Инстинкт

— Представьтесь полным именем. — Петра Бенджамин Паркер. — Положите обе ладони на конституцию и повторите. — Меня зовут Петра Бенджамин Паркер. — Вы находитесь в здании Верховного Суда США на слушании по делу об убийстве по доброй воле и без принуждения? — Да. — Повторите. — Я нахожусь в здании Верховного Суда на слушании по делу об убийстве по доброй воле и без принуждения. — Хорошо… Пожалуйста, встаньте лицом к помощнику судьи и поднимите правую руку. — Клянетесь ли вы под присягой, что все, что вы скажете здесь, будет правдой, только правдой и ничем, кроме правды? — Клянусь. — Это хорошо. Начнём дачу показаний… — Петра Бенджамин Паркер, расскажите, как было совершено преступление. Как вы убили бывшего главу «Stark Industries», также известного как Железный Человек — Тони Старка? «С огромным удовольствием». *** Крепление маски затягивается, заряды паутины щелкают на запястьях, а металлические суставы костюма предвкушающе лязгают. Толстые линзы расширяются, медленно подстраиваясь под освещение в мастерской, фокусируются, и на секунду глаза изменяют мне, но я всё равно неоправданно-остро чувствую чужое присутствие: непривычно терпкий запах дорогого одеколона, резко контрастирующий с измазанной в машинном масле футболкой; спокойный и размеренный стук чужого сердца, что набатом предательски бьётся где-то в горле, — досягаемый, — и я отчаянно жмурюсь, ведь запах чужой кожи греховным наслаждением заполняет лёгкие (грёбаный Тони Старк!). — Порядок, киддо? Кидает небрежно, и я запоздало киваю, легкомысленно улыбнувшись, а чужие глаза блестят темным сиянием, словно холодные блики на студеном железе — мне не поверили. Ну конечно, нашла кому врать. Плохо, Петра, плохо. Усмехается. И глядит укоризненным взглядом так, что в груди словно ворочается клубок змей где-то под ребрами. А у меня всё внутри мнётся, панически сжимается и мучительно давит, давит на внутренности, — непроизвольно опускаю взгляд, переминаясь с ноги на ногу, — и смущаюсь! — совсем как школьница. Сжимаю веки до ярких и разноцветных кругов, вымученно выдыхаю, а потом со всей возможной смелостью смотрю на впереди стоящего, и у меня внутри всё обрывается. Потому что из меня, кажется, только что высосали всю жизнь. Так выглядит сама смерть: в его лице виднелась одна тьма — в глазах отражалось лишь матовое свечение стали. — Ты врешь. Мне. Это звучит как приговор. Клеймо, что оставили на коже и не потрудились даже обработать. Это похоже на кару. На сковывающие цепи, что тянут не к земле, а глубже — в пучину Ада, в самую бездну, где одна сплошная тьма и не видно даже кончиков пальцев. Старк раздраженно дергает уголком губ и смотрит так внимательно с отчетливой снисходительностью во взгляде, что сердце предательски сбивается с ритма. Не стоит торопиться. Посмотрим. Подождем. Нервно нахмурившись, тру лоб свободной ладонью поверх тонкого металла, шарю глазами по помещению, словно среди многочисленных разработок под графой «совершенно секретно» первоклассного оборудования и инструментов могла найти смысл происходящего. Но его не было. Это всё совершенно бессмысленно. — Да. *** — Вы использовали яд? — Яд — извечное оружие женщины. Разве не так? — Где вы его раздобыли? — Мне помог Ник Джозеф Фьюри. Директор Щ.И.Т.а. — Как он умер? — От взрыва. Судья хмурится. — Расскажите по порядку, что именно происходило в начале, в середине и в конце. «В начале я умерла».