Он ведь твой парень

— Хей, Сан-ди, неужели ты его боишься? — посмеиваясь, бормотала с ехидной улыбкой на лице довольно-таки привлекательная девушка, присевшая на подоконник, уже оттуда смотря на смущённого однокурсника. Это волну подхватила и стоящая рядом блондинка с редко встречающимися в волосах розовыми прядями, чуть приобняв за плечи веснушчатого. — Давай, попробуй, он ведь твой парень, — продолжила желтоглазая, поправляя серёжку в ухе. — а то он и так весь день какой-то злой. Меня так за руку схватил до семинара, угрожая, аж синяк остался. — ее внимание быстро перебросилось на и в правду яркий след. — Эх. — наконец-то подал голос зеленоглазый паренёк, сжимающий свою руку за спиной, что та даже побелела. — Ладно… — он склонил голову, а после, сделав глубокий вдох, направился в сторону одного своего знакомого, который на самом деле был намного ближе, чем просто лучший друг, но об этом знали единицы — его как раз те две подружки. Однако, видимо сейчас он был ой как не в духе — постоянно кричал на своих, вечно бродящих рядом друзей, порой, когда кто-то проходил рядом, толкал плечом, заставляя пошатнуться и прижаться к стене даже самого сильного и стойкого. Этот пепельноволосый, кажется, прославился по всей школе как банальный хулиган вечно навещающий директора, словно по сюжету из какой нибудь романтической манги. Что же, тихоня и задира, друзья с пеленок — лучшая пара, неправда ли? Сандроп, на дрожащих ногах подобравшись со спины к своему, кого-то ругающего, злюке — он любил так называть этого мрачного, вечно находящегося в тени паренька, периодически выводя из себя, но так же, не менее радуя такими с одной стороны колкими фразочками, а с другой, милым прозвищем, за каким словно таилось «люблю» — быстро положил ладонь на чужое плечо, однако пепельноволосый вздрогнул от неожиданности и моментально развернулся, руками окружая худое тельце, будто огородив того стенами, для перекрытия всех возможных путей отхода. Сразу разобрав такое знакомое лицо — маленький носик, тонкие блекло розовые губки, пухлые, как у ребенка, щёчки, парень ослабил хватку, как мгновение, почувствовать теплые руки на свой шее. Сандроп все крепче и крепче сжимал в объятиях своего парня, словно его намеревался кто-то отобрать на невыносимо долгий срок, но взаимной реакции не получал. Тут же он вспомнил, ради чего, собственно, в целом, подошёл сюда, и, чуть согнув колени, дабы малость опуститься, уткнулся холодным носом в шею, что-то вырисовывая им, щекотя. — Ты что хотел? — сухо получает блондин в ответ и уж хочет отстраниться, дабы не выглядеть дальше так же глупо, как откидывает эти мысли подальше, но все же чуть отдаляется, из-за плеча смотря на стоящих позади парней и будто командуя уйти. Они, сразу же что-то недовольно буркнув, исчезли как по волшебству, а этим волшебством был звонок. Пепельноволосый уже развернул голову, словно намереваясь так же идти на лекцию, как был остановлен застывшим однокурсником. — Санни, ты чего это? — тот будто проснулся, хотя, скорее всего просто успокоился, поглаживая веснушчатого по спине, от чего тот заулыбался. — не знал, что староста прогуливает пары. — это было чем-то похоже на насмешку, но Сандроп пропустил мимо ушей, зацикливая взгляд на одном из кабинетов — возле спортзала, где они и находились, было помимо раздевалок ещё несколько дверей, обычно закрытых. Мундроп сразу сообразил, что хочет его пассия и, пожав плечами, взял инициативу на себя, проходя вперёд, в раздевалку. Он взял чужую руку, притягивая отстающего ближе, а после завернул в сторону, где была ещё одна комната, с душем. Парень ловко запер дверь не включая света, притянул блондина ближе вновь, на что тот лишь уткнулся опять же в шею, а после, хмыкнув, местный забияка поднял за подбородок вечно опущенную голову. — Вот, мы с тобой одни. — Сандроп мелко дрогнул от такого шёпота прямо на ухо, горячее дыхание опаляя кожу параллельно вскружило пареньку голову, почему тот чуть ли не рухнул, однако вовремя смог удержать равновесие. — Что ты там хотел? — блондин начал чувствовать даже сквозь одежду, как вечно ледяные пальцы проводят дорожку прямо вдоль позвоночника, вызывая щекотку. Он молчал. Молчал, боясь сказать что-то не то, да и со стыда сгореть тоже не желал, (ведь наверняка понимал, его голос будет писклявым от волнения) однако опять прокрутил в голове слова подруги, уже потом кивая. Жест остался незамеченным, ведь из-за темноты до сих пор ничего не разобрать, почему Сан, сделав глубокий вдох, робко поцеловал находящегося рядом в щёчку. Он не издавал звуков, а просто немо коснулся кожи на мгновение, как сразу отпрянул. — у тебя что-то случилось? — подаёт зеленоглазый голос, чувствуя как возятся в его  волосах. — Пх, это я должен тебя спрашивать. — ухмыляется, хоть это и не видно, а чувствуется, Мундроп, опуская руки все ниже и ниже, прямо на бедра второго, а после, руками, будто разминая тесто, всячески сжимал находящуюся под тканью кожу, слыша в ответ скулеж. — Так что, Санни, — зелёные глаза наконец привыкли к темноте и блондин заметил уставленный на него, такой пристальный, взгляд. — Что случилось у моего солнышка? — Паренёк, от такого прозвища застыл как статуя, все внутри него сжалось, а сам почувствовал уже более отчётливо чужие руки на спине. Минувший рубашку вырисовывал пальцами своеобразные круги, поднимаясь выше и выше, направляясь вдоль позвоночника.— Санн-и-и— Звонко напевал Мундроп, продолжая свое дело дальше, но постепенно ему стало этого не хватать. (Ну, или, скорее всего, реакции на это). Парень так же будоражащими движениями, заставляющими покрыться и руки, и ноги мурашками, опускался, контактируя с кожей. — Просто последнее время у тебя какое-то плохое настроение и ты… — хотел было завершить фразу Санрайз, однако замолк, ощущая длинные, продолжающие вырисовывать свои картины пальцы в районе копчика, хотел уж возмущаться насчёт этого, как его мысли словно прочитали, освобождая от этого смущающего процесса. Тем не менее ответа так и не последовало. — у тебя что-то случилось? — паренёк сейчас был чем-то похож на заботящуюся о любимом внуке бабушку, волнуясь абсолютно обо всем, что творится с его золотцем, но хорошо, что пепельноволосый этого не видит, иначе бы рассмеялся (по крайней мере так он делал по отношению ко всем проявляющим заботу, порой игнорируя вовсе, почему Санрайз редко решался делать то же самое — страх быть посмешищем его останавливал). — Ох, — тяжко вздохнул Мундроп, закатывая глаза и обнимая гораздо крепче тельце в его руках — Санни, знаешь, ты… Пх, такой забавный. — бормочет, еле сдерживая смех, пепельноволосый, в тот момент как его солнышко постепенно угасает, но вздрагивает из-за резкого контакта собственных губ с чужими. Минута, две проходят, а только на третьей оба отстраняются, не в силах больше так глотать воздух. — если тебе меня так не хватает, то просто скажи, я никуда не денусь. — бормочет второпях красноглазый. — тогда, может, погуляем после учебы? — предложил зеленоглазый, получая в ответ кивок. — а теперь идём!