One day (the stars will shine again)

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
108
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
108 Нравится 3 Отзывы 26 В сборник Скачать

one

Настройки текста
       Он отчаянно пытается забыть, как приятно было голодать.        \\        У них выступление. Возможно, Великобритания или Германия. Чимин не уверен. Вся Европа будто сливается после одного выступления за другим.        Напротив него Чонгук смотрит видео на английском. Чимин не может полностью его понять. Он хотел бы не понимать его вообще. Есть дни, когда он ненавидит этот язык; этот язык, что измеряет насколько они умны, насколько они образованы.        Есть дни, когда он желает, чтобы они не были достаточно популярны для выступлений за пределами Кореи.        Тэхен трясёт его: «… Минни, Минни».        Чимин моргает и заставляет себя сфокусироваться на его опущенных уголках губ и бегающих глазах. Тэхен выглядит уставшим, синева его волос тускнеет, и они сами сухие, потрескавшиеся, рваные, сухие, сухие, сухие. Он скучает по своей семье, Чимин знает. Позже, той же ночью, Тэхен будет плакать во сне, а Чимин будет бесполезно держать его в своих руках.        «Что?» – его голос ровнее обычного.        «Ты не ел», – Тэхен садится на край дивана, где растянулся Чимин, и начинает нежно массировать его ступни.        «Я не голоден». «Но…», – Чимин высвобождает свои ноги из хватки Тэхена и складывает их, поворачиваясь на бок лицом к коричневому дивану. Он кладет ладони меж коленей и закрывает глаза. Напротив него больше не слышны звуки видео. Ненадолго наступает тишина, пока он не чувствует, как поднимается вес с края дивана, и последующий за этим вздох. Никто не злится. Пройдет час, три часа; Чимин пойдет в комнату Тэхена, и последний, со слезящимися глазами и дрожащими губами, раскроет свои объятия, а Чимин примет их. Они ведь соулмейты. Это то, как они устроены. «Любить Тэхена было бы так легко», – думает Чимин. Так легко было бы влюбиться в его квадратную улыбку, и в низкий голос, и в его нежную, нежную натуру. Но Чимин не был создан для таких вещей. Он уже берет от Тэхена больше, чем позволено, заставляя его страдать каждый раз, когда он отказывается заботиться о себе. Нет, Чимин был создан для меньшего количества еды, меньшей уверенности в себе и меньшей защиты себя. (Где-то в глубине души он надеется, что он также был создан для оленьих глаз, дразнящей улыбки и голоса, никогда не упускавшего возможность перехватить его дыхание.) Диван вновь прогибается под чьим-то весом, и Чимин чувствует руку, двигающуюся вверх и вниз по его ноге, прежде чем остановиться на его колене. Он ощущает запах стирального порошка, и как свисающие наушники касаются его пяток. «Я думаю, я поем немного фруктов чуть позже», – говорит Чонгук. Все совершенно неподвижно. «Джин-хен заказал немного, помнишь?» – Чимин не помнит. Но это, скорее всего, правда. Чонгук затих. Вес на чиминовом колене ощущается все таким же тяжелым. У Чонгука теплая рука, и Чимину кажется, что поспать было бы неплохо. Он знает, о чем спрашивает Чонгук. Его не волнует. Не сегодняшней ночью. Сегодня он хочет свернуться калачиком на диване и притвориться, что он не мечтает о своей смерти каждый день. Он чувствует, как вес смещается, а затем теплая рука обхватывает его лицо. Мгновением позже – горячее дыхание на своих щеках. Если бы он повернулся, их губы соприкоснулись бы. Чимин мог притвориться спящим, а затем повернуться, чтобы потом вести себя так, будто тот поцелуй лишь случайность. Они могли бы представить, будто не целовались уже сотню раз, и будто они не трахались в тот самый раз после премии в Корее. И бесчисленное количество раз после. Они могли бы сыграть в их собственном романтическом фильме. Но Чимин не двигается, а Чонгук остается в том же положении еще около минуты и уходит. Сегодня вселенная беспомощна. Сегодня Чимин – свой самый худший враг. \\ «Ты знаешь, что каждая пятая смерть от анорексии происходит из-за самоубийства?» Чимин отрывает взгляд от своего ноутбука. Намджун сидит за обеденным столом напротив него, телефон в его руках сжат немного сильнее, чем нужно. «Ты волнуешься, что я собираюсь покончить с собой?», – спрашивает Чимин. Он удивлен насколько спокойно звучит его собственный голос. Даже Намджун выглядит ошеломленным его отношением. «Я волнуюсь, – говорит он. О многих вещах». «Ну, тогда не волнуйся об этой вещи». Чимин продолжает печатать. Прохождение онлайн-курса в университете означает написание статей и выполнение заданий в любое малейшее свободное время, что у них есть. Его задание по микроэкономике необходимо сдать уже завтра, и Чимин хотел бы закончить его хотя бы до полуночи и поспать. «Я просто… Я просто хочу быть уверенным, – голос Намджуна дрожит и совсем немного ломается, – что ты знаешь, что не обязан делать это все в одиночку и что…». «Намджун-хен», – выдыхает Чимин. Он устал и ему нужно написать еще две тысячи слов. Он устал. «У меня больше нет анорексии». Намджун открывает рот – на его лице легкое возмущение – но затем он закрывает его. «Bang PD хочет, чтобы ты обратился к психотерапевту». «Хорошо». «Перестань печатать на секунду. Чимин». «Что?». Он закрывает ноутбук. Намджун смотрит на него спокойными глазами, но после пяти лет Чимин легко может заметить напряженные плечи; он знает, что скрывается за совершенно неподвижными ладонями, прижатыми к деревяной поверхности стола. «Bang PD хочет, чтобы ты обратился к психотерапевту, к которому ходит Юнги». «Я услышал тебя и в первый раз». «И ты не против? – Намджуну не удается скрыть свое удивление. – Ты не против того, чтобы обратиться к ней?». Чимин встает и выдергивает шнур питания. «Мне без разницы. Не то чтобы я могу отказаться». Скованность в плечах Намджуна исчезает, и они опускаются. Он сжимает ладони в кулак, а Чимин замечает мешки под глазами Намджуна, что сегодня выглядят темнее. Чимин ненавидит себя, ненавидит, ненавидит ненавидит ненавидит ненавидит… «Ты не высыпаешься?», – спрашивает он. «Речь идет не обо мне». Чимин вздыхает. Крепко прижимает ноутбук к своей груди. Он горячий и жжется, но Чимин не против. В эти дни все немного слишком холодное. Он примет любую предложенную теплоту. «Я честно постараюсь с терапевтом, если ты пообещаешь, что сегодня заснешь к двенадцати». Намджун не улыбается, но в его глазах мелькает крошечная искра, когда он говорит: «По рукам». \\ Он лжец. Он грязный, грязный, лицемерный лжец. Его первый сеанс оканчивается тем, что он уставился на коричневый кожаный стул, на котором сидит его психотерапевт. Не сказано ни слова. Он праздно надеется, что хотя бы Намджун выполнил свою часть сделки. Чонгук ждет его около входа в здание. Чимин подготавливает ложь в своей голове, но он ничего не спрашивает о сеансе. Чонгук просто ведет машину. \\ Год назад у него была анорексия. Это кончилось плохо. В его горло была засунута трубка, из-за которой было трудно дышать и невозможно говорить. Иногда он просыпается посреди ночи и трубка в его рту на вкус как кислота, а легкие охвачены огнем. В его снах он так и не покинул больницы. \\ Он смотрит в зеркало и в то же мгновение отводит взгляд. Его ребра больше не выпирают, и он по-прежнему ненавидит каждый сантиметр своей кожи. \\ «Я бисексуал», – это первые слова, которые он произносит перед своим психотерапевтом. Это их третья встреча. Вторая окончилась тем, что он снова уставился на стул. В этот раз он смотрит на свои крепко сцепленные руки. Он не знает, почему говорит ей об этом. Может быть для того, чтобы узнать, как она воспримет это. «Спасибо, что рассказал мне об этом, Чимин», – возможно, она улыбается. Возможно, она с отвращением осуждает его. Чимин не может заставить себя поднять взгляд. «Знает ли кто-нибудь еще?», – спрашивает она. «Только мемберы», – всем остальным знать не стоит: не в этой индустрии, не в этой стране. «И… они принимают это?». «Да», – Чимин сосредотачивается на царапинах на костяшках своих пальцев. Прошлой ночью, он вонзил в них ногти в попытке убедить себя, что он больше не привязан к больничной койке. «Я счастлива за тебя», – говорит она, и Чимин усмехается. Он не хочет ее счастья, лишь свое собственное. Третий сеанс заканчивается. Прежде чем уйти, он быстро кланяется ей в благодарность и на мгновение встречается с ней взглядом. Она улыбается ему. Он уходит. Чонгук внизу, и Чимин не хочет заставлять того долго ждать. \\ У него снова есть пресс. Почти. Сейчас он стройнее; стройнее, чем был раньше; и на его руках почти нет мускулов. Он смотрит на старое фото, на котором он одет в майку без рукавов, и не может справиться с охватившей его завистью. Он разрушил собственную жизнь. \\ У Юнги депрессия. Она была у него еще до того, как они стали известны, и Чимин думает она будет еще годы после, когда они распадутся. У Юнги депрессия и он пишет лучшую лирику, когда ему грустнее всего. Намджун слишком много думает. Чимин уверен, что он не единственный, кто раздумывает о самоубийстве время от времени. Иногда, переходя дорогу, он идет впереди Намджуна, чтобы тот не врезался в машины. Хосок начинает нервничает, как будто это самая легкая вещь в мире. Чимин делит с ним комнату, и она всегда одержимо безупречна, не считая его неорганизованного существования. Она чиста до тошноты, и они оба ненавидят это. Сокджин режется во время нарезки овощей слишком часто для человека, который занимается этим уже более шести лет. Чимину интересно, какие из порезов сделаны намеренно. Тэхен может часами смотреть в пустое пространство. Его разум никогда не бывает с ними полностью. Тэхен находится в слишком многих местах одновременно, и иногда ни одного из них недостаточно, чтобы заставить его продолжать двигаться вперед. Чонгук – Чимин не хочет думать об этом. (Иногда Чонгук смотрит, как тринадцатилетние детишки играют в парке, и Чимин знает, что тот не понимает правил игры. Никто никогда не играл с ним. Игра Чонгука называется ‘как быть идеальным’). Что он пытается сказать, так это – (Они все какие-то дурные). (Почему только у него это не под контролем?) \\ «Иногда я хочу умереть», – говорит он психотерапевту. «Это также значит, что иногда ты хочешь жить, – отвечает она. – Никогда не забывай об этом». \\ «Почему так поздно?», – шипит Сокджин. Чимин останавливается прямо перед кухонной дверью. Сейчас поздняя ночь. «Прошел год с тех пор, как он… с тех пор». Судя по его голосу, Джин кажется разозленным, и Чимин хочет, чтобы его сердце перестало так сильно биться. «Почему они не назначали ему психотерапевта тогда? Зачем заставлять его страдать целый год?» «Хен», – это Юнги. Конечно, это он. У самых старших разговор в полночь. О нем. «Разве ты не видел его в последние месяцы, Юнги?». «А ты думаешь, нет?», – голос Юнги холоден. «Это не то, что я…». «Я знаю, – перебивает его Юнги, – но в то время терапия была бы бесполезна. Он едва разговаривал с нами. Думаешь, Чимин из тех, кто стал бы рассказывать о своих проблемах незнакомцу?». Единственный слышный звук – это кипение чайника, и Чимин поворачивается. «Я просто хочу, чтобы ему стало лучше», – даже тогда до него доносится слабый голос Джина. \\ Чимин бесспорно оцепенел, когда доктор сказал ему, что у него анорексия. Все это время; когда ему вставляли трубку, чтобы обеспечивать необходимым питанием; когда Тэхен держал его за руку и плакал; когда он вошел в общежитие после недели в больнице; он ничего не чувствовал. Это не было действительностью. В любой момент Чимин ожидал, что проснется от этого кошмара, этой пытки, этой боли, боли, боли. Месяцы проходили за разучиванием песен, разучиванием хореографий, разучиванием того, как просто выживать. Он не знал, что ему придется заново учиться жить. \\ Хосок спрашивает его, не хочет ли он поставить хореографию к части той новой песни, над которой они работают. Он спрашивает об этом Чимина последние четыре песни. Чимин каждый раз отказывается. «Я не так хорош в хип-хопе», – говорит Чимин. «Нам нужен свежий взгляд», – говорит в ответ Хосок. Чимин делает паузу по двум причинам. Во-первых, его психотерапевт дала ему задание (Чимин, я хочу, чтобы ты занялся чем-то, что ты любишь. Возможно, чем-то, чего ты не делал уже давно). Во-вторых, песня, о которой говорит Хосок, сравнительно мягче. А Чимин хорош в мягких песнях. (В-третьих, ему бы очень хотелось вспомнить, каково это – не быть таким бесполезным). Поэтому он слегка сглатывает и говорит: «Я не даю никаких обещаний, – на что Хосок заметно светлеет перед ним, – но я попытаюсь». «Это все, что тебе когда-либо нужно было сказать», – говорит ему Хоби. Он убегает и забирает с собой и немного чиминовой грусти. \\ Одним утром во время завтрака дома никого нет. Эта идеальная возможность. Он может сказать Джин-хену, что он съел остатки вчерашнего риса. Никто не заметит. Чимин, как обычно, ест свой обезжиренный шоколадный йогурт, который ему приносит Юнги. Как ни странно, это ощущается как достижение. \\ «Я хочу пригласить тебя на свидание», – шепчет ему Чонгук однажды ночью. Они оба вспотевшие, отходящие от их общей эйфории, и Чимин чувствует себя странно разрозненным. Будто он клубок шерсти. Будто Чонгук его распутал. «Как старший, разве не я должен звать тебя на свидание?», – спрашивает Чимин, когда Чонгук слезает и проскальзывает к нему, по-прежнему держа одну руку на его шее. «Да, но я невероятно отчаянно хочу встречаться с тобой», – он может услышать улыбку в голосе Чонгука. Под этим, однако, он может ощутить и немного неуверенности. Чонгуку никогда не удавалось что-либо скрыть от него. «И что бы мы делали?», – они прижаты друг к другу, кожа к коже. Где-то в ногах запуталась простыня. Чонгук чуть не сорвал ее, когда он жадно прижимал его к матрасу полчаса назад. В гостиничном номере две кровати, потому что никто не знает, что им нужна лишь одна. Чимин надеется, что они ничего не запачкали. «Мы могли бы поужинать», – рука Чонгука лениво поглаживает кожу вокруг его ребер. Чимин знает, что он втайне пытается выяснить, выпирают ли они сильнее, чем раньше. «И есть что? Я больше не могу переварить такую еду», – в его голосе больше горечи, чем он ожидал. Чонгук притягивает его еще ближе. «Тогда мы можем сходить куда-нибудь еще. Мы никогда не были в музее студии Гибли. Я просмотрел отзывы сегодня, и оказывается, там очень красиво». Дело в том, что Япония всегда ощущалась их местом. Неважно, приехали они сюда для выступления или просто как туристы, Чимин все равно смотрит на огни колеса обозрения и думает, что он всегда должен был прийти сюда именно с Чонгуком. Поэтому он говорит: «Хорошо, я бы с удовольствием туда съездил». Щеки Чонгука ощущаются тепло на его плече: «Тогда решено». Они слушают слабый шум полуночных машин, смешанный со звуками и запахом тихо падающего снаружи дождя. В темноте слышно лишь их дыхание. «Я не был уверен, стоит ли спрашивать», – говорит Чонгук. Чимин открывает свои глаза. «Но как проходят твои сеансы терапии?» Он кусает свои губы, глядя в белый потолок. Рядом с ним Чонгук уже не кажется таким вялым. «Они проходят хорошо». Это не совсем ложь. Он сейчас где-то на седьмом или восьмом сеансе. Ему удается говорить примерно двадцать минут от их часового сеанса. Однако же не было никакого обсуждения его расстройства пищевого поведения. В большинстве своем, потому что он отказывается его упоминать. Вместо этого он просто рассказывает ей о своем дне. Иногда он рассказывает ей, как переживает из-за того, что Юнги не покидает свою студию второй день или у Джина новый порез на предплечье. Но все же, это нормально. Часто он покидает офис, чувствуя себя немного легче, чем до этого. На данный момент, это нормально. Так и должно быть. Вспышка, и вот Чонгук нависает над ним, приоткрыв губы. Чимин смотрит на них, затем на впадину у основания горла. У него появляется внезапное желание ее поцеловать. Руки Чонгука по обе стороны от чиминовой головы, и он выдыхает: «Я горжусь тобой». «Да?», – голос Чимина – это шепот, вопрос. «Да», – голос Чонгука же – шепот, обещание. «Тогда поцелуй меня». Чонгук наклоняется и захватывает в плен его губы. Чимин обнимает его за плечи и тянет вниз, путаясь пальцами в чужих темных прядях. Он неосознанно дергает бедрами, на что Чонгук отстраняется и усмехается: «Какие мы отчаянные, а?». «Это ты виноват, что пригласил меня на свидание. Теперь ты самолично выпустил этого монстра», – беззастенчиво кусает губы Чимин. «Я знал, что ты согласился встречаться со мной только из-за секса». «Конечно». Чонгук наклоняется для еще одного поцелуя. \\ «У меня проблемы с едой», – говорит он. Он больше не смотрит на свои руки. Он также не способен постоянно смотреть ей в глаза, но ему удается, время от времени. «Год назад у меня была анорексия». Его психотерапевт дарит ему теплую улыбку. Чимину понадобилось довольно много времени, чтобы заметить, что она на самом деле молода, и что в ее темных волосах было несколько прядей, постоянно меняющих цвета, сейчас они ярко-красные. «Когда ты расскажешь мне об этом больше, я куплю тебе кофе». \\ Он заставляет себя посмотреть в зеркало. Сначала это больно, и он отшатывается. Это невозможно. «Это не так», – говорит Тэхен, держа его за руку, и вместе они стоят напротив зеркала. Это сложно. «Да, это сложно», – произносит Чонгук. Он стоит позади Чимина, пока они смотрят в зеркало. «Но ты не один», – он обнимает Чимина, и тому очень нравится, как их тела подходят друг другу. Позже, намного, намного позже, он стоит в одиночестве и напоминает себе, как он выглядит; напоминает себе, что он выглядит нормально, и что выглядеть таким образом тоже нормально. \\ «С моей стороны было много криков», – рассказывает Чимин своему психотерапевту. В руках он держит чашку кофе. «Много криков, воплей и швыряния вещей. Я честно не понимаю, как они меня терпели. Меня самого тошнило от себя». «Ну, для начала, – его терапевт накручивает свою синюю прядь волос, – они любят тебя». Чимин дарит ей улыбку полную недоверия. \\ Иногда он все еще думает о таблетках со снотворным, спрятанных глубоко в ящике его стола. \\ После одного из их выступлений он говорит Чонгуку, что тот красивый, а затем целует его в губы за сценой. Чонгук целует его в ответ, пока Тэхен присвистывает. \\ «Я не могу есть множества вещей», – говорит он. «В основном очень жирную еду или тяжелое мясо. Я всегда блюю их обратно». «Это нормально, – отвечает она, – однажды ты сможешь есть и это». «А если нет?». «Тогда ты научишься жить с этим». И впервые Чимин ей верит. \\ (Секрет выздоровления заключается в осознании того, что ты никогда не будешь тем, кем был прежде. Человек, которым ты являешься сегодня, пережил столько вещей, которые прошлый ты и не мог представить. Секрет выздоровления заключается том, что сначала тебе нужно смириться, что ты часть этого мира. Затем, ты должен этим гордиться. Секрет выздоровления заключатся в том, чтобы знать, что ты сильнее, смелее и намного человечнее, чем ты думаешь. Жизнь продолжается, и ты тоже).
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.