«Мир по кусочкам собрав, я за тобою спешил. Мне не хватало тебя. Мне не хватало твоей, твоей души! За горизонт уходил, не раз и даже не сто. Я за тобою следил; я за тобою ходил, и что»
Февраль. 1993 год. Вишнёвая девятка, прямо как в известной песне, припарковалась у дома на окраине Москвы, откуда вышла молодая лет двадцати-двадцати двух девушка. Невысокая стройная фигурка, облачённая в чёрное длинное пальто, русые кудри прикрыты белоснежным пуховым платком. На улице светит яркое февральское солнце, потому глаза девушки скрыты под чёрными очками. Она окидывает взглядом двор и направляется в обшарпанный подъезд. Воняет сыростью, затхлостью и плесенью, от чего девушка невольно морщит нос. Находиться в этом месте ей противно, но никуда не денешься. Она поднимается по шатким ступеням на третий этаж и стучит в обшарпанную рыже-коричневую дверь. — Кто там? – слышится из-за двери голос. — Снегурочка. – с плохо скрываемым отвращением в голосе, отвечает она. — Что-то ты припозднилась. – слышится, а затем приоткрывается дверь, затем открывается шире. За дверью мужчина, худощавый средних лет, пропускает её внутрь. — Опаздываешь. – усмехается он. — Задерживаюсь. – парирует девушка, проходя вглубь квартиры, не синимая обувь и верхнюю одежду. В глубине квартиры её ждут двое. Как только она входит в комнату, двое оборачиваются. Один высокий и худой, с серыми волосами, собранными в тоненький хвостик, другой пониже, рыжеволосый и крайне неприятный, с каким-то «кислотным» лицом. — Нельзя было выбрать место поприятнее? Какой-то рассадник СПИДа и кишечных инфекций. — Какие мы нежные. – скалится первый, серыми волосами. – Садись. – она качает головой. — Садись-садись. – вторит ему другой. – В ногах правды нет. – девушка издаёт раздражённый вздох, подавляя рвотной рефлекс и желание закатить глаза. Двое собеседников, оба в чёрных пальто костюмах, кожаных перчатках, дорогими часами. — И что за срочность? – наконец спрашивает она, когда её собеседники садятся напротив. – Тут курить можно? – тот, что с хвостом, кивает в знак согласия. Девушка достаёт из сумочки пачку сигарет, чиркает спичка и вскоре комната наполняется едким сизым дымом. — Дело к тебе есть. — Да? – вскидывает она брови. – Потянете? – рыжий скалится и кладёт перед ней лист бумаги, на которой указана цифра с четырьмя нулями. — Рублей? – спрашивает она после паузы. — Скажи ещё деревянных! - хохотнул рыжий. - Грина. – брови девушки медленно ползут вверх, она не скрывает удивления. — Интригующее начало. Излагайте. — Нужно убрать одного человека. Он ведёт финансы в одной очень стремительно развивающейся компании. Правая рука Саши Белого. — Белый? – переспрашивает шатенка. Собеседники синхронно кивают. – Который, у Лапшина фирму отжал? – они снова синхронно кивают. – А что за рука? Сильно влиятельный? — Сильно выёбистый. И нос суёт, куда не надо. Мешается. Да и Белому без него туговато будет. – раздражённо выплёвывает рыжий, он кладёт перед девушкой ещё один листок бумаги с именем её заказа. «Пчёла»: - написано на листе. — Пчёла? Это кличка? Имя-то у него есть? – она внимательно вглядывается в буквы на листе, стараясь вспомнить, слышали ли она когда-то эту кличку в кругах, в которых она вращалась. — Виктор Пчёлкин. – следом на листок опускается фото, которое девушка берёт в руки, рассматривая молодого мужчину, изображённого на ней. Молодой мужчина, на вид двадцати трёх, двадцати четырёх лет, светлые густые кудри, по-модному зачёсанные назад. На фото он затягивался сигаретой, смотря куда-то в сторону. Волевые скулы, мужественные черты лица. Он был хорош собой и, видимо, не обделён вниманием женщин. — Его надо убрать? – собеседники в очередной раз синхронно кивнули. Это начинало раздражать. – Мне нужно обдумать это. Ответ дам через неделю. – девушка поднялась и направилась к выходу. — Чё так долго? – с плохо скрываемой агрессией спрашивает рыжий. Она морщится. — Мне нужно собрать информацию, понять кто он и что. С кем связан, я возьму заказ, выполню его, а потом сама лягу следом? Ну уж нет. – ядовито пропела шатенка. — Ангелина? – окликнул её голос у выхода из комнаты. Девушка обернулась, глядя на мужчин. – Мы на тебя надеемся. – она кивнула и направилась к выходу. Поскорее убраться из этой дыры. На улице Ангелина переводит дух, вдыхая холодный воздух. Она направляется к своей машине, открывает её и заводит мотор. В машине холодно, но её это не смущает. Лишь бы уже уехать из этого места. Удивительно, как страна преобразилась за пару лет. Новая жизнь, новая власть, новая страна и беспросветная нищета. Хотя, Ангелине, в этом смысле повезло. Квартира пусть не в центре, но своя, машина, хорошая еда и вещи. Она жила, как у Христа за пазухой, но каким трудом она зарабатывала эти деньги. Она знала, что соседки шептались о том, что она работает проституткой, Ангелину эту даже забавляло. Знали бы соседки, кем она работает на самом деле, пожалуй, согласились бы, что лучше уж проституткой. Ангелина вжала в пол педаль газа, выезжая со двора. На переднем сидении рядом с сумочкой лежала фотография Пчёлкина. Её новая цель. Машина остановилась на светофоре, девушка взяла в руки фото, снова взглядывать в черты лица молодого и, безусловно, красивого мужчины. Она достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер Славика, своего информатора. — Славик, привет! – пропела она в трубку сладким голосом. — Что на этот раз? – откликнулся мужчина на том конце провода. — Заказ новый. Нужно справочки навести. — Кто? — Некий Виктор Пчёлкин из бригады Саши Белого. Говорят чуть ли не его права рука. — Не врут. – мрачно откликнулся Пыльный на том конце. — Собери мне на него досье какое-нибудь? — Как скажешь, командирша. Ангелина отключилась, бросая трубку рядом с фото Пчёлкина. Она доехала до своего дома, заехав по пути в магазин, что бы купить сигареты, виски и что-то поесть. Тем же вечером раздался звонок в дверь. Длинный и короткий, значит свои. Скорее всего, это был Славик. — Только не говори, что ты так быстро навёл справки об этом Пчёле? – спросила она, распахивая дверь. Невысокий худощавый парень, стоявший на её пороге, мрачно сверкнул в неё глазами. — Навёл. Хотя это было солоновато. — Кофе сделать? — Давай. – откликнулся он, снимая обувь и проходя за ней на кухню. — Ну, рассказывай, чего нарыл? – спросила она, садясь напротив, за кухонный стол. — Пчёлкин Виктор Павлович, 69-ого года рождения, скорпион, учился в школе №129 в Западном Бирюлёво. Родителем простые рабочие: мать – швея, отец работал на фабрике мастером, фронтовик. Оба пенсионеры. Живут в Бирюлёво. — Поздний ребёнок? – Слава кивнул, отпивая кофе. — А ты про скорпиона зачем сказал? — хихикнула девушка. — Не знаю, просто так. — пожал плечами Пыльный. Ангелина закурила, беря ещё несколько фотографий из папки, которую принёс Слава. На одной из фото он улыбался, и улыбка эта показалась ей очень красивой, даже слишком. Она снова подумала о том, что наверное, у него от поклонниц нет отбоя. — Высшего образования нет, лет с 16 подрабатывал фарцой, потом рэкет, потом с друзьями сколотили бригаду, главой которой стал Белов, известный нам всем. Вообще вся подвяза с ним пошла. Из-за него. Ну там почитаешь. – он кивнул на папку. Ангелина кивнула в ответ. — А сам что думаешь? – спросила она у друга. — Лин, не лезь к ним. Белый хоть и молодой, но уже очень влиятельный. И друзья его. Пчёла этот из них самый отмороженный. Ему человека убить так же просто, как купить пачку сигарет. — Не забывай, Славочка, что мне это тоже не составляет обычно особого труда. – он закатил глаза. — Но ты и не Фани Каплан. — И слава Богу! Каплан, как ты помнишь, почти сразу расстреляли. Или ты не учил историю СССР? — Только СССР уже нет. – парировал парень. - Хотя уж лучше бы СССР. - пробурчал он под нос. — Да какая разница? Людям жрать всё равно нечего! – отмахнулась Ангелина. – Устрой мне собеседование в… - Лина заглянула в бумаги. – в «Курс-Инвест». — Берёшь заказ? – мрачно спросил Слава. Ангелина кивнула. Друг цокнул языком, но больше ничего не сказал. – Я позвоню, как только смогу что-то узнать. Март. 1993 год. Пчёла ехал по слегка оттаявшей Москве за Космосом, что бы отвезти эту долговязую тушу в офис. Холмогоров вчера развлекался где-то вследствие чего, за руль с утра сесть категорически не мог, а в офис прибыть требовали неотложные дела, потому Космос и уговорил друга приехать за ним, так как Валера уехал каскадёрить, а Белый уже был в «Курс Инвесте». Белый собственно и поднял их «по тревоге», требовалось их личное срочное присутствие, но для чего Саша, конечно же, не сообщил. Но раз надо, значит надо, в конце концов, это всё ещё их работа. Холмогоров ввалился в машину, принеся с собой шлейф знатного перегара. Витя сморщился. Не то что бы запах принёс ему дискомфорт, ещё бы, Пчёла с ним жил в одной квартире с этим самым перегаром, но разрушительная сила Холмогорова в совокупности с этим, почему-то сейчас его напрягла. Но возможно всё ело было в том, что Пчёлкину проехал пол-Москвы, попал в пробку, дабы забрать друга. — Ты, Кос, вредитель. Я тащился за тобой через пол-Москвы. – тут же произнёс Пчёла, когда Кос наконец уселся на переднем сидении. Он тут же открыл окно и закурил. — Пчёла, ты настоящий друг. Дружище! – Пчёла щёлкнул зажигалкой, прикуривая, пока светофор ещё был красный. – Белый чё сказал? – это был стандартный вопрос, который Кос задавал регулярно. — Сказал, приехать. Дело есть какое-то. Какие-то новые партнёры что ли. — Партнёры – это хорошо. Партнёры – это, Пчёла, денежки! – Холмогоров потёр руки, усмехаясь. — А ещё говоришь, что я ушлый! – засмеялся Витя. — Ты ушлый. – кивнул друг. – а я запасливый. – хлопнул друг его по плечу. Пчёла не ответил, заворачивая во двор «Курс Инвеста». Ему самому было интересно, что там за партнёры такие из-за который их дернули с утра пораньше на работу. В кабинете Белова сидели двое: мужчина и молодая девушка. Он понял это по маленькой голове, сидящей к нему спиной, и густым каштановым волосам, собранным в тугой хвост. Она обернулась, а Пчёла вдруг застыл. Он давно такого не испытывал, будто бы сердце пропускает удар. Да что уж греха таить, он такого не испытывал ни разу. А тут вдруг, такие бездонные карие глаза. Пчёла прошёл к столу Белова, повнимательнее разглядывая гостей, параллельно пожимая руку Саше. — Кос где? — С Людкой воркует. – кивнул Пчёла на дверь. Он закурил, оставаясь за Сашиной спиной. — Познакомьтесь, Виктор Павлович, - начал Белов, обращаясь к нему, глядя на друга с ухмылкой – это Ангелина Сергеевна Разумовская, наш новый сотрудник. Будет работать под твоим началом. – Белый почему-то подмигнул ему. Витя приподнял брови вверх. — Очень приятно. – проговорил он, разглядывая девушку. — И мне, Виктор Павлович. – проговорила девушка. Апрель. 1993 год. Пчёла допоздна засиделся за бумагами. Валера уже давно уехал домой к любимой Томе, Белый к беременной Ольге, а Космос пришвартовал свои концы к Людкиным берегам, хотя никто так и не понял, что ему нужно от секретарши. А вот Вите спешить было некогда, потому он работал. Вариантов проведению досуга у него был не так уж и много: «Метла», алкоголь, ждущий его дома или работа. Он решил, что напиться он всегда успеет и выбрал третий вариант, к тому же бумаг накопилось много. В офисе никого не осталось, разве что охрана, сегодня пятница, все поскорее спешили домой или развлекаться, Пчёле же развлекаться совсем не хотелось, откровенно говоря, ему надоело развлекаться, хотя, кто бы мог подумать? Внезапно он услышал, что что-то разбилось в приёмной. Пчёла насторожился и, достав из-за пояса свой ТТ-шник, он медленно направился к двери. В мистику он не верил, поэтому врятли это был домовой. Витя тихонько приоткрыл дверь и выглянул в коридор, в полумраке было не так уж просто кого-то разглядеть, но он аккуратно стал продвигаться к приёмной. Оказавшись достаточно близко, он нажал выключатель и направил пистолет перед собой. Загорелся свет. — Ой, Виктор Павлович, извините. – это была Ангелина, новая сотрудница отдела сбыта. Она сидела на корточках и собирала осколки разбившегося стакана. — Блять! – выругался он, убирая пистолет. – Ты-то тут делаешь? — А вы? – девушка поднялась, одёргивая короткую юбку. Витя не мог не отметить ни её стройные ноги, ни видневшуюся из-под юбки кромку чулка. Она выкинула осколки в мусорку, отряхивая руки. — Да я заработался, как-то. – он почесал затылок. Ситуация вышла неловкая. — А вы всегда с пистолетом наготове работаете? – она улыбнулась, кивая на руку, которую он держал теперь за спиной. — Да нет, просто я услышал шум, подумал, мало ли… - начал он оправдываться, словно школьник. — Правильно, Виктор Павлович, бережёного Бог бережёт. – кивнула она, подходя ближе. От неё приятно пахло мятой и виноградом. Витя прочистил горло. Он сразу обратил на неё внимание, с самого первого дня в офисе. Но отчего то не решался к ней подкатывать. Слишком уж благородное впечатление она производила. Томный взгляд, плавные движения, безупречная осанка, казалось, что она вся соткана из грации и какого-то внутреннего благородства, мало свойственному нынешним девушкам. А Пчёла не знал, как с такими общаться. — Может я вам помогу? Раз уж я тоже ещё здесь? – спросила она, взмахнув пушистыми ресницами. Витя кивнул, он был очарован. Он пропустил её вперед, попутно пряча пистолет снова за ремень брюк. «Нужно купить кобуру»: - пронеслось у него в голове. Девушка же прошла вперёд, плавно вильнув бёдрами. Витя не понял, как она поцеловала его, не понял, как притянул её к себе ближе, властным движением усаживая её на свой стол, скидывая попутно оттуда бумаги. Не понял, как она уже снимала с него рубашку, оставляя на его груди влажные дорожки поцелуев и горячие следы от прикосновений. Не понял он, как снимал с неё блузку, задирал юбку, срывая тонкие кружевные трусики. Он просто растворился за секунду. Все смешалось в одно: её губы, руки, ноготки, впивающиеся в его спину, её стоны и лихорадочный блеск в глазах. То, как она обхватывала его бёдрами и стонала его имя куда-то ему в шею и вот уже она наполненная им, обмякла в его руках, а он тяжело дыша, прижимает к себе хрупкое разгорячённое тело девушки. Октябрь. 1993 год. Ангелина сидела на краю ванной и массировала ему голову и плечи. Витя же лежал в тёплой воде. Ночь в Бутырке, утренний визит к Беловой в роддом, затем разбор кучи проблем в офисе, ссора Белова и Фарика. Пчёлкин прибыл домой опустошённым, уставшим. Девушка же тут же набрала ему ванную. — Белый теперь отец. – констатировал он наконец. Он слышал тихую ухмылку любимой и приоткрыл один глаз. – Чего ухмыляешься? — Не знаю. – пожала она плечами. – Просто странно. Белов – отец. — Невероятно, но факт! – теперь Витя открыл оба глаза, и посмотрел на Ангелину. – Слушай, может, тоже поженимся? – девушка на секунду округлила глаза, а затем качнула головой. — Куда нам торопиться, Вить? — Ну а почему нет? Я люблю тебя, ты меня, чего тянуть? – он сел, отчего вода заплескалась в ванной, слегка намочив бедро девушки. – Или ты меня не любишь? — Люблю, люблю! – улыбнулась она, снова укладывая его обратно. – Как тебя не любить? — Ну вот. – она снова запустила тонкие пальцы в его кудри. Витя прикрыл глаза и продолжил. – Беловы в декабре будут крестить Ваньку, а мы поженимся. – Ангелина промолчала, хотя Витя почувствовал, как у неё дрогнули руки, но не придал этому особого значения. – И никуда ты от меня не денешься! – Пчёла обхватил тонкую талию девушки мокрыми руками и потянул к себе. — Витька! Совсем дурак! – засмеялась она, оказавшись в пенной воде, а он, вместо ответа поцеловал её. Поцеловал, как всегда страстно, по собственнически, так, словно кроме её губ ничего в мире важного больше не было. Январь. 1994 год. Вишнёвая девятка мчалась в Подмосковье нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Ангелина назначила встречу Пыльному подальше от Москвы, дабы не вызывать подозрений у бригад ы и Пчёлкина в частности. Мужчина ждал её в пролеске, облокотившись на капот чёрной Волги. Когда девятка остановилась рядом, он выбросил недокуренную сигарету и пошёл на встречу. — Слав, я должна отказаться. – проговорила она, после паузы. – Мне нужно уехать, срочно. Белов подозревает меня. Возможно, он уже даже знает, кто я и зачем пришла к ним. — А как же твоя «любовь»? – с ноткой ехидства спросил собеседник. — Какая любовь, Слав?! Они убьют меня, если узнают. — Думаешь, Пчёла сможет тебя убить? Он влюблён по уши. — Я не знаю. – голос у неё сорвался. – Правда не знаю. Я боюсь. — Я тебе сразу говорил, не связывайся с ними. Добром не кончится. – проворчал Пыльный. — Славик, сделай мне новый паспорт. Я должна исчезнуть! Иначе я..мы… Слава! – она схватила его за грудки, встряхивая. – Я не могу с ним так поступить! — Всё-таки влюбилась в него. – констатировал Слава. Ангелина достала из кармана пальто пачку сигарет и прикурила её трясущимися руками. — Слав, пожалуйста. Я просто должна исчезнуть и как можно скорее. Подступают сроки. Если я не выполню заказ, меня точно убьют. А если он всё узнает, если вдруг… - девушка уставилась куда-то вдаль, задерживая сигарету у рта. — Что? — Белый уже знает. – прошептала она одними губами. — Почему? С чего ты взяла? — Утром я была в офисе. Нужно было завести бумаги, потому что Витя с Космосом поехали на стрелку. В коридоре я столкнулась с Беловым. И он сказал…вот же тварь! – девушка с силой ударила кулаком о крышу своей машины. – Он сказал, что Пчелё нужно лучше за мной приглядывать, что сейчас развелось много наёмников и мало ли что. И он так смотрел на меня. Он точно уже в курсе. — Ангелин, ты паникуешь. – Слава тронул девушку за руку. Она отдёрнула её. — Слав! Умоляю тебя! Достань мне всё необходимо в ближайшее время. – мужчина кивнул. — Хорошо. Хорошо, я достану. Ангелин? – он задержал её за локоть. – Всё нормально будет. *** Ангелина приехала домой поздно. Она была дома, собирала нужные вещи, что бы потом, при первой возможности сорваться сразу же и улететь. Витя сидел на кухне, обхватив голову руками. Перед ним стояла пепельница и открытая бутылка коньяка. Он никак не отреагировал на её появление, даже головы не повернул. Ангелина встала в дверях кухни, не снимая пальто, просто наблюдала за ним. Наконец в тишине кухни раздался его хриплый голос. — Где была? — Ездила по делам, потом заехала на свою старую квартиру. – она решила что лучше не врать тут, дабы совсем не усугублять своё уже, скорее всего, плачевное положение. — И как там? - его голос звучал отстранённо. — Вить? Что случилось? – Пчёлкин обернулся к ней, сверкнув глазами. — В голову не бери. Проблемы. – он поднялся, обходя её со спины и стягивая пальто с плеч. Затем он уткнулся в её волосы, глубоко вдыхая их аромат. От этого действия у неё по всему телу пробежали мурашки. Они стояли так очень долго. Будто бы вечность прошла. Иногда ей казалось, что он не дышит. У неё же сердце отчего-то колотилось с бешенной скоростью. В эту секунду вдруг она подумала рассказать ему правду и путь уж лучше будет как будет. Лучше пусть он сам убьёт её, если посчитает нужным. — Пошли спать? – глухо спросил он. Ангелина кивнула. Когда Витя заснул, она выбралась из его объятий и вышла на кухню. Там она написала ему записку, которое спрятала в ящик с бельём, что бы он нашёл его не сразу. Февраль. 1994 год. Он лежал на полу своей квартиры, вокруг были пустые стаканы, бутылки, и переполненная пепельница, из которой окурки валились уже на пол. Он лежал так уже третьи сутки, практически не шевелясь. Только курил, вливал в себя коньяк и виски и смотрел в потолок, периодически поднимаясь лишь за новой бутылкой или пачкой сигарет. Он совсем потерял счёт времени, или оно вообще остановилось. Пчёла ещё ни разу в жизни не был так раздавлен, просто уничтожен. Иногда ему казалось, что он умер. Умер там, в том пролеске, там, где он пустил самую тяжёлую пулю в сердце, ему казалось, что в своё сердце. Но это было не его сердце, теперь сердца у него не было уж точно. Это было сердце женщины, которую он любил. Он шевельнул рукой, снова натыкаясь на клочок бумаги, который нашёл в ящике с бельём тем же вечером. Это была записка, написанная её рукой. Записка, текст которой он уже выучил наизусть.«Мой милый Витенька! Прости меня! Я так и не решилась сказать тебе правду, но если ты это прочёл, то я либо уже где-то далеко, либо меня убили. Если втрое, то надеюсь, что это был ты. Прости меня. Прости, что лгала, что всё так вышло. Прости. Ты заслуживаешь лучшего.
А. Р.»
Он сам лично спустил курок ТТ-шника, выпуская горячий свинец в её сердце. Он видел до сих пор её глаза, они будто бы до сих пор смотрели на него с насмешливым сожалением. Или ему хотелось думать, что она сожалела? Хотелось думать, что она его любила. В ушах до сих пор он слышал голос тихий Белова. — Пчёла сам хочет её убить? – кивок Валеры, медленный, утвердительный. — А у него духу хватит? – тихо интересуется Космос. Космос знает, что хватит, но сейчас в его голосе сквозит легкое сомнение, будто бы он сомневается, что друга не захлестнут чувства к этой девушке. Друзья обмениваются настороженными взглядами. Пчёла видит это, но игнорирует. Сейчас ему нужно собраться, что бы в последний раз взглянуть ей в глаза, а затем «убрать» её. «Убрать», потому что она представляет угрозу для них. Для него. Ему нужно просто спустить курок. И прежде чем сделать это, казалось бы, лёгкое для него движение, то, которое он совершал уже много раз, ему нужно было собрать в кулак все оставшиеся силы. Силы, которых не было. Ангелина Разумовская была наёмницей. «Фурия» - как её звали в известных кругах. Хотя, конечно, мало кто знал, как она выглядит, а если узнавали, то обычно, сразу умирали. Ангелина работала чисто, тихо, без свидетелей или следов. Словно фурия. И год назад она получила заказ: «убрать» Пчёлкина. Вывести из игры. И она не только подобралась к нему непозволительно близко, она ещё и разбередила в нём чувства, которых не должно было быть. Игра растянулась на год. Но он обыграл её, по её же правилам. Неуловимую фурию устранили, убрали. Убрал тот, кого должна была убрать она. Её сдал её подельник. Славик. Просто приехал к ним в офис и выдал всё на неё. Что она наёмница, что её цель это Пчёла, что она хочет сбежать. Белый давно подозревал её, но Витя, впервые в жизни был ослеплён, он будто бы был ею околдован. А тут все карты на столе. Тем же вечером Космос, Валера, Макс, и ещё пара братков забрали её и отвезли на левую хату. Она не сопротивлялась, не плакала, не умоляла о пощаде, не пыталась убежать. Просто сидела, прикованная к трубе и ждала своего часа. Макс, который остался её охранять, сказал, что она не спала почти всю ночь и не проронила ни слова. Даже от еды отказалась. Утром же её привезли в пролесок, что бы ликвидировать. Ликвидировать как угрозу. Витя думал, а любила ли она его на самом деле, как говорила, как шептало ему страстными ночами, или быть может, это была всего лишь игра. Может это была часть её плана? Её заказа. Пчёла резко сел на полу. Закружилась голова. Он тряхнул ею, глядя в окно. на горизонте уже алела рассветная полоска. Начинался новый день. День, в котором больше не будет её, но в котором останется он.