***
В конце октября на лиственных деревьях держатся самые стойкие потемневшие листья. Смесь разных цветов и оттенков создаёт поистине завораживающий взгляд картину. Ярко-красные листья резко контрастируют с еще зелёными и жёлтыми. Огромные тёмно-болотного цвета ели обступают со всех сторон дорогу, создавая подобие природного туннеля. В лесу полная, пронзительная тишина, только ветер играет с голыми ветвями сухих и облетевших деревьев. Насколько знала Лидия, родители приезжали сюда время от времени, дабы проверить домик. Да и сама она бывала тут раз или два в сезон. Она неслась в машине с Marlboro в зубах, глубоко затягиваясь сигаретой и из своих губ, накрашенных красной помадой, выпуская тонкую струйку светло-серого дыма. Обладательница рыжих волос помнила свою первую сигарету. Это было сразу после расставания с Аристархом. Она прикурила сигарету и сделала глубокую затяжку. Не кашляла, просто наслаждалась расслаблением.***
Подъехав к своему дому, она увидела машину и курящего парня возле неё. — Чёрт! — тяжело выдохнула девушка и вышла из машины. Лидия понимала, что ей предстоит тяжелый разговор. — Лидия, ты такая предсказуемая, — Аристарх ухмыльнулся и пошёл в её сторону. — Что тебе от меня нужно? — помня прошлое, девушка не верила ни единому слову парня и была начеку. — Неужели ты не соскучилась? — поинтересовался парень. — Дайте-ка подумать… Нет! Девушка попыталась пройти мимо него и скрыться в доме, но он схватил её за руку. — Рыжик, чего ты такая злая? — Не смей так меня называть и не прикасайся ко мне! — прошипела Лидия, резко вырвав свою руку. — Я хочу просто с тобой поговорить. — Нам не о чем разговаривать. — Поверь, есть о чём, — Аристарх сказал это настолько уверенно, что Лидия задумалась. — У тебя есть час. После этого ты уезжаешь и никогда больше не пытаешься искать со мной встречи. Это понятно? — Обещаю, Луна жизни моей. Эта фраза — как нож по сердцу Лидии. Сколько раз она это слышала от него и ничего не менялось? Десять? Двадцать? А может, больше? — Прости меня, — щенячьими глазами, от которых сердце Лидии всегда таяло, на неё смотрел Аристарх, — я не знаю, что на меня нашло, — встав на колени, парень целовал руки Лидии, и в тот миг она поняла, что прощает его, — Луна жизни моей, я обещаю, что больше такого не повторится. И каждый раз она верила ему. Она верила, что это был последний раз, когда он её бил. Но через несколько дней всё повторялось. Лидия преодолела три ступеньки, открыла дверь и зашла в дом. Следом за ней зашёл Аристарх. — Нифига себе… — пробубнил парень. — Что? — без особого интереса спросила Лидия. — Ты пополнила коллекцию своей библиотеки? — спросил парень, рассматривая стеллаж, который, будучи полностью наполненным книгами, занимал буквально всю стену в гостиной. Тёмный ковёр красовался на паркетном полу между двумя диванами, которые были разделены столиком. — Да. Моя любовь к книгам не исчезла, в отличие от любви к тебе, — съязвила девушка, доставая из шкафа бутылку вина. — Красное полусладкое? — поинтересовался Аристарх. — Именно. — Мне кажется, здесь немного прохладно. Можно зажечь камин? — поинтересовался парень, ища спички в карманах своих джинс. — Господи, делай что хочешь, только исчезни из моей жизни, — недовольно произнесла Лидия и закатила глаза, наливая в бокалы вино. — Ты так изменилась. Стала какой-то грубой, — задумчиво произнёс Аристарх. — Нет, не так. Я стала неудобной для тебя. Я стала высказывать своё мнение, которое тебе не нравится. Я стала одеваться так, как хочется мне. Я стала делать то, что хочется мне. Например, курить, — девушка показательно затянулась и взяла бокал вина, в котором отчетливо улавливались нотки спелой черешни и ежевики, в другую руку. — Ты не боишься курить в деревянном доме? — Если бы я боялась здесь курить, то тут не было бы камина. И хватит уже задавать тупые вопросы! Ты, кажется, хотел о чем-то конкретном поговорить, — раздражённо произнесла Лидия. — Я недавно вспоминал наши с тобой отношения и думал… Почему мы с тобой расстались? Я же тебе ничего плохого не сделал, я любил тебя… — сказал Аристарх и Лидия поперхнулась сигаретным дымом. — Чего?! — возмущению Рыжеволосой не было предела, — любил меня?! Ты чёртово животное с низкой социальной ответственностью, которое поднимало свою самооценку за счёт того, что бил меня! — девушка сорвалась на крик. — Ты же знаешь, что ты сама в этом виновата, — как ни в чём не бывало сказал Аристарх, не обращая внимание на крики Лидии. —Лидия, ты же знаешь, что ты сама виновата в этом, — сказал Аристарх, успокаивая плачущую девушку, — почему ты не сказала мне, что пойдёшь в магазин? Если бы ты сообщила мне об этом, то я бы тебя не ударил. — Я виновата? В чём, скажи мне?! В том, что я не оповещала тебе о каждом своём шаге? Или в том, что я прекратила со всеми общение из-за тебя? А может, потому что я сидела дома в то время, как ты трахал свои шлюх? — Я никого не трахал. — Ой, не рассказывай мне, — девушка вновь сделала затяжку и продолжила, — все эти мадемуазели постоянно сливали тебя мне. Скидывали переписки, где ты признавался им в любви и рассказывал, какая я плохая. Как ты их восхвалял, когда они скакали на твоём члене всего лишь пять минут, потому что на большее ты не способен, и как ты называл меня бревном в постели. — Так если я такой плохой, то почему ты со мной встречалась три года? — Хм. Наверное, потому что я не могла уйти, ведь ты запугал меня. Помнишь, что ты говорил, когда я поднимала тему расставания? Цитирую: если ты со мной расстанешься, я сломаю тебе ноги и руки, а потом подожгу квартиру, где вся твоя семья сгорит заживо. — Не было такого! — возмутился Аристарх. — «Не помнишь» — не значит «не было»! Повисла тишина, нарушаемая только треском поленьев в камине и моросящим за окном дождём. — Что ты хочешь от меня услышать? — Аристарх решил нарушить молчание первым. — Я ничего от тебя не хочу. Я не хочу тебя слышать и я не хочу тебя видеть, — Лидия шумно выдохнула, села на диван напротив Аристарха и посмотрела на два бокала, один из которых был пуст, — почему ты не пьёшь вино? — Я же за рулём, забыла? — А, точно… — Я уезжаю сегодня вечером. — Ты уезжаешь через полчаса, — недовольно буркнула рыжая в ответ. — Нет, ты не поняла. Я уезжаю в другой город. Поэтому я и хотел с тобой встретиться, чтобы попрощаться. Лидия внутри ликовала после услышанного, но какой-то потаённой частичке её души стало от этой новости печально. — Надо же, какое счастье. Нужно за это выпить. Кстати, хочешь я тебе кое-что покажу? — поинтересовалась девушка, у которой явно поднялось настроение, наливая вино в бокал. — Ну, удиви меня, — равнодушно произнёс Аристарх. Он ожидал другой реакции. — Тогда надевай куртку, а я сейчас приду. Девушка пошла на кухню и вернулась с коробкой конфет. — Эти конфеты привезли мне из Израиля ещё месяц назад, а я их до сих пор не попробовала. — Ты хотела мне показать конфеты? — Нет, — Лидия взяла бокал вина в другую руку и вышла на улицу, следом за ней шёл Аристарх. Рядом с ним казалось, что Лидия совсем очень маленького роста. — И куда ты? — Ты можешь просто идти за мной молча? — Как скажешь, Рыжик. Аристарх не видел её лица, но был уверен, что она закатила глаза. В окружении величественных дубов, стройных сосен, елей вырисовывается зеркальная гладь. В озере отражается небо с воздушными облаками и сверкающими солнечными лучами. Лидия села на пирс, свесив ноги, а рядом поставила бокал вина и коробку конфет. — Ты так и будешь стоять? Посмотри, как солнце красиво садится. — Меня всегда умиляла твоя любовь к природе, животным и книгам. — А ты полная противоположность мне, — девушка ухмыльнулась, открыла коробку и положила в рот одну из конфет. Наслаждение, которое распространяется по телу от ощущения тающего привкуса клубники, невозможно описать словами. Лидия прикрыла глаза от удовольствия. — Ты же не любила сладкое. А сейчас чуть ли не стонешь. — Эти конфеты — самое вкусное, что я когда-либо ела. Хочешь попробовать? — Я не люблю сладкое. — Ой, да ладно тебе. От одной конфеты никто не умрёт. Лидия знала его от и до, знала все слабые и сильные стороны и пользовалась этим. Ей достаточно было показать щенячьи глазки, и Аристарх готов горы свернуть ради неё. И вот он тянется к коробке и берёт конфету пальцами, рассматривая её. Небольшой шоколадный кусочек в виде сердца отправляется в рот Аристарху. — Ну что, вкусно? — с улыбкой до ушей спросила Лидия. — Этот вкус мне что-то напоминает, а я не могу понять, что именно, — задумчиво произнёс Аристарх и нахмурился. — Хм, наверное, клубнику? — Что? — удивлённо спросил брюнет. — Какой же ты наивный. Тебя обвести вокруг пальца — как делать нечего. Я знаю о твоей аллергии на клубнику, — Лидия произнесла это с гордостью и засмеялась, — примерно через несколько секунд ты начнёшь задыхаться. — Зачем ты это сделала? — испуганно и со злостью одновременно произнёс Аристарх. — Где-то через четыре минуты ты потеряешь сознание от недостатка кислорода, а затем около десяти минут потребуется, чтобы твой мозг окончательно перестал функционировать, — обладательница рыжих волос наблюдала со внутренним удовлетворением за тем, как Аристарх беспомощно хрипит. Она не испытывала жалости и не хотела помочь, — знаешь, я всегда предупреждала: думай, кому и что ты говоришь. Просила не бить и не оскорблять меня, но тебе же было всё равно. Ты же упивался этими процессами и предавал меня снова и снова на протяжении трёх лет. А вот теперь уже я буду наслаждаться тем, как ты умираешь на моих глазах. Как иронично. Лидией овладел истерический смех. Как же давно она об этом мечтала. У неё в голове было столько вариантов, как убить того, кто сломал её психику в восемнадцать лет, но она решила остановиться на обычном отёке Квинке. Под горящим взглядом девушки Аристарх рухнул на колени. Он царапал своё покрасневшее, с раздувшимися венами горло, словно пытался сквозь кожу достать несуществующий объект, что мешал ему дышать. Подняв взгляд на возвышающуюся над ним Лидию, он протянул к ней руку, моля о помощи. Но в этот раз он её не разжалобит. В этот раз она зритель и причина чужих мучений. Девушка наблюдает, как её старый любовник заваливается на бок, безжизненно вытягиваясь на мокрых досках пирса. Она делает несколько глотков вина, смотря в ненавистные закрывающиеся глаза. Как же сладка месть. Солнце, уходящее за горизонт, создаёт причудливые переходы между светом и тенью, раскрашивая облака оранжевыми тонами. Зрелище завораживающее. Незабываемое и неповторимое — так же, как и ощущения Лидии. Девушка поднялась с пирса и отправилась в дом, чтобы прихватить инструменты. Топор, пила, нож — всё, что нужно для расчленения трупа на кусочки. Вернувшись к озеру, Лидия бросила прихваченные вещи у кромки воды и только после подошла к бездыханному телу Аристарха. — Ну, что, милый. Приступим к операции. Оттащить тело с пирса на берег оказалось делом нелегким: тощие щиколотки постоянно выскальзывали из рук. Но в конце концов всё получилось. Девушка тяжело выдохнула, подняла нож и наклонилась над телом. — Сначала, любовь моя, ты покажешь мне свой последний стриптиз. И он принесет мне гораздо больше удовольствия, чем те, что были раньше. Рыжеволосая расстегнула рубашку, в которой приехал ныне покойный, и провела острым ножом по ткани на рукавах и брюках, стаскивая затем чужую одежду. Следом обувь и носки тоже покинули теперь полностью обнаженное тело. Лидия сложила вещи бывшего парня в заранее принесённый мешок, чтобы позднее сжечь. Девушка ненадолго замерла, понимая, что ей предстоит дальше. Предвкушение смешивалось со страхом. Она протянула слегка подрагивающую руку к древку топора и подтащила его к себе. Пути назад уже давно нет: Аристарх мёртв, и теперь надо избавиться от последних признаков его существования. Ещё раз окинув тело взглядом, Лидия решила, что сначала избавит ублюдка от ног. Примерившись, она занесла топор над головой и со всем весом тела опустила на щиколотку Аристарха. Кожа расступилась под ударом, сухожилия лопнули и хрустнула кость. А потом кошмар ожил вместе с бывшим любовником. Он задергался и захрипел сквозь отекшее горло. Чёртов ублюдок был ещё жив! И теперь смотрел на девушку налившимися кровью из лопнувших капилляров глазами, тянул к лицу девушки дрожащие узловатые пальцы. В панике Лидия выдернула топор из чужой ноги и с размаху всадила его в грудь мужчины. Удар, ещё удар. Колун то с небольшим усилием и чавканьем входил в плоть, разламывая рёбра и проникая во внутренности, то цеплялся за край кости и при выдергивании извергал из раны не только кровь, но и кусочки мяса. Девушка не остановилась, пока не поняла, что тело рядом с ней уже давно не дёргается. К этому моменту её руки были покрыты кровью уже по локоть, а колени тряслись. Она осела наземь. Лидия загнанно дышала, упёршись лбом в сложенные на рукояти воткнутого в грудину топора руки. Ещё секунду девушка пыталась успокоиться, прежде чем совершенно подавить свои эмоции. Смех вырвался из горла сначала нехотя, а потом Лидия рассмеялась уже в полный голос. Какая же ирония, что она хотела прикончить Аристарха чисто женским способом — отравив, а по итогу зарубила ублюдка топором. Жестокое убийство. Но сейчас не время для веселья. Смех Лидии стих, но она продолжала маниакально улыбаться, плавно поднимаясь с земли. Девушка вырвала топор, уперевшись ногой в развороченную грудную клетку трупа. От подобного движения мёртвое тело, обмякшее и расслабленное, слегка скатилось по песку ближе к озеру, вода которого в том месте тут же заалела от крови. Лидия немного потопталась на берегу, принимая устойчивую позу, примерилась, прежде чем ударить топором по ранее надрубленной ноге. К счастью, в этот раз Аристарх не ожил. Перешибать кости было трудно. Девушке потребовалось несколько ударов, чтобы отделить стопу от остального тела. Примерно столько же пришлось на вторую. Отделённые от тела конечности за это время успели посинеть, края среза выглядели как рваный красный бархат. Для Лидии этот вид был подобен искусству, картине смерти, которой она сейчас наслаждалась. Девушка оттолкнула стопы немного в сторону и приступила к отрубанию коленей. Отсекать их было ещё неудобнее, Лидия промахивалась, а топор выскальзывал из окровавленных ладоней. Она уже запыхалась, а предстояло ещё много работы. Стоило переключиться на что-нибудь попроще. Девушка отложила своё орудие в сторону, ополоснула руки в озере и взяла из кучи вещей нож: охотничий, с острым крупным лезвием. Только таким и вскрывать подобных Аристарху животных. Она вернулась к покойнику, переступила через него и уселась на пока ещё цельные с телом ноги. Лидия вонзила нож в уже и так развороченную грудину; тот погрузился почти по рукоять, без особых усилий зарываясь в кости и органы. Благодаря тому, что ранее девушка прошлась по ребрам топором, вскрыть грудную клетку окончательно оказалось легче. Лезвие под нажимом дёргано проходило сквозь расступающуюся плоть, изредка цепляясь за кости и натягивая кожу на поверхности. Одним сильным рывком Лидия вскрыла труп до середины торса. Дальше ребер не было. Теперь девушка орудовала ножом плавно. Провела через верхнюю часть живота, разрезая желудок, затрагивая печень, а затем, спустившись ниже, разделяя длинный кишечник на короткие отрезки. Дошла до пупка и обогнула его с правой стороны, направляя лезвие по нижней части живота к паху. За расступившейся плотью виднелась мешанина внутренностей. Лидия на секунду замерла, обдумывая, стоит ли избавиться от лишнего наполнения или пары не совсем анатомических дырок в теле будет достаточно. В итоге девушка решила преобразовать внутренности в наружности. Отложив нож в сторону, она вцепилась в края разрезанной плоти руками. Пальцы нещадно соскальзывали по свежему мясу и крови, благо, ногти помогли. Медленно, но верно плоть расступилась под нажимом. Мерзкие хлюпающие звуки и тошнотворный запах железа с неким подобием ванили вплелись в окружающую Лидию реальность до дурноты. Как только разрез достаточно раскрылся, девушка перевернула труп на бок и вновь ухватилась за орудие расчленения. Она запустила левую руку в остывающее тело, выгребая ладонью желейные внутренности прямо на песок. Периодически ей приходилось вновь что-то отрезать и вырывать вместе с мясом. Она действовала предельно осторожно и вдумчиво, чтобы не напороться на ощерившиеся острыми краями кости. Вот берег озера украсила часть кишечника, рядом, кажется, был кусок печени. Слишком много крови, ничего не понять. Труднее всего было извлечь легкие, желудок и сердце, пришлось перерезать горло, дабы отделить трахею, пищевод и кучу крупных сосудов. Большая часть внутренностей покинули своё положенное место и лежали бесформенной кучкой совсем рядом. Они выглядели ужасно. Алая жидкость смешалась с остатками пищи из чужого желудка и с дерьмом. Лидия всегда знала, что Аристарх прогнил насквозь и сейчас увидела наглядное тому подтверждение. Она поднялась, ногой переворачивая тело обратно на спину. Пора вновь вернуться к разделке. Следующим, от чего девушка хотела избавить ублюдка, была голова. Сменив нож на топор, она, словно палач, занесла его над порезанной шеей. Первый удар пришелся мимо: Лидия оступилась на мягком песке. Снова подняв над собой теперь покрытый песчинками колун, она опустила его, вкладывая в удар весь свой вес. Кости позвонков хруснули и сдались — теперь голова держалась лишь на коже и тряпичных мышцах. На ум невольно пришло сравнение с почти безголовым Ником из старого фильма. Случайно взгляд девушки зацепился за лицо Аристарха. Теперь, лишенное надменности и пафоса, бледное, покрытое кровью и песком, опухшее, с раздувшимися венами… Да, теперь оно ей нравилось. Окончательно отделять голову всё равно пришлось ножом: топор не очень подходил для разрезания. Когда же с этим было покончено, Лидия с трудом поборола желание ухватится за чужие патлы, хорошенько размахнуться и отправить дурную башку в полёт до ближайшей канавы, где ей и место. Но девушка сдержалась. Она избавится от головы позднее, как и от всего остального. Следующими на очереди в мысленном списке были руки. Кисти расстались с телом легко, хватило одного удара топором. Перерубать локти и плечи было труднее, но даже немного весело. Один раз, когда лезвие прошло по касательной, конечность дернулась, как мармеладный червяк. Это достаточно сильно насмешило Лидию, так что она на пару минут прервала своё дело, переводя дух. Отделив руки от тела полностью, она сложила их неровной стопкой, словно поленья. Эх, как приятно было бы их сжечь к чертям. Не в этот раз, увы. Пора было возвращаться к ногам. В этот раз дело пошло проще, похоже, Лидия уже достаточно приноровилось. Каждый удар по омертвевшей плоти приносил ей удовольствие. Каждая новая раскрытая рана, обнажающая в своём срезе ниточки мышц и сухожилий. Каждая свежая капля уже давно остывшей крови. Но девушка всё равно уставала. Расправившись с голенями и отложив их к рукам, она отошла на пару шагов назад, любуясь своим творением. Восхитительная картина. Обнажённый, полностью раскрытый так, как никогда не раскрывалась душа Аристарха, торс, к которому крепились теперь значительно укороченные ноги. Да уж, на фоне таких культяпок гениталии парня теперь и впрямь можно было назвать, как он любил говорить, «впечатляющими». Самовлюблённая тварь. Волна гнева толкнула Лидию к тому, что она в два шага подлетела к телу, предварительно схватив нож, и одним движением лишила мужчину возможности размножаться. Хотя, если подумать, то в нынешней комплектации он бы и и так этого не смог. Для удовлетворения тоненького голоска души, Лидия засунула член в рот отрубленной головы. Теперь можно взять перекур. Девушка тратит время отдыха на то, чтобы принести из дома потрепанный мешок и покидать в него уже отрубленные конечности. Голова остаётся на песке, как нелепый и незрячий наблюдатель. Потроха же девушка пока не трогала. Через пару минут Лидия вернулась к работе с ножом. Устроившись возле трупа, она методично резала плоть в верхней части бедра, пока под мясом не обнажилась белая кость. Толстая и прочная. Девушка решила, что перерубить такую будет проблемно, поэтому взяла топор так, что удар пришелся тупой стороной. Сеточка мелких трещин дала понять, что результата придется добиваться долго. К тому моменту, как обе бедренные кости были переломаны, а сами бедра присоединились к конечностям мешке, руки Лидии дрожали. А в её планах было ещё разделить торс хотя бы на пару частей. Почти ползком она подтянулась ближе к тому, что сейчас из себя представлял Аристарх. По ощущениям, следующую вечность Лидии приходилось заниматься тем, что медленно, но верно разрезать плоть. Ножом она чертила линии от грудины к позвоночнику, идущие вдоль нижней кромки ребер и над гребнями тазовых костей, а потом раскрыла живот мужчины как анатомический атлас. Следующие действия превратились в монотонность; снова взять топор, дважды перерубить позвоночник поперек, чтобы получилось три части: грудина, живот и таз; отрубить ребра с одной стороны вдоль. Теперь торс представлял собой четыре части. Лидия закончила. Осталось лишь избавиться от всего этого. Девушка взяла мешок с частями тела и потащила его к пирсу, чтобы скинуть в воду. Уже смеркалось. Девушка села на пирс и дрожащими то ли от страха, то ли от усталости руками, которые были целиком в крови, достала сигарету и закурила её. Через несколько затяжек руки перестали трястись, и обладательница рыжих волос почувствовала расслабление. Нужно было идти в ванную и отмывать себя от этой грязной крови. Девушка с трудом поднялась по склону вверх, зашла в дом и выдохнула. Она отправилась в душевую кабину, где капли прозрачной воды стекают по её телу. Подставив лицо напору воды, Лидия простояла так несколько минут, а затем, протерев глаза, посмотрела себе в ноги. Жидкость была тёмная-тёмная и доставала девушке до середины голени. — Почему вода не сходит? — подумала Лидия и присела на корточки. Дрожащими руками девушка опустила руку в воду ближе к сливу и нащупала клок волос. Она достала его, но вода не уходила. Рыжеволосая продолжала доставать эти волосы и складывать их на бортик ванны, но это не помогало. Вода чёрного цвета поднималась всё выше и выше. Вдруг оттуда показалась рука, которая схватила девушку за плечо, а та от страха закричала. — ЛИДИЯ! — у девушки горела щека и ей пришлось открыть глаза, — я уже подумал, что ты умерла, — брюнет облегченно выдохнул. — Что? — Лидия в недоумении смотрела на парня, стоящего на коленях перед ней. — Я слишком сильно тебя ударил… Ты упала и ударилась головой о край комода, а потом ты потеряла сознание и… Господи, милая, прости меня. Я обещаю, что больше такого не повторится. Я люблю тебя, Луна жизни моей. — Нет — девушка замотала головой, не веря происходящему. — Что нет? — Этого не может быть! — вскрикнула девушка и из глаз рыжеволосой потекли слёзы ручьем. — Тише, малыш… — Аристарх заключил девушку в крепкие объятия, не давая Лидии возможности вырваться из них.