— Нельзя-нельзя-нельзя… — шептал он, душа в себе стоны и сжимая объятия сильнее.
— Знаю, но ты сводишь меня с ума…
Горячие руки, казалось, прожигали пиджак и оставляли ожоги на спине. Горячий язык чертил влажные линии на плече, с которого сдвинули ткань. Горячая кожа под ледяными ладонями, которые, казалось, помимо воли залезли под чужую футболку.
Горячо-горячо-горячо…
И нельзя-нельзя-нельзя…
Им даже целоваться сейчас нельзя — грим смажется. Но уже почти плевать… Потому что хочется невозможно. Потому что вот он, такой близкий, такой реальный, такой… Живой… Он не картинка на экране. Не кукла, играющая на камеру. Не соперник, что может вырвать из твоих рук победу. Он человек. Да, у них всего две минуты, пока их не хватились, потому что скоро обоим выступать. Да, если их застукают — это будет конец. И не только для них, но и для их друзей. И они рискуют неимоверно. Но по-другому уже никак…
Потому что один вечно мерзнет, кутаясь в куртку, хотя сидит в комнате ожидания вместе с другими мемберами и им нормально.
А другому жарко настолько, что ребятами приходится чуть не силком паковать его хотя бы в плащ, когда они идут на улицу.
Потому и тренируются, как умалишенные. Нет, они отдадут всех себя для победы в шоу, но одному нужно согреться, а другому скинуть лишнюю энергию хоть куда-нибудь. Потому что пока они не вместе — им плохо. Забыться можно только в работе до изнеможения. Когда падаешь от усталости и в глазах темнеет. И кажется, что уже не один. Что он рядом.
Это хуже наркотика. Это зависимость. Это страсть. Это желание. Это, кажется…
Да нет, бред. Не могли же они влюбиться…
Горячий лоб прижимается к холодному. У них тут своя Песнь Льда и Пламени.
— Пожалуйста… Хотя бы один поцелуй…
— Нас убьют наши старшие…
— Сваливай все на меня…
— По два раза убьют…
Сорок секунд… Нет, нельзя. Но, черт… Сопротивляться нет сил. И горячие губы с неожиданной нежностью и осторожностью прикасаются к холодным. Да, нельзя. Да, накажут. Да, все это может плохо кончиться… Но они не могут друг без друга…
Кто бы еще месяц назад сказал им об этом — один бы поржал, а другой покрутил пальцем у виска. На этапе представления обоим приходилось цеплять милые улыбки, потому что камеры, чтоб им. А этот придурок бесит.
Чуть позже были встреча в коридорах, едва не закончившаяся дракой, закуток под лестницей, куда не достают камеры, и первый поцелуй.
Они тогда больше испугались, чем распробовали друг друга. Но потом… Номер достать не сложно, если твой друг дружит с его другом. Младший написал. Он и сам не знал, чего ожидал, но никак не дерзого: «Что, повторить хочешь?». Знал бы он, как у старшего руки тряслись, когда он это писал. И как старший натурально офигел, когда его не бросили в ЧС, не отшили, не обматерили, а ответили: «Как и ты.».
Через неделю получилось встретиться. Буквально на двадцать минут. Но оба потом прятали синяки, оставшиеся от сильных пальцев, и засосы. Тональный крем уходил тоннами, гримеры косились, но молчали, ребята беспокоились… Но им уже было не до чего. Их глаза горели, как никогда.
— Черт, прости. Грим смазал…
Младший окинул его таким взглядом, что впору было в ледяную скульптуру обратиться, но пламенному сердцу все нипочем.
— Сейчас, подожди… У меня салфетки влажные есть.
Двадцать секунд. Нужно расходиться.
— Ну вот. Все чисто. Только не забудь накраситься перед выходом.
— А ты?
— Отмажусь. Беги, пока тебя искать не начали.
— САН!!!
— Аюшки? — и глаза невинные-невинные.
— Ты охренел? Что с гримом? — ХонДжун, кажется, действительно готов придушить танцора.
— А, рукой мазанул неудачно.
— Бабушке моей расскажешь… Дай сюда салфетки.
— А у меня нету.
— Куда ты целую пачку дел??? — Глаза лидера, кажется, сейчас станут правильно-круглыми, несмотря на разрез.
— Это неприличный вопрос, хён, — попытался увильнуть Сан.
— В общаге поговорим… — прошипел ХонДжун и потащил его за собой в комнату для ожидания.
Вот-вот начнутся съемки.
В комнате ХонДжун усадил младшего на стул и метнулся на поиски салфеток. СонХва недовольно прицокнул языком, вытащил из кармана носовой платок и аккуратно, уголком, начал подтирать края. Он знал, что салфеток нет, а съемки начнутся с минуты на минуту и оттереть Сана дочиста они не успеют. Поэтому СонХва, тихо бурча что-то, подозрительно похожее на проклятья, колдовал над размазанным по губам и левой щеке гримом, придавая смазанной красной краске вид нарочитый и четко-направленный. Как будто это часть образа, а не чей-то косяк, за который он потом мелкому еще ввалит.
ХонДжун вваливается в комнату ожидания с огромными глазами.
— Сан, я тебя убью…
— Не шипи, Хон, все нормально, — махнул рукой СонХва.
Он отошел от Сана и убрал платок обратно в карман. Грим казался четким и профессиональным. Ребята едва успели занять свои места, как съемка началась.
* * *
«Выйди.»
«Ты псих? Мы на сцену ща пойдем!!!»
«Выйди.»
Благо Сан сидел ближе всех к двери. Он успел выскользнуть буквально за десяток секунд до того, как подтянутся остальные. И лишь для того, чтобы к его губам тут же прижались чужие. Ледяные, но невозможно мягкие и сладкие. И пусть на языке остался привкус дорогой косметики, но наслаждение от этого меньше не стало. Губы мазнули влево, поторяя контур краски, что оставил СонХва.
— Обновить цвет, — мурлыкнул младший, вытирая губы влажной салфеткой. — Удачи.
— Сан, ты куда делся?
Ёсан вывалился из комнаты ожидания, не замечая, как от Сана прочь метнулся силуэт. Следом за Ёсаном вышли и остальные. Они встали плечо к плечу, рука к руке. Пожелание удачи самим себе и друг другу. Со стороны сцены показался сонбэ из IKON, но Сан смотрел в противоположном направлении. Туда, где за поворотом скрылся его Ледяной Принц.
После выступления, когда Сан добрался, наконец до комнаты ожидания и своего телефона, он обнаружил в мессенджере короткое сообщение от неизвестного аккаунта: «LUM☀».
* * *
«Выйди.»
«С ума сошел? Мы выходим!!!»
«Выйди.»
Дежа вю какое-то. Ему пришлось извернуться, как никогда в жизни, чтобы раньше всех выскользнуть за дверь. К его губам тут же прижались чужие. Невозможно горячие, чуть жесткие и пряные. Безумно вкусные. И тут в душе поднялась волна хмельной самоуверенности. Он чуть дернулся, снова проезжаясь губами к щеке Сана, в третий раз оставляя красный след.
— В этот раз стереть не успеешь, — прошептал Сан.
— Плевать.
— И это я псих?
Ручка двери повернулась и Сана как ветром сдуло.
— СынМин, это что? — офигел Чан, увидев размазавшийся грим на всегда таком аккуратном младшем.
— А, это я рукой задел, — выступил вперед МинХо, выходивший из двери первым.
— Да вашу ж… — Чан сжал кулаки, лихорадочно размышляя, что же делать.
— Не парься, — пожал плечами МинХо. — Это — часть образа. И пусть Стэй гадают, что это значит.
А в его глазах СынМин прочитал, что будет разговор. И сбежать не получится.
Но в мыслях СынМина был только его Пламенный Лис.
После выступления СынМин нашел на своем новом аккаунте сообщение от неизвестного: «LUTM❄».
