***
Олег сделал все возможное, чтобы не пересекаться с Нарочинской до конца смены. Но даже так было ужасно тяжело. Затем он вышел, сел в машину и отправил Марине смс. Боялся, что она передумает и не придет. Но Нарочинская появилась через несколько минут и молча разместилась на заднем сиденье. — Ты чего? — Поехали, — она решила не пояснять, что хочет добраться до места живой и здоровой. Как только за ними закрылась дверь гостиничного номера, Брагин прижал Марину к стене и сбивчиво проговорил, успевая целовать и раздевать: — Ты завтра не встанешь, Нарочинская. И почему-то от его обещания улетучились все волнения: — Гарантируешь? — вкрадчивым шепотом поинтересовалась она. Олег рыкнул и подхватил женщину на руки.***
Проснулись хирурги только днем, благо, оба стояли в ночную. — Брагин, слезь, мне неудобно. Мужчина как ни в чем не бывало продолжил зацеловывать Марине лицо и шею: — А мне прекрасно. — Ты тяжелый, — проворчала Нарочинская и ответила на очередной тягучий поцелуй, который принес болезненное наслаждение. — Я высокий, — Олег в бесчисленный раз прошелся губами по белоснежной шее. На которой, кстати, весьма красноречиво расположилось веселенькое трио засосов. Но Брагин почему-то думал, что Марина не будет ругаться. Она засопела и упрямо-вредным тоном заявила: — И тяжелый. — Ночью тебя все устраивало, — он перелег на свободную часть кровати, однако из нежного капкана рук и ног женщину все равно не выпустил. — Ночь прошла, настало утро ясное, — назидательно произнесла Нарочинская и потянулась, поймав восхищение в карих глазах. — Брагин, ты медведь. Олег уткнулся губами и носом в ее волосы: — А ты еще удивляешься, почему я сладенькое так люблю. Марина погладила его по щеке: — Не удивляюсь. Давай вставать. — Зачем это? — деланно нахмурился Брагин, заглядывая Нарочинской в глаза. Понимал он все, просто дурачился. И Марина понимала, что он все понимает. — За хлебом, который с полки, — легонько щелкнула Олега по кончику носа. — Есть хочешь? — Брагин положил голову Нарочинской на плечо и с детским любопытством разглядывал ее лицо, будто видел впервые. — Понимаю, ночка была жаррркой, — с нарочитой томностью протянул он. Марина пропустила пошлость мимо ушей: — А ты — нет? Он ответил урчанием в животе, но сам с собой не согласился: — Так для этого не надо вставать. Давай я в номер закажу и продлю его заодно. — Зачем продлевать? Олег погладил женщину по талии: — А зачем куда-то идти? Надо набраться сил перед тяжелым дежурством, — поцеловал Нарочинскую в ухо, в ключицу, в плечико, а затем ткнулся ей в шею. Марина заскользила пальцами по его голове: — Почему обязательно тяжелым? — Потому что я не смогу на нем сосредоточиться, — пробормотал Брагин и ласково провел ладонями по ногам Нарочинской. Обалдевал порой от ее влияния, но кайфовал не-и-мо-вер-но. Марина почувствовала, как по телу опять поползли мурашки, но вида не подала: — У тебя че там, вечный двигатель? Олег поднял голову и засверкал ямочками на щеках: — Какая поразительная наблюдательность. — Извращенец, — припечатала Нарочинская и, в противовес себе, обняла Брагина за шею, потеревшись носом о его щеку. Господи, что она с ним творит…. Олег никак не мог отлепиться от Марины и перестать упиваться ею. Нарочинская губила его, воскрешала и снова губила. И это было так невыносимо и сладко…. А еще Брагину казалось, что за ночь их отношения изменились. В лучшую сторону. И дело было не только в обалденном секс-марафоне. — Язва. — Сам гастрит. Он потянулся к женским губам: — Поцеловала бы лучше, чем болтать. — Может, я не хочу, — мастерски изобразила привереду Марина. Ей нравилось прикасаться к Олегу: к его умелым губам, вечно небритому лицу, мощной шее и сильному телу. Было в этом что-то бесконечно притягательное и возбуждающее. Именно с ним, потому что раньше ей нравились совсем другие мужчины. Это удивляло. А еще она понимала, что они ведут себя как дураки. — Нельзя. — Что «нельзя»? — усмехнулась Нарочинская. — Не хотеть? Олег посмотрел на нее сжигающим пьянящим взглядом и сразу после расплылся в улыбке, готовой составить конкуренцию Чеширу: — Ага. — Наглая ты морда, Брагин, — Марина сощурилась. Он сделал большие глазки. Нарочинская усмехнулась и поцеловала «морду» в щеку. А потом в другую, чувствуя, как под губами образуется трогательная впадинка. — Какие у вас невинные поцелуйчики, Марина Владимировна, — закапризничал Олег. — Вы при свете дня стесняетесь, что ли? — Я целюсь в ямочки, отстань. — Желание загадываешь? — довольно хмыкнул он. — Брагин, заткнись, а?***
Когда с хиханьками все-таки было покончено, а Олег общался с персоналом гостиницы, Нарочинская села. И тут же с глубоким вздохом легла назад. Брагин слово сдержал — встать действительно оказалось сложно, потому что ныли, кажется, все имеющиеся мышцы. Даже те, которые в сексе не могли участвовать по определению. Хотя Олег сам себя превзошел, конечно. Он всегда был страстным, но сегодня… Марина почувствовала, как кровь прилила к щекам, и порадовалась, что не краснеет. Досадно было, что сам Брагин держался бодрячком, будто и не уставал. «Попросить его за мазью сбегать, что ли?» — подумала она и зарылась лицом в подушку. Мужчина как раз закончил говорить, отложил телефон и насторожился: — Че такое? — Ничего, — пробурчала Нарочинская, оставаясь в том же положении. — Изверг. Она не видела лица Брагина, но могла поклясться, что на нем появилась лукаво-самодовольная улыбочка: — А нечего меня было соблазнять. Я парень слабый, любвеобильный, — Олег снова опустился рядом с Мариной и поцеловал ее в плечо. Женщина повернулась в его сторону: — Ну да, ты у нас главная жертва, конечно. Брагин продолжал улыбаться, но выглядел уже немного взволнованным: — Так болит? Хочешь, массажик сделаю? — виноватым голосом предложил он и в мгновение стал нежным плюшевым мишкой. Совсем не похожим на того змея-искусителя, который многократно довел Нарочинскую до полного исступления, прежде чем сжечь окончательно и бесповоротно. «Господи, Марина, о чем ты думаешь?» — Давай, — она не стала храбриться. — Но мне бы до душа сначала добраться. — Да не вопрос, — отозвался Олег и, прежде чем Нарочинская осмыслила его слова, подхватил ее на руки и понес в сторону ванной. — Могу даже из лейки полить. — Грехи замаливаешь? Брагин насупился и театрально запричитал: — Ты щас довыпендриваешься. Я ее, значит, на руках таскаю, — поставил Марину рядом с кабинкой и стал регулировать воду. — Спину надрываю… — Нарочинская звонко шлепнула его по лысине, и Олег ойкнул, решив не продолжать. — Потрогай, как водичка? — уже нормальным голосом спросил он. — Нормально. — Ну давай, не тормози, — Брагин убедился, что Марина благополучно преодолела те полтора шага, которые потребовались, чтобы оказаться в душевой кабине, и пояснил. — Нам еду принесут через двадцать минут. Нарочинская приняла серьезный-серьезный вид: — А тебе мыться не нужно? У Олега вытянулось лицо: — Ты серьезно? — Как хочешь. Марина стала закрывать дверцы, но Брагин не дал ей такой возможности и мигом запрыгнул в кабину: — Не перестаешь меня удивлять, Марина Владимировна, — удовлетворенно-восхищенным голосом сообщил он и притянул Нарочинскую к себе. — Столько талантов в себе таишь. Она уперлась ладонями мужчине в грудь, увернулась от настырных губ и невинно произнесла: — Олег Михайлович, я вообще-то помыться предлагала, чтобы успеть до завтрака, а вы о чем подумали? Оценив его обескураженное лицо, Марина засмеялась. Но быстро замолчала, потому что Брагин прижал ее к стенке и поцеловал.