мальчик-солнце, подбери все свои звезды!

***

кел не мог не лишиться детства. такого приторно-сладко невинного, как крольчата, которых они рисовали на асфальте с цветочным-базилем. солнце-мальчушка, с громко-громко высоким смехом и вечными ранками на всех частях тела. его чувства сравниваются с только выросшими бутончиками, рассветом во время длительной поездки и новыми цветастыми маркерами. когда он стал лить ручейки напрасно, пуская все звёздочки из глаз проливным дождём? когда он остался без надежды выдохнуть? треск. кел отлетает на несколько сантиметров от старшего брата. чувствует, будто кожа расходится на месте с соприкосновением ладони-метиорита. этой ладонью его братик гладил его по волосам, когда тот разбивался коленками об бордюр, а потом шел с перемотанными ногами с хиро покупать булочку и леденцы в ближайшем супермаркете. он даже не понимает, что издало этот резкий звук. его сердце уже было настолько разошедшимся, что даже клей-блестяшка, которым он прикреплял смешные стикеры в совместный фотоальбом, не сможет немного привести в порядок это? противный-противный лепет в ушах, как в миксере соединяется с просьбами старшего откликнуться. но келу не больно. кел уже большой, он !правда! подрос на несколько сантиметров и учится по ненавистной математике лучше всех! кел обязательно возьмет набор для шитья и застряпает больно-больно разорванное место, налепит заплатку из детской простыни. погладит и тыкнет самому себе в нос, как делала она. младший прижимает брата к плечу, что тому приходится нагнуться из-за небольшой разницы в росте, автоматически гладит по спине, как делал старший ему. чувствует, как большие руки цепляются за края его пижамы с машинками. хиро больно-больно, страшно и липко на корке души. он шепчет брату на ухо извинения, он держится на ватных ногах под шмыганье кела, которое тот пытается скрыть, он смотрит из-за спины младшего на свою руку. это его вина? чем он мог предотвратить это? — ты не заслужил такого - прерывания начала речи, ведь после криков говорить определенно больно. - прости меня, я не смог уберечь тебя, я зациклился только на своей боли, прости-прости-про- — а кто заслужил? - кел шепчет непривычно сломанным голосом - ты...хиро, ты же не мог ничего сделать, верно же? кел чувствует легкую щекотку в области шеи и кивок старшего. кел хихикает. он пытается. — ты не должен извиняться передо мной, я думаю? — а перед кем должен? - тон хиро опять повышается, как и наступающая истерика уже у кела - как мне жить без сожалений, если вы увядаете, как ирисы в нашем саду. старший глотает слезы со скакалкой в области гортани. — а я не чертов садовник, кел! - утыкается в смуглое плечо, которое определенно пахло забытым домом. - я понятия не имею, какая из леек не будет отравлена для вас! что я могу для вас сделать, что не способен выбрать ничего даже для себя? мальчик-солнце, мальчик-солнце, твои звезды млечным путем текут по острому подбородку! мальчик-солнце, мальчик-солнце, подбери их скорее, пока они не высохли, как твои составляющие! мальчик-солнце, мальчик-солнце, ты не пытайся их подарить, если не умеешь. кел знает математику и формулы по вычислению среднего арифметического. кела разрывают мелки из горла, апельсиновый сок из глаз и джем из разодранных ранок на руках. кел надеется забыть чувство беспомощности, блокируя его прорастание в забитой детской незрелостью грудной клетке, пока сам стоит, утыкаясь носом в дрожащую макушку. он шепчет "хиро-хиро-хиро" - это же герой? да! ведь его братик определенно герой сказок на ночь! но он устал, когда по уже известному сюжету принцесса его брата оживет. та скакалка, что пережимала сонную артерию точно нарисованная. самым искусным мастером! ведь братец утешал после детских кошмаров, что это всё не правда - все будет хорошо.. скатятся по глупо-разрисованной стенке в мокро-липко-родных объятиях. если их разорвать, то вывалятся игрушки, самокат-два точно, поломанные мелки, выцветшие футболки и иголки-нитки на дне, которыми попытаются обратно зашить. они пытаются быть живыми, пока рассыпаются на детские считалочки на полу уже давно мертвой комнаты. мальчик-солнце, мальчик-солнце, ты не сможешь починить разломанное