг, к которому невозможно быть готовым. Морально это безумно тяжело, покидать уже родные стены, и идти на простор. По примерным подсчётам дорога будет 1700 километров. 14 дней в пути, без учёта каких либо непредвиденных обстоятельств. Поход может растянуться на месяц, а возможно они дойдут и за две недели. Никто не знает. Возможно только Масленников, но и это не точно. Последний раз позавтракав, они все убрали и сидели в главном. Каждый для себя прощался с этим некогда обычным подвалом. Каждый молчал и думал о своём. Кто то держался за руки, а кто то на оборот стоял поодаль. Дима с Антоном все ещё бегали туда сюда, проверяя последнее. -Ёж- из тени зовёт Арсений, за руку затягивая в их комнату последний раз. Антон без слов заныривает внутрь и просто прижимается к брюнету, вдыхая его запах. -Это верное решение?- тихо спрашивает Антон, ища хоть какую то поддержку для своих действий. -Возможно - туманно отвечает он, потому что сам не знает.-Ты только помни, что я рядом. -И ты помни - так же отвечает Антон, и уж было хочет подтянуться за поцелуем, как на весь бункер раздается крик: -Они идут. Одна фраза. Два слова. Семь букв. Сердце двадцати пяти человек уходит в пятки. Антон отлипает от Арсения, и одевая рюкзак на спину выходит в главный. -Ребят. Их бояться не стоит. Никто не знает, что они за люди, но у нас есть мы. Что бы не случилось, ребят, вы - единственное что у меня есть.- громко говорит Антон в суете, и в ответ видит лишь поджатые губы и сдержанные кивки. Как главный, он идёт первым, и открывая дверь выходит. В темпе вальса за ним выходят и остальные, и замыкает всю цепочку Арсений, в тот момент когда Северные остановились в метрах ста. Их чуть меньше. Человек пятнадцать - двадцать. Значит Дима взял только избранных, а остальных бросил на произвол судьбы. Так себе предводитель конечно, и перспектива провести с теми, кто по сути является врагом пару недель, не кажется заманчивой. Выдохнув, Антон идёт вперёд подняв руку, как бы говоря: всем стоять. За ним по правую руку идёт Арсений и Нурлан, по левую Дима с Сережей. Все что сзади держат руку на автомате, готовые в случае чего за долю секунды снять с предохранителя и стрелять. Масленников так же выходит вперёд своей шестеркой. Каждый шаг словно эхом проносится в головах каждых. Даже природа на этот момент решила приостановить свои процессы. Абсолютная тишина, и даже никакого противного скрежета вдали. Антон идет по середине гордо подняв голову, потому что именно ей, он отвечает за стоящих позади. Он чувствует что не один, поэтому становится всего на долю процента спокойнее. Со стороны Северных тоже тишина. Они буквально воспитывались с тем, что все из людей семнадцатилетнего парнишки, им враги, но трогать их нельзя, дабы не было войны. Смешно звучит, правда? Стук ботинок о бетон одиннадцати человек - это единственное, что нарушает тишину. Остановившись примерно в пяти метрах друг от друга, все, что шли по бокам останавливаются. Причем никто не сговаривался, но видимо не зря именно они больше всего приближены к их главному. Маслеников и Шастун идут друг на друга, пока между ними не остается буквально полуметра. Стоят на расстоянии вытянутой руки. Антон помнит, что Дима хотел его трахнуть; помнит, что этот тип неуравновешен; помнит, что тот долгое время охотился за Арсом, а потом и за ним самим. А еще помнит, что сделать это все сейчас, как два пальца. Вместо всяких слов, Северный первый протягивает перед собой руку, заглядывая прямо в глаза. Смотрит немного с прищуром, видно, что ему не нравится такое количество людей, но он еле держится от улыбки во все тридцать два - он сам идет в Зелёный и с ним его пропускной билет. Бросив короткий взгляд на руку, Антон возвращает зрительный контакт и пожимает ее. Этот жест значит куда больше чем приветствие. Он означает перемирие, хотя бы на время пути уж точно. Означает, что теперь они одна команда, пусть и с двумя капитанами, но судно одно и плыть еще долго. Наверное с обеих сторон слышится облегченный выдох, но Антон не спешит убирать руку. -Твои не тронут никого из моих. Со своей стороны гарантирую - ставит он условие, на всякий случай. Потому что этот момент действительно был обговорён со всеми ребятами, за пару дней до выхода. Кому то не понравилось, но под строгим взглядом зелёных, голубых и карих глаз, мгновенно сдувались. Все же сейчас они преследуют одну цель, и если они лично друг друга перебьют, никому не выгодно. -Никто из твоих не сбегает, и не пытается устроить саботаж. Мы будем следить. - выдвигает условие Дима. -Все припасы с этой минуты общие, до конечной цели. Если человек с любой стороны захочет выйти добровольно, никто не принуждает - продолжает в пол тона говорить Антон, так что даже тем, кто ближе всех, ничего не слышно, видно только как губы шевелятся. -В случае ЧП, независимо от лагеря помогаем - ставит последнее условие брюнет, и только после того Антон трясет руку в воздухе и отпускает. Кажется Дима хоть и припизднутый, но мыслить здраво умеет, когда потребуется. После того как условия обговорены, а руки отпущены, они делают шаг назад друг от друга, а все кто находился позади, наоборот начинают подтягиваться. Коротко обсудив маршрут первого дня они наконец выдвигаются. Спины сгибает от тяжести рюкзаков, но несут не все, а потому происходит частый обмен. Пока только между своими, но никто не жалуется, и не спешит отдавать свой рюкзак незнакомцам. Оксане все так же плохо, но она идет несмотря ни на что. Ее больше не выворачивает наизнанку, но ноги по прежнему ватные. Говорить об этом кому то она и не подумает. Потому что сейчас момент вообще не подходящий. Идут практически в тишине, каждый человек со своей стороной, и хотя теперь они одна команда, близко не приближаются. Напряжение ощущается кожей, несмотря на все договорённости, хоть ножом режь. И это справедливо, они живут в таком мире, где из под упавшего столба может выползти неведомая ранее хрень и оттяпать ногу. Где друг может предать из-за куска хлеба. Что уж говорить про совершенно противоположные компании. Спустя часа четыре делают первый привал. Долго не задерживаются, потому что до наступления темноты неплохо было бы найти убежище. Дальше дорога идет чуток веселее. Потому что свои начинают потихоньку общаться со своими, попросту устав от этой гнетущей атмосферы. Другая сторона сначала смотрит с глазами: «а что, так можно было?». А после тоже начинают болтать. Через восемь часов после выхода, они уже шутят и смеются вовсю, но пока не приближаются. -Вроде бы все не так плохо? - не то с вопросом, не то утверждением говорит Шастун, который наконец смог пробраться к Арсу, дабы и подозрений не вызывать, и момент подходящий. Ему приходилось все это время идти бок о бок с Масленниковым, потому что они ведущие. Именно они и должны показать своим примером, что ничего такого, в том чтобы общаться с незнакомцами нет. Это правильно, Арсений это понимает головой, но все равно смотреть туда не может. Жопу как будто разрывает от того, как сильно хочется подбежать, утащить Антона подальше вообще ото всех, и не пускать. -Ага. - слишком хмуро отвечает Арс. Он понимает, что не должен себя вести, понимает, что никому его кислая мина не нужна. А поделать ничего с собой не может. Поэтому и отвечает резко и с какой то обидой, даже не смотря на Антона. -Ты чего?- моментально заметив изменение в настроении спрашивает высокий парень. -Ничего - фыркает в ответ Арсений. Потому что ну зачем ему вывалить все на Антона, если голова и так все знает, а то что внутри мутит он потерпит. -Знаю я твое ничего. - тем же тоном отвечает ему младший. -Димон кстати, не такой уж и отморозок. -добавляет он, чтобы перевести тему, или хоть как то разговорить брюнета, потому что, ну это что еще за выебоны? -Ага. - все так же не смотря и сухо фыркает он. -Арс блять. Ты нормально мне ответишь, что случилось или в партизаны заделался? - выдержки Антона на этого человека не хватает. -Иди у Димона спрашивай. Смотрю вы неплохо поладили. - выдает он, от чего жмурится, понимая какую ересь сказал и ускоряется. Антон же замирает на месте, а после громко прыскает смехом и расплывается в улыбке как чеширский кот. -Ты ревнуешь что-ли?- чуть тише, но со смешинкой в голосе выдает он, и закусывает губу, чтоб не бесить Арсения ещё сильнее. -Иди ты нахуй. Не ревную. Просто говорю: иди общайся с Димочкой своим, раз он тебе так понравился. - хмурясь отвечает Попов. Толи плакать толи смеяться - Антон не знает. -Ты серьёзно? - умилённо спрашивает Тоха, начиная идти боком, лишь бы заглянуть в глаза. Старший отворачивается и ускоряется еще сильнее. -Ну Аа-арс - тянет он. -Я все сказал. Не ревную, отпускаю, скатертью дорога. - он делает жест рукой, показывая, чтоб Антон шел на четыре стороны. -Ну и иди дуйся один, пока не можешь признать, что ты ревнуешь - хлопает его по плечу Антон и развернувшись уходит, оставляя того наедине со своими мыслями. -Иди и дуйся. Бе-бе-бе, иди ты на хуй. Еще я буду кого ревновать, подумаешь - бухтит себе под нос Попов со злостью пиная камешек под ногами. -Ревновать? К кому? К этому напыщенному индюку? - все так же шипит он себе под нос гневную тираду. -Или может к Лизе, которая чуть не прыгнула на его член пока я не видел? Я не ревную, это ежу понятно. - уверяет он сам себя, даже позабыв думать о том, что его могут услышать. Через три часа стало понятно, что день явно затягивается, а так же вместо четырнадцати дней, они буду идти дольше. Перспектива провести так месяц не особо радовала, но куда деваться. Хотя все может измениться, как в хорошую так и в плохую сторону. На удивление люди начали сходиться быстро. Потому, уже замечались небольшие компании из разных сторон, что не могло не радовать. Они рассказывали истории, смеялись, и в целом решили быть на позитиве. Кроме Арсения, который идя бок о бок Сережей на говно исходил, смотря на Антона, перед которым крутилась Лиза, то и дело поворачиваясь на Арса и победно улыбаясь. -Ты уже даже меня заебал. - вздыхая произносит хвостатый. Он заметил, что друг особо молчалив и к группам не приближается, идет сам по себе то и дело пиная камушки и гайки. -Ну тоже уйди от меня - язвит Арсений. -Тоху что-ль ревнуешь? -Нет. -Ну другого я и не ждал. - пожимает он плечами. И правда не ожидал, спасибо за то, что Арс не начал говорить много, а по сути ничего. -Говорить я так понимаю ты не хочешь? - предполагает он устало, на что видит короткий кивок и хмурые брови. Через пару минут подходит Позов. -Арс, ты чего кислый такой? - первым делом спрашивает он. Сережа жмурится, Арсений взрывается. -Да с чего вы взяли? Если вы про то, что мы с Антоном теперь вместе, а он всю дорогу тусит с Димой и Лизой, которые хотели его трахнуть, то нет. Меня это ни капельки не бесит. Дело в другом!- высказывает он цепляясь руками за лямки рюкзака до побелевших костяшек. Дима с Сережей выкатывают глаза. -Вы вместе?.. - несмело спрашивает Дима, брови которого поднялись выше оправы очков. -Бляяять. - тянет Арсений, понимая, что даже не заметил как проболтался. -Так это правда?- совсем тихо говорит Сережа, глаза которого загораются, и весь его вид, который раньше показывал усталость, показывает, что сейчас, он после положительного ответа начнет прыгать на месте и в ладоши хлопать. -Да- сказал как отрезал. Парни лучезарно улыбаются и действительно, Дима от радости один раз все таки хлопает руками, но быстро их убирает. Улыбки до ушей, словно они не видят как сейчас бесится Арс. Перебесится. -Вообще то, мы не так ожидали узнать эту новость - наигранно обиженно слегка толкает его плечом Дима, а Арсений больше не может злиться. Как ни крути, он рад. Рад, что они встречаются с Антоном. Счастлив, что друзья Антона приняли Арса за своего, и рады от новости. -Руки не доходили как то сказать - и это правда. Потому что от Димы с Серёжей просто нет смысла что-то скрывать. Они могила, и в случае чего и пиздюлей дадут( дружеских конечно), и совет дельный. -Ну вот вы конечно...- отвечает Сережа, тоже кладя руку на плечо Попова, а тот улыбается, и уже не со злостью, а с видом подбитой собаки смотрит в сторону Антона. -Не переживай, никуда он не уйдет - словно прочитав мысли говорит Дима, проследив за взглядом. -Скорее тебя бесит и на эмоции вызывает. Он нам столько раз мозги тобой трахал, что вы друг друга столько не успели - уверяет низкий друг, но от этого спокойнее не становится. Тяжко выдохнув, Арсений замечает, что левее, в километрах двух от них стоит уцелевшая высотка. На ночь можно забраться туда. Вскоре он все же говорит об этом парням, те другим, а те ещё другим, так что на ночь они идут туда. Через пол часа, как и ожидалось начинаются сумерки. (Нихрена не ожидалось, потому что день затянулся, но сейчас это значило, что потемнеет за минуты до кромешной темноты). Впопыхах они начали разбивать лагерь, и через ещё четверть часа, на нижнем этаже уже горел большой костер. Девушки со стороны Северных и бункера быстро нашли общий язык. Наверное в том числе и потому, что их меньшинство как ни крути. Они как ответственные за пропитание носились вокруг костра и ставили на разогрев консервы, вливали воду, резали что можно. Парни же тщательно проверяли верхние этажи и ставили палатки. Раньше это был явно недостроенный жилой дом, потому что ни в одной из комнат нет никакой отделки. Пустые бетонные стены да и только. Отстрелив пару зомби и заметив какое то непонятное чёрное пятно на девятом этаже, они вынесли вердикт, что все чисто, а после начали возню с палатками. К наступлению полной темноты все было готово. На ужин садились прямо на пол. Кому то удавалось найти картонку, кто-то стелил рюкзаки. Сидели кучками, негромко о чем то переговариваясь и уплетая ужин, который для кого то был обедом. Оксана рассчитывала на то, что ее желудок уже успокоился, поэтому с огромным желанием тоже села кушать, но спустя две ложки извинилась и убежала. За ней тут же рванул Леша Арсений и Антон. Остальные остались на местах, чтобы не создавать толкучку, и не ставить Фролову в неловкое положение. И так спасителей хватает. Но внутри переживали за подругу. -Солнышко ты чего?- присаживаясь на корточки перед девушкой спросил Леша, беря ее лицо в свои руки. Только что забежавший Арсений с Антоном остались стоять поодаль, и просто сочувствующие смотреть на девушку. Леша с Оксаной встречались несколько месяцев, об из отношениях знали все, хотя получилось это как то само собой. -Не знаю Леш.. - вымучено произнесла она ластясь к рукам. -Окс тебе нужно поесть, хотя бы что-то. - вмешался в разговор Арсений. На его ответ девушка лишь кивает и прикрывает глаза от усталости. -Давай ты ляжешь, а я принесу тебе чай и останусь?- предлагает Сурков, на что девушка опять кивает, и не без помощи поднимается. -Проводите?- спрашивает он уже у парней, которые тут же соглашаются. Без лишних слов они подходят к блондинке, и хоть та отказалась от помощи, идут рядом. На лестнице она опять отказывается от помощи, хотя еле переставляет ноги, поэтому путь занимает немного дольше чем планировалась. Уложив ее в палатку, она отправила парней обратно, пусть те и порывались остаться до прихода Лёши. Она твердо отказала, подкрепив тем, что вообще то они старались и готовили в таких условиях, а они заставляют еду стыть. С этим не поспоришь, поэтому они пожелав ей хорошего сна поднялись. Палатки ставили на третьем этаже. Квартиры здесь были просторные и многокомнатные, поэтому в одном пролете, удалось уместить всех. Конечно там было еле протиснуться, но зато не оставлять никого в других местах. У каждой палатки была своя метка, так как распределяли ещё в лагерях. Были как и двухместные, так и четырех. Но два парня на А успели урвать себе такую, где будут только они. Ставил Антон, но постарался на славу, да так, что она единственная стоит в другой комнате, куда ещё одна просто не влезла бы. Поужинав и все убрав за собой решили расходиться. Поболтать ещё успеют, а пока ноги гудят настолько, что они готовы уснуть на любой горизонтальной поверхности. Однако спасибо их физической подготовке, так бы они и половины пути не прошли. План первого дня они перевыполнили, что не могло не радовать. Но угнетало то, что ещё хрен знает сколько им нужно идти. После той короткой беседы несколько часов назад, Антон с Арсением ни слова друг другу не сказали. Даже в самый первый их день, когда Антон ненавидел его, они и то разговорчивые были. Если скажу, что такое долгое молчание когда они находятся в радиусе десяти метров для них впервые, то ни капли не совру. Антон сказал - Антон ждёт. Хотя его безумно умиляет то, как старший злится. Вроде взрослый человек, а признаться не может. Попроси он об этом вслух, шатен без лишних слов бы шел просто рядом, а так он пытается научить того говорить вслух. В палатку залезли молча, хотя несколько раз хотели начать разговор, но упорно молчали. Они даже не то что бы поругались, но молчали. При том Антона это веселило, а брюнета расстраивало и бесило. Хотелось высказаться о том, как же тут жёстко, пожаловаться на усталость, рассказать кто что узнал, но молчали. Сорок минут Арсений ждал, пока Антон по привычке закинет на него конечности, а как не дождался глубоко вздохнул и выпалил, потому что знал, что младший тоже не спит. -Да, я, блять, ревную Антон. Это хотел услышать?- раздражённо говорит он, скрещивая руки на груди. Вся возня за стенкой уже прекратилась, но это не означало, что все спят. Такого в принципе не бывает. Приходится говорить в пол тона, но даже по такому слышно - Арс раздражен. Вместо ответа он чувствует возню с правого бока, и в темноте не разглядеть, что Антон там делает. Ни луны ни звёзд не видно, значит там либо тучи, либо планета опять повернулась ко всем задницей. Только спустя мгновение, Попов чувствует как на свое законное место ложится бедро и рука Антона. -Неужели ты признал. Прям ревнуешь? - его не видно, но по голосу слышно что тот улыбается. -Хорошо. - нервно выдыхает он, по привычке опуская руки и прижимая к себе младшего. -Меня ужасно бесит, когда ты находишься наедине с Маслениковым. Прямо кишки наружу лезут через рот. Потому что я боюсь, что он тебя как то заденет, или промоет мозги. Несмотря на его проблемы с головой, он красивый. И смотрит на тебя так... так... сам придумай как, но меня бесит. Мне совсем не нравится, когда ты после того как увидел мою кислую ебучку, пошел к Лизе. Ты не видел со стороны, но мне кажется она тебя трахнула прямо там. И ооо как же меня раздражает, когда она на ужине села на мое блять место, а ты не остановил. В итоге я сидел в километре от тебя. Спасибо, что хоть спишь ты блять со мной, а не где еще куча людей которым ты невъебенно срочно нужен. -Арс больно- тихо шипит Антон, на что Арсений замечает: из-за нарастающей злости он одной рукой сжимал волосы Тоши, а другой задницу. Кажется у него побелели костяшки, а короткие ногти впивались в кожу, и если сейчас в руке не будет волос, то это достижение. Извинившись он разжимает руки, и начинает поглаживать больные места. -А про все это. Господи Арс... - устало выдыхает Антон, понимая, что тоже не заметил вовремя. Тот не подошёл, этот не заметил, так и выливается. Антон и правда изводил Арса, не думая какого ему. -Прости...- извиняется он потираясь щекой о чужую грудь. -Но будь уверен. Я хочу просыпаться и засыпать под твои поцелуи. Хочу закидывать свои ноги именно на тебя, и уж точно спать в роли нижнего, ни с кем другим бы не согласился. Хочу чтобы мы целовались за каждым углом, пока никто не видит. Хочу говорить тебе часами о том, какой ты красивый, и как ты мне нравишься. А с Димой... Хочу чтобы он не тронул никого из наших, потому что ты блять тоже мой. Лиза - чтобы не грустила раньше времени. -Ну почему выходит так, что ты такой добрый, а я злодей-поганка - хныкающим голосом вопрошает брюнет. -Потому что я тоже не готов тебя с кем то делить. Прости что не спросил и не подумал. - Арс чувствует как то приподнимается, поэтому перемещает свои руки на его лицо, сначала нечаянно тыкая в глаз, но потом справляется и держит за щеки. -Прости, что сразу не сказал и вёл себя вот так - так же извиняется Попов, а после тянет юношу на себя целуя. Так нежно и трепетно, но Антон пользуясь моментом полностью забирается на него, и лежит как кот. Снова опускает голову на грудь, и пожелав спокойной ночи закрывает глаза. Перед сном они разделись до трусов, потому что во первых - жарко, во вторых - кто там чего не видел. Чувствуя своей чужую оголенную грудь и умеренное сердцебиение, Антон моментально расслабляется, лежа словно мартышка. Арсений же, сначала стискивает того в объятиях до хрипа, и тоже закрывает глаза. Ещё никому не не позволял лежать на себе полностью. Рука, нога ещё можно, но по другому нет. Свое дыхание и целостность костей были всегда важнее. А тут он понимает, что готов пролежать так всю жизнь. Что Антон вовсе не тяжёлый, а даже если и так, то тяжесть слишком приятная. Потому что свое, потому что родное.