Разговор у стойки бара

«Когда человек говорит, что не хочет о чём-то вспоминать, это обычно значит, что он только о том одном и думает». Джон Эрнст Стейнбек - Опиши ее. В нескольких словах, - попросила сестра, с ногами забираясь на мою постель и выхватывая томик Льва Николаевича из моих рук. Я улыбнулся ей и задумался. Как я мог описать эту волшебную девушку, от мыслей о которой у меня щемило в груди? - Вместо глаз у нее лазурь, - загадочно ответил я, пытаясь вернуть себе книгу. Анита нахмурилась и погрозила мне пальцем: - Нет, это не описание. У всех твоих девушек были голубые глаза. - Ты права. Но у нее особенные… Я грустно улыбнулся, вспоминая этот разговор. Он произошел так давно, и жизнь изменилась до не узнаваемости. - В ближайший бар, будьте добры, - сказал я таксисту лет двадцати, всматриваясь в темные улицы, сквозь дождевые капли, стекавшие по оконному стеклу автомобиля. Мы проехали несколько кварталов. - К сожалению, баров по близости нет. Есть ночной клуб, я часто туда отвожу клиентов, - сказал водитель, взглянув на меня в зеркало заднего вида. - Нет, - покачал головой я. – Клубы не интересуют. Мы проехали еще пару перекрестков. - Название «Evening in Europe » вам о чем-нибудь говорит? – снова спросил таксист. Надо признаться, я что-то об этом слышал. Но в ответ лишь снова покачал головой. - Это небольшое уютное заведение вон там, - молодой человек показал куда-то в сторону, где сияли яркие неоновые огни. - Черт возьми, - выругался я. – Неужели в Питере нельзя найти хоть один приличный бар? По клубам ходят лишь озабоченные малолетки, которые закидываются пивом и наркотиками, танцуют ночь напролет, а потом не могут понять, где и с кем они проснулись. Посмотрите на меня – я взрослый состоявшийся мужчина, мне тридцать лет, и я хочу выпить качественного дорогого алкоголя. - Видимо, вы не в те клубы ходили… Этот как раз для вас. Я пожал плечами. Спорить было абсолютно бесполезно. Водитель притормозил рядом с тротуаром. Я расплатился и вышел из автомобиля. В лицо мне ударил сырой холодный воздух. Спрятав ладони в карманы пальто, я широкими шагами, местами слегка подпрыгивая, поднялся по небольшой витой лестнице и остановился возле высоких дверей из матового стекла. В некотором замешательстве я глядел на посеребренную дверную ручку. Мое знакомство с клубами было не особо удачным, и я не был уверен, что мне стоит повторять свои ошибки. Внезапно дверь отворилась и мне навстречу вышла девушка. Я вздрогнул от неожиданности. Что ж, в девушке не было ничего особенного: короткая, почти мальчишеская стрижка, большие, ярко накрашенные глаза, тонкая, острая, как у подростка, фигурка. Она окинула меня взглядом, и уголки ее губ дрогнули в едва заметной улыбке. Я пропустил ее, она спустилась на две-три ступеньки и обернулась. Я смотрел ей вслед. Девушка довольно ухмыльнулась, легко преодолела оставшееся расстояние и запрыгнула в остановившийся Энзо. Я взглянул на свои Фредерик Констант, которые показывали ровно два часа ночи. Вечер только начинался. Я открыл дверь, и в нос мне ударил резкий и горький запах сигаретного табака и спиртного. Я слегка поморщился, но отступать было некуда. Меня встретила улыбающаяся девушка. - Вас ожидают? – вежливо поинтересовалась она, украдкой бросая взгляды на сенсорный экран телефона. Я молча покачал головой. Никто меня не ждал. - Сегодня у нас много народу, - слегка извиняясь, произнесла девушка. – Вас устроит место у барной стойки? Я с сомнением обвел взглядом зал и мысленно приготовился отдать еще несколько сотен очередному таксисту. У стойки? Мне? Человеку, который уже долгое время не пьет коньяк моложе пятнадцати лет? Более глупого предложения я в жизни своей не слышал. Казалось, девушка прочитала мои мысли. Она еще раз мягко улыбнулась и пояснила успокаивающим вкрадчивым голосом: - Не отказывайтесь. Наоборот, именно у стойки самые лучшие места. Там намного тише. Я проследовал вслед за ней между круглыми столиками вглубь зала. Бар находился в небольшой, но довольно глубокой нише и был отгорожен от окружающего мира изящными ширмами, на которых виртуозным размашистым курсивом было написано: «Your dream is our goal ». Я присел на мягкий и очень удобный кожаный стул с высокой ножкой и низкой спинкой, традиционный для таких заведений. Раньше мне всегда казалось, что у стойки сидят лишь конченные алкоголики, которым не нравится долго ждать свой заказ. Они спокойно садятся на такие стулья и приговаривают одну рюмку за другой, время от времени подзывая бармена. И тогда на весь зал раздается хриплый, низкий, насквозь пропитый голос: «Парниша! Налей-ка еще!» А сегодня, сейчас, в этот самый момент я сам сидел у стойки на высоком барном стуле с единственным желанием – скорее напиться и вычеркнуть из летописи моей жизни последние несколько часов. Нет, употреблял я алкоголь крайне редко. Но мне нравился его вкус, такой колючий, острый и немного терпкий. А его резкий и крепкий запах всегда меня успокаивал, и в моей душе наступала гармония. Напротив меня появился молодой человек примерно моего возраста, может, чуть младше, в белой рубашке и, вежливо улыбаясь, протянул мне меню. Я отрицательно покачал головой и ответил: - Нет, это лишнее. Коньяк, двадцать пять лет, будьте добры. Бармен услужливо кивнул. Буквально через пару мгновений он поставил передо мной коньячную рюмку с чуть теплым напитком и, слегка комично, отдав честь, ушел обновлять коктейль девушке, сидевшей за другим концом стойки. Я поднес бокал к лицу и глубоко вдохнул аромат коньяка, почувствовав легкую примесь дерева и ореха. Да, так мог пахнуть только очень хороший коньяк. Медленно я погружался в свои мысли. В груди заныло, я отпил из бокала и, покатав коньяк по нёбу, проглотил волшебное зелье. На соседний стул легко присела девушка. Не могу сказать, что она меня заинтересовала. Сегодня в принципе мало что могло вызвать мой интерес. Но было в ней нечто такое, что привлекало внимание. Бармен поставил перед ней высокий бокал, до краев наполненный чем-то со льдом. Девушка слегка подалась вперед и безмятежно закурила. Ее профиль в фиолетовых лучах лазера показался мне знакомым. Она легко откинула с лица волосы и, затянувшись, посмотрела прямо мне в глаза. Я отвел взгляд и уставился на свою уже почти пустую коньячную рюмку. Не люблю я курящих, особенно девушек… - Ужасная сегодня погода, не правда ли? – обратилась ко мне девушка. Я удивленно посмотрел на нее, но спокойно ответил: - Ее не выбирают. Девушка нетерпеливо заерзала на стуле и в очередной раз затянулась. Я непроизвольно поморщился. - О, вы не курите? – спросила она, глупо хихикнув. - Нет, - ответил я. И с сомнением добавил, - вам это тоже не очень-то идет. Девушка разразилась неудержимым смехом: - Еще скажите, что я будущая мать и должна думать о своем здоровье! Я жестом подал знак бармену, он с готовностью обновил мне коньяк. - А вы что, не собираетесь становиться матерью? – поинтересовался я. - Я? Матерью? О Боже, нет, конечно, нет! Это так вредно для фигуры! – она кокетливо подмигнула мне. Меня слегка передернуло. - Девушка, это вам, - улыбаясь, произнес бармен, поставив перед нею высокий бокал яркого изумрудного цвета. - Но я не заказывала, - возмутилась девушка. – Только если… - тут она перевела взгляд на меня. Я ничего не успел ей ответить, как ситуацию разрешил бармен: - Это вам вот от того молодого человека, - сказал он, указав куда-то в толпу. Девушке не пришлось повторять дважды. Она легко вспорхнула и скрылась за ширмой. - Я все правильно сделал? – спросил меня бармен, учтиво улыбаясь. Я кивнул: - Да, спасибо, - благодарно отозвался я. И с сомнением добавил, - Эрик, - прочитал я на его бейджике. Тот покачал головой: - Иван, - поправил он меня, протягивая мне левую руку для рукопожатия. - Было так заметно, что я хочу от нее избавиться? - Это было очевидно, - добродушно ответил Иван, протирая бокалы. – Вы хорошо одеты, дорого. Предполагаю, что одна ваша рубашка стоит немало. Не говоря уже о пальто. Но при этом в вашем внешнем виде есть некоторая небрежность, словно вам неважно, как вы выглядите, но в вашем гардеробе нет более дешевых вещей. Вы сидите здесь один, не оглядываясь в поисках добычи. Пьете дорогой коньяк с хорошей выдержкой. Не виски, не ром, не пиво, а именно коньяк. Лучший напиток для одиночества и депрессии. И та девушка явно не вовремя. - Вы абсолютно правы, - удивленно ответил я. – Но как…? - Как? – он пожал плечами и налил мне коньяка. – Я не знаю. Для самого остается загадкой, - он лукаво подмигнул, и, подняв указательный палец вверх, отошел принять заказ у другого посетителя. Я уставился в одну точку. На душе было скверно, и я раз за разом вспоминал свой сегодняшний вечер. Как же так получается, что утром мне так везло, а день все равно закончился паршиво. - Что-то не так? – учтиво поинтересовался Ваня, отвлекая меня от мыслей. - Нет, Иван, все в порядке. Он многозначительно посмотрел на меня, а потом, наклонившись ко мне, спросил: - Женщина? Я удивленно поднял брови, а мой собеседник лишь развел руками в ответ. - Вы женаты? – поинтересовался я, заметив легкий блеск кольца на его правой руке. Он утвердительно кивнул и достал из под стойки небольшую фоторамку. На фотографии я увидел счастливую семью: Иван, его красавица-жена и очаровательная дочка со светлыми кудрявыми волосами и слегка вздернутым носом. Я тоскливо улыбнулся и вернул ему фотографию: - Как дочку зовут? - Даша. Три года уже. - Совсем большая, - улыбнулся я. Я любил детей. Мне всегда казалось, что нет ничего прекраснее, чем подарить жизнь такому славному и очаровательному созданию. - А у вас есть дети? - Я не женат, - покачал головой я. – Хотя… Это было так возможно. - Отказала? – понимающе спросил Ваня. – Я делал Майе предложение четыре раза. И каждый раз она находила повод сказать «нет». - Четыре раза? – удивился я. – Вот это настойчивость, вот это упорство. - Я знал, что она меня любит, - пожал плечами бармен. – Это была всего лишь проверка. Грубая, жестокая… Но и я не так уж прост. И никогда не отступлюсь. И вот результат, - он гордо указал на обручальное кольцо. А потом добавил, - мой трофей в неравной борьбе. Так что и вы не сдавайтесь. - Нет, она не отказала. Все сложнее. Намного, - коротко ответил я, не собираясь распахивать свою душу перед незнакомым мне человеком. Я покачал головой и, подав ему еле заметный знак рукой, заказал еще одну рюмку. - Там все сложнее. И одним упорством невозможно все вернуть назад. Разве что у вас есть машина времени, - я горько усмехнулся. Ваня посмотрел на меня чуть сочувственно, но отвел взгляд. Нам, мужчинам, несвойственна жалость. Она противоречит нашей природе. Так же, как женщинам противны жестокость и хладнокровие. - Любовь - ужасное и прекрасное чувство, не правда ли? - Он вновь вернулся ко мне, когда закончил смешивать коктейли. Любовь… Его слова погрузили меня в глубокую задумчивость. - Не вижу в ней ничего ужасного. Конец есть у всего. Хотите вы этого или нет. Иван согласно кивнул. Бывают в жизни аксиомы, которые невозможно опровергнуть. - Когда мне было лет двадцать, я тоже познакомился с удивительной девушкой, - неуверенно начал Ваня. - Они все удивительные, - пожал я плечами и без всякого желания начал медленно опустошать бокал. - Не соглашусь. Есть девушки массового производства. - Простите? - Обернитесь и посмотрите в зал, - слегка повелительным тоном сказал мне бармен. Я послушно повернулся в том направлении. Зал был буквально забит людьми, в том числе и девушками. Блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие… Платья, шпильки, броский макияж и приторный парфюм. Высокие разноцветные коктейли, украшенные вишенками и парочкой соломинок. - У вас не появилось ощущение, словно вы попали в детский магазин? В отдел с куклами Барби? Я нехотя признал, что так оно и было. - Уж я-то знаю, о чем говорю. О куклах я знаю все. У меня трехлетняя дочь. - А как же массовое производство? Он загадочно посмотрел на меня, делая пару глотков воды из стакана. - Если перед вами кукла, не за чем с помощью микроскопа искать в ней индивидуальность. Я понял, к чему он клонит. Многие девушки были такими. Они, не задумываясь, вешались на парней в дорогих костюмах. И мы тратили всю жизнь на поиски той единственной, которую сможем покорить безграничной любовью, а не моделью автомобиля. В принципе, и таких девушек было не мало. - Что же произошло с той девушкой? - из вежливости поинтересовался я. Мне не было любопытно. Своих проблем мне хватало, чтобы захлебнуться от бессилия. - Ничего особенного, - пожал плечами Иван. – Ей вдруг захотелось новых ощущений. Не нагулялась, - пояснил он. - Сколько ей было лет? - Моя ровесница. В воздухе повисла тишина. Я медленно потягивал коньяк с легкой надеждой, что внезапно на экране моего телефона вспыхнет имя той единственной. - Она может позвонить? – спросил Ваня, заметив, как я бросаю косые взгляды на свой новый айфон. - Только если напьется. Но смысла в этом нет. Она все уже сама решила. И давно. - Они всегда звонят. Бокал шампанского – и они уже хватаются за телефон. - Она не такая, - покачал я головой. – Холодная, рассудительная, принимает решения исключительно на трезвую голову. Поэтому я ее и люблю. Она совсем другая. - Что ж… Если это любовь – нужно бороться. - Бороться? За что? За кого? – я от бессилия сжал кулаки. - Если она ушла… - Она сбежала с корабля, когда ей показалось, что он тонет. Ваня понимающе кивнул. Глупо бороться за человека, которому ты не нужен. - Наверное, я сам виноват… - тяжело вздохнул я, чувствуя, как алкоголь слегка ударил мне в голову. – Я перестал бояться, что потеряю ее. - О, женщинам это важно… Им надо чувствовать себя бесконечно нужными. Я легко стукнул ладонью по столу. - Конечно, она была мне нужна! И нужна до сих пор. Но если она со мной несчастна…. Пусть убирается к черту. Ваня бросил на меня тревожный взгляд. - Все очень серьезно, - пояснил я. - Вы были женаты? – осторожно поинтересовался он. - Нет-нет. Я все был не готов, все боялся совершить ошибку. И в итоге… - Что же? - Ее нет, она ушла. В моей жизни ее больше не будет. - Слишком категорично. - Зато я не строю иллюзий. Иван посмотрел на меня очень внимательно. Словно я был очень интересным экспонатом, который подлежал немедленному изучению. - Да, заметно, что вы не романтик, - произнес он, смешав несколько коктейлей. - Романтик? Нет, это не про меня. Я всего добился сам. Я видел жизнь, я начинал с самых низов… Мы, - поправил я сам себя, нервно сглотнув. По телу пробежала легкая волна дрожи и сгустком засела под сердцем. Действительно: мы все делали вместе. И, в сущности, я никогда не был так одинок, как сегодня. - А что у вас заказывают чаще всего? – спросил я, чтобы как-то сменить тему разговора. - Город грехов, - ответил мне мягкий женский голос. Рядом со мной словно из ниоткуда появилась симпатичная официантка. Она окинула меня взглядом и попросила бармена приготовить ей зеленый чай. Пока они разговаривали, я не сводил с нее глаз. Не могу сказать, что она была красавицей, но что-то в ней «цепляло». Даже мне в такую непростую для меня ночь она казалась ужасно привлекательной. Она заметила мой взгляд и скромно улыбнулась. Я обратил внимание, что у нее очень необычный цвет глаз – цвет чайного листа. Такие глубокие, притягивающие, но в то же время теплые и мягкие. Она окинула меня взглядом, и я успел прочитать имя на ее бейджике – Виктория. - Простите, что вмешалась в ваш мужской разговор, - извинилась она. – Просто Ваня не запоминает названия, он все помнит по ингредиентам. Он удивительный, - она посмотрела на бармена немного по-матерински. - Город грехов? – переспросил я. - О да, - Вика закатила глаза. – Ванильная водка, амаретто, апельсиновый биттер… Легкий женский коктейль. - Ликер корицы, - произнес Ваня. - Что? - Ты забыла про ликер корицы. Важная штука, - он поставил перед ней небольшую кружечку. Она благодарно кивнула и скрылась за ширмами. Я посмотрел ей вслед. - Она удивительная, - согласился Ваня с моими мыслями. – Но есть у нее один минус. Вика – мать-одиночка. - Это – не минус, - пожал я плечами. – Это так, не очень приятный бонус. Он снова окинул меня взглядом, словно я был большой редкостью. На самом деле, я правда не видел в этом какой-то минус. В конце концов, женщина невиновата, что ее избранник не смог (или не захотел) позаботиться о ней и ребенке. - Студенческий брак, - тихо сказал Ваня, словно боялся, что Вика может услышать. – А потом он сбежал. Сказал, что они мешают его карьерному росту. А так… У нее пятилетний сын, славный парнишка. Я пожал плечами, как бы говоря: «Всякое бывает в этой жизни». Иван положил передо мной лист бумаги, на котором было нарисовано несколько странных неправильных геометрических фигур и пара клякс разного цвета. Я удивленно окинул их взглядом и добродушно спросил: - Дочка нарисовала? Иван недоверчиво на меня покосился, протирая бокал. - Нет, вообще-то. Что вы здесь видите? Алкоголь уже прилично ударил мне в голову, и мне было сложно сосредоточиться на странных рисунках, явно сделанных ребенком. Я отодвинул от себя рисунки. - Просто я психолог по образованию, - пояснил Иван, пододвигая мне их обратно. - Я могу и так вам все рассказать, без гаданий по кляксам, - усмехнулся я. - Если хотите. Я залпом допил коньяк, сделав комплимент его мягкому вкусу и терпкому аромату. Коньяк был бесподобным. Разом накатили не самые приятные мысли, и я, чтобы не погрузиться в них окончательно, готов был поговорить по душам с этим вполне порядочным на первый взгляд человеком. - Вы будете задавать мне вопросы? – с интересом спросил я. - Ну, что вы? – он шутливо отмахнулся от меня. Я улыбнулся, словно то, что я только что сказал, действительно было забавным. - А как же тогда? - Вы никогда не были на приеме у психолога? - Все это не для меня. Я привык сам справляться со своими проблемами. - Но… Иногда нужно выговориться. - Для этого не обязательно идти к врачу, - с сомнением ответил я. Иван налил мне коньяк, наклонился ко мне и заговорщически прошептал: - Именно поэтому я работаю здесь, а не сижу в душном светлом кабинете. Я давно уже понял, что люди гораздо более разговорчивы за барной стойкой. В то время как традиционная медицина запрещает спаивать пациентов. Я рассмеялся. - Ну что ж, слушайте, если так желаете. Уверен, таких историй вы слышали миллион. И еще столько же услышите. Банальщина. Бармен улыбнулся, поднял стакан с водой и произнес тост: - Любая история уникальна, какой бы она не была. Ведь уникальны ее участники. Я с сомнением покачал головой. Нет, моя история была проста и лаконична. Я не собирался вдаваться в подробности и описывать все детали. Четко по пунктам. И посмотрим, что скажет этот психолог. Хотя… Хотя я знал: он сочувственно покачает головой и посоветует забыть всю эту историю. - Сегодня, когда я пришел домой… - Постойте. Вот так сразу? Никакой предыстории? – удивился мой слушатель. - Я пять лет встречаюсь с девушкой, - со вздохом начал я. – Точнее, встречался, - поправил я сам себя. – Кристина. Девушка очень привлекательная, образованная и острая на язык. Аристократичные манеры, но легкая в общении, душа компании. Ее с гордостью знакомишь с бизнес-партнерами, а дома при этом безупречная чистота и восхитительно вкусный ужин. - В общем, девушка-парадокс, - подытожил Иван. - Именно, - с облегчением выдохнул я. – Никогда не встречал таких. Она просто волшебная… - Не увлекайтесь, - перебил меня он. – Я понял. Я благодарно кивнул. Действительно, не стоило так вдохновенно и с таким восхищением вспоминать человека, который ушел из твоей жизни. Сознательно. Я хотел бы это подчеркнуть. - Но ведь и у нее были недостатки, - продолжил я. – Ма-а-аленький такой, но очень существенный. Она, как и любая нормальная девушка в этом возрасте, была несколько зациклена на свадьбе. - Сколько ей? – спросил Ваня с видом знатока. - Двадцать семь. Он кивнул со знанием дела. Да, девушки в этом возрасте все одинаковые. Им не терпится выйти замуж и рожать детей. Особенно, если уже есть постоянные отношения с достойным мужчиной. Я, без скромности мог сказать, считал себя именно таким. - А вы, я так понимаю, не были готовы? – понимающе спросил Иван. - Не то чтобы… Я был уверен, что она та самая, единственная, неповторимая. Они хорошо ладили с моей сестрой, созванивались, ходили вместе по магазинам… Не знаю, чего мне не хватало. - Мм интриги? Страха ее потерять? Яркости? – подсказал он мне. - Возможно, - ответил я уклончиво. – Все возможно. - Чувствую, мы приближаемся к развязке… - сказал Ваня. Я согласно кивнул. Развязка была близка. Говорю же: банальная история. Только завязка и развязка, даже кульминации нет. Ну, или я ее пропустил. Надо было внимательнее читать. - На днях я осознал, что готов. Что хочу, чтобы она всегда была рядом. Чтобы она была моей и только моей. И никто не мог больше на нее претендовать. - Предложение? - Да. Посоветовался с сестрой. Она мне рассказала, как все должно быть, чтобы было идеально… Боже, я еще не рассказал сестре… - Потом, все потом, - успокаивающим тоном остановил меня Иван. - Пришли в ресторан. Цветы, живая музыка, встаю на одно колено и делаю предложение. Все, как посоветовала сестренка. Думаю: сейчас будут восторженные крики, слезы умиления и прочее… А она в слезы. Навзрыд, понимаете? Я даже испугался… - Странная реакция… - с сомнением прокомментировал Ваня. - Вот и я так подумал, - горько усмехнулся я. – Сидел, смотрел на нее и думал: может, она у меня такая необычайная, поэтому все так и должно быть? А она продолжает сидеть и всхлипывать, уже истерика начинается… Я сделал паузу, чтобы осушить рюмку. Я переходил к последним актам пьесы. - В итоге, сегодня вечером я потерял любимую девушку. И лучшего друга, - со вздохом добавил я после некоторой паузы. - Друга? - Да, друга. С детства вместе, партнерские отношения, чуть ли не самый близкий человек. А я в последнее время так заработался, что даже не заметил… И все из-за того, что тянул со свадьбой. Я отрешенно уставился куда-то в стол. Никогда я еще не был так одинок, как сегодня. Иван молчал. Одно дело – потерять девушку. Любимую, единственную, неповторимую… Это можно пережить, можно найти другую. Да в конце концов, и без нее можно прожить! А дружба… Дружба – это святое. Грустно, когда она заканчивается, да еще и так подло. - Сочувствую вам… - Да ладно. Надо жить дальше, смотреть вперед, идти с гордо поднятой головой. Ведь так? – улыбнулся я через силу. На мгновение он засомневался, а потом утвердительно кивнул. - Да, жизнь продолжается. Я достал из нагрудного кармана пальто пачку долларов и расплатился за коньяк, оставив щедрые чаевые, но Иван от них отказался. - Считайте это моим профессиональным долгом. Я не возьму с вас ни одного лишнего доллара. Я пытался настоять, но ничего не вышло. Когда я уже подходил к дверям, за которыми уже брезжил неясный утренний свет, я увидел Вику, которая убирала со столов. Я подошел к ней и протянул ей свернутые в трубочку купюры. - Вы не могли бы передать Ивану? Он отказался взять их в качестве благодарности, а я очень ему признателен. Она подняла на меня свои большие медовые глаза и виновато улыбнулась: - Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Если вы правда хотите его отблагодарить, подарите что-нибудь его дочери. Он будет счастлив. На следующее утро, пережив непростой для себя день и еще более сложную ночь, я вновь поднялся по витой лестнице и вошел в двери из матового стекла. Дорогу мне преградил крупный охранник в черном строгом костюме: - Мы закрываемся. - Я к Ивану, на пару минут. Я его старый знакомый. Охранник окинул меня подозрительным взглядом, но пропустил. Я подошел к барной стойке, где Ваня уже приводил в порядок свое рабочее место, протирая блестящую лаковую поверхность салфеткой. Я поставил перед ним большую розовую коробку. В ней был двухэтажный кукольный замок, с башенками, драконом и открывающимися воротами. Я ничего в этом не понимал, но продавщица заверила меня, что об этом мечтают все девочки. Рядом я поставил пакет, в котором находились куклы Barbie – принцесса, принц и их дети, мальчик и девочка. - Иван, - я благодарно пожал его руку, заметив, как блеснули его глаза при виде игрушек. – Это вашей Дашеньке от меня, пусть она будет счастлива. Иван дружелюбно улыбнулся и крепко пожал мне руку. Как и сказала Вика, он не смог отказаться. Что ж, я ни капли не лукавил. После той странной ночи мне действительно стало легче. Возможно, мне надо было напиться и выговориться, а, может, необходимо было, чтобы меня именно выслушали. Я направился к выходу, с волнением оглядываясь вокруг. Наконец, я увидел ту, кого искал, и, подойдя к ней, галантно подал руку. Вика смущенно в ответ протянула мне свою, и я поцеловал ее тонкую и изящную, как у фарфоровой куклы, руку. - Спасибо, что подсказали мне, как отблагодарить Ивана. Девушка застенчиво улыбнулась: - Он просто очень благородный. Но дочь обожает, поэтому не смог отказать. Я кивнул. И, волнуясь, словно мне было лет семнадцать, спросил: - Я могу вас отблагодарить за совет, пригласив на ужин? - Разве я могу сказать вам «нет»? – нежно улыбнулась Вика. От написания делового письма меня отвлек звонок по внутренней связи: - Вам звонят из Австрии, ваша сестра, - сообщил мне приятный голос моей секретарши. – Она говорит, что это срочно. Я снисходительно улыбнулся. Анита – сама эмоциональность. Каждый ее звонок – срочный, бесконечно важный, и меня ждут все известные науке средневековые пытки, если я не отвечу. Стоило мне поднести телефонную трубку к уху, как из нее раздался оглушающий возглас: - Ты расстался с Кристиной?! - Сестренка, с чего ты взяла? – добродушно ответил я, отодвигая от себя ноутбук, кладя ноги на стол и откидываясь назад в мягком кожаном кресле. - С чего я взяла?! С того, что в свадебных приглашениях значится совершенно другое имя! Не ври мне! Я снял очки и, зажав между пальцами дужку, довольно улыбнулся, глядя на фотографию в рамке, которая больше полугода стояла на моем рабочем столе. - Я не вру. Я действительно не расставался с Кристиной. Она ушла от меня к Никите. Надеюсь, они счастливы. - Что? К Никите? – заикаясь, спросила сестра после того, как подавила приступ кашля. – Ты серьезно? Когда? Я посмотрел на календарь, который всегда стоял на самом видном месте. - Где-то сразу после твоего отъезда. В начале сентября. - Не верю своим ушам, - с сомнением произнесла Анита. – Она не могла. - Послушай, я знаю, вы подруги, но она ушла. И, раз сама тебе в этом не призналась, не сильно этим гордится. Сестра помолчала. А потом я услышал всхлипы. - Успокойся, - мягко посоветовал я ей. - Почему ты мне ничего не сказал? Почему я все узнаю последняя? – жалобно подала она голос. - Не хотел тебя тревожить. Кто знает, как ты себя будешь вести за тысячу километров отсюда. - Я немедленно вылетаю, - твердо сказала она. - Анита, не вздумай. У тебя экзамены. - Неважно. Ты там один… - Я не один. Поверь, я встретил потрясающую девушку и нашел нового лучшего друга. Анита молчала. Я знал, что она сидит на кровати в своей квартире и укоризненно качает головой. Сейчас она горестно вздохнет… - Как скажешь, - с сомнением произнесла она. – Виктория… Расскажи мне о ней. Я расплылся в улыбке: - Она неповторимая, идеальная и самая лучшая. Мы специально назначили дату так, что вы успеете познакомиться. Но, я уверен, она тебе понравится. Вика – замечательная. - Я верю, - ответила сестра, и я услышал по ее голосу, что она улыбается. Я осторожно добавил: - Только у нее есть сын от первого брака, Олежка, ему шесть лет, очень славный мальчуган. Надеюсь, тебя это не смутит. В любом случае: будь к этому морально готова. Сестра замолчала. Я слышал, как она встревоженно дышит в трубку, но затем дыхание стало ровным и она ответила: - Лап, - нежно сказала она, - ты же всегда мечтал о сыне. Это прекрасно. Буду ждать встречи с ними. А что насчет друга? Я его знаю? - Не думаю. Я познакомился с ним случайно, а он познакомил меня с Викой. - Случайности не случайны. На фоне послышалась мужская английская речь. - Мэттью приготовил ужин, мне пора идти. У нас с ним сегодня полтора года, он приготовил какой-то сюрприз. Целую, обнимаю, скоро увидимся, - попрощалась Анита и повесила трубку. Я сидел, улыбаясь, как мартовский кот из моей любимой в детстве сказки, и был не в силах вновь приступить к работе. Я был счастлив. Наконец-то и по-настоящему.