***
Джон лежит ничком на земле, не двигаясь. Шерлок стоит на коленях рядом с ним, одной рукой вцепившись в собственные кудри, а другой − в джемпер Джона. В волосах Джона кровь, яркая, влажная и живая. Есть ещё один мужчина − подозреваемый − он тоже распростёрт на земле, с окровавленным лицом, ошеломлённый и стонущий от боли. На нём ещё больше крови, в волосах, на лице, вытекающая из носа. Лестрейд не уверен, что, чёрт возьми, только что произошло, но он может сказать, что это нехорошо. − Вытащи меня отсюда, вытащи нас отсюда, боже, это больно, это слишком, о боже, моя голова болит, − бормочет Шерлок сквозь стиснутые зубы, когда Грег присаживается рядом с ним, чтобы оценить состояние Джона. Джон без сознания, а Шерлоку, похоже, не намного лучше. Грег щупает пульс Джона и осторожно поворачивает его голову, чтобы посмотреть на шишку, образовавшуюся у него на лбу. У него серьёзно формируется шишка с гусиное яйцо, и цвет его лица ужасен, но дыхание хорошее, а пульс ровный. − Шерлок, − говорит Грег после того, как определил, что Джон не находится в непосредственной опасности смерти, но ему, вероятно, нужна скорая помощь, которая уже в пути. Грег протягивает руку, чтобы положить её на плечо Шерлока. Шерлоку требуется несколько мгновений, чтобы сосредоточиться на Греге. − Экстренные службы уже в пути, − добавляет Грег, потому что выражение лица Шерлока откровенно пугающее, будто ничто и никогда больше не будет в порядке. − С Джоном всё будет в порядке. Шерлок пристально смотрит на него, качает головой. − Не будь глупым, Лестрейд, конечно, будет. − Но он, кажется, выходит из своего миниатюрного срыва и сосредотачивается на Джоне, наклоняясь, чтобы обхватить голову лежащего без сознания человека руками, прикасаясь нежно, осторожно, как Грег редко видит у Шерлока. Грег понятия не имеет, что тот делает, но он считает, что это из-за их связи, и он понимает, что лучше не спрашивать об этом Шерлока. Он никогда не говорил об этом с Шерлоком, и Грег твёрдо намерен продолжать в том же духе. И он не знает, что Джон сказал бы ему, если подумать. Шерлоку удаётся поехать вместе с Джоном в машине скорой помощи из чистого высокомерия. Он просто не даёт медикам никакой возможности возразить против его присутствия рядом с Джоном на заднем сиденье автомобиля. Как раз перед тем, как машина скорой помощи отъезжает с места происшествия, Лестрейд говорит Шерлоку, что заедет в больницу позже, чтобы проверить Джона и поговорить с Шерлоком о его заявлении. Шерлок едва замечает его, полностью сосредоточившись на Джоне. Единственный признак, по которому Грег может дать ему понять, что тот его услышал − это неопределённый взмах руки Шерлока.***
Врач скорой помощи думает, что они пара. По-своему он полагает, что не ошибается. Во всяком случае, это не совсем неправильно, хотя ни Джон, ни Шерлок никогда бы не описали себя и свои отношения в таких запутанных терминах. Он не утруждает себя поправлением человека, работающего с Джоном, проверяющего его жизненные показатели, подключающего его к кислороду и капельнице с физиологическим раствором. Он не утруждает себя тем, чтобы поправить водителя. Какой смысл, если они всё равно ему не поверят? Шерлок просто держит Джона за руку и пытается привести его в сознание. Шерлок может чувствовать всё, что чувствуют они. Как будто они пронзают его своими эмоциями, многократно, сильно. Он не может думать об этом, это всё, что он может сделать, чтобы не хвататься за каждое чувство, не чувствовать его так же глубоко, как они. Решимость, с которой они работают над Джоном, хороша, с ней легко справиться, она обнадёживает и приветствуется. С беспокойством водителя о своей девушке и её страхе перед беременностью справиться труднее − ребёнок не его, она ему изменяла, но он всё равно искал причину расстаться с ней. Есть слабое чувство беспокойства, которое он вообще не может определить, но оно порхает по краям его сознания, и он хотел бы отмахнуться от него, как от мухи. Это неприятное чувство кажется почти липким, но у него нет времени анализировать это прямо сейчас. У него нет времени ни на что, кроме как сосредоточиться на Джоне и на том, чтобы позволить эмоциональным выбросам нормальных людей просачиваться, медленно, очень медленно, через его голову. Это всё, что он может сделать, чтобы просто не начать болтать с ними; их эмоции и детали всего этого переполняют его, пытаясь отключить его мозг. Они проникают в него, пытаются вырваться наружу, но он не может им этого позволить. Это всё, что он может сделать, чтобы сосредоточиться на Джоне. Джон − вот кто сейчас важен. Он нужен Джону. Это всё, что он может сделать, чтобы позволить эмоциям уйти, течь через него и снова выходить наружу, как, кажется, умеет Джон. Как Джон это делает? Как Джону удаётся скрывать от меня так много? И на постоянной основе? Как? И ПОЧЕМУ?***
Джона торопливо везут через приёмную скорой помощи − потерявшими сознание или истекающими кровью всегда занимаются в первую очередь. Без сознания и истекающий кровью − это козырная карта. Шерлок пытается последовать за ним, но персонал больницы неумолим; Шерлок не член семьи и не супруг, ему не разрешается видеться с Джоном, следовать за ним, знать что-либо. Это нарушение конфиденциальности, политики, прав пациентов, не говоря уже о заявлениях Шерлока. Они работают над тем, чтобы поддерживать его в стабильном состоянии и связаться с его семьёй. Они игнорируют Шерлока, когда он кричит: − Я его семья. Шерлок в растерянности. Он грубый, воинственный и громкий, и всё это ни к чему не приводит. Он хотел бы, чтобы они отвезли Джона в Бартс, где люди знают, что лучше не вставать на пути Шерлока Холмса. Он расхаживает по комнате ожидания, бросая убийственные взгляды на всех несчастных, которым не повезло оказаться рядом с его дорогой, и, наконец, соглашается с необходимостью отчаянных мер. Он звонит Майкрофту.***
К тому времени, когда Майкрофт прибывает, с вездесущим помощником/телохранителем на буксире, Лестрейд уже там, рядом с Шерлоком, который сейчас сидит, свернувшись калачиком, на одном из стульев в зале ожидания, грызёт ноготь, дёргается от неослабевающего напряжения и всё ещё смотрит убийственным взглядом на всех вокруг. Однако взгляд, который он бросает на Майкрофта, когда тот останавливается перед ним, говорит сам за себя. Это отчаяние. Антея переводит взгляд с одного брата на другого, а затем на Грега, прежде чем тихо исчезнуть. Майкрофт бросает на Шерлока оценивающий взгляд. Грег наблюдает, как весь разговор происходит в пространстве двух меняющихся выражений, без слов; он предполагает, что это другой вид ментальной связи. Затем он наблюдает за Майкрофтом, за тем, как тот двигается, за единственной поднятой бровью, направленной на него самого, за вспышкой − чего? − это мелькает на лице старшего Холмса. Он более чем очарован, но с другой стороны, Майкрофт Холмс более чем очарователен. Майкрофт кивает брату, достаёт из кармана телефон, перекидывает зонтик через руку, набирает номер и уходит, чтобы поговорить с тем, кому он звонит. Грег смотрит ему вслед. Шерлок сердито смотрит на него и вскакивает, чтобы снова начать расхаживать.***
Майкрофт всё ещё там, когда доктор наконец выходит, чтобы поговорить с ними. Они действительно представляют собой самое близкое к семье, что может появиться у Джона, и Майкрофт сделал то, что может сделать только Майкрофт. Персонал больницы больше не возражает против присутствия Шерлока. Они откровенно почтительны к Майкрофту. Грега они игнорируют. Доктор быстро объясняет, что Джон стабилен и начинает приходить в сознание, но они оставят его на ночь для наблюдения, так как у него довольно серьёзное сотрясение мозга, и они хотят убедиться, что с ним всё будет хорошо (доктор использует гораздо более серьёзные слова и фразы, такие как «потенциал» и «повреждение мозга» и «аневризма», но Шерлок немедленно отмахивается от них). Наконец, наконец, он признаёт, что Шерлок может увидеть Джона, но предупреждает, что это всего на несколько минут и что Джона нельзя беспокоить или утомлять. Шерлок освобождает мужчину от своего внимания, как только у него появляется необходимая ему информация: номер палаты Джона. Он бросает быстрый взгляд на своего брата. − Исправь это, чтобы я мог остаться, − требует он, прежде чем направиться к лифтам. Грег и Майкрофт обмениваются взглядами. Им тоже не нужны никакие слова, чтобы вести этот разговор.***
Джон просыпается один в больнице, раздражённый всем и ничем вообще. У него есть смутное воспоминание о том, как он шевелился ночью, ощущая тёплую линию от бедра до ступни, тяжесть, прижатую к животу, одна из его рук запуталась в мягких кудрях. Но Шерлока нет рядом с ним в постели. Шерлока вообще нет в комнате, и Джон может чувствовать смутное ощущение чего-то, что не совсем гнев от него. Это смущённое, запутанное чувство, которое Джон не может до конца истолковать. Он злится из-за того, что Джону причинили боль, или из-за чего-то ещё? Джон не может сказать, но он решает найти альтернативный способ вернуться домой, как только его выпустят − если Шерлок ушёл, он не вернётся. Он будет избегать Джона, избегая предполагаемого конфликта, который вызывает его собственный гнев, избегая иметь дело с тем, с чем он не хочет иметь дело. Джон закатывает глаза и решает попросить Грега приехать за ним. Размытость по краям чувств Шерлока указывает на сон, и Джон не будит его. Его раздражает, что ему больше не тепло от присутствия Шерлока, что у него нет того странного противоречивого чувства безопасности, которое всегда даёт ему присутствие Шерлока. Он раздражён, что у него пересохло в горле, зудят глаза и болит голова. У него действительно болит голова. На этот раз, однако, кажется, что это из-за удара, а не из-за его особенностей. Однако его щиты действительно кажутся разбитыми, и он не уверен, из-за шишки на голове или по какой-то другой причине. Смутное чувство раздражения исчезает, когда он просыпается, но оставляет лёгкое чувство беспокойства, смутное липкое чувство, от которого он не может избавиться. Связь между ним и Шерлоком ощущается такой острой, какой не было некоторое время, и это тоже беспокоит. В промежутке между этими двумя проблемами ему придётся провести некоторое время в изолирующем резервуаре в 221С, укрепляя, ремонтируя и приводя щиты в порядок. Как Шерлоку удалось не только заполучить в свои руки грёбанный изолирующий резервуар, но и убедить миссис Хадсон позволить ему поместить его в подвал − это серия загадок, о которых Джон не хочет задумываться. Он просто будет благодарен Шерлоку за то, что он сделал это и что это помогло им увеличить свой диапазон в геометрической прогрессии. На данный момент в Лондоне почти нигде ни один из них не может рискнуть, чтобы оказаться вне досягаемости друг друга, и они оба благодарны за это. Это позволяет жизни быть настолько близкой к нормальной, насколько они когда-либо смогут достичь, благодаря ментальной связи. Это сделало возможными и другие вещи. Если он будет осторожен, то сможет незаметно проникнуть в голову Шерлока, посидеть в безопасном месте Шерлока, в их собственной квартире, в окружении цветов и пчёл, в запахе мёда. Он обнаружил, что состояние пчёл, как правило, является хорошим показателем настроения Шерлока. Учитывая то, как работает мозг Шерлока, Джон удивился, узнав, насколько спокойно это пространство, насколько успокаивающе оно себя чувствует; он думает, что это может быть как-то связано с тем, как Шерлок относится к нему. Он почти уверен, что Шерлок делает с ним то же самое; иногда ему кажется, что он может сказать, когда это происходит, например, дополнительный стук рядом с сердцем, небольшое чувство «привет, Джон, я здесь», но он ничего не говорит об этом Шерлоку. Шерлок тоже никогда ничего ему об этом не говорит. Похоже, это одна из тех вещей, о которых они просто не говорят, и на этот раз Джон не чувствует необходимости заставлять Шерлока противостоять этому. Когда он наконец получает разрешение идти домой, Грег ждёт (терпеливо, с юмором, за что Джон благодарен, флиртуя с медсёстрами и отпуская ужасные шутки) уже больше часа. Он даже принёс Джону футболку и толстовку, так как одежда Джона была испорчена его собственной кровью и выброшена сотрудниками скорой, пока он был без сознания. Он полагает, что должен быть благодарен, что они не выбросили и его джинсы, но это трудно найти. Джон на мгновение пожалел, что его не отвезли в Бартс, так как там его знают; они, вероятно, были бы с ним более любезны. К настоящему времени гнев Шерлока в основном рассеялся, полностью сменившись тем запутанным чем-то, что Джон не может полностью интерпретировать. Это само по себе тревожно, так как у него редко возникали проблемы с тем, чтобы понять, как Шерлок относится к чему-либо. Этот человек чувствует вещи невероятно глубоко, но его эмоции в основном довольно прямолинейны. Если бы Джон был ментально связан с кем-то ещё, он бы подумал, что тот чем-то поражён. Когда они подъезжают к дому, Шерлок чувствует нечто гораздо более понятное: очень отчётливое раздражение. Очень специфический тип раздражения, связанный только с одним человеком. − Майкрофт здесь, − говорит Джон, выходя из машины. Грег старается не оживляться; Джон всё ещё чувствует его интерес и вынужден скрывать улыбку. Грег колеблется, оглядывая квартиру. Он пытается придумать причину, чтобы поговорить с Джоном, и Джон даёт ему мгновение, прежде чем смягчиться. − У меня есть пиво, если тебе никуда не нужно, − предлагает Джон, ухмыляясь. Здесь, по крайней мере, есть о чём подумать позитивно. Грег пытается сверкнуть глазами, но в итоге смущённо улыбается. − Это так очевидно? − До сих пор я понятия не имел, Грег, но я эмпат. Грег пожимает плечами. − Я встречался с ним всего раз или два. − Тогда поднимайся. По крайней мере, это всегда шоу, когда эти двое находятся в одной комнате.***
Напряжение в квартире становится ощутимым, когда Джон и Грег заходят. Грегу не нужно быть эмпатом, чтобы это почувствовать. Майкрофт и Шерлок пристально смотрят друг на друга, явно находясь в середине как молчаливого спора, так и состязания взглядов. Джон переводит взгляд с одного на другого и фыркает, прежде чем отправиться на кухню. Грег следует за ним, за неимением лучшей идеи. − Извини за них, − говорит Джон, достаточно громко, чтобы слышали оба. − Помести их в одну комнату, и они вернутся в детство. − Я слышал это, Джон, − кричит Шерлок, не отрывая взгляда от брата, тон слегка раздражённый, но с примесью веселья. − Так и должно было быть, Шерлок, − отвечает Джон с почти искренней улыбкой. Раздражение снова подкрадывается, но он борется с ним. Он протягивает Грегу его пиво, и они переходят в гостиную. Майкрофт встаёт с кресла Джона. Шерлок скрещивает руки на груди и хмурится. − Вас уже представили друг другу? − спрашивает Джон, стараясь не улыбнуться. Напряжение в комнате значительно изменилось, и перед лицом этого Джону гораздо легче избавиться от своего раздражения. Майкрофт явно совершенно выбросил своего брата из головы, столкнувшись с симпатичным детективом-инспектором. − Правильно, я имею в виду? Майкрофт склоняет голову в вежливом знаке, что они этого не сделали. Однако он не отводит взгляда от детектива-инспектора. − Грег, это брат Шерлока Майкрофт. Майкрофт, инспектор Грег Лестрейд. Майкрофт улыбается, почти смущённо, когда они пожимают друг другу руки. Грег ухмыляется. − Детектив-инспектор, − бормочет Майкрофт. − Грег, пожалуйста. − Тогда Майкрофт. − И снова Майкрофт смущённо улыбается. Шерлок начинает издавать преувеличенные рвотные звуки, в то время как его брат и полицейский детектив улыбаются друг другу, всё ещё держась за руки, совершенно не обращая внимания на других людей в комнате. Джон силой стаскивает Шерлока с кресла на кухню, закрывая за ними двери. Они оба заканчивают тем, что приглушают свое хихиканье руками, прислоняясь друг к другу, чтобы удержаться в вертикальном положении. После нескольких минут заговорщицкого хихиканья Шерлок резко трезвеет. Он бросает на Джона взгляд, который обычно приберегает для трупов, а затем снова хмурится. − Он знает, Джон, − коротко говорит Шерлок, прежде чем выскочить из комнаты. Крадущийся из комнаты. Шерлок выходит из комнаты, ссутулив плечи и опустив голову. Джон слышит, как хлопает дверь спальни Шерлока, и вздыхает. Он высовывает голову из кухни и видит, что Грег и Майкрофт всё ещё держатся за руки. Майкрофт краснеет, а ухмылка Грега становится похотливой. − Чаю, Майкрофт? Майкрофт действительно возбуждён; Джон никогда не думал, что доживёт до этого дня. Однако он быстро скрывает своё возбуждение, отпуская руку Лестрейда и поворачиваясь к Джону. − Это было бы чудесно, Джон. Не слишком сладкий, пожалуйста. Джон ухмыляется ему, вспоминая намеренно сладкий чай в Сассексе. − Хорошо-о-о. Мгновение спустя Джон смотрит на чайник, потягивая пиво, которое, несомненно, усилит стук в голове, когда Майкрофт присоединяется к нему на кухне. − Джон, я думаю, нам нужно поговорить. − Он чувствует смутное беспокойство, и Джон вздыхает. − Шерлок сказал мне, − отвечает Джон. − Он сделал это. Прекрасно. Мне было бы интересно... − Нет, Майкрофт, − перебивает Джон, качая головой. − Ответ по-прежнему отрицательный. Мы ведь это уже обсуждали, не так ли? − Да, но это было до того, как я узнал, что ты сделал моего брата телепатом. − Я сделал это не нарочно, − угрюмо бормочет Джон. Шерлок не единственный, кто возвращается в детство рядом со своим братом или сестрой. Чайник выключается, и его движения становятся резкими, когда он берёт кружку и готовит чай для Майкрофта. − Я знаю, Джон. Мне просто... любопытно. − Я в этом не сомневаюсь, Майкрофт. Послушай, если ты хочешь узнать об этом больше, тебе придётся узнать это у Шерлока. И, честно говоря, я всё равно не думаю, что это твоё чёртово дело. Это наша проблема, с которой нужно разобраться. − Значит, это такая большая проблема, Джон? Джон ловит себя на том, что почти улыбается веселью, которое испытывает Майкрофт. Он действительно думает, что это хорошо для Шерлока, понимает Джон. Представь себе это. − Нет, не совсем, − отвечает он, пожимая плечами. − В некотором смысле это немного облегчает жизнь.***
Майкрофт пьёт свой чай − на этот раз Джон приготовил его так, как ему нравится − и они втроём немного болтают в гостиной. Отсутствие Шерлока бросается в глаза, и Джон чувствует, как тот дуется в своей комнате. Майкрофт и Грег продолжают молча пялиться друг на друга, и Джон не может удержаться от улыбки по этому поводу, хотя этого недостаточно, чтобы отвлечь его от эмоций, исходящих от Шерлока. Водоворот эмоций Шерлока, это странное сочетание не совсем гнева, замешательства, удивления и благоговейного трепета оставляет Джона измученным, и когда Грег и Майкрофт замечают, что он зевает и поник там, где сидит (почти одновременно), они оба извиняются и уходят. Они разговаривают тихими голосами, спускаясь по лестнице, и Джон улыбается. Шерлок продолжает избегать его, заходя так далеко, что игнорирует Джона, когда он стучит в его дверь. − Отлично, − бормочет Джон себе под нос. − Мы разберёмся с этим позже, мерзавец.***
Джон решает вздремнуть. Его голова всё ещё болит, и он чувствует себя вспотевшим, всё ещё слегка липким. Он надеется, что немного сна поможет в этом. Он проглатывает пару таблеток парацетамола и падает в постель, натягивает одеяло на голову и почти сразу засыпает.***
Шерлок будит его скрипкой. Потому что, конечно, он знает. Джон несколько минут лежит в своей постели, копаясь в своих мыслях, копаясь в мыслях Шерлока и слушая игру Шерлока, сопоставляя её с тем, что он чувствует, и в определённой степени с тем, что чувствует он сам. Когда он пытается − что на самом деле чаще, чем нет − Шерлок довольно хороший скрипач, и Джон пришёл к пониманию за то время, что они жили вместе, и за то время, что они были связаны, что у Шерлок единственный реальный выход для своих эмоций перед Джоном, перед тем, с кем ему действительно комфортно − это его инструмент. Он перестал жаловаться на это, когда понял это, хотя от этого не легче просыпаться от его музыки в ранние утренние часы. Джон бросает взгляд на часы, когда скатывается с кровати, отмечая, что Шерлок, по крайней мере, дал ему поспать три часа, прежде чем разбудить его. Наверное, ему всё равно лучше встать, иначе он сегодня ночью мало будет спать, и он знает, что ему нужен крепкий ночной отдых, он это чувствует. Он натягивает джемпер поверх футболки, которую носит вместе с фланелевыми пижамными штанами, и шаркает вниз по лестнице. Он наблюдает, как Шерлок почти яростно играет перед окном в их гостиной, пока заваривает чай. Потому что, конечно, он заваривает чай. Это одна из тех вещей, которые Джон Ватсон просто делает, как Шерлок и его умозаключения, Майкрофт и то, что он придурок. Джон заваривает чай и пытается что-нибудь съесть, хотя и не чувствует голода. Он задаётся вопросом, ел ли Шерлок что-нибудь за весь день. Шерлок продолжает играть, но значительно успокаивается, когда Джон падает в своё кресло. Мелодия становится мягкой и немного меланхоличной. В конце концов Джон снова поднимается на ноги, пересекает комнату и встаёт прямо за Шерлоком. Шерлок продолжает играть, но успокаивается, сглаживает свои движения и ещё больше смягчает музыку; Джону кажется, что это «привет», и он улыбается Шерлоку в спину. Через мгновение Джон наклоняет голову вперёд, пока она не соприкасается с позвоночником Шерлока. Шерлок продолжает играть. Джон чувствует, как лопатки Шерлока двигаются под его кожей, мышцы верхней части спины и плеч сокращаются и напрягаются во время игры, и всё это отражается на лбу Джона. Это интересное ощущение, и он остаётся в таком состоянии дольше, чем думал, прежде чем Шерлок наконец останавливается и опускает руки по бокам. Он откидывает голову назад, и Джон немного выпрямляется, пока не чувствует, как голова Шерлока прижимается к его собственной.***
Остаток вечера проходит спокойно. Они не разговаривают, но им это и не нужно. Джон разогревает остатки еды на вынос, и они оба немного едят; Джону не нужно уговаривать Шерлока поесть. Джон смотрит какую-то передачу, Шерлок что-то делает в своём ноутбуке. Шерлок замечает, что Джон продолжает поглядывать в окно, наблюдая, как темнеет небо и наступает ночь. Это любопытно, но он не комментирует это. В конце концов Шерлок остаётся в недоумении, пока Джон ходит по квартире, выключая весь свет и задёргивая все шторы. Он оставляет лампу на столе напоследок, выключает её и медленно пробирается сквозь беспорядок, чтобы сесть рядом с Шерлоком на диван. − Ты злишься на меня, − тихо говорит Джон в темноту. Они сидят плечом к плечу на диване. «А, теперь я понимаю», думает Шерлок. «Джон, иногда ты более чем гениален». − Я не хочу об этом говорить, − так же тихо отвечает он. Он чувствует, как рядом с ним тяжело вздыхает Джон, слышит, как он потирает лицо руками. В квартире не совсем темно, но достаточно темно. Его глаза начинают привыкать, он видит очертания Джона прямо рядом с собой. − Да, хорошо, я думаю, что хотел бы выспаться сегодня ночью, Шерлок, − отвечает Джон. Шерлок ничего не говорит в ответ на это, но и не уходит. В конце концов Джон воспринимает это как согласие и продолжает: − Ты злишься на меня, потому что я так много скрывал от тебя, или потому что ты не знал, что я это делаю? − Я не сержусь на тебя, Джон. − Но ты сердился. Шерлок пожимает плечами. Что на это можно сказать? Сердился. Больше не сердится. По крайней мере, не совсем. − Вероятно, последнее. Почему? Зачем ты это делаешь? Теперь очередь Джона пожимать плечами. − Я не знаю. Я полагаю, что это несправедливо − навязывать тебе это поверх моих собственных эмоций. С этим приходится иметь дело, и это может свести некоторых людей с ума. Я думаю, что это, вероятно, сводит многих людей с ума. − Джон думает о своей маме, слышит быстрый вздох Шерлока. − Я не хочу, чтобы ты злился ещё больше, чем сейчас, Шерлок. − Как ты это делаешь? Джон думает несколько минут, прежде чем ответить. − Это немного похоже на отвод нового ручья. − Покажешь мне? Джон кивает. Шерлок точно этого не видит, но он это чувствует. Он чувствует, как Джон погружается в лёгкий медитативный транс и через мгновение протягивает руку Шерлоку. В безопасном месте в голове Джона есть ручей, с небольшой плотиной в одном месте и отводом в другом. Шерлок внимательно всё осматривает. − Ты же знаешь, что эта плотина долго не продержится. Джон усмехается. − Хотя бы как отвлекающий маневр будет. Шерлок открывает глаза. Теперь он видит гораздо лучше: очертания мебели в квартире, их кресла, камин, слабый свет из кухни. − Дай мне почувствовать это? − Ты уверен? Шерлок кивает. Медленно Джон ослабляет свою дополнительную защиту, позволяет всем повседневным эмоциям, с которыми имеет дело и которые скрывает от Шерлока, как можно больше просачиваться к нему. Он пропускает это мягко, медленно, в то время как благоговейный трепет Шерлока растёт. − Как ты с этим справляешься? Джон снова пожимает плечами. − Так же, как ты справляешься со всем, что видишь каждый день. Много каталогизации, много отработки несущественных вещей. − Тебе больно? − Не особенно. Я к этому привык. − Ты не должен этого делать, Джон. − Я знаю, − тихо отвечает Джон. − Но я хочу. − Ты скрываешь от меня и свои собственные эмоции? − Что ты думаешь, Шерлок? − Я думаю, что ты не можешь. − Я не могу, − подтверждает Джон.***
− Это когда-нибудь повторится, Джон? Джон ставит кружку с чаем рядом с локтем Шерлока. Шерлок не отрывает взгляда от слайда, который он рассматривает под микроскопом. − Возможно. Я работаю над этим столько, сколько могу. − Что мне делать, если это произойдёт? Джон на мгновение задумывается. − Сожги их. Шерлок поднимает глаза. − В твоём безопасном месте есть камин, верно? Точно такой же, как у нас здесь? − Да. − Скорми излишки огню и сожги их, позволь им выйти из твоей головы в виде дыма. Нелепо даже думать об этом, но Шерлок гораздо больше привык к нелепым понятиям, безопасным пространствам и к тому, что он находится рядом с психикой, чем раньше, и он почти видит, как это будет работать. − Можем ли мы поэкспериментировать? − Конечно, Шерлок. − Джон улыбается ему и берёт свой чай и медицинский журнал, который только что прибыл по почте, в гостиную, чтобы со вздохом устроиться в кресле. Всё улажено, лениво думает он. У нас всё хорошо. Он игнорирует слабое чувство раздражения, которое пытается пробиться обратно в его разум, продолжает игнорировать его, пока оно не отступает на задний план, и начинает читать.