спиной к спине

Порой, когда становилось совсем невыносимо, он подталкивал одеяло за спиной так, чтобы это ощущалось как будто рядом с ним спит его любимый человек. Как это было раньше, когда им привычно было засыпать вместе, спиной к спине. Мирно сопящий рядом Саеджима, выглядывающие из-под одеяла контуры тигра на его широкой спине. Тепло его тела рядом. И то, как внутри все переворачивалось, стоило им, ещё не успевшим провалиться в сон до конца, случайно повернуться друг к другу лицами, почувствовать чужое дыхание так близко. И тут же развернуться обратно. Им потребовалось много времени, чтобы преодолеть совместную робость, потому что каждый в свою очередь думал, что это чересчур и нарушит их, так называемую, дружескую субординацию. Когда они перестали бояться проявлять друг к другу чувства, чуть более яркие, чем дружеские, в их отношениях ничего разительно не изменилось - правда, все равно это ощущалось слегка неправильно. «Братан, подожди» - а следом влажные поцелуи и руки, гладящие спину, покрытую еще не закрашенной татуировкой. Сейчас это ощущалось чем-то невыносимо далеким и абсолютно неправдивым. Маджима перевернулся на другой бок, смотря на пляшущие по комнате огни и постепенно светлеющее небо за окном. Единственный за неделю выходной, а он даже не может глаз сомкнуть. Продолжает возвращаться мыслями туда. Существовать в таком образе жизни было просто мучительно, но он поклялся себе, что сделает все возможное, лишь бы однажды все снова стало хорошо. Они снова увидят друг друга. Все эти годы ожидания будут не в пустую. «Саеждима в Камурочо» передаёт ему кто-то из Маджима-гуми и оставляет его наедине с этой новостью. Он идёт на встречу, как на смерть. Драться всегда выходило лучше, чем общаться при помощи слов - кулаками проблемы решались проще, а признаваться, что же у тебя на душе, было не в его стиле - предпочтение отдавалось действиям. Приятно было угадывать и уклоняться от знакомых комбинаций ударов. Горько было думать, что в чужой перспективе он заслужил их в стократном размере. Однако себя было не жалко. Они лежат на полу корта, спинами вниз, и Маджима поворачивает голову в сторону, чтобы встретиться с Саеджимой взглядом. Это гораздо больнее, чем их недавняя драка - оба тут же отворачиваются, поспешно переводя дыхание. У Маджимы щемит в груди и он не уверен, что это из-за того, что ему зарядили мощным ударом в солнечное сплетение. Саеджима трогает рассеченную губу, стирая кровь. Очень хочется зализать его рану, пригласить поесть после этого рамена, сделать что-то показательно заботливое, лишь бы извиниться поступками, а не словами, которых не было. Саеджима даёт ему время, чтобы собраться. У него хорошо получалось ждать. Маджима не знает, зачем говорит всю эту чушь, зачем устраивает показушную встречу, сгоняя перед башней тысячелетия половину своих людей, зачем врет и отдаляется, когда им обоим понятно, что после стольких лет разлуки это уже ничего не исправит. На инаугурации все это перестаёт иметь значение, когда Саеджима показывается из машины в традиционной одежде, весь невероятно сосредоточенный, готовый вернуться в клан в качестве капитана. Маджима чуть ли не светится от счастья от неподдельной гордости за кьедая. Он считает последние минуты до конца церемонии, чтобы утащить его в дальний коридор резиденции Тоджо и поцеловать так крепко, чтобы не пришлось объяснять ничего словами. Когда они ютились втроём в маленькой квартирке, приходилось делить один матрас на двоих и Ясуко часто заставала их с утра в обнимку, на счастье не задавая никаких лишних вопросов. Маджима все равно исправно разыгрывал перед ней сцену, полную показного возмущения о вторжении Саеджимы в его личное пространство, будто не сам забрасывал на него ноги во сне. Тогда, в те годы, что-то постоянно диктовало, что нужно оправдываться перед бог пойми кем и врать даже самому себе. Разменяв шестой десяток это перестало сильно заботить - если бы кто позволил себе косой взгляд, Бешенный Пес незамедлительно заставил бы его пожалеть. Они везде появлялись вдвоём в своём смертоносном дуэте, редко когда бывая поодиночке, будто пытаясь закрыть все годы разлуки за один присест. Сейчас они тоже были вдвоём - Маджима рассеянно гладил лежащего у него на коленях Саеджиму по коротко стриженным волосам, лениво смотря телевизор. Шёл какой-то невероятно утомительный фильм, но ничего интереснее не показывали. — Мне больше нравились длинные волосы, — жалуется Маджима таким тоном, будто Саеджима не слышит одно и то же от него последние несколько лет. — Было бы проще отследить, у кого из нас больше седых волос, — отшучивается Саеджима, устраиваясь на коленях поудобнее. — Я не настолько старый! Маджима рассерженно спихивает Саеджиму с колен и пытается поймать его руки в захват - они недолго возятся в шутливой драке и заканчивают в объятиях друг друга. Маджима вздыхает и утыкается носом в крепкую грудь. — Бро, взгляни правде в глаза. Уже старый. Мы сделали это оба. Состарились вместе. Саеджима ласково проводит по его колючему андеркату и чешет Маджиму за ухом. Тот фыркает и отстраняется, зевая. — Херня. Рано ты списываешь нас со счетов. — Ага, — улыбается Саеджима в ответ. — Давай лучше спать. Через некоторое время телевизор выключатся и в комнате становится тихо. Спустя тридцать лет они снова засыпают вместе - лицами к друг другу, ничего уже не боясь.