You are loved (I love you)

Йеннифер пробыла в Каэр Морхене достаточно долго и за это время у неё появились свои любимые места. Укромные уголки с прекрасными видами, которые всегда поражали воображение. Наверное это неизбежно, если живёшь с кучкой ведьмаков. Они проводили время в тёмных подвалах или гуляли в лесу, а прекрасные окна замка всегда оставались для Йеннифер, чтобы она могла наслаждаться ими в одиночестве. Это конкретное место находилось на одном из верхних этажей, выходило окнами на запад, откуда открывался вид на деревья горного склона. На севере солнце всегда садится быстрее. Она собиралась закончить ужин и подняться сюда, чтобы полюбоваться закатом, но припоздала и пропустила его. На улице уже стемнело. Там, где раньше было солнце, был лишь слабый намек на свечение, которое, казалось, заставляло землю мерцать, но небо прямо над головой было кристально чистым. Если бы она потрудилась побольше изучить астрономию, то наверняка смогла бы определить любое созвездие на небе. Туман оседал в долинах между горами. Это и то, как темнота окутывала всё, что находилось слишком далеко, делало остальной мир полностью скрытым от глаз. На этой высоте проблемы остального мира отпали сами собой. Это немного напомнило Йеннифэр о Тор Ларе. Может быть, она просто была под давлением присутствия здесь Тиссаи. Но, честно говоря, она думала о Тиссае и своём былом положении среди чародеев, независимо от того, присутствовала ли Ректоресса или нет. Сейчас даже чаще, чем в тот год, когда она сбежала, чтобы не стать палачом, которым хотело её сделать Братство. С тех пор пути назад для неё не было. Хотя в основном всё было в порядке. В какой-то степени она устроила свою жизнь. Она нашла цель. Конечно, все слышали это - Йеннифер сделала то, чего не должна была делать, разозлила Братство, сбежала в изгнание, была вовлечена в миссию и так далее и тому подобное. Но на этот раз у неё была компания. Хорошая компания. Друзья, которые действительно были рядом с ней. Воспитанница, если не дочь. Практически семья. Тем не менее, иногда она подходила к высокому окну с великолепным видом и чувствовала, как её сердце болит из-за того что она упустила и потеряла. Вид казался волшебным. Нет, было нечто большее. Йеннифер почувствовала слабый, но знакомый толчок в своей душе, где жил её хаос. Он тянулся, как магнит, взывая и вторя чужому хаосу. Он был замысловатым, аккуратно скомпонованным в красивую форму. Тиссая. Улыбка тронула губы Йеннифер, когда она услышала позади себя слабые приближающиеся шаги. Она прислонилась к левой стороне оконной рамы, оставив достаточно места для Тиссаи с другой стороны. Тиссая молча присоединилась к ней. Она поставила медную кружку на левую сторону подоконника для Йеннифер и сделала маленький глоток из своей. Йеннифер посмотрела на кружку, а затем поднесла её к носу и понюхала. - Эль, - уточнила Тиссая. - Спасибо, - ответила она в чашку, страстно желая сделать глоток. Он был достаточно сладким и приправленным сезонными ягодами. Она удовлетворённо промычала. Некоторое время они пили в уютной тишине. Эль согрел щеки Йеннифер, повеяло легким холодком, а небо ещё больше потемнело. Йеннифер чувствовала сердцебиение Тиссаи. Присутствие магии другой женщины, её жизненной силы, её компании - это было самым успокаивающим, что Йеннифер чувствовала за долгое время. Через некоторое время Тиссая прервала тишину. - Каково это было? Воспитывать её... Материнство? - осторожно спросила она. Её голос был нежным, но ни в коем разе не застенчивым. Йеннифер повернулась, чтобы посмотреть на неё, и обнаружила, что Тиссая уже смотрит на неё, нежно и спокойно. Её глаза в темноте казались шире и, очевидно, темнее. То ли от холода, то ли от алкоголя (вероятно, из-за того и другого), её кожа немного покраснела. Даже её уши имели розовый оттенок. Пучок из её волос был достаточно небрежен и прост по меркам Тиссаи, и вьющиеся непослушные пряди обрамляли обе стороны её лица, мягко покачиваясь на сквозняке. Её губы не накрашены, оставлены в их естественном персиковом цвете. Всё её поведение казалось по-настоящему расслабленным - как будто это был первый раз, когда она опустила свои стены перед Йеннифер без какого-то ужасного обстоятельства, нависшего над ними. Близкая, даже домашняя. Всё это казалось таким мягким, что застало её врасплох. Йеннифер снова посмотрела в окно, подбирая нужные слова. Когда она заговорила, это было медленно и искренне. - Я думаю, ты была права. Раньше я думала, что это всё исправит, но это не так. Я исправляю себя ради неё, но также и ради себя. Я учусь. Находить хорошее в чём-то, кроме неё. Что у меня может быть что-то хорошее, помимо неё. Тиссая улыбнулась ей. Cо слабо заметным, но мощным и трогательным оттенком… гордости. - Хотя это приятно, - добавила Йеннифер. - Быть нужной. Быть любимой по-настоящему, я думаю, впервые. - О, не говори глупостей. Йеннифер снова повернула голову к Тиссае, чей приезд сюда вызывал столько же вопросов, сколько её слова. Это не было сказано снисходительно, но это было совершенно неожиданно. И Йеннифер понятия не имела, что с этим делать. - Это не первый раз, когда тебя любят. Это просто оскорбительно, - сказала Тиссая, как будто это могло прояснить ситуацию. - О, простите меня. Неужели глава Аретузы тщательно следила за жизнью одной мелкой колдуньи, ставшей отшельницей? - Йеннифер съязвила в ответ, радуясь возможности вернуться в свою зону комфорта с помощью подшучивания. - Мне это не нужно. Ты действительно так быстро забыла девочек из Аретузы? Это, опять же, был не тот ответ, которого Йеннифер ожидала от неё. Тиссая восприняла отсутствие реакции Йеннифер как знак, что стоит продолжить свою мысль. - Конечно, не все там любили тебя, и были те, кто просто использовал тебя, или любил тебя за твою силу и за то, что она могла для них сделать, или за твою зачарованную красоту. Но есть те из нас, кто подружился с тобой до твоего очарования и любил тебя до и после того, как ты научилась делать что-то значимое с помощью чистой силы хаоса, запечатлённой в твоей душе. И кто продолжал держать свои объятья и сердца открытыми для тебя даже после того, как ты уехала в Аэдирн, и даже после того, как ты оставила свое положение при дворе. Кто рассчитывал на тебя в Содден-Хилле и поддерживал тебя впоследствии, даже когда в твоем имени не было ни капли магии или силы. Кто любил тебя десятилетиями, яростно и искренне. Так что не говори, что это первый раз, когда тебя любили, это просто неправдиво. Йеннифер с нежностью вспомнила, как старшая чародейка иногда читала ей нотации. - Да, Ректоресса, - саркастически ответила Йеннифер, подшучивая над маленькой тирадой Тиссаи, такой трогательной и искренней (ведь только поэтому она смогла искренне затронуть её). Чёрт. Она определенно должна была ответить на это хотя бы намеком на взаимную уязвимость. Всего момент, но Йеннифер упустила его, сама того не желая. Не задумываясь. Тиссая была разочарована или, может быть, даже обижена. Не то чтобы она показала это. Лицо Тиссаи, выдававшее, насколько она ранена, было примерно таким же вероятным, как и то, что Йеннифер испытывала неловкость каким-то иным способом, кроме нахальства и сарказма. Выражение лица Тиссаи превратилось во что-то нечитаемое, её черты приобрели характерный, отработанный, каменно-холодный нейтральный оттенок. Йеннифер знала, что это значит. Стены снова поднялись. Контраст между предыдущим мгновением и этим был разительным и ощущался как пощёчина. Йеннифер выругалась, возможно, вслух. В любом случае, Тиссая не ответила и собралась уходить. - Тиссая, - тихо сказала Йеннифер, пытаясь найти способ исправить то, что она испортила момент. - Я устала и утомлена своей поездкой сюда, и я не привыкла к тому, как шумят ведьмаки и твоя маленькая девочка в обеденном зале. Я должна идти. Спокойной ночи, Йеннифер, - сказала Тиссая с легкой улыбкой. Не своей отработанной показной улыбкой, не своей искренней улыбкой, от которой у неё прищурились глаза, а чем-то средним, сладостно-горьким. Тиссая сделала один шаг по коридору, и, не раздумывая, рука Йеннифер протянулась и схватила её за запястье, и она телепатически громко и ясно сказала Тиссае «подожди». То ли от прикосновения, то ли от краткой мысли Тиссая застыла. Тиссае было важно, чтобы Йеннифер знала, что её любят. «Те из нас» Когда Тиссая говорила, она использовала именно эти слова, верно? «Те из нас»... кто любит тебя. - Ты... - начала Йеннифер, не в силах закончить мысль. Она попыталась снова - прямо и нагло, собрав всю уверенность, на которую была способна: - Ты любишь меня? Ярко-голубые глаза Тиссаи встретились со взглядом Йеннифер: - Конечно, - ответила она и отвернулась. Взгляд Тиссаи не отрывался от стены. Голый участок стены без какой-либо интересной трещины или растущего плюща. Её лицо определенно выглядело более розовым, чем в окне. Её сердцебиение тоже участилось. (Или это было сердце Йеннифер?) Тиссая смутилась? Эта мысль беспокоила Йеннифер. Йеннифер сделала глубокий вдох и приняла решение со всей мудростью, на которую была способна. Лучше действовать, не думая, чем думать, не действуя. Она решила всё исправить. Она сделала шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Когда Тиссая всё ещё не хотела встречаться с ней взглядом, она свободной рукой взяла Ректорессу за подбородок и повернула её лицо вверх, на себя. Она хотела, чтобы Тиссая увидела её лицо, зная (надеясь) что так она сможет прочитать её сожаление и признание. Надеясь облегчить невыносимое беспокойство, которое испытывала Тиссая. Хотя, возможно, это было импульсивное решение. То, что их лица были так близко друг к другу, отвлекало. Её взгляд метнулся к губам Тиссаи. По-видимому в ответ, губы Тиссаи приоткрылись, и с них сорвался едва слышный вздох. Йеннифер приняла еще одно импульсивное решение и полностью сократила расстояние между ними. Она взяла нижнюю губу Тиссаи в свои и нежно провела по ней языком, прежде чем легко поцеловать её. Затем она отодвинулась ровно настолько, чтобы дать Тиссае пространство, переместила правую руку, чтобы осторожно положить её на щеку Тиссаи, а другой рукой отпустила, наконец, запястье Тиссаи, на случай, если та захочет повернуться и убежать. Йеннифер считала это маловероятным, учитывая все эти неожиданные признания в любви, но никогда нельзя быть слишком уверенной. Тиссая застыла, как будто что-то просчитывала в уме, сначала на мгновение, потом еще на одно, а потом еще на три, и Йеннифер уже собиралась начать беспокоиться. Может быть, она действительно сбежала бы. Может быть, Йеннифер неправильно поняла. И тут руки Тиссаи схватили Йеннифер за бедра, и она приподнялась на цыпочки, чтобы снова найти губы девушки. Йеннифер потеряла всякое ощущение своих движений, осталась только страсть. Толчки и притяжения, движения языка и зубов, желания, рук и тел, и Йеннифер едва могла ясно мыслить. Она едва могла даже дышать. В конце концов, они отстранились, чтобы перевести дыхание, прижавшись лоб ко лбу, всё ещё держа руки друг на друге. Йеннифер вдохнула её. Тиссая пахла корицей и крыжовником, ароматный эль всё ещё был у них на губах. Или крыжовник был от Йеннифер? Всё было перемешано и переплетено, и вместе они пахли совсем как глинтвейн. Это было прекрасно. Всё было идеально. Ничто больше не казалось невозможным. То, что казалось несбыточной мечтой, порождённой её подсознанием, внезапно стало возможным. - Я тоже тебя люблю, - Йеннифер говорила прямо в разум Тиссаи, как будто это была единственная мысль в мире. - Ты тоже меня любишь? - ответила она с таким ликованием в голосе, которого Йеннифер никогда не слышала. Ей не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть широкую улыбку на лице Тиссаи, но она все равно открыла. Она никогда раньше не произносила этих слов, но они были правильными и правдивыми. Если бы они делали Тиссаю такой счастливой, она бы никогда не перестала их повторять. - Я тоже тебя люблю, - сказала Йеннифер, но уже вслух.