Когда ты вернёшься, всё будет другим

      Никто не знал, но вообще-то они с Порко любили друг друга. Наверное, такую любовь можно назвать чистой и искренней. — Вернись, — прошептал он, выдыхая ей в губы и держа за лицо, от чего её сердце болезненно сжалось. — Не к ним, ко мне.       Пик резко открыла глаза. Ей снилось, что она сидит рядом с Покко и смотрит на закат. Они видели такой незадолго до того, как она уехала. Она только получила силу титана перевозчика и тогда не могла понять, почему он злится на неё. Почему так холоден и жесток, она же ведь делала всё как надо, она получила силу и она…       — Малышка Пик, — огонь отразился в очках Зика, и девушка перевела взгляд на него. — Тебе не кажется, что одиночество превращает людей в зверей?       Девушка моргнула, а затем улыбнулась. — Сказал обладатель звероподобного, — огонь тихо потрескивал, сжирая поленья. Зик разломал ветку и бросил на съедение языкам пламени. — Всегда хотел узнать, не устаёшь ли ты от шкуры своего?       Пик посмотрела на свои ноги и пожала плечами. — С каждым разом мне становится всё удобнее на четвереньках, — её голос прозвучал странно тихо, чуть громче потрескивания огня. — Чем на своих двоих. — Да, — протянул Зик и почесал ухо. — И правда, мы всё больше перенимаем черты тех, кого носим.       Пик задумчиво посмотрела на него. — Скажи, — их глаза встретились. — Есть ли что-то (или кто-то), кроме нашей цели, что имеет смысл?       Зик какое-то время молчал, и ей даже показалось, что он не ответит, но он всё-таки прервал тишину. — Ты хочешь спросить, есть ли у меня что-то или кто-то помимо всего этого? — Да. — Хочешь узнать, не скрывается ли под чудовищем, добрый воин? — он потянулся. — Просто, что будет потом, когда мы закончим. Нам останется не так уж много, — Пик посмотрела на ночное небо. — Совсем мало. И это время нужно посвятить, действительно… действительно важным вещам.       Зик нагнулся к ней и, неожиданно ухватив её за подбородок, заставил посмотреть на себя. — Малышка Пик, — его голос звучал спокойно, пусть и хрипло. — Мы уже посвящаем себя действительно важному делу. Все мы лишь песок, его частицы в этом хрупком мироздании. Но именно эти частицы и строят мир.       Пик просто не могла отвести взгляд от его глаз, который порой скрывались бликами. Его лицо приблизилось к её. — Пик… — прошептал он и его губы накрыли её.       Девушка вздрогнула и попыталась отвернуть лицо, но мужчина крепко и властно схватил его и завладел её губами. Он держит меня не как Покко… Целует не как Покко…       Она помнила их первый и единственный поцелуй. Помнила, точно он был вчера.       Вечерний ветер трепал её хвостик и пряди, которые неизбежно падали на лицо. Покко сидел рядом и смотрел на закат, и как вода отражает нежно-розовый цвет. — Я не хочу уезжать, думая, что ты ненавидишь меня, а я даже не знаю, за что, — она не рискнула сказать ему в лицо, поэтому продолжала смотреть на закат. — Ненавижу? — его голос прозвучал резко, и он повернулся к ней.       Она бросила на него короткий взгляд и увидела, как его глаза пристально смотрят на неё. — Я люблю тебя, — она вздрогнула от этих слов, точно от пощёчины. Его рука сильно сжала её пальцы. — Моему брату остается все меньше времени, и его часы, как и твои исчисляются годами. А я должен буду на это смотреть и ждать. Это всё, что мне осталось.       Пик повернула к нему лицо и ощутила, как его рука мягко скользнула по её щеке. Неожиданно он улыбнулся, и в этой улыбке было столько горечи и печали, что ей захотелось плакать. — Когда ты вернёшься, — он всматривался в её лицо, словно желая запомнить каждую черту. — Мы будем уже другими. Сейчас никто из нас не был по ту сторону, с тем злом, что за горизонтом. И оно способно изменить каждого… — он бросил взгляд на закат. — Когда ты вернёшься, мы уже будем другими.       Она накрыла своей рукой, его пальцы, который лежали на её щеке. Он повернулся, и она невольно приблизила своё лицо к его. Мгновение, которое тогда, казалось, длилось гораздо дольше, Покко удивлённо раскрыл глаза, а затем холодная, твёрдая решимость отразилась в них, и он поцеловал её. Лёгкий ветерок скользнул по её прядям, отбросив в сторону. — Покко… — тихо произнесла она, когда их губы рассоединились. — Вернись, — прошептал он, выдыхая ей в губы и держа за лицо, от чего её сердце болезненно сжалось. — Не к ним, ко мне.       Он был прав. Это место, эта война, она делает другими. Где-то внутри мы остаемся прежними, но каждое действие делает нас дальше от самих себя. Пик не хотела, чтобы Зик целовал её, не хотела, чтобы проникал под её одежду. Она хотела, чтобы всё это делал Покко, когда она вернётся. Но… Это ведь было предательством, правда? Или война разрешает такие вещи?       Пик громко вскрикнула, когда Зик вошёл в неё. Она плохо владела своим телом после обратного возвращения в человека. Её пальцы скользнули по его сильному телу, которое было таким же горячим, как этот огонь, свидетель её предательства. Пик посмотрела в глаза Зику, но блики скрыли их, и она не могла догадаться, о чём думал он в эти минуты.

***

      Они вернулись. Не все. Но это было бы чудом, а в чудеса верить было уже поздно. Пик искала глаза Покко, она хотела встретиться с ним взглядом, хотела… Он стоял среди толпы и на какой-то миг они правда встретились взглядом, но в следующий миг он отвернулся, и девушка замерла, чувствуя как толпа обходит её.       Пик села на скамейку и, отложив костыль, посмотрела на закат. Здесь он был другим, не таким как там. Всё теперь было другим. Война отравила их всех. Но она не была способна отравить солнце, заходящее за горизонт и окрашивающее воду в розовый. Закрыв глаза, она улыбнулась.