Горько-сладкое

Миша поднимается по ступеням, эти этажи буквально бесконечны. Сколько уже он преодолел пролётов? Почему нужной квартиры всё нет и нет?! Он уже с трудом переставляет ноги, но всё равно упрямо продолжает подниматься. Скоро он увидит его. Он так скучал! Наконец, Миша достигает нужного этажа и останавливается у двери с заветной циферкой, нетерпеливо нажимает на звонок. Уже совсем скоро он увидит его! Он так тосковал по нему! Дверь распахнулась. В проёме стоит девушка, высокая и красивая, у неё длинные белые волосы, она наматывает локоны на палец и жуёт жвачку. Когда видит Мишу, окидывает его удивлённым взглядом: — Вы к кому? Миша ошеломлённо замер, не в силах пошевелиться. Может, всё-таки перепутал квартиры? Но тут взгляд останавливается на знакомом гардеробном шкафе. Он отлично помнит, как сам вешал туда свой плащ, когда был в этой квартире в прошлый раз. Казалось, с тех пор прошла вечность. — Эй, парень, ты уснул? — девушка нетерпеливо ждала ответа на заданный вопрос. — Я… эээ… извините, можно поговорить с… Егором? — пролепетал Миша слабым голосом. Он не мог ошибиться, квартира однозначно та же. — Дорогой, к тебе тут какой-то парень пришёл! — крикнула она в глубину квартиры. Да, это она, его девушка. И она… красивая… Всё так, как и полагается нормальному человеку, такому нормальному, как Егор. Мише лишь оставалось надеяться, что она хорошая. Ведь Егор заслуживает самого лучшего. Эти мысли крутились в голове Миши, а внутри что-то болезненно сжималось, пронзительно и очень больно. Бред! Нельзя думать об этом! Егор не виноват, что он напридумывал себе того, чего не могло быть. Поэтому и обид никаких быть не должно. Они друзья… — Иду! — донёсся до Миши родной голос. Сердце бешено застучало, когда в дверном проёме действительно появился Егор, такой же, как всегда, с глубокими тёмно-карими глазами, с чёрными волосами, идеально зачёсанными назад. Он выглядит просто прекрасно, впрочем, как и всегда. — Добрый день. Вам что-то нужно? — до боли знакомые глаза смотрят озадаченно, будто не узнают его. Глаза Миши ошеломлённо распахиваются. Он что, шутит над ним? Или он действительно не узнаёт его? Он так сильно изменился за эти две недели? Миша ошеломлённо произносит: — Егор?.. — Извините, мы знакомы? — в голосе парня неподдельное удивление и любопытство. Егор подаётся вперёд, в тёмно-карих глазах ни грамма промелькнувшей мысли или задорной хитринки, только удивление и искреннее любопытство. Миша покачнулся назад, как от пощёчины. С трудом сглатывает, чувствует головокружение. — Егор… — произносит Миша побелевшими губами, почти беззвучно. Ему вдруг стало плохо, дышать нечем, голова закружилась. Он понимает, что накатывает очередной приступ. Миша опирается о стену, чтобы не упасть. — Эй, парень, тебе плохо? Что с тобой? — удивился Егор, подходя ближе. Может, он сейчас скажет, что просто пошутил? Может быть, он сейчас скажет, что просто разыграл его? «Пожалуйста, скажи это!» Миша с угасающей надеждой ещё раз вглядывается в родные знакомые глаза, надеясь увидеть промелькнувшее озарение и узнавание, но не видит ничего похожего, только недоумение и озадаченность. Ничего. Абсолютно ничего. Пусто. — Всё… всё в порядке, — прохрипел Миша, — я… я просто ошибся. Он побрёл прочь. На ватных ногах стал спускаться с лестницы, чтобы как можно быстрее исчезнуть из поля зрения родных глаз. Глаз, которые не узнают его. Было невыносимо видеть, как равнодушно они смотрят на него. Смотрят и не узнают. Миша бежал вниз, не разбирая дороги. Казалось, голова сейчас треснет от внезапной боли, внутри всё к чертям разорвётся, стоит сделать лишь один вдох. Тогда лучше не существовать в этом мире. Мире, где самые родные глаза смотрят и не узнают тебя. Егор действительно не помнит его? Он даже никогда не знал мальчика по имени Миша, никогда не проливал на его ноутбук кофе? А у Миши психическое расстройство? Он просто придумал эту встречу в дебрях своего дремучего разума? Придумал, чтобы сделать вид, что он может быть кому-то интересен? Или же Егор помнил его, но решил вот таким странным образом дать понять Мише, чтобы отцепился от него, чтобы не приходил, не вмешивался в его жизнь? Что больнее? Что ужаснее? Боль пронизывала его волнами по всему телу. От боли хотелось скрючиться где-нибудь в уголке, незамеченным, поджать ноги к животу и позволять мокрым дорожкам и дальше катиться по щекам. Но прежде нужно было покинуть это место, этот нескончаемый подъезд. Слёзы бежали по щекам и почему-то сильно обжигали кожу. Он нетерпеливо смахнул их тыльной стороной ладони, затем увидел смазанный след от крови. Не веря глазам, он поднёс руку ближе. Кровь?! Это не слёзы, это кровь! Он не любил видеть свою кровь. Видеть свою кровь — значит осознавать, что долго не проживёшь. Видеть свою кровь — значит понимать, что такому слабаку, как он, никогда не справиться с болезнью. Она всё равно победит. Миша отшатнулся, продолжая смотреть на свою руку, будто видит её впервые. Затем сильно покачнулся назад, не в силах удержаться на ногах. А через мгновение понимает, что летит вниз, мимо лестничных площадок. «По крайней мере, так быстрее доберусь до выхода», — последняя мысль, мелькнувшая в его голове.

***

Миша просыпается резко, как будто его с силой выдернули из кошмара. Он хватает ртом воздух, закашливается. Когда немного привёл своё дыхание в норму, то понял, что его сильно знобит. Он весь дрожит, только непонятно отчего. От холода? От страха? Это ведь страх так облепил всё его тело липким потом? Его трясёт, но он не может пошевелиться, в бессилии продолжая лежать на спине, пялясь в потолок. Миша до сих пор отлично помнит отголоски своего кошмара. Помнит, и ужас пробирает его до костей. Ему до сих пор кажется, что он как наяву видит удивлённое лицо Егора. И глаза, которые не узнают его. Да, наверное, это самое кошмарное — тёмно-карие глаза, не узнающие его и смотрящие абсолютно равнодушно и отстранённо. В комнате темно. Видимо, сейчас ещё ночь. Миша бросил взгляд на электронные часы, некоторое время смотрел на то, как равнодушно мигают точки между цифрами. 03:41. Вдруг понял, что его щёки мокры, а с уголка глаза скатывается ещё одна крохотная капелька влаги. Скатилась и растаяла в подушке, словно её и не было. Неимоверным усилием он заставил себя приподняться на кровати и дотянуться до ночника, включил его. Мягкий свет осветил комнату. Затем провёл по щеке пальцами и со страхом посмотрел на руку. С облегчением осознал, что не видит никакой крови. Это нормально. Из глаз не должна идти кровь, только слёзы. Это просто сон. Кошмар. На самом деле Егор, конечно же, знает Мишу. И он, естественно, узнает его, когда они встретятся. И пусть он действительно вернётся с девушкой, это не важно, главное, что они до сих пор друзья. На фоне всех тех мыслей, что витали у него в голове перед сном, неудивительно, что ему приснился такой кошмар. Миша перевернулся на бок, затем медленно сел в кровати, ставя ноги на пол. Его трясёт, но уже не так сильно. Он укутался в плед и направился на кухню. Нужно всего лишь выкинуть эти навязчивые мысли из головы, они навеяны кошмаром. И тут его прошила леденящая душу мысль. А вдруг он и правда какой-нибудь психически больной? А вдруг и правда он насочинял самому себе, что Егор его друг? А вдруг ничего не было? Ни той встречи в кофейне, ни пролитого кофе? А вдруг он просто съехал с катушек от одиночества? Да нет же, бред какой-то. Миша, не включая свет в кухне, прошёл к раковине, набрал в стакан воды и сделал несколько глотков. Затем обессиленно наклонился плечом на холодильник, горячую щёку приятно холодила белая поверхность. Он апатично смотрел на то, как за окном падали пушистые снежинки и тут же таяли, едва долетая до мокрого асфальта. Егор настоящий. Он существует. Вот, например, та табуретка, на которую он всегда садится, когда бывает у него в гостях. А вот его кружка, куда Миша часто наливал кофе или чай. Он окидывает взглядом маленькую кухоньку, пытаясь зацепиться за любую вещь, которая бы доказывала, что Егор на самом деле существует, что он не плод Мишиного воображения. И абсолютно все вещи доказывали это. Потому что Егор так часто бывал в его квартире, что всё напоминало о нём. Вот об этот косяк на двери он чаще всего зацепляется одеждой, когда входит на кухню. А вот царапина на линолеуме от ножа, который Миша нечаянно уронил, нарезая яблоко. Егор тогда сильно переполошился, подумав, что Миша поранил себя. В ту ночь Миша больше так и не смог уснуть. Он как истинный сумасшедший бродил по квартире и искал доказательства того, что Егор существует и что он настоящий. А затем увидел свой смартфон на прикроватной тумбочке, и ему хотелось пробить себе лоб от своей тупости. Все доказательства существования Егора были в нём. Он открыл мессенджер и увидел много непрочитанных и непрослушанных сообщений от Егора. В душе разлилось нечто тёплое, когда он услышал родной голос из динамиков: 23.58. «Миш, я не помню, спрашивал у тебя или нет, но ты не забыл про инъекцию сегодня?» 00.25. «Ты уже спишь, да?» Голосовые сообщения воспроизводились по порядку. Помимо захмелевшего голоса Егора, на фоне была слышна музыка и многочисленные голоса. Миша не мог перестать улыбаться. Все кошмары тут же забылись и отодвинулись на задний план. 01.24. «Кажется, последние шесть стаканов виски были лишние» 02.02. «Я до сих пор рядом с баром, а хотелось бы быть рядом с тобой» 02.19. «Я скучаю» 02.39. «Жду не дождусь завтрашнего дня, когда я, наконец, смогу улететь из этого чёртового города, к тебе» 02.45. «Не могу без тебя, скучаю» По мере воспроизведения сообщений, лицо Миши всё сильнее вытягивалось от удивления. Они ещё никогда не говорили друг другу настолько откровенных слов. Это виски повлияло на него? Или это правда? Он действительно… скучает? 02.46. «Чертовски хочу тебя! Не вижу смысла и дальше молчать об этом. Да ты, наверное, об этом догадываешься…» Что?! Сердце Миши застучало, как сумасшедшее, стоило ему услышать последнее голосовое сообщение. Ему это снится? Что это такое? Влияние алкоголя? Миша сначала невидящим взором уставился на погасший экран смартфона, затем взволнованно запустил руку в волосы и начал нервно мерить комнату шагами. Он то и дело бросал взгляды на эти голосовые сообщения в их переписке, думая, а не померещились ли они ему. Егор просто не осознавал, что отправлял? Он был настолько пьян?! Ведь не может же быть это всё правдой?! Егор… совсем не похож на того, кому он, Миша, мог бы на полном серьёзе понравиться. В том самом смысле. И тут его прошила мысль: «А может быть, он вообще это не мне отправлял?! Вдруг перепутал с какой-то девушкой?» Да, наверное, это действительно так. Миша вновь прослушал все голосовые сообщения, но не уловил ни одного нюанса, который бы помог понять, к кому именно обращался Егор. А ещё Миша понял, что ему очень неприятно слушать эти сообщения, если они действительно адресованы не ему. Миша больше так и не смог уснуть. Он постоянно раздумывал над тем, должен ли что-то написать в ответ? А если должен, то что именно? А утром пришло текстовое сообщение, которое разбило вдребезги все его глупые догадки: «Миш, прости за голосовые, видимо, перепутал по пьяни контакты. Так ты не забыл вчера про инъекцию? Сегодня ночью уже буду дома». Вот так просто: перепутал. Миша апатично закутался в плед, слегка потрепал спящего Апельсина. Затем с упавшим сердцем начал набирать сообщение, пальцы сильно дрожали и всё время путали кнопки, поэтому ушло много времени на короткое послание: «Всё хорошо, я так и подумал. Про инъекцию не забыл. Удачной дороги, Егор».

***

Пока стоял в очереди на посадку, то и дело прикасался к заветному ключу в кармане пальто и чувствовал необъяснимый трепет. Очень скоро он увидит его, сможет обнять его, прикоснуться к нему, почувствовать запах. Вновь увидеть эти живые эмоции, зелёные глаза, полные искренности, тёплую улыбку и то, как он сдувает рыжие волосы с лица. Егор мог лишь довольствоваться тем, чем ему позволено довольствоваться. Но этого было чертовски мало. Хотелось большего. В разлуке это желание усилилось в разы. Иногда, когда он смотрел на рыжие волосы, на тонкие губы, на зелёные глаза на экране ноутбука, его потряхивало от желания прикоснуться к нему. Как чёртов наркоман, у которого была ломка из-за недостатка Миши в его жизни. Он мог лишь надеяться на то, что не испортил всё своими чёртовыми сообщениями, будучи в почти невменяемом состоянии, мог лишь надеяться на то, что не отпугнул от себя Мишу. Не передать словами, какой ужас он испытал, когда, проснувшись, увидел те свои голосовые сообщения прослушанными. «Всё хорошо, я так и подумал», — казалось бы, Миша отреагировал очень спокойно, и у Егора была надежда на удачный исход. Очередь продвигалась мучительно медленно. В нескольких метрах от него стояла Мария, демонстративно не смотря в его сторону. Это был единственный плюс сегодняшнего безумно долгого дня — она держалась на расстоянии и не лезла к нему. Наверное, жутко разобиделась на его слова, хотя Егору было откровенно плевать. — Слушай, оставь свои попытки. Они всё равно не подействуют на меня, — устало проговорил он, когда, выйдя из ванной, обнаружил её в своём номере полуобнажённой. — Почему? — девушка, кажется, решила не сдаваться. — Я — гей, и меня порядком достала твоя настойчивость, — буднично проговорил Егор, вытираясь полотенцем. На эти слова девушка только расхохоталась: — Гей?! Серьёзно?! Ты думаешь, я в это поверю?! Да ты перетрахал почти всю девичью половину курса, будучи студентом! — Время идёт, люди меняются. Может, ты тоже в скором времени станешь лесбиянкой, — он подошёл к двери и открыл её, — ну давай, выметайся, детка. Спокойной ночи! — Грубиян! — возмущённо прошипела она и выскочила за дверь. Егор иногда задумывался о себе. Кто он? Гей? Может быть, он бисексуал? Но в таком случае, он бы наверняка испытывал влечение и к другим парням. В своей бурной юности он был открыт любым экспериментам. Или всё-таки это не имеет значения? Просто так получилось, что человек, которого он до безумия хочет видеть рядом с собой, оказался парнем. Совершенно случайно. Ну вот получилось так. И всё. Итогом всех этих размышлений всегда была одна и та же мысль — да плевать на все эти грёбаные условности! Он просто хочет быть рядом с Мишей. И он будет с ним рядом. А мнение окружающих его мало волновало. Только вот что об этом всём думает сам Миша?