Фанатка

Юнги терпеть не мог фан-митинги. Слишком много людей. Слишком шумно. Слишком много влюблённых фанаток, боготворящих их, на один квадратный метр. Ему бы очень хотелось тишины. Провести этот вечер дома в компании остальных парней из группы. Посмотрели бы дурацкие видео, выпили бы соджу, обсудили музыку. Провели бы трансляцию для фанатов — разве плохое взаимодействие? Юнги вообще-то любил Арми и относился к фанатам со всей теплотой, которой мог. Но на фан-встречах было очень сложно игнорировать неадекватных фанаток. Серьёзно, одна принесла Хосоку помолвочное кольцо и делала предложение. Уговаривала удивлённого Хосока минут пять стать её мужем, пока охрана не догадалась её вывести. Он блуждающим взглядом осматривал толпу. Отстранённо улыбался, доставляя радость гостям мероприятия. Подписывал одну открытку за другой. Пожимал множество рук. С вежливой улыбкой принимал подарки. С интересом читал письма от Арми. Письма. Он всегда хранил каждое бумажное письмо от Арми, попавшее ему в руки. Даже перечитывал их в дни, когда становилось слишком уж тяжело и невыносимо. Они приносили покой. Одно письмо он даже носил с собой. В нём не было ничего такого особенного. Никакого скрытого послания и тайного смысла. Даже не было никаких признаний в любви. Это письмо было особенным, потому что было его первым письмом, которое он получил. Оно было написано по-английски, поэтому Юнги пришлось воспользоваться Гуглом, чтобы понять написанное. Юнги снова оглядел толпу фанаток. Его взгляд привлекла девушка в толпе. Она явно не была кореянкой — слишком уж большие глаза, да и светлые волосы смотрятся очень натурально. От нечего делать он пытался поймать её взгляд. Но гостья спокойно стояла чуть в стороне, терпеливо ожидая своей очереди подойти к ребятам. В её поведении не было ничего, что выдавало бы её возбуждение от этой фан-встречи. Наконец, она посмотрела на него. Юнги был поражён её реакцией — она смотрела на него как на обычного человека. В её глазах Мин Юнги не был богом и айдолом. Как он это понял по мимолётной встрече глазами, он не знал. Но был уверен, что не ошибся. Она подошла одной из последних. Подходила к каждому из парней в порядке очереди. Юнги сидел седьмым и с интересом поглядывал на взаимодействие остальных со столь странной гостьей. Дольше всего она стояла рядом с Намджуном. Тот что-то восторженно говорил ей. Юнги не было слышно, о чём они разговаривают. Наконец, она дошла и до него. Вежливо поклонилась, словно знала о правилах корейского этикета, и протянула ему сложенный пополам лист бумаги. Юнги уже достал маркер, но девушка остановила его.  — Нет, это письмо для Вас, — она вежливо улыбнулась ему.  — О, извини, — Юнги развернул листок и на мгновение замер. Письмо было написано на двух языках сразу: по-корейски и по-английски. Мин поднёс лист ближе к лицу, чтобы убедиться, что его глаза его не обманывают. Ошибки не было. Он поднял удивлённый взгляд на девушку. Та улыбалась ему немного неуверенно. — Ты ведь уже писала мне письмо, верно? Несколько лет назад, когда группа только появилась.  — Откуда Вы помните? — светлые глаза девушки расширились. Юнги порылся в карманах и выудил оттуда первое письмо. Слегка помявшееся от долгого времени путешествия в разных карманах парня. Но всё ещё целое. Он протянул его девушке. Та, казалось, не могла поверить в происходящее. По выражению её лица Юнги понял — он не ошибся.  — Это же ты писала, верно? — снова спросил он. Девушка молча кивнула. — В этот раз я вижу, ты написала даже по-корейски. Можешь на нём говорить?  — Очень плохо, — ответила ему девушка по-корейски. Она говорила медленнее и чётче, проговаривая каждый звук. Звучало это забавно, но Юнги всё равно был впечатлён.  — Обещаю, что к следующей нашей встрече заговорю с Вами по-корейски.  — Что ж, тогда я обещаю лучше выучить английский, чтобы понимать тебя, когда у тебя возникают трудности, — с улыбкой сказал Юнги и протянул ей мизинец. Девушка вопросительно посмотрела на него. — Клятва на мизинчиках. Не слышала о такой? Девушка неуверенно сцепила свой мизинец с мизинцем Юнги. Парень слегка наклонил кисть, чтобы подушечки их больших пальцев соприкоснулись. У неё были холодные руки. Видимо, замёрзла пока ждала своей очереди. Мин поборол в себе желание при всех отдать ей свой пиджак. Он держал её за руку, возможно, чуть дольше положенного. Поспешно отпустил, но скоро протянул обе ладони, чтобы пожать ей руку. И снова он слишком долго держал её руки в своих руках и не горел желанием их отпускать. После всех фанаток она казалась такой спокойной и такой обычной. Смотрела без обожания в глазах, говорила спокойно и ни разу не назвала его «оппа». Приятно, когда тебя воспринимают просто как человека. Самого обыкновенного и равного остальным. Не выше, не ниже.  — Что ж, до встречи, — неуверенно сказала девушка, кланяясь ему на прощанье.  — О, она произойдёт скорее, чем ты думаешь, — заверил её Юнги.  — Придётся учить корейский чуть активнее, — она широко улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках и, всё-таки взяв у Юнги автограф, ушла. Парень провожал её долгим взглядом. Наконец-то всё закончилось. Парни собрались в гримёрке, чтобы собрать вещи и разъехаться по домам. Долгожданный отдых. Не такой долгий, как некоторым бы того хотелось — впереди было ещё много работы. Но достаточный, чтобы набраться сил и восстановить энергию. Юнги почти не участвовал в разговоре, мыслями возвращаясь к той самой девушке. Он всё думал, можно ли как-то её отыскать. Узнать хотя бы её имя. А лучше, номер телефона, чтобы иметь возможность ей написать. Он ушёл первым, всё ещё погружённый в свои мысли. Даже не заметил, как парни проводили его понимающими улыбками — сидевший рядом с ним на фан-встрече Чонгук уже успел пересказать остальным разговор Юнги с иностранной фанаткой. Он увидел знакомый силуэт на парковке. Девушка шла, обняв себя за плечи, чтобы хоть немного согреться. Юнги колебался всего мгновение. Убедившись, что рядом никого нет, он чуть ли не бегом понёсся к ней. Не доходя до девушки пару шагов, снял пиджак и набросил ей на плечи. Девушка остановилась, подняла на него взгляд и удивлённо замерла, застыв на месте.  — Ну вот мы и встретились, — с непринуждённой улыбкой сказал Юнги, беря девушку за руку. — Пойдём. Она была слишком удивлена, чтобы спорить. Послушно села на пассажирское сиденье его машины, закуталась поудобнее и потеплее в его пиджак. Ехали молча. Лишь тихонько играло радио. Какая-то медленная песня про любовь. Как нельзя кстати. Юнги любовался девушкой, глядя на её отражение в лобовом стекле. Девушка, на какое-то время забыв об удивлении и неловкости ситуации, любовалась ночным городом. В её восторженных глазах отражались фонари и неоновые вывески города.  — Нравится Сеул? — спросил Юнги, нарушая тишину.  — Увидеть Корею было моей мечтой, — девушка посмотрела на него. Её взгляд на мгновение стал испуганным. Юнги не мог её в этом винить. Наверняка было очень странно, что айдол подходит к тебе на парковке, сажает в свою машину и куда-то везёт. Он обязательно перед ней извинится. Но позже. Ему ещё нужно время, чтобы облечь в слова странное чувство, что он не готов её отпускать. Дом. Наверное, было слишком опрометчиво везти девушку сразу к себе домой. Но Юнги был почему-то уверен, что за конфиденциальность своего адреса он мог не беспокоиться. Заглушил машину, вылез сам, открыл девушке дверь, протянул ей руку. Девушка неуверенно вложила свою маленькую ладошку в его ладонь. Юнги казалось всё таким правильным рядом с ней. С автором его самого первого письма, которое он перечитывал чаще всех и хранил не только в карманах одежды, но и на задворках своей памяти. Или даже в самом сердце. Он был уверен, что автор этого письма — кто-то особенный. И она действительно казалась ему особенной. Да, сентиментально, но что поделать. Сердцу не прикажешь, так ведь? Он открыл перед ней дверь своей квартиры, приглашая войти. Девушка колебалась на пороге. Юнги чуть ли не втолкнул её внутрь, когда услышал приближающийся звук шагов. Он ещё не был готов делиться таким сокровищем с соседями. Пусть они и смогут только смотреть. Но не сейчас. Сейчас Юнги хотел, чтобы эта девушка была чем-то тайным и личным. Тем более, пока они не поговорили нормально. — Чай, кофе, вино? — как можно более будничным тоном спросил он. — То же, что и тебе, — девушка сняла кроссовки и в носках последовала за парнем вглубь квартиры, оглядываясь по сторонам.  — Значит, виски?  — Тогда разбавь колой.  — Понял. Юнги расставил на столе два стакана. Девушке налил виски с колой, себе — чистый виски. Поставил тарелку с закусками. Наделал бутербродов на скорую руку — готовить не хотелось, но перекусить что-то явно надо было.  — Не хочешь переодеться? — спросил он, поднимая глаза на гостью.  — У меня с собой ничего нет.  — Я дам тебе своё, — Юнги провёл её в свою комнату. Вытащил из шкафа пару футболок и толстовок девушке на выбор. Достал даже старые спортивные штаны, которые давно были ему малы. Закрыл за собой дверь, чтобы не смущать своим присутствием, и вернулся на кухню. Она вернулась быстро. Сердце Юнги ёкнуло. В его чёрной толстовке она казалась такой домашней и уютной. Девушка уселась на стул напротив него. Подняли бокалы и выпили за встречу. Юнги не знал, о чём начать с ней разговор. У него было столько вопросов к ней, что он даже не знал, какой задать. Как её имя? Остался ли у неё тот же восторг его творчеством, о котором она писала в первом письме? Одинока ли она? Какие её любимые цветы? О чём ещё она мечтает? Все эти вопросы вертелись в голове, борясь за право быть заданными в первую очередь. А Юнги терялся, не зная, что сказать. Глядя только на неё.  — Знаешь, я не так себе представляла эти разовые свидания с айдолами. Где все бумаги о конфиденциальности, которые надо подписывать? — девушка первая нарушила молчание.  — Что? — Юнги аж подавился. — Ты думала, я из тех, кто спит с фанатками? Я не знаю, — девушка виновато посмотрела на него. — Это же тяжело быть айдолом. У вас нет права на семью как у нормальных людей. Я тебя не осуждаю. Если бы это было такое свидание, то ты бы уже давно подписала всю эту кучу бумаг, — парень очень хотел бы обидеться на то, что она заподозрила его в таком. Да не получалось.  — Рада слышать, — она улыбнулась ему, как бы извиняясь за свои слова. Снова выпили. Юнги рассказывал ей о своей работе. Он и не заметил, как начал свой рассказ. С ней было так легко и спокойно, что он рассказывал ей даже самые мрачные моменты своей жизни айдола. Даже не утаил о роли её письма в его спасении от депрессии. Щёки девушки покраснели — то ли от виски, то ли от смущения. Ей шёл румянец. Ей шла его одежда. Она удивительно подходила к этой кухне. Она казалось такой правильной в его жизни. Юнги замолк, любуясь ею.  — Иди ко мне, — попросил он. Девушка смотрела на него с сомнением. — Обещаю, что не обижу тебя и не сделаю ничего противозаконного. Пожалуйста. Девушка медленно поднялась со своего места и подошла к нему. Остановилась напротив, совсем рядом. Юнги тоже поднялся, глядя на свою гостью сверху вниз. Поднял её лицо за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. Глаза девушки, казалось, светились каким-то внутренним светом. Она всё ещё сомневалась в правильности происходящего. Юнги не мог её в этом винить. Хотя сам уже давно перестал сомневаться. Он наклонился к ней и очень аккуратно поцеловал. У неё были восхитительные мягкие губы с привкусом персика. Девушка ответила на поцелуй. Нерешительно. С опаской. Медленно обвила руками его шею, словно всё ещё несильно верила в происходящее. Юнги обнял её за талию, притягивая ближе к себе. Настолько близко, что она наверняка почувствовала его бешеное сердцебиение. После поцелуя они ещё долго стояли в обнимку. Слишком долго, чтобы быть теперь просто незнакомцами. Да даже дольше, чем быть просто айдолом и его фанаткой. Юнги нежно убрал выбившуюся прядь волос девушке за ухо.  — Останься, — попросил он её, нехотя выпуская из объятий. — До утра? — она чуть склонила голову набок, не в силах отвести от него взгляд. — Насовсем, — Юнги стал серьёзным. Он внешне казался спокойным, но внутри — буря. Смесь страха, что она сейчас уйдёт и никогда не вернётся, и трепета ожидания её решения. — Айдол тоже достоин простого человеческого счастья, как считаешь? Но учти, решив однажды — поменять решение уже нельзя. Девушка смотрела на него долгим задумчивым взглядом. Сделала несколько шагов назад. А потом ушла. Юнги слышал звук её шагов по коридору. Каждый шаг как ножом по сердцу. Он бы очень хотел её в чём-то обвинить, обидеться. Но не мог. Он понимал. Любовь с айдолом — это сложно. Мало кто согласится принять такую ношу, когда точно знает, что его ждёт. Он был уверен, что она это понимала. Юнги сел и залпом осушил свой стакан. Он уже было потянулся за добавкой, когда девушка вернулась на кухню. До сих пор в его одежде. В разноцветных носках с котами. Только рюкзак зачем-то приволокла. Парень недоумённо смотрел на неё. Девушка вытащила билет на самолёт и протянула ему. Юнги непонимающе смотрел на неё. Зачем она показывала ему обратный билет? Хотела, чтобы он отвёз её в аэропорт? Он открыл было рот, чтобы задать свой вопрос. Но девушка с улыбкой разорвала свой билет пополам и бросила на пол к его ногам. Юнги ещё долго не мог поверить своему счастью. Но это определённо было самое лучшее начало его новой, счастливой, жизни.