***
На следующий день, вернувшись из универа, Питер обнаруживает под своей дверью небольшую коробку. С подозрением оглядывается по сторонам, но любопытная натура не даёт возможности оставить подарок нетронутым. Он поднимает коробку, забирает с собой и первым же делом открывает ее. Внутри оказываются такие же чулки, которые он бросил в Тони, и ещё одни — нежно розовые с кружевом. Питер краснеет, понимая, что Тони забрал его чулки себе, даже если просто для того, чтобы показать консультанту и купить такие же. Мысли скачут поспешно с одного на другое, и он сначала смущённо ощупывает ткань, а потом хмурится. Коробка летит в угол шкафа, а Питер, пыхтя, переодевается в костюм — сегодня праздничный ужин у коллег отца и они оба с Тони должны быть там. Отличный повод позабавиться над Питером. И подарок как очередное издевательство он не собирается принимать, пусть и признает, что просто отдать его безумно жалко, чулки все же красивые. Питер обещает себе отдать коробку позже и приводит себя в порядок. Не только Тони пользуется славой у противоположного пола: Пит, если захочет, может выглядеть не хуже. Обычно он как раз таки не хочет, лишнее внимание утомляет и напрягает, ему проще быть незаметным. Но сегодня душа требует выглядеть на полную, чтобы не только предстать в благоприятном виде перед чужими людьми, но в первую очередь показать себя Тони. Как бы Питер не отрицал и не отгонял от себя эти мысли, ему хочется обратить на себя внимание брата. Особенно теперь, когда Тони в курсе его секрета, Питер хочет выглядеть красиво и уверенно, не выдав того, как на самом деле переживает. До самого выхода Пит проторчал в комнате, не желая пересечься с Тони наедине. Лишь лёгкий стук в дверь и голос матери заставляют его спуститься вниз. Все уже ждут в машине, и он тихо проскальзывает на заднее сидение рядом с Тони, старательно игнорируя его изучающий взгляд. Вечер проходит необычно. Питер сидит между Тони и дочерью владельца особняка, в котором они гостят. И если к шуточкам первого он уже давно привык и с лёгкостью игнорирует, то заигрывания второй напрягают и не позволяют расслабиться. Питер забывает о том, что переживал о поведении Тони, он занят только тем, что пытается не блевануть от слишком насыщенных сладких духов, окружающих его нависшей тучей. Он почти не слышит назойливый шепот в ухо и с трудом дожидается возможности встать из-за стола, чтобы это выглядело прилично. В отличии от Тони, Питер всегда стремился угодить родителям и выполнял все в точности с инструкцией. Разве что юбки определенно не входят в тот образ, который хотят видеть родители. И он надеется, что они никогда не узнают. Питер выходит на балкон и едва ему удается вдохнуть свежий воздух, как рядом возникает Тони с горящими глазами. Пит не понимает, что происходит, когда его толкают в угол, где никто не сможет увидеть, и тем более когда горячие сухие губы накрывают его собственные. Он просто стоит, пока Тони прихватывает зубами его нижнюю губу, оттягивая на себя с тихим рычанием, и только через минуту, малодушно позволив себе насладиться этим, отталкивает его от себя. — Ты сдурел, Старк? Какого хуя? — Питер старается говорить тихо, шипит разъяренной коброй и сосредотачивается на злости. Только бы не думать о том, как ему понравилось. — Ещё скажи, что ты был против, — Тони тяжело дышит, но все же усмехается язвительно, прислонившись к стене. Теперь Питер начинает злиться по-настоящему. А сердце болезненно ноет, не вовремя давая о себе знать. Для Тони это всего лишь шутка, в то время как он не раз мечтал об этом раньше. — На тебе сейчас есть чулки? Пришелся по душе мой подарок? — Он в мусорке, — как можно спокойнее отвечает Пит, поджимает губы и пытается обойти Тони, но на запястье легко смыкаются чужие пальцы и все спокойствие разом слетает. Внутри все клокочет, и он едва сдерживает себя, чтобы не перейти на крик. — Отпусти! — Слушай. Ты нравишься мне. Все эти насмешки, неприятные слова… Прости, ладно? — И я должен тебе поверить, чтобы ты в очередной раз нашел повод поиздеваться надо мной? — Питер отказывается смотреть на Тони. Он чувствует боль в чужом голосе, но отказывается так просто поверить. А стоит только посмотреть на него и Пит отбросит все сомнения и здравый смысл — он это прекрасно понимает. Гипнотизировать кафель под ногами намного легче. Все разворачивается слишком быстро и неправдоподобно. Как он может поверить? — Мы братья, пусть и сводные. Я боялся, что напугаю тебя своими неуместными чувствами, ты же всегда такой правильный, такой послушный мальчик, — Тони фыркает, замолкает и придвигается чуть ближе, шепчет на ухо, заставляя Питера напрячься. — Но после вчерашнего открытия я понял, что и ты не такой идеальный, каким хочешь казаться. Я хочу, чтобы ты стал моим послушным мальчиком. — Почему ты думаешь, что этого хочу я? — упрямо поджимает губы Питер, чувствуя, как начинают гореть щеки и сердце наполняется глупой надеждой, которую он не хочет прогонять. Он просто хочет наконец-то дать себе волю. Мозг настойчиво требует прийти в себя, но он уже проигрывает чувствам. — Потому что я неотразим? — Тони смеётся, когда Питер начинает вырываться, и сжимает запястье крепче. — Ладно, ладно. Я просто решил рискнуть. Ты… Ты и правда не хочешь? Тони звучит неуверенно. Питер никогда не видел его сомневающимся — Тони берет то, что хочет, когда хочет и не считается ни с чьим мнением. О нем столько слухов ходило в школе, а в универе и того больше. Самоуверенный индюк, вот каким всегда видел его Питер. Тем удивительнее сейчас эта нерешительность и то, что для него остаются пути отступления, если он не хочет. — Хочу, — Питер вскидывает взгляд и ловит счастливую улыбку. Искреннюю. Питер знает, как их отличить. Он улыбается в ответ и пытается освободиться от захвата. — Нас наверняка уже ждут. Тони хмурится и вздыхает, поднимая ладони вверх в знак капитуляции, и предлагает поменяться местами за столом, на что Питер с облегчением соглашается. — Никогда бы не подумал, что ты способен на ревность, — он хмыкает, хитро поглядывая на Тони. — Ещё раз она к тебе подкатит, клянусь богом… — Ты атеист, Старк, — хихикает Питер, не в силах удержаться, и Тони смотрит на него с возмущением. — Да хватит использовать мою фамилию как ругательство! Ты… — Тоже Старк, да-да, я помню. — Несносный мальчишка, — улыбается Тони и снова целует, мягко и нежно, что сильно контрастирует с предыдущим поцелуем, что все ещё сбивает Питера с толку, но в этот раз он пытается отбросить все сомнения прочь и просто наслаждаться. За столом если кто и замечает перемены, то не говорит ничего. Даже дочь владельца, которая преувеличенно безразлично обращается к Тони и бросает печальные взгляды на Питера. Его это забавляет. Тони, кажется, злит, и становится любопытно: это потому, что она не обращает на него внимания или потому, что продолжает строить глазки Питу? В машине они продолжают молчать, лишь изредка включаясь в разговор родителей. Питер соврет себе, если скажет, что не волнуется. О, он не может дождаться, когда они окажутся дома. Пит и сам не ответит, чего именно ждёт, но понимает, что этот вечер должен отличаться от всех предыдущих. Он ждёт Тони. Он правда надеется, что тот придет и не может спокойно усидеть на месте. Питер аккуратно вешает костюм, переодевается в привычную домашнюю одежду и затевает уборку. Когда Тони все-таки заходит — снова без стука — то не может удержаться и фыркает, заметив старательно вытирающего пыль Питера. — Ты так готовишься к моему приходу, малыш? — Тони играет бровями и разваливается на кровати Питера. — Ещё слово, и ты окажешься за дверью, Старк, — отбросив тряпку фырчит Питер и скрывается в ванной, чтобы вымыть руки. Стоит только приблизиться к кровати, как Тони приподнимается, хватает его за руку и тянет на себя, заставляя упасть сверху. — Продолжим начатое, Старк, — он выделяет фамилию насмешливым тоном, зарывается пальцами в непослушные кудри и притягивает Питера для поцелуя. В этот раз Пит отвечает, с готовностью приоткрывая губы, и со всей старательностью вылизывает рот Тони. Крышу срывает и уносит куда-то далеко. Остаются только чужие губы на его губах и пальцы в волосах. — Удивительно. Наш правильный мальчик даже не возмущается, что я вот так сразу лезу в постель, — оторвавшись от губ шепчет Тони. — Правильный мальчик немного неправильный, — шепчет в ответ Питер. Он задерживает дыхание и несколько секунд колеблется, но все же продолжает. — Он посмел влюбиться в брата.***
Тони распахивает глаза в удивлении, когда слышит признание. Рассказывая Питеру правду о своей симпатии он совсем не был уверен в ответных чувствах. Уже долгое время он пытался избавиться от своих, впрочем, безрезультатно. Питер был привычной частью его жарких снов, мокрых фантазий, и только его имя Тони выстанывал во время быстрой дрочки в душе. Но уже давно хотел большего. Питер всегда был любимчиком родителей с тех пор, как его усыновили. Послушный, добрый, идеально выполняющий все, что ему поручали. Питера ставили в пример Тони, а ему хотелось только испортить этого ангелочка и запачкать похотью, присвоить себе. Приятно осознавать, что он и сам по себе не менее испорчен, чем Тони. Он быстро переворачивается и подминает Питера под себя, нависая сверху. Видит в глазах нерешительность, подступающую панику и спешит развеять все сомнения. Уж теперь он точно не выпустит свое. — Ты бы знал, как я хотел тебя. Такого правильного, — он прерывается и целует Питера в уголок губ, — такого стеснительного, — затем в нос, — а такого неправильного хочу ещё больше. Питер под ним стонет и выгибается, вжимается в его тело и сам притягивает, впивается в губы с жаром, обхватывая ногами талию. Никакая девчонка из прошлого не сравнится с таким Питером. Тони скользит руками под мягкий свитер, ощупывает ребра и сжимает бока, разрывает поцелуй и присасывается к шее, на которой давно хотелось оставить как можно больше своих меток. А потом резко отстраняется и садится на кровати, осматривая растерянного Питера. Покрасневшие губы, несколько засосов на шее, очаровательный румянец и растрёпанные волосы. Чудо как прекрасен. — Хочу увидеть тебя в юбке, малыш. И ухмыляется, замечая, как от смущения щеки ещё больше краснеют.***
Питер поднимается и идёт к шкафу, слишком явно ощущая на себе чужой взгляд. Ему одновременно стыдно и хочется сделать все, что скажет Тони. — Отвернись, — получается хрипло и слишком тихо. Но, кажется, его слушаются. Питер много раз представлял реакцию на свои образы и давно определился с тем, что хотел бы показать первым. Любимая розовая юбка отлично подходит к тем чулкам, которые он получил в подарок днём. Следом идёт розовый блестящий ошейник с металлическим сердцем посередине и кожаные ремешки на ноги, такие же блестящие. Нежно-развратный образ самое то для пай-мальчика. Питер поворачивается, глубоко вдыхает и зовёт Тони. Темные глаза быстро осматривают его с головы до кончиков пальцев, пока он сцепляет руки за спиной и чуть приподнимается на носочки. Взгляд становится жадным и от него жар распространяется по телу, разносится с каждым биением сердца кровью по венам желание и Питер делает шаг вперёд. Он бы сделал все, что попросит Тони, но сейчас чувствует свою власть особенно остро. Медленно приближается, не отрывая взгляда от чужих глаз, поднимается на кровать и становится на колени, чуть раздвинув их. Слюна скапливается во рту, когда он разглядывает Тони и замечает его стояк, красноречиво показывающий свое отношением к устроенному представлению. Питер всего лишь раз встречался с парнем и только немного представляет, что делать, но ощутить Тони во всех смыслах хочется слишком сильно, чтобы сопротивляться своим желаниям. Он наклоняется к нему и быстро, боясь передумать, прижимается губами к его паху через ткань брюк, которые тот даже не удосужился переодеть после ужина. Сверху слышится сдавленный короткий стон. — Что же ты творишь, малыш? — хрипит Тони, позволяя Питеру делать все, что придет в голову. Он с трудом остаётся неподвижным и только громкое дыхание и тихие ругательства выдают его состояние, пока Пит исследует новое для себя. Сжимает член пальцами, водит носом по ткани и с фырком отстраняется, чувствуя противный запах чужих духов. — Если от тебя будет вонять той девицей, видеть тебя в своей кровати не хочу, — он складывает руки на груди, но тут же оказывается опрокинут на спину. — Если ты мне сейчас поможешь избавиться от одежды, я буду пахнуть только тобой, малыш. И сексом. Его губы вновь втягивают в поцелуй, вылизывая и покусывая, а затем Тони отстраняется и снова разглядывает Питера. — Блядь, ты такой красивый, — он задерживает взгляд на чулках и хмыкает. — А говорил, что подарок в мусорке. С громким рычанием он наклоняется и мажет языком по животу, оставляя влажный след. Поднимается выше мягкими поцелуями и ведёт кончиком языка вокруг соска, тут же дуя на него. Питер, до этого тихо постанывающий, всхлипывает и выгибается в пояснице и Тони дуреет от этой отзывчивости. Он быстро снимает рубашку через голову, не расстегивая даже пуговицы до конца, и прижимается к Питеру, кожа к коже, оставляя очередной поцелуй на мягких губах. Такие сладкие, что оторваться нет сил. Питер обвивает его руками, поглаживает спину, прижимает к себе и податливо отвечает на поцелуи. Разводит ноги в стороны и приподнимается, потираясь вставшим членом о пах Тони, поскуливая в поцелуй от нахлынувших разом эмоций и ощущений. Юбка задирается, Тони ведёт кончиками пальцев от колен, обтянутых тонкой розовой тканью, до ягодиц и замирает, сжимая их. — Ты без белья. Черт тебя дери, Питер, — он шипит сквозь стиснутые зубы прямо напротив губ Питера, которые растягиваются в ухмылке. Пальцы сильнее сжимают половинки и разводят их в стороны, стирая с зацелованных губ улыбку и срывая с них протяжный стон. — Ангелочек превратился в чертёнка. Хочу выдрать тебя до звёздочек перед глазами. Чтобы забыл обо всем, кроме меня. О, мой сладкий малыш. Теперь ухмыляется Тони, когда видит реакцию на свои слова. Питер хнычет и кивает как болванчик, впивается пальцами в спину, пытаясь притянуть его обратно. Тони смотрит в глаза, подернутые желанием и таким нескрытым обожанием, что тормоза срывает напрочь. Он спускается вниз, выбравшись из чужой хватки, и целует по очереди колени, ведёт дорожку поцелуев до впивающихся в кожу ремешков и прихватывает зубами, оттягивая. Питер приподнимается на локтях и, кусая губы, наблюдает за всеми действиями Тони, пока тот уделяет внимание его бёдрам, вылизывая, покрывая лёгкими укусами, срывая звонкие стоны. Он откидывается на кровать и прикусывает ладонь, пытаясь быть тише. Стены у них звуконепроницаемые, но рисковать не хочется. Он даже не представляет реакцию родителей, если они увидят это безобразие. Но, тем не менее, это ещё больше заводит. Тони тем временем поднимается выше, поднимает юбку и внезапно сжимает в ладони яйца, одновременно обхватывает губами головку члена и Питер вскрикивает, откинув голову назад. Все намерения быть тише летят в тартарары, когда плоть оказывается в горячем рту полностью и громкий стон Питера наполняет комнату. Он шире разводит ноги, сжимает одной рукой мягкое одеяло, а второй зарывается в волосы Тони, подталкивая, умоляя ускориться. Но все его мольбы остаются неуслышанными и Тони поднимается, чтобы снова поцеловать, поделиться вкусом. Он отстраняется, достает из кармана смазку и быстро стягивает штаны под поплывшим взглядом Питера. — Тони… — Да, малыш? — Я… Я хочу сам. Питер забирает из его рук тюбик, пока Тони пришибленно хлопает ресницами, поворачивается спиной, становясь на колени, и выдавливает смазку на пальцы. Одной рукой он оттягивает ягодицу, а второй толкается в сжатое колечко мышц, а Тони плотоядно облизывается и старается не кончить раньше времени от такого вида. Представление лично для него — что может быть лучше? Питер растягивает себя медленно и не совсем понятно, это специально для лучшего представления или ему так приятно, но Тони определенно нравится. Он жадно следит за тем, как в анус проникает один, два, а совсем скоро и три пальца, тихие стоны разносятся по комнате, а тело то и дело прогибается в пояснице. Тогда уже Тони не удерживается и тянет Питера к себе, поворачивая лицом. Тот тяжело дышит, кусает губы и его красные уши выглядят настолько прелестно, что удержаться невозможно. Тони придвигается и обводит языком ушную раковину, обхватывает мочку и посасывает, прижимая Пита к себе. Ощущать его в своих руках так невероятно приятно, что Тони остался бы в таком положении навсегда. Нежность разливается в груди наравне с похотью, и некоторое время они просто целуются, медленно, мягко, растворяясь в объятиях. Питеру нравится находиться на коленях Тони, чувствовать, как пульсирует растянутый анус, но при этом отдаваться этой нежности, знать, что их связывает не столько секс, сколько реальные чувства, которые и привели к постели. Пусть они начали не с обычных свиданий или разговоров, и вообще далеки от понятия нормальной парочки, Питер не чувствует себя дрянью. В каждом ласковом, осторожном прикосновении Тони ощущается нежность и он готов отдаться этим чувствам на растерзание. Тони чувствует себя так правильно, держа Питера в объятиях, он совсем не жалеет о том, что сорвался. И благодарит всех богов, в которых не верит, за то, что позволили ему открыть эту сторону его мальчика. Питер ёрзает на коленях, задевая возбуждённый член, и вдруг толкает Тони, заставляя лечь на подушки. Он медленно дышит и предельно осторожно обхватывает плоть пальцами, насаживается сосредоточенно, прикусив нижнюю губу. Тони хочется запечатлеть этот момент в памяти навсегда, но тут Питер кривится и останавливается, сжимая его в себе. Так он точно не выдержит до того, как все хотя бы начнется. — Тебе больно, малыш? Питер машет головой, но спустя секунду уже кивает часто-часто и жмурится. Он думал, что готов и так хотел сделать это сам, что не ожидал таких неприятных ощущений. Надеялся, что второй раз будет лучше первого, но ожидания не оправдываются и от обиды, возбуждения и стыда хочется плакать. — Малыш, эй, все хорошо, слышишь? — Тони помогает ему подняться, мягко гладит по волосам и укладывает на кровать. — Если не хочешь, мы остановимся. — Нет. Я хочу. Я хочу тебя, — Питер сбивчиво шепчет и смотрит умоляюще, так что Тони смеётся и целует в уголок губ. — Сейчас все будет, моя прелесть. Он обхватывает член Питера ладонью, заставляя задохнуться стоном, целует под челюстью, прикусывает кожу и медленно двигает рукой. Тот вновь разводит ноги доверчиво, обнимает, поглаживая по спине и спускаясь ладонями к заднице, сжимая. Тони приподнимает его бедра, мягко целует и медленно начинает толкаться в податливое тело. Питер снова сжимается, но поцелуй отвлекает, Тони действует очень осторожно, и он расслабляется, позволяя войти до конца. — Вот так, хороший мальчик. Видишь, совсем не больно. Я сделаю тебе хорошо, малыш, — Тони шепчет, касаясь чужих губ своими, ловит хриплое дыхание, пока ждёт, чтобы Питер привык к наполненности, к дискомфорту. Он сам почти на грани, хочется выполнить свое обещание и вытрахать так, чтобы ни о чем другом, кроме члена в своей заднице Питер не мог даже думать. Но ещё больше хочется утопить его в любви и нежности, заласкать и дать столько внимания, сколько он заслуживает. Дурацкие чулки все портят. Питер шепчет «давай» и скрещивает лодыжки за его спиной, а трение нежной ткани по коже и быстрый взгляд на юбку заставляют забыть о тормозах. Тони выходит и вбивается резко, по комнате разносится вскрик, а в кожу впиваются ногти, но во взгляде шоколадных глаз только желание и все ещё никаких просьб остановиться. Он осыпает лицо Питера поцелуями и двигается, постепенно наращивая темп, вслушиваясь в стоны и всхлипы, тихие просьбы и срывающееся свое имя со сладких губ. — Тони, о, пожалуйста, Тони, ещё, — хнычет Питер, теряясь в ощущениях. Ему хочется больше, сильнее и глубже, он не чувствует боли, только вновь нарастающее желание и жар, что покалывает на кончиках пальцев. Вжимает горячее тело в себя в попытке если не слиться, то уж почувствовать каждой клеточкой тела. Питер откидывает голову назад и ошейник мешает дышать, а Тони склоняется к шее, вылизывая, и не остаётся ничего другого, кроме как хрипло стонать. Они сбиваются с ритма, толчки становятся все более хаотичными, Тони рычит, прижавшись губами к его плечу, а перед глазами Питера темнеет, и он выгибается так, как никогда не думал, что умеет, и кончает. Тело расслабляется, перед глазами проясняется, он хрипло дышит и поднимает голову Тони, обхватив лицо ладонями, заглядывая в глаза. — Давай… В меня, — выдавливает он и Тони срывается на стон, вбивается неистово и тоже кончает, изливаясь в Питера и хрипло выстанывая его имя. Он заваливается на бок и прижимает Пита к себе, заключая в объятия. Дыхание смешивается, Тони мягко выводит узоры на коже, а потом спускается ладонью ниже и надавливает кончиком пальца на вход, размазывает сперму и довольно улыбается, когда Питер краснеет. — Пойдем в душ, прелесть? Тони помогает Питеру аккуратно снять все, что на нём было, и тянет в ванную, где нежно отмывает и в процессе умудряется отсосать. Пит стремится повторить подвиг и вскоре уже слизывает с губ сперму, отмечая, что не так уж и плохо. Тони смеётся, укутывает в огромное полотенце их обоих и тянет на кровать. — И что теперь? — неловко спрашивает Питер, нежась в мягких объятиях, закинув ногу на Тони. — Теперь ты мой малыш. И юбки мы будем покупать вместе. Ты в них просто невероятно выглядишь. Он улыбается, довольно трётся носом о щеку Тони и получает быстрый чмок в припухшие губы. Впрочем, губы Тони выглядят не лучше и Питеру это до чертиков нравится.