Сердце - сталь

      «Я никогда не встречала таких, как вы… У тебя дикое сердце, Питер, ты разрываешь себя изнутри. И, вероятно, ты умрёшь задолго до своего срока… Роман Годфри, ты рождён, чтобы править вселенной, но внутри ты забитый мальчик. Ты хочешь, чтобы люди тебя боялись, но твоё сердце при этом плачет. Ты воюешь сам с собой».       — Так что, вы идёте или нет? — просто говорит она после того, как забирается к нам под кожу. После того, как даёт понять, что видит нас насквозь, читает как открытую книгу.       Питер встает с дивана и идёт за Мирандой, не раздумывая, я же ещё с секунду не двигаюсь с места, слушая их отдаляющиеся шаги вверх по лестнице.       — Я безумна.. — сказала она.       Но вряд ли безумней меня, потому что спустя мгновение иду вслед за ними. Я пожалею об этом? Он пожалеет об этом?       Когда достигаю спальни, они уже там. Стоят так близко к друг другу, что их намерения не вызывают никаких сомнений. Их взгляды, уже подернутые возбуждением, устремлены на вход — на меня. Они ждали. Ждали, когда я приду. Было ли это истинным желанием Питера? Или моё присутствие - лишь горячая фантазия этой странной девчонки?       Её тонкий черный топ не может скрыть жаждущей внимания груди. Губы чуть приоткрыты, а взгляд манит и умоляет. Но я не долго смотрю на неё. Она прекрасна, но Питер меня волнует куда больше…Он знает, на что идёт? Он уверен?       И тут он, словно считав мои сомнения, улыбается. Еле заметно, но я вижу это. Он бросает выразительный взгляд и медленно обходит Миранду, вставая у той за спиной. Я наблюдаю, как одной рукой он убирает с её плеча белокурые волосы и целует в основание шеи. Дыхание девушки тут же сбивается, она запускает пальцы в его вечно растрепанные сильно отросшие темные кудри и чуть откидывает свою голову назад, подставляясь под ласку. Но их взгляды, его и её, всё ещё на мне. Они всё ещё ждут. Что будет, если я просто уйду? Продолжат ли они своё действо? Но я здесь. И идти на попятную не намерен.       Делаю шаг ближе, затем ещё один. С губ Миранды срывается тихий стон, Питер — умелый любовник. Девчонки в школе судачат о нём многое, но ни с кем из них он не спал. Только Лита, только Миранда, а теперь… и я?       Это убьёт меня, я знаю. Руманчек разобьёт мне сердце, как делал уже не раз — когда начал встречаться с Литой, когда уехал, бросив меня после её смерти. Однако сейчас всё будет иначе, боль будет сильнее. Миранда права — я воюю с собой и каждый раз проигрываю. Никакого чувства самосохранения, не тогда, когда рядом Питер.       Я скольжу кончиком языка по её губам, проникаю внутрь. Наши губы соединяются, и мы отдаёмся поцелую. Моя рука на её талии слегка сжимается и мнёт чёрную гладкую ткань. Чувствую тепло кожи Миранды под своей ладонью, и этого до невозможности мало. Льну к девушке всем телом, упираясь уже вставшим членом, и тут же ощущаю, как руки касается что-то горячее и грубое. Контакт мимолетен, но ощущение от прикосновения Питера словно ударяет маленьким разрядом тока: импульсы ползут вверх к предплечью, растворяясь в моём теле, жадно впитываясь. Его руки — моя отдельная страсть. Длинные пальцы с отросшими ногтями — они мало походят на мужские, но, в отличие от меня и той же Миранды, Питер не страшится физической работы. Цыганская кровь толкает на безумства, но и честный труд Руманчеку не чужд. Кончики его пальцев огрубели, кожа впитала машинное масло. Чувствую, как этот едва уловимый запах пробивается сквозь сладковатый аромат духов Миранды, сквозь наше общее возбуждение. Это ничуть не отталкивает. Это будит во мне самые низменные инстинкты. Мне хочется, чтобы он снова коснулся меня, на этот раз не случайно.       Питер начинает раздевать Миранду: берётся за низ её топа и тянет вверх. Мне приходится прервать наш с ней поцелуй, чтобы позволить ему сделать то, что он делает. Я принимаю эстафету и расстегиваю на Миранде лифчик. Он тут же падает куда-то нам под ноги, открывая соблазнительную девичью грудь. Всего пятнадцать минут назад Миранда кормила Надю. Чувствую запах молока на её коже и, не удержавшись, наклоняюсь и провожу языком по одному из сосков. Миранда стонет и выгибается навстречу. Вижу, как Питер завладевает ее ртом, по-прежнему стоя у неё за спиной. Принимаюсь ласкать вторую грудь, тогда как руки Питера тянутся к пряжке ремня девушки. Всего мгновение, и Миранда стоит в одних трусиках. Собственная одежда начинает причинять дискомфорт. Она словно наждачная бумага царапает слишком чувствительную кожу. Берусь стягивать с себя пуловер и в тоже мгновение чувствую чьи-то руки. Они проходятся вдоль моей груди, по животу, медленно, словно наслаждаясь. Наконец, освободившись от верха, я встречаю взгляд Миранды, жадный и распаленный. Это её руки ласкают моё тело и помогают избавиться от штанов. Возникшее вдруг разочарование гашу на корню. Когда я тоже оказываюсь в нижнем белье, Миранда коротко целует меня в губы, а после разворачивается к Питеру.       Мне открывается великолепный вид на её спину, увитую тонкой росписью татуировок. Есть в них что-то завораживающее. Целую её плечи, не таясь, смотря, как девушка помогает раздеться Питеру.       Я уже видел его обнажённым. В тот первый вечер, когда он показал мне, как превращается в волка. Адреналин бурлил в моей крови, когда его кости ломались и деформировались под натиском неведомой магии. Тогда я не мог думать ни о чём, кроме того, что должно быть, это больно. Возможно, даже больнее, чем быть рядом с ним и притворяться другом.       Однако их с Мирандой поцелуй не вызывает во мне шквал эмоций. Я не ревную и не злюсь. Понимаю, что сейчас я настолько близок к Питеру, насколько это возможно. Если иначе нельзя, пусть Миранда будет нашим связующим звеном. Нашим проводником в мир, где мы окажемся в одной постели.       Плавно провожу рукой по прикрытой кружевом женской попке и сжимаю её, одновременно с тем как кусаю девушку в плечо. Она лишь томно вздыхает. Отметин от клыков не осталось, мне не нужна её кровь. Миранда очень много значит для меня, Нади и Питера. Она ещё не знает, что мы не люди, что в нас живут те, кто существовать не должен.       Питер что-то шепчет Миранде на ухо, она в ответ улыбается и, коротко поцеловав его в ключицу, снова поворачивается ко мне. Её губы заметно припухли, а кожа вокруг слегка покраснела. Интересно, каково это — ощущать прикосновения его щетины?       Миранда спускается поцелуями вниз по моей груди, между тем стягивая с меня боксеры — последний барьер перед неотвратимым. Замечаю, как Питер отдаляется, садится на кровать и наблюдает за нами. Именно его взгляд дарит мне удовольствие, а не влажный тёплый рот Миранды, который очень скоро обхватывает мой член. Она действует умело, впрочем, были у меня девушки и поизобретательней. Но ни об одной из них сейчас я не думаю, как и практически не думаю о Миранде, расположившейся у моих ног. Есть только я и Питер, который хладнокровно следит за процессом. Всматриваюсь в него, пытаясь понять, не напускное ли это спокойствие, ведь внутри меня всё клокочет, словно бьющийся о стекло мотылек. Я вижу его сильно возбужденный член с большой бордовой головкой. Питер не прикасается к нему, хотя тот явно требует внимания. Облизываю вмиг пересохшие губы, лишь на секунду подумав, каково это — коснуться его. Ощутить твёрдость своенравной плоти, гладкость кожи. Такой ли член Питера на ощупь, как и мой? Он выглядит толще в обхвате, но мои длинные пальцы смогли бы с этим справиться. Несмотря на разгульный образ жизни я никогда не думал о том, чтобы переспать с парнем. Не думал до появления Питера. Что особенного в этом Руманчеке? Ну, кроме того, что он видит те же сны, что и я. И кроме того, что он превращается в монстра, как и я? В нем всегда была тайна, что-то манило меня с самой первой нашей встречи, и городские слухи здесь были совсем ни при чем. Может быть, только вначале я повёлся на этот флёр загадочного нового парня, но после первого же разговора с ним осознал — если кто способен понять меня в этом мире, то только он.       Упускаю момент, когда Питер начинает себя ласкать. Его кулак плотно обхватывает член, и я, как под гипнозом, наблюдаю за каждым его движением. Отдал бы свой «Ягуар» 1971 года лишь за то, чтобы оказаться сейчас рядом с ним, чтобы встать между его разведенных в стороны ног, провести ладонями от ступней до бёдер. В моих мыслях Питер запускает пальцы мне в волосы и давит на затылок, сначала заставив приблизиться к своим губам, утонуть в поцелуе, а потом настойчиво тянет вниз, чтобы я смог провести языком по его члену. Снять белесую тягучую каплю с вершины, распробовать её вкус, а затем, плотно обхватив губами, скользнуть вниз. Я так заигрался в свои фантазии, что наслаждение, которое испытываю с фантомным Питером, прорывается наружу. Мой стон разносится по комнате, возвращая меня в реальность. Словно по команде Миранда останавливается. Или, быть может, Питер приказал ей сделать это? Я совсем не удивлюсь, если в постели он любит покомандовать. Я не против, ведь в моей голове он делает именно это.       Взяв за руку, Миранда тянет меня к большой двуспальной кровати. Через мгновение она снова оказывается зажатой между нашими с Питером телами. Я чувствую ЕЁ обнаженную кожу каждой клеточкой своего тела, слышу ЕГО дыхание совсем рядом, в каких-то двадцати сантиметрах. Нахожу его взгляд своим и смотрю всё с тем же молчаливым вопросом — уверен ли он. Питер уверен. Он словно смотрит куда-то вглубь меня, прочитывая все мои потаённые желания и мысли. Что, если не только Дестини умеет «видеть» людей, но и её кузен тоже? Видит ли Питер, как сильно я хочу его?       Он шепчет что-то на ухо Миранде, а та ему отвечает. На этот раз укол ревности ранит меня, но не хуже всех тех лезвий, которыми я когда-то себя резал. Мне казалось, боль дарит свободу, очищение. Но теперь я ненавижу боль. Как ненавижу то, что зависим от Питера.       Пока они целуются, я наслаждаюсь тем, как попка Миранды прижимается к моему паху. Не сдержавшись, пару раз несильно толкаюсь в неё бедрами.       Вновь осыпаю спину девушки поцелуями-полуукусами и опускаю руки на талию. Скольжу ладонью по упругому животу, невольно касаясь тыльной стороной и живота Питера. Дыхание исчезает на пару мгновений. Он не отстраняется, хотя явно чувствует мою кожу на своей. Он целует шею Миранды, и она в экстазе откидывает голову мне на грудь. Питер прижимается к ней ближе, тем самым зажимая мою руку между ними. Я едва не теряю бдительность и не раню девушку клыками.       Вскоре оказываюсь лежащим на черных атласных простынях и самозабвенно наслаждаюсь поцелуем с Мирандой, пока Питер, возвышаясь над нами, готовит её для себя. Сквозь полуопущенные веки я наблюдаю за ним. Он так сосредоточен и действует со знанием дела. Похоже, это не первый его опыт в анальном сексе, и это заставляет меня задуматься о его границах. Как далеко они простираются? Что если всё это время я заблуждался, и на самом деле он не видит ничего плохого во влечении к парню? Но тут же себя одергиваю — Питер никогда не давал и намёка. По крайней мере я не стану объектом его внимания. Мы друзья и только.       Столько раз мы с Мирандой были в этой постели — намного больше того времени, что я обычно провожу с девушками. Я никогда ни к кому не привязывался, но Миранда особенная. Она знает и видит так много, чтобы взять и отказаться от нее, и в то же время знает и видит так мало, чтобы не сбежать в страхе из этого дома, из нашего чертового городка. Она и правда безумна, если до сих пор остается с нами. Это погубит её, я знаю. Тьма, что кроется в Хемлок Гроув, проникает в каждого, кто окажется здесь. Город отравит её своим ядом, он уже это делает. И ни я, ни Питер не стремимся её спасти. Вероятно, потому что сами являемся частью этого города, в нас самих сидит тьма. И Миранда явно её чувствует, но почему-то не боится. Она и Питер — самые удивительные люди, что я встречал. Даже моя одиозная мать не смогла их сломать.       Я первым вхожу в Миранду, погружаясь в неё плавно, но настойчиво. Я так заведён, что кажется — оргазм вот-вот накроет меня. Она, сидя на моих бедрах, сначала выгибается, сладко стонет, а затем опускается мне на грудь. Запускаю пальцы в её белокурые волосы, пока ощущаю легкое прикосновение ее губ где-то в области моего сердца. Девушка чуть подрагивает, словно тоже на грани. Я не двигаюсь. Мы оба ждём Питера. Он вновь берет в руки тюбик с лубрикантом, и значительная часть содержимого оказывается на его члене. Из-за Миранды Руманчек виден мне лишь по пояс, но я ярко представляю, как прозрачный гель каплями ложится на его ствол. Парой движений руки Питер распределяет смазку по всей поверхности. Его зрачки расширены, будто он только что выкурил отличный косяк.       Мысленно считаю секунды до того момента, когда он приблизится, когда точка невозврата будет достигнута, и мы все трое станем одним целым. Вновь представляю, что Миранды здесь нет, но несмотря на то, что Питер обнажен и находится в каком-то полуметре от меня, я не ощущаю единения с ним. Он так близко, но одновременно — так далеко, и всё моё естество жаждет его прикосновений и ласк. Кожа горит, а мышцы напряжены до предела. Коснуться Питера кажется необходимым как воздух, и я едва сдерживаюсь, чтобы не скинуть с себя Миранду и не притянуть его. Но вместо этого мои ладони в исступлении сжимаются в кулак, комкая простынь.       Питер касается рукой спины Миранды, призывая немного подняться. Мгновение - и он входит в неё. Девушка крепко закрывает глаза и прикусывает губу. Хватка вокруг моего члена невероятно усиливается. Это ощущается настолько потрясающе, что мне приходится сдержать стон. Ещё мгновение - и я отчетливо чувствую венчик его головки через заднюю стенку влагалища, и мои глаза округляются. Я чувствую Питера. Это настолько ошеломляюще. Смотрю через плечо Миранды на его лицо и понимаю, что он тоже удивлён, хотя и не выказывает это так ярко.       Он движется внутри девушки, потираясь об меня, и я едва не теряю самообладание. Это слишком близко, слишком интимно, слишком… Сам не замечаю, как тоже начинаю подмахивать. Мои движения скованы положением, но движения Питера более выраженные. Он вновь и вновь вбивается в Миранду, держа темп, который сводит меня с ума. Это ощущение стянутости просто ошеломляет, и я понятия не имею, каково Миранде от всего этого. Её голова чуть наклонена, отчего волосы закрывают лицо. Замечаю, что она дрожит и, кажется, не в силах пошевелиться. Пытаюсь сосредоточиться на ее удовольствии, напоминая себе, что нас всё же трое.       От того, как ее мягкая стенка прогибается под напором Питера и сильней прижимается ко мне, от того как близок ОН ко мне, хочется двигаться резче, сильнее, но я борюсь с этим желанием изо всех сил. Наш ритм все же понемногу ускоряется, и Миранда начинает покачиваться вместе с нами. Она постанывает и тяжело дышит, одной рукой опираясь на меня, а другой потянувшись себе между ног. Поднимаю руку, чтобы убрать часть скрывающих ее лицо волос в сторону. Глаза девушки закрыты, губы чуть припухли. Они такого красивого алого оттенка, мне так и хочется накрыть их своими, но я лишь провожу по ним большим пальцем. Ее мышцы вокруг меня подрагивают, а член Питера, кажется, становится еще больше, заполняя ее собой, и в этой жесткой пульсирующей западне я готов взорваться.       Стоны Миранды становятся более громкими и какими-то отчаянными, она вот-вот кончит. Я был с ней достаточно раз, чтобы чувствовать приближение ее оргазма. Этот факт и издаваемые девушкой звуки неминуемо тянут за грань и меня. Не думая, хватаю Питера за затылок, сжимаю и даю ему понять о нашей надвигающейся кульминации. Прикоснувшись к нему, пальцами скольжу по теплой коже и зарываюсь в волосы. Мы встречаемся взглядами, и он усиливает свои движения, не нарушая при этом ритм. Ощущаю трение его члена на своем, безумную пульсацию плоти Миранды вокруг нас обоих и, окончательно теряя самообладание, отпускаю себя.       Оргазм ещё никогда не был таким сильным, он вырывает меня из реальности, унося сознание в неведомое пространство. То, что Миранда и Питер следуют за мной я осознаю лишь небольшой частью мозга, которая всё ещё остается чудом функционировать.       Проходит минута, другая…мы втроем словно застыли. Я не могу найти силы покинуть Миранду. Мои глаза открыты, но я почти ничего не вижу.       Когда удовольствие начинает стихать, я прихожу в себя. И Миранда с Питером тоже. Нам нужно разъединиться, и это почти больно, словно я чего-то лишаюсь. Как-будто что-то внутри меня перевернулось, поменяло свое местоположение, и теперь наваливаются опустошение и глубокая тоска. Без понятия, что это, но я уверен — дальше будет хуже.       Не знаю, заметны ли во мне изменения, но вскоре Миранда и Питер ложатся рядом. Слышу их всё ещё тяжелое дыхание, но повисшая внезапно неловкая тишина меня душит. Жду, что кто-то из них что-нибудь скажет, но в тоже время не хочу этого. Я и сам достаточно всё испортил.       Медленно поднимаюсь на ноги и плетусь в ванную, предусмотрительно заперев за собой дверь. Остаться сейчас одному кажется правильным. В подтверждение вижу в зеркале свой загнанный взгляд, очередной надлом души. Словно флешбек всплывает воспоминание, как почти год назад я вот так же перед зеркалом внушил себе превратить сердце в сталь. Я не хотел больше чувствовать, не хотел терпеть боль, а теперь это словно больше не действовало. Но работало ли внушение раньше? Мои чувства к Питеру оно явно не заглушило. А то, что произошло сегодня, лишь разбередило старые раны, заставило сердце кровоточить.       Негромкий стук в дверь возвращает меня в реальность. Видимо, я пробыл в ванной слишком долго. Стараюсь придать лицу невозмутимое выражение и поворачиваю замок. Питер открывает дверь и смотрит на меня с беспокойством.       — Ты в порядке? — в его голосе нет никакой дружеской издевки, что делает только хуже.       Чуть помедлив, я резко хватаю его за предплечье и затягиваю внутрь, припечатывая спиной к закрытой двери. Питер удивлён, но не сопротивляется. Мы до сих пор обнажены, разве что он успел натянуть на себя плавки. Его грудь касается моей, и я ощущаю его ускоренное сердцебиение или, быть может, это моё? Здесь с нами нет Миранды, и ни что меня не сдерживает. В жёсткой бескомпромиссной хватке я удерживаю его подбородок, а затем жадно впиваюсь в губы. Они мягче, чем я думал, податливее. Но насладится ими не получается — Питер не сопротивляется всего пару секунд, а потом давит руками мне на грудь, отталкивая. Ничего не остается, как отступить. Но оставлять всё как есть нельзя — я пристально смотрю в его глаза.       — Забудь это. Забудь, что было между нами в комнате.       Вкладываю в это все свои силы. На самом деле, я не хочу, чтобы он забывал, но это только всё усложнит. Испортит тот хрупкий мир, что есть между нами. Зрачки Питера перестают реагировать на внушение, и я отстраняюсь всё с той же маской безразличия.       — Ты в порядке? — повторяет он точно так же, как произнёс пару минут назад.       — В полном, — заверяю и направляюсь в спальню.       Нос как обычно идёт кровью, и я стараюсь вытирать её в тайне от Питера. Мне страшно везёт, что Миранда уже спит и не видит этих моих манипуляций.       Сердце не может быть сталью. Только не с Питером. Это убьёт меня, я знаю. Руманчек разбивал это сердце уже не раз — когда начал встречаться с Литой, когда уехал. Однако сейчас всё иначе — боль сильнее. Но я научусь с ней жить, научусь упиваться своей безысходностью. Буду продолжать играть свою роль…роль его друга.