Эстебан
Впервые мне не удалось уснуть из-за собственных мыслей. Насколько же их много и каждая из них очень важна. Эсми мирно спала у меня на груди, по-хозяйски закинув ногу. Солнце нагло пробивалось сквозь шторы, а девушка щурилась и что-то, явно оскорбительное, шептала в сторону окна. — Я закрою, — пытаюсь приподняться. Она лишь крепче обняла меня, закрыв лицо волосами и вздохнув, уткнулась носом в шею, возвращаясь в царство Морфея. Лучше момента не придумать, верно? Боясь пошевелиться лишний раз, чтобы не разбудить её, решил погрузиться в себя. Спать мне не хотелось. Мне не верилось, что она приняла такого как я. Самовлюблённого, грубого и злого человека. Возникал один вопрос «почему?». Нет, себя я люблю и даже слишком, но, неужели у Эсми нет поклонников и ухажеров? Она могла выбрать кого-угодно, любого значимого вельможу и без труда заполучить его сердце, богатство. Тем более, если учитывать наше происхождение, её титул и планы кардинала Сильвестра на меня, то данные отношения — сумасшествие, о котором должны знать лишь мы, иначе, рассказав другим, можем подставить себя под удар. Отец явно будет расстроен моим выбором, но всё же примет его, в отличии от горячо любимой мачехи. Анна мне всю плешь проест. Ярый ненавистник людей Чести. Бабища надменная. Мне было лет пять, может больше, когда она уже начала подбирать мне невесту из крупнейших домов Талига. На мое удивление, Анна выбирала каких-то странных девушек: глупых, заносчивых и с ужасным стилем одежды. Видимо, под стать себе. Я не смог принять её, ведь женщина редко интересовалась моей жизнью и даже не пыталась делать вид, что испытывает интерес ко мне. Всё ещё не могу понять, как отец женился на ней, ведь они с мамой абсолютно разные люди. Матушка была человеком интересным. Постоянно шутила, могла разыграть папу, любила театр и книги, помогала другим. — Эстебан, — гладит по волосам, — сын королевского солнца. — Я — твой сын, — улыбаюсь, глядя на неё. — Разумеется. Отец сказал, что брак с Анной — дипломатический, но признаться честно, каких-либо изменений я не заметил. Моментами, женщина пыталась выйти со мной на контакт. Мне известно, что всё это фальшь и ей что-то надо. — Эсти, — подошла ко мне. Так меня называла только мама. — Эстебан, — грубо поправил её, не отрываясь от книги, — чем обязан? — Хорошо, — шумно выдохнула, — твой отец уезжает на какие-то военные сборы. Не хочешь с ним? Наберёшься сил, опыта и знаний. — Если вы желаете меня выдворить из замка и заняться своими делами, то, — перелистываю страницу, — увы. Я останусь. — Чего тебе здесь торчать? — удивилась, — развеешься на свежем воздухе. — Мне повторить? — фыркнул, — я останусь. — Эстебан. — Не пытайтесь меня уговорить. Мне наплевать. Что-то ещё? — Ну, — поджала губы, — я ещё займусь твоим воспитанием. — Удачи! Со мной отец совладать не может. Наивная дура. Из воспоминаний в настоящий мир, меня вернула Эсми. — Ты чего? — Хочу, — открыла один глаз и вздохнула. — Кого? Чего? — Пить, — пытается сесть. — Держи, — протянул кружку. — *что-то на непонятном языке*, — благодарно кивнула. Вытерев рот рукой, плюхнулась обратно, укрываясь одеялом. И снова не закрыла спину. — Крылья замёрзнут, — прошептал, исправляя это. Сейчас Эсми максимально слабая, беззащитная. А выйдя за пределы комнаты, включит режим властной и хитрой девушки, которая способна убить своей коброй. Вся такая правильная недотрога с нотками стервы. Интересно, в отношениях с Савиньяком она была такой же? Хотя, это неважно, они же расстались и лакомый кусочек достался мне. Мой кусочек счастья. Я жадный. Меня немного раздражает тот факт, что все мужчины, кроме Эмиля, из рода Савиньяков так и липнут к ней. Лионель слюной захлёбывается, как и младший братец. Арно вне конкуренции, так как я знаю о нём то, чего не знает никто. Просто кто-то перепил вина… — Ты спать собираешься? — пробубнила. — Из-за хруста твоих косточек не могу уснуть, — глажу по плечу. — Спи, — шлёпнула по ноге. — Слушаюсь и повинуюсь, — поцеловал в лоб. — Колючий, — поморщилась. — А ночью тебя это не смущало… — Колиньяр. — Что, Кольт? — приподнял бровь. — Ой, — отвернулась от меня, — спи! — Зря ты так легла, — приподнимаю шёлковую ткань пеньора и провожу рукой по округлым бёдрам, при этом спускаясь ниже. — Эстебан. Вдруг откуда не возьмись, в руках Эсми появилась чёртова трость. Вспомнив, какая от неё боль, убрал руки и всё вернул как было. — Понял. — Я не против, — усмехнулась, — слишком удобно лежу. — Хорошо, — обнимаю её. Она — мечта, ставшая реальностью.Эсмилир
Я проснулась от звуков приближающихся шагов к комнате и резко вспомнила, что двери не заперты. Вашу мать. — Извини, — спихиваю Эстебана с кровати на пол. Хорошо, что Лионель зашел раньше, чем Колиньяр успел сказать хоть слово. Надеюсь, его не видно. — Я умираю! — падает на диван, — помоги мне! — Тебя не заставляли так жрать, Лио, — поднимаюсь. — Можно же было остановить меня! — отпивает из кружки, — помилуй, Всевышний. — Что ты пьёшь? — Пиво. — Похмелье — вторая пьянка. — Хуже мне не будет, — пытается уложить волосы рукой, — посмотри на это, — проводит по телу, — чучело. Рубашка чем-то запачкана, весь отёкший и с красными глазами. — Я давно тебе это говорила, — анализирую комнату на наличие предметов, которые могли бы выдать присутствие Колиньяра, — кстати, чего в комнату вламываешься? — У тебя было открыто. А что, ты тут с любовником? — С Эстебаном. — Очень смешно. — Я не шучу. Вон, — кивнула в сторону шкафа, — спрятала там. — Прекрати, — улыбается, — малолетки? Серьёзно? — Всем хочется молодой крови. И твоей маме тоже… — Это не в твоем стиле, — поднимается, — ладно, буду ждать в столовой. — Ты даже не проверишь? — У тебя очень тупые шутки, Эсмилир. Когда Савиньяк ушёл, то Эстебан очень громко чихнул. — Я еле стерпел, — поднимается, — доброе утро. — Сильно ударился? — виновато смотрю. — Нет, — разминает шею. — Сам понимаешь, ситуация того требовала, — подхожу к нему и обнимаю за талию. — Конечно, — улыбнулся, заправляя прядь волос за ухо, — уже половина четвёртого. — Хорошо поспали. — Встретимся внизу? — прищурился. — Через полчаса. — Договорились. Тело ныло сладкой болью, напоминая о сегодняшней ночи. Не могу описать своё состояние, но чувствую себя очень даже хорошо, что аж в животе бабочки порхают. Приятное чувство, мне нравится. — Госпожа, — поклонился Арно, — и вновь рад вас видеть. — Это взаимно, — улыбаюсь, проходя в столовую. Арлетта не была рада моему появлению, в отличии от остальных. — Сегодня вы какая-то грустная, графиня, — решила немного поиздеваться. — Тебе какое дело? — фыркнула, ковыряясь вилкой в еде. — Беспокоюсь, — добродушно улыбнулась, — как никак, я — крёстная вашего первого внука, будущего наследника графства. — Вижу, настроение у тебя отменное, — отводит взгляд, — выспалась? — Да. В родных стенах и спится лучше. Я знала, что её это выведет из себя. — А вы? — намекаю на молодых парней, — или, не представилось возможности? — Эсмилир, — прошипела. — Простите, — сделала вид, что удивилась, — я не хотела вас обидеть. — Дамы, — подходит Савиньяк, — не хочу прерывать ваш диалог, но у нас гости. — Кто? — Эмиль. Ты же говорил, что он где-то в Дриксене! — Наконец-то! — расплылась в улыбке, — надо его встретить! — уводит Лионеля. — Ну, — Савиньяк зашёл в столовую, — показывайте карапуза! А вы куда собрались? — обращается к матери и брату. — Мой дорогой сынок! — обнимает его, — пошли тебя встретить! — Привет, матушка, — улыбнулся. Он ни капли не изменился. Хитрый, слегка прищуренный взгляд, который оценивает всех присутствующих, особенно представительниц прекрасного пола, густые пшеничные волосы, собранные в неаккуратный хвост и запах табака. Братья поздоровались между собой, а после Эмиль подошёл ко мне. — Сделай вид, что рада меня видеть, — поцеловал в щёчку. — Врать — плохо, — перешла на шёпот, — особенно, учитывая то, что ты знал о плане убить меня, который придумала твоя мать. — У неё не получилось и ты жива, — улыбается, — значит, забудем про это. Согласна? — Нет, — оцениваю его. — Очень даже зря. Сама подумай, будь мы друзьями, это было бы выгодно для всех нас. Заключили бы брак, правили миром, — смеётся. — Я лучше яд выпью. Эстебан, не знающий о чём мы с Эмилем говорили, просто прожигал мужчину взглядом, держась из последних сил. — Хватит разговаривать с чужаками, — прошептала графиня, обращаясь к сыну. — Я здесь вообще-то. — Вижу. — Мама, — за её спиной возник Лионель, — хватит. — Пойду прогуляюсь, — улыбнулась. Он явно недоволен был данной ситуацией. Будучи человеком умным, я просто покинула поле боя, понимая, что лишь напрасно потрачу время. Прихватив с собой кошелек, покинула поместье Савиньяков и отправилась в фамильный склеп семьи, по пути купив цветы и лепешку с сыром. Склеп достаточно нетипичный для нашего времени. Представители рода, а точнее, их кости, располагались на открытом пространстве, в небольшой беседке, где имелась кормушка для птиц и белок, скамейка, фонарь. На территорию мог зайти лишь тот, у кого был ключ к воротам. — Здравствуйте, — кладу цветы на мраморную плиту. Разговаривать с мертвецами, возможно, глупо, но я была уверена, что графу Савиньяку будет интересно то, что я расскажу. Жаль, что это лишь монолог. Поделившись последними событиями, переживаниями и чувствами, дожевала лепёшку, довольно-таки сытную и не забыла поделиться с Себастьяном. — Я знал, — Лионель садится рядом, — что ты здесь. Он впервые на могиле со дня смерти своего отца. Удивительно. — Решил меня послушать и попрощаться? — Да, — кивнул, — пора отпустить его. — Говорят, когда долго не можешь проститься с человеком, то мучаешься сам и мучаешь покойника. — Знаю, — закрыл лицо руками, — мне всё ещё не верится. Папа снится часто. — Он ждал тебя. Мне уйти? — Нет, — мотнул головой, — останься. — Хорошо. Лионель говорил что-то неразборчивое себе под нос, но мне удалось понять некоторые слова: — Я сделал всё, как ты просил. Граф Савиньяк и Лио были очень близки между собой. Мужчина всегда гордился и восхищался своим старшим сыном, при этом, воспитывая в должной строгости. Он готовил его к правлению, видел в нем будущее династии. Видимо, не зря. — Это, — достал фамильный перстень, — папино. Я не надевал его. — Теперь, — беру в руки, — ты — граф Савиньяк, — надеваю украшение, — оно твоё по праву. — Не могу, — поднял глаза к небу, скрывая слёзы боли. — Можешь, — обнимаю его. Лионель дал волю эмоциям и зарыдал, что было силы. Он не слабый или мягкий, наоборот, Савиньяк имеет стержень и характер. Эту боль невозможно терпеть. Слегка покачиваясь из стороны в сторону и успокаивающе гладя мужчину по волосам, еле сдержалась сама. Арно многое значил для меня, как второй отец, который дал крышу над головой, накормил, одел, обул и научил выживать в этом мире. — Ты не оставишь меня? — тихо спросил он, шмыгая носом. — Никогда. Меня радовал тот факт, что Лио решил отпустить отца и принять неизбежное. Сейчас ему плохо, знаю, но вскоре станет полегче.Пару дней спустя Талиг
Закончив с портретом и вдоволь насладившись маленьким Александром, мы в прекрасном настроении вернулись во дворец. Кислые мины Арлетты и Эмиля не испортили мне эти дни, скорее, наоборот. Тем вечером, после прощания с отцом, Лионель вновь напился как поросёнок и залил слезами весь ворот платья. Его можно понять. У Эстебана времени и сил на меня, к счастью, не хватало, так как он резвился с Ричардом, Арно и Валентином, где-то пропадая на весь день. Поэтому, я вооружилась Себастьяном, книгой и крестником, подарив его матери возможность отдохнуть, и расположилась на террасе, приводя мысли в порядок. Александр очень спокойный и тихий ребёнок. К примеру, Октавий — сын Катари и Рокэ, ревел круглыми сутками как только родился. Мне казалось, что я сойду с ума. Придворные сказали, что мадам Гизер впопыхах собралась и покинула замок, что вызвало бурную реакцию у кардинала Сильвестра. Он удивлён подобному поступку Глории. У меня не хватило смелости и наглости рассказать Лионелю о том, что именно его мать организовала покушение. И без того плохо. Наблюдая за тренировкой учеников, не заметила как на балконе появилась Катари. — Красавцы, да? — усмехнулась. — Потянет. — Брось, — облокотилась, — чего только стоят Колиньяр и Окделл. Эстебан — крепкий кофе без сахара и молока, а Ричард — кислый свежий лимонад. — В кофе яд, а лимоны сгнили. Невкусно. — Хорошенькие же... — Прекрати искать мне жениха, — закатываю глаза. — Я переживаю, что ты одна. Просто хочу счастья для подруги. — Катари, — мягко улыбнулась, — мне хорошо и без этого. Если я сейчас поделюсь хоть чем-нибудь об Эстебане с Катой, то об этом узнает весь дворец и дома. Поэтому, выбираю молчание. — В случае чего, поделюсь с тобой такой новостью. — Буду ждать, — прищурилась, — гляди, — кивнула в сторону будущего герцога. Эстебан вёл бой с напором, резко, быстро и хитро. Юноша дрался грязно, такому Лионель его не учил, как и Алва. Колиньяр без труда определял слабые места противника и пользовался этим, наплевав на нормы приличия. Он такая мразь. Храни его Создатель. Я не перестану сравнивать его с настоящим медведем. Такой же сильный, мощный и опасный. Подставив Окделлу подножку, повалил его на землю и слегка придушил ногой. — Как так можно? — возмутилась она. — Ну, — смотрю на то, как Ричард обхватил его за ногу и положил рядом с собой, — как-то можно. — Никакой чести и достоинства, — отводит взгляд, — оруженосцы… Лионель и Рокэ так не делают. — Они хитрее. Не трать силы на негативные эмоции, ты только-только смогла встать с кровати. — Мне понравилось лежать на ней, особенно, — прикусила губу. — Давай без подробностей, — удивилась, — вы помирились? — Да, — кивнула, — ох, Эсмилир, ты не представляешь что было… — Фу-фу-фу, — закрываю уши руками, — фу-фу-фу, — покидаю балкон. — Я хочу поделиться своей радостью! — догоняет меня. Катарина всё же поделилась со мной этим, рассказав в подробностях, как они с Алвой пришли к мирному соглашению. — Меня будто грязью облили, — передёрнуло. — Это же любовь! — жуёт виноград, — прекрасное чувство. Думаешь, эти двое не обсуждают такое? — Нет. Иначе, Савиньяк бы мне уже всё рассказал, намного раньше, чем Катари. Теперь, я на Рокэ смотреть спокойно не смогу, представляя себе то, что поведала королева. Уроки с учениками прошли спокойно. За проверочную работу все получили хорошие оценки, кроме Эстебана. — А можно как-нибудь отработать? — лучезарно улыбнулся, явно на что-то намекая. — Нет, — закрываю журнал, — пусть это будет для вас уроком, господин Колиньяр. — Смилуйтесь, — вздохнул. — Хорошо, — сложила руки на груди, — тогда, к завтрашнему уроку изучите несколько параграфов, а точнее, с пятого по одиннадцатый и я задам вам вопросы. — Ладно, — листает учебник, — я вас понял. — Тогда, не смею вас задерживать. Мэтр Шабли уже ожидает. Я не стану ставить ему оценки за секс. Пусть учится. — Это нечестно! — залетел в учительскую, — Эсми, параграфы огромные! — Ты пропустил важную тему. Её необходимо освоить, — тру глаза. — Давай сочтём это за недоразумение и забудем? — застонал. — Не вредничай, — цокнула, — иди на урок. — Пожалуйста! — С пятого по девятый. — Умоляю, — подошёл сзади и обнял, кладя голову на плечо, — Эсми. — По седьмой. — За что ты так со мной? — прижался, — я до утра буду их читать. Не высплюсь же. — Читай быстрее. — У-у-у, — шмыгнул носом. — Тройки хватит? — Пятёрку хочу, — поджал губы. — Четвёрка максимум и то, за красивые глазки. — Я помогу тебе в оранжерее, — поцеловал в шею, — пожалуйста. — Иди уже, — взъерошила волосы, — вымогатель. — Мы договорились? — Да-да, — махнула рукой. — Ты — чудо! — чмокнул в щёчку и убежал. — А ты, — ставлю в журнал четвёрку, — наивный крестьянский мальчик. Закончив с писаниной, отправилась в оранжерею. Работы тьма тьмущая. В открытое окно залетел Кутх, держа в клюве письмо, которое я ещё утром написала для Аарона. — Странно, — кидаю в печь, — его нет дома? — Кар! — Не нашёл? — удивилась, — вообще? — Кар! Кар! — переживает. — Ладно, — задумалась, — держи, — подаю кусочек курицы, — заслужил. — Ты сейчас упадёшь! — хлопнул дверью Савиньяк. — Кар! — испугался ворон. — Не боись, — смеётся, — свои. Привет, Кутх. — Кар! — кивнул. — Что случилось? — измельчаю мелиссу. — Катари и Алва помирились. Знала бы ты… — Уже наслышана! — перебиваю его, — не порти мне аппетит. — Когда он мне рассказал, я там чуть и не остался. Возник один вопрос, зачем они в конюшню пошли? При лошадях… — Кар! — замахал крыльями. — Вот-вот! — Лионель, — поморщилась, — умоляю, прекрати. Не знаю, как на него смотреть… — Я представляю его голым, после услышанного, — округлил глаза, — и связанного. — Савиньяк! — Он мне нанёс моральную травму! — А я не психолог! Самой тошно… Старые извращенцы. — Мы с тобой ровесники, — смеется, — а Рокэ старше нас на четыре года, Ката младше на год. — Всё равно противно. Закончив перемывать кости всем придворным служащим и вельможам, отправились на ужин. — Рубашку поправь, — смотрю на Рокэ и его засос, — герой… — Это на тренировке случайно получилось, — делает вид, что ничего не понимает. — Оттачивал навыки языка? — прошептал Лио, закидывая руку на плечо. — Граф Савиньяк, — пытаюсь сдержать улыбку. — Завидуйте молча, стервятники, — закатил глаза. Сегодня кухня нас радует. Суп-пюре с гренками, рис с овощами, запечённая с травами форель, свежий и ароматный хлеб, овощи, сливочное масло. — Вина? — кивнула в сторону кувшина. — Нет, — закашлял, — хватило. — А чего ты так? — смеюсь, — я думала, у вас любовь. — Дважды. К сожалению, нам не удалось похохотать и обсудить что-то своё, так как присоединился кардинал. Сильвестр любил есть в тишине, перед этим помолившись. Скукотища… — Пойдёшь с нами? — Рокэ открыл дверь передо мной. — Спасибо. Куда? — В оружейную. Будем сплетничать и играть в шахматы. — Откажусь, — опираюсь на трость, — устала сегодня. — Тебя проводить? — Дойду, — улыбнулась уголком губ, — доброй ночи, Первый маршал. — И вам, фрейлина Её Высочества. Зайдя в покои, поставила трость на место, подожгла свечку от камина, с целью зажечь и остальные. Что-то странное висело рядом с кроватью. Подойдя с канделябром поближе, ужаснулась от увиденного. Передо мной оказалось изуродованное тело с распоротым животом, головой, которая еле держится на хребтине. На пол капала кровь. Это отец Герман.