❝Разрывая землю, пальцы в кровь сотру; Леса гробовую тишину прерву. Ветер жутко воет, зов твой мне несёт; В этот раз я верю, точно повезёт.❞
Солдат драконьей матери, казалось, изваяли из мрамора умелые фабрикаторы. Николай поклясться готов был, поставить пустую казну Равки на то, что воины даже не дышали, когда прибывший король-неудачник и его генерал, чьи глаза метали молнии, проходили мимо. Драконий Камень продувался соленым ветром со всех сторон. Темные и хладные воды морских пучин шептали неутешительные вести: живым тебе отсюда не выбраться, смертью нареченный. — Николай Ланцов, кем вы ни были, весть о вашем прибытии достигла нас только минувшим вечером, — обратился к юноше... Николаю пришлось опустить голову, дабы разглядеть уставшие глаза, под которыми пролегли темные круги от бессонных ночей. Лицо карлика было обезображено огромным шрамом. Однако это не оттолкнуло Ланцова, не вызвало отвращения. Наоборот, хитрый Лис преисполнился уважением. В этом карлике, похоже, смелости больше, чем в его коренастых собратьях. — Он вообще-то король, — длинный язык Зоя никогда не умела держать за зубами. Девица закатила глаза, недовольно цокнув. — А встречают правителя Равки, словно разбойника. — Я и есть разбойник, — немного нервно хохотнул Николай, дабы разбавить угнетающую атмосферу. — В каком-то роде. — Открою тебе секрет, девочка, — карлик махнул двум солдатам рукой и начал подниматься по каменной лестнице, повернувшись к гостям спиной. — Если хочешь выйти на большую арену и сыграть в партию с великими домами, то нужно научиться вовремя закрывать рот. Карлик поднялся выше и только тогда вновь к ним обернулся. — Тирион Ланнистер, — он шутливо поклонился им. — Десница Дейенерис Таргариен, истинной королевы Семи Королевств.***
— Дейенерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, законная королева андалов и Первых Людей, защитница Семи Королевств, Матерь Драконов, кхалиси Великого травяного моря, неопалимая, Разрушительница Оков, — отразился от стен хриплый голос Тириона. — Как он еще не задохнулся, пока говорил все это, — пробурчала Зоя под нос. Десница явно задел чувства его генерала, и Ланцов поставил пунктик, что обязательно переговорит с Назяленской после того, как их вышвырнут с Драконьего Камня. Зоя хоть и была дерзкой девицей, но столь храброго сердца он еще ни у кого не встречал. — А я... — Николай замялся. — Твой титул прозвучит нелепо по сравнению с матерью драконов, — пропел елейно демон над ухом, и кожа перчаток заскрипела от того, как сильно Ланцов сжал кулаки. — Николай Ланцов, — натянул юноша***
— Только не несите ту же околесицу, что и в тронном зале, — Дейенерис жестко, как истинная правительница, оборвала очередные попытки Ланцова наплести новых небылиц. Он очень много говорил, излишне много, что у Матери Драконов начала болеть голова. Тот, кто занимался искусством риторики с королем далекого от ее владений государства, был явным мастером. — В зале было весьма душно. Невозможно управлять языком в такую жару, — по-лисьи ухмыльнувшись, парировал Николай, пока Таргариен с интересом разглядывала присланное Мартеллами дорнийское вино. Немногие желали заключить с Матерью Драконов альянс, боясь власти, которая сейчас была сосредоточена в руках Ланнистеров. Не все, похоже, понимали, что драконье пламя в стократ опаснее львиного рыка. Котята львов могли быть покладистыми, мурлыкать по указке. Драконы же были иными: только вылупившись из яйца, уже пытаются сжечь что-нибудь вокруг себя. И все же каждый великий дом был на счету. Однако Ланцов не мог похвастаться ни ресурсами, ни влиянием в этом крае. Он вел себя галантно, устроил целое представление, когда прибыл на вечно продуваемый грозными ветрами Драконий Камень. Сначала жаловался, что здесь слишком холодно и промозгло, теперь твердил о какой-то немыслимой жаре. Дейенерис же здесь только мерзла. Он наговорил лестных слов с лихвой, после того, как были объявлены все титулы Таргариен, что даже Тириону за ее спиной стало тошно. — Ого, — наивно воскликнул он в конце того разговора. — А я Николай Ланцов, король Равки. Тоже последний из своего рода, если вам интересно. Конечно, всем было интересно. Он свалился на их головы, как снежный ком, расхваливая себя самого и то, что получит Матерь Драконов от союза с ним. Он заставил угрюмую девушку рядом с ним продемонстрировать свои умения. Ее ледяные глаза обжигали, но она, недовольно фыркнув, все-таки закружила одного из лордов в потоке ветра. Все тогда зааплодировали хорошо подготовленному фокусу. Даже Дейенерис на мгновенье восхитилась, и ребенок внутри нее захлопал в ладоши. Невероятно! Но радость и удивление вымело жуткой метелью из ее сердца почти сразу же. — Вы можете ввести в заблуждение моих советников, даже десницу моего можете заговорить до гробовой доски, но не меня. Знаете, как много людей пытались меня обмануть? А сколь много благородных лордов и леди покушались на мою жизнь? — Дени говорила устало, плечи ее согнулись под невидимой для всех тяжестью. Девицу было не отличить от бледных призраков ее предков, когда она восседала во главе стола с выгравированной на нем картой Вестероса. — Мне нравится, когда девушки хвалят меня, превращая мои недостатки в сияющие достоинства, — беззаботно отозвался Николай, пожав плечами, в попытке снять напряжение между ними. — Если бы заключили со мной альянс, то все бы покушения на вас вмиг прекратились. — Вы обещаете невозможное, — хрипло рассмеялась Таргариен, опустив с грохотом кубок на каменный стол. В фиалковом взоре смешались отчаяние на грани безумия и непонятные королю Равки искорки неведомой тьмы. — Да, правда, — все-таки сдался Николай, почесав затылок. Только сейчас он решился пригубить вина из кубка перед ним. Королева его точно не отравит, а если кто-то другой возжелал воспользоваться столь соблазнительной возможностью, то так тому и быть. — Вы обещаете мне армию и людей, которые умеют останавливать чужие сердца, менять направление ветра, управляться с огнем не хуже моих сыновей. Но сейчас их здесь нет. Вы мне обещаете песчаный замок на берегу Драконьего Камня. Одно дуновение ветра, один прилив — и вот уже ничего нет, — Матерь Драконов была сыта по горло чужими клятвами. Клятвы, которые нарушают в тот же момент. Она заключила с Джоном альянс, доверилась Королю Севера. А в итоге ей пришлось наблюдать за тем, как ее воины захлебываются собственной кровью, как мертвецы раздирают их на части. Сердце подсказывало, что доверие, оказанное Ланцову, обернется для нее еще более ужасной бурей. — Из-за северного бастарда вы потеряли многое. С такими потерями вы не сможете выдвинуться против Ланнистеров, — впервые за долгое время Николай говорил так мрачно, насупив брови. — Но если я верну Равку себе, скину с трона Черного Еретика, то моя армия будет полностью на вашей стороне. Гриши последуют за вами в самое пекло. Солдаты, носящие доспехи с эмблемой золотого льва, не готовы к встрече с гришами. Я вижу в этом союзе сплошные плюсы. — Если я отступлю сейчас с Драконьего Камня — проиграю, — решительно заявила Дейенерис, хотя слова Николая казались ей весьма разумными. Но скольким воинам, идущим под ее знаменами, придется отдать жизни в предстоящей битве? Вдруг она останется совсем одна? После того, как Джон, точнее Эйгон, стал холоднее снега с ней, Дени стала бояться кусачего одиночества, которое каждую ночь подбиралось все ближе и ближе. «— В Миэрине было совсем по-другому, — с горечью вспоминала девица.» Там ее любили. — И проиграете, если выступите против львов сейчас. Помогите вернуть Равку законной династии. Вам ли не знать, что человек чувствует, когда всю его семью не просто свергают, а при этом еще и убивают? — Ланцов осушил кубок до дна, а после откинулся на спинке кресла. На одно мгновенье Дени показалось, что жуткие тени поползли к его лицу, а очи стали черней ночи. — Вы — моя последняя надежда, моя королева. — Вы же понимаете, что я не могу вам верить, — Матерь Драконов нерешительно прикусила нижнюю губу, борясь с тем, чтобы ответить ему согласием. В ней он воскресил все те чувства, что она уже давно похоронила за красной дверью с лимонным деревом. Ей прекрасно было известно, что это такое — остаться одному во всем мире. — А нам больше и верить некому, — скривил губы Николай. — Мы с вами последние в своем роде. — Думаю, на этом аудиенция окончена, — Дейенерис безжизненно взмахнула рукой, встав с кресла, и отошла к вырезанному окну. Морской воздух ласково коснулся нежной кожи, унося тяжелые думы на время прочь. — Надеюсь, вы вернете то, что принадлежит вам по праву. — Постойте! — Воскликнул Ланцов, и королева глянула на него через плечо. — Что, если я женюсь на вас, и часть моей армии, те гриши, что примкнули ко мне, будут и на вашей стороне?***
— И ты до сих пор следуешь этой традиции? А я-то думал, почему у тебя такие косы… — Искренне удивился Николай, проводя грубой ладонью по льющимся сквозь пальцы локонам. Капитанская каюта была просторной. Шелковые простыни устилали постель Штурмхонда, как привыкли его кличать моряки, а вокруг горели свечи. Возможно, именно по этой причине здесь всегда было так тепло. Николай предлагал королеве разделить с ним каюту, но та наотрез отказалась, заняв более скромный уголок. Ей странно было находиться с людьми после их помолвки. Везде она чувствовала себя чужой. Ни с кем не находила понимания. Ни с кем, кроме истинного короля Равки. Лишь с ним она ощущала некое родство: и ему, и ей приходилось бороться за то, что у них отняли. Лишь сегодня она решилась остаться в его каюте. — Да, — наконец, отозвалась Дени. Она прикрыла глаза, наслаждаясь мужскими прикосновениями. Ланцов был нежен, словно боялся, что та была из хрусталя. Всем назло Таргариен была выкована из валирийской стали, однако она плавилась под его лучами. — Дотракийцы обрезают косы, если только проиграют. — Я позабочусь о том, чтобы тебе не пришлось обрезать столь чудные локоны, — Николай оставил легкий поцелуй на девичьей макушке, аккуратно расплетая тугие косы. — Ты хочешь сказать, что согласился отвоевать Железный трон со мной только потому, что тебе нравятся мои волосы? — Дени слегка пихнула мужчину в бок, и тот театрально охнул, словно ему нанесли смертельное ранение. Ланцов откинул голову на подушки, прохрипев: — Перед героической смертью, — он притворно закашлялся. — Мой коварный план был раскрыт, — а после страдальчески закрыл глаза, задержав дыхание. Матерь Драконов подползла к нему ближе и упала мужчине на широкую грудь, нарочито громко всхлипнув. — О, дева прекрасная, не стоит оплакивать героя. Лишь позвольте ему коснуться ваших волос хотя бы раз, — ответом ему послужил звонкий смех, напоминающий соловьиные трели по утру. Сердце под мужскими ребрами гулко застучало. — Останься сегодня со мной. Останься навсегда. Николай не позволил Дейенерис ничего возразить. Он обвил ее талию своей сильной рукой, и одним резким движением подмял под себя. Мужские губы были солоноватыми и влажными от выпитого им кваса. Дени приоткрыла уста, давая ему полную свободу. Она упивалась поцелуем, который так страстно и долго желала. Напоследок он провел кончиком языка по нижней губе Дейенерис и большим пальцем убрал выбившийся серебряный локон со лба. — Я возложу на твою голову две короны, — жарко прошептал Николай, глядя прямо в глаза цвета сирени. — Мы сплетем два сильнейших государства воедино, моя королева.***
— Если демон возобладает надо мной в разгаре битвы, — Николай одним ловким движением стянул перчатки, обнажая перед Дейенерис шрамы, оставленные Дарклингом. — Ты знаешь, что делать. — Я видела их бесчисленное количество раз, — Таргариен покачала головой, а Дрогон над ними нетерпеливо фыркнул. — И даже если такое произойдет, ты справишься, мой король. — Я тебе напоминаю, чем это может обернуться, — вены на руках короля Равки вздулись и потемнели. Шрамы на их фоне выглядели совершенно ничтожно, хоть они и были глубоки. — Он — твоя часть, Николай, — она взяла его руки в свои, успокаивающе лаская. Ланцов дрожал, отметила Дени, и мягкая улыбка отразилась на ее алых устах. — Сломанная, искореженная, но он тебе не чужой. Ты не пойдешь с этой тварью на компромисс. Ты его одолеешь, ведь ты сильнее. Выплавишь из его жестокости и животной сущности броню, меч и щит, которые обернешь против наших врагов. — Не так силен, как ты, — Дрогон опустился к ним, недовольно прорычав. Дракон предчувствовал скорую бойню. У всех эта битва стучала набатом в висках. — Мне кажется, что он точно хотел бы мной полакомиться, — попытался отшутиться Ланцов, дабы скрыть собственную слабину. Его уверенная маска раскололась на две части, открыв Матери Драконов то, что он так отчаянно пытался спрятать от посторонних глаз, — страх. — Еретик сломил лишь часть тебя, — теплые женские ладони накрыли ледяные щеки короля. — Но есть еще и другая. И сегодня она победит...