Опасна под стать тебе

Генри давно не воспринимал Шарлотту как обычную подругу. И их отношения давно напоминали пере-дружбу-и-недо-отношения. Его это не то чтобы радовало, но это было лучше, чем ничего. В то время она встречалась со знаменитостью, о которой, по ее словам, рассказывала довольно часто. И если тогда он (да и вообще все, кто с ней общался) не обращал на ее слова внимания, то сейчас жалел об этом, так как мог хотя бы предупредить ее, что не нужен ей какой-то богатый засранец, потому что, черт возьми, он еще жив! Вспомнились веселые времена, когда Рэй предложил им сделать вид, что они встречаются. Случись это сейчас, когда он повзрослел и полностью осознал, что полностью увяз в болоте под названием "я люблю Шарлотту", то не преминул бы предложить ей встречаться по-настоящему, а не понарошку, только чтобы проверить Джаспера! Они в тот же день расстались, и все так же понарошку, но его это кольнуло не так, как должно было быть. Он воспринял это ненастоящее расставание несуществующих отношений всерьез. И если тогда Генри ссылался на свой юношеский максимализм, бушующие гормоны и прочую чепуху, то сейчас он мог признаться хотя бы себе, что еще тогда был к ней неравнодушен. И ему некому было рассказать о своих чувствах. Джасперу? Да ни за что! Вспомнить хоть тот случай с проверкой его на прочность — он ее завалил. Пайпер? О Господи, он бы не рассказал о них ей даже под дулом пистолета. Капитану Челу, в конце концов? Даже ему откровенничаться не было особого желания. Слушать его насмешки, или еще чего похуже и неприятнее, — нет, это было выше его сил. А вот и она. Генри не заметил, как в чел-гнездо зашла его любовь. Он насмешливо изогнул бровь, глядя на ее радостное лицо, и понял, что она была на свидании с ним. От злости его улыбка исчезла, словно ее и не было. Шарлотта не заметила перемены в его настроении из-за переживания собственного счастья. Ей симпатизировал ее молодой человек? О, безусловно. Но было ли это чувство таким глубоким? Точно нет. Нет потому, что ей уже было с чем сравнивать. Она любила Генри всем сердцем, умело скрывая свои чувства под улыбкой, вечной насмешкой и благодаря своему нынешнему ухажеру она могла на некоторое время забыть его. Ее сердце болезненно сжималось от боли, когда Генри, не ее Генри, открыто флиртовал с девушками, причем всегда в ее присутствии, словно чтобы досадить ей. Вот и она встречалась с другим, думая, что это разозлит Генри. От осознания собственного горя и того, как глупо она поступает, она унывала еще больше. Наружность нового ухажера была, несомненно, привлекательной, но он был ничто, по сравнению с Генри Хартом. И от понимания этого ей делалось еще больнее. — Шар, привет. Как прошло свидание? — несмотря на испытываемую грусть и раздражение, он говорил довольно спокойным тоном, оттачиваемым вот уже много времени к ее встрече. — Отлично, — ответила Болтон, крайне разочарованная интонацией его голоса. Значит, ему все равно? С трудом сдерживая крик боли и досады, она продолжила, — сходили в кино. Посмотрели скучную мелодраму, однако он сказал, что он не расстроился, так как глядел лишь на меня. — она с приятным удивлением обнаружила, что ее голос не дрогнул и даже изобразила на лице что-то наподобие улыбки. — Вероятно, ему просмотр "мелодрамы" очень пришелся по душе, — резко ответил парень, уже не сдерживая злость от услышанных слов. — А я о чем, — отвечая резкостью на его хамство, она уже тоже ощутила прилив достаточного раздражения и злости. Внезапно она поняла, что обретя ухажера, которого даже не любит, она теряет друга, которого любит не совсем как друга. Внезапно их милую беседу нарушает вызов о тревоге; Генри надувает жвачку, Шарлотта зовет Швоза, мирно смотревшего комедию "Собачий суд", и, наконец, позвали Капитана Чела, который занимался Бог знает чем. Весь день они были рассеянны, даже Рэй был недоволен работой Опасного Малого, у которого прилив раздражения еще не отступил, поэтому они, вместо того, чтобы спасать Холмогорск, ссорились на пустом месте; грабители сбежали, а Рэй, чтобы вылить на кого-то свою злость, орал на и без того злого Генри. Поэтому они рассорились окончательно. Вернулся Манчестер злым как черт, а Харта и дух простыл. Время близилось к полночи, они обзвонили Джаспера, но и тот не знал, куда подевался Генри, а звонить сестренке беглеца никто не решался. Шарлотта окончательно расстроилась из-за нервов и переживаний за любимого друга, и знала, что его долгое отсутствие — отчасти ее вина. Решив найти его, она попросила Джаспера пойти с ним, но он внезапно понадобился Швозу. — Швоз, неужели он тебе понадобился в качестве подопытной крысы? Или он внезапно поумнел, что решился помочь тебе с научными опытами? — Что значит "внезапно поумнел"?! — вознегодовал Данлоп, и Шарлотта ушла под негодующие крики своего приятеля, твердо решившись объясниться перед Опасным Малым. Признаваться в своих чувствах у нее пока не было желания, да и она не знала, как в таком состоянии к признанию отнесется Генри. Решив повременить с этим (или вообще не признаваться), она направилась к соседнему холму Холмогорска, где Генри частенько коротал время. И она не ошиблась: он сидел тут же, с кислой миной, потускневшим самочувствием и взором, полным грусти, направленным в ее сторону. — Ты что тут забыла? — церемониться с Шарлоттой совсем не хотелось. По крайней мере, сегодня. Но его одолевали сомнения, что с таким обращением к ней она будет потеряна для него навсегда. — Решила проведать твою заблудшую душу, — решив не отвечать грубостью, тем более что она сама была виновата, Шарлотта проявила дипломатичную тактику. — Как мило, — ответил Генри, но уже без привычного сарказма, так как заметил ее прием не грубить в ответ. — Может, помиришься с Рэем? — Ты из-за этого решила меня навестить? — Не дуйся, — непривычно мягко улыбнувшись, ответила девушка. — Лучше помирись и с ним, и... со мной, если ты не против. — Так ты хочешь помириться? — нахально ухмыльнувшись, спросил парень. — А ты — нет? — с явным вызовом ответила та. — Хочу. Очень хочу, — мысленно добавил он. А вслух продолжил: — Я даже знаю, как ты можешь заслужить свое прощение. — То есть, это мне извиняться?! — Да. — Окей, допустим. Ну, и как же? — Поцелуй меня, Шарлотта. Она вздрогнула от этих слов, удивленно пятясь назад, явно не хотя предоставлять парню это удовольствие. — Ты решил выпить от горя? — других объяснений этому необычному предложенному способу помириться она не видела. — Я трезв как никогда, Шарлотта... эм, фамилию забыл. Опять. Извини. — Тебе так трудно ее запомнить?! — воспользовашись шансом переменить тему, она ухватилась за эту спасательную соломинку, словно ей грозила неминуемая опасность. — Так ты помиришься со мной? — к досаде девушки, о своем требовании он не позабыл. В отличие от моей фамилии. Засранец! — Ты не помнишь мою фамилию, так зачем мне мириться с тобой? — она уже не понимала, что говорит. — Знаешь, я бы ее давно запомнил, если бы не знал, что ты в итоге все равно поменяешь ее... на мою. Так смысл ее запоминать? Тем временем Шарлотта тщетно пыталась найти бутылку с алкоголем, ведь думала, что он несет откровенный бред. С виду, однако, и действительно был трезв — так что ей обо всем этом думать? — Помнишь, как однажды мы проверяли Джаспера на его устойчивость к секретам? Рэй тогда выбрал секрет, что мы якобы встречаемся. — Да, помню, — ошеломленно ответила девушка, думавшая, что он забыл об этом случае. Но, что важнее, зачем ему об этом припоминать? И эта странная просьба с поцелуем... Хотя, какая там просьба! Он требовал, властно, дерзко, как ей нравилось. Отчего-то ей уже хотелось исполнить приказание Опасного Малого. Ведь он же герой, а они всегда знают, как надо лучше? — Так давай встречаться? Понарошку, — поспешно добавил он. — Хочу Пайпер проверить. — Понарошку? — безмолвно повторили ее губы против ее же воли. Взяв себя в руки, она твердо ему отказала. Мало того, что издевается, так еще еще просит о таком! Нет, вновь оговорилась. Требует. — В чем причина твоего отказа? Шар, ну хоть разочек? Либо это, либо ты целуешь меня. Шарлотте показалось, что асфальт под ее куда-то проваливается, и ей стоило огромного труда, чтобы посмотреть вниз под ноги. Нет, с асфальтом все в порядке, зато я космическая дура! Отчего он так тупо себя ведет?! Я хочу и того и другого, а для него это все — игра! Достало, достало! Плевать, что он скажет, — я сейчас же признаюсь! — Хватит меня шантажировать! — крикнула девушка, не зная, что он все это время любовался ею, ее плотно зажатыми губами, которые ему так хотелось поцеловать, совсем как в ее сне; ее милой прической, неизменно добавлявшей ей шарма и милоты; ее сексуальной фигурой, которую ему так хотелось потрогать... и не только. — Я не шантажирую. Разве что чуть-чуть. Но от этого ведь ты не пострадаешь? Ну так что, ты согласна? После этих слов в ее голове словно отключили здравие ума. Она медленно подошла к нему и взяв его ладонь в лицо, впилась в его губы требовательным поцелуем. Генри, хоть и требовал Шарлотту поцеловать его минуту назад, опять думал, что она откажет; однако, его ожидания не свершились, а надежды укрепились, и, не теряя минуты, он обнял рукой ее талию, сажая к себе на колени. Шарлотта что-то промычала сквозь поцелуй, но его это мало волновало. Единственное, что занимало его мысли — это она. Она наконец поняла, что он без ума от нее, и какое же это было счастье, что это взаимно. Однако ему пришлось спуститься с небес на землю. — Все, я исполнила часть своего договора. Взамен я требую одного — да, я тоже способна требовать и указывать, — оставь меня в покое. — Шар... с чего вдруг такие предъявы? — Потому что ты не любишь меня и требуешь целовать! Что мне еще подумать?! — А с чего ты взяла, что я не люблю тебя? Я люблю. Просто боялся, что это не взаимно. Но, я так понимаю, мое чувство взаимно? — Г-генри... Генри! — девушка всхлипнула и их уста вновь слились в глубоком и чувственном поцелуе. Вернувшись в чел-гнездо, Генри все же помирился с Капитаном Челом; Швоз и Джаспер пожелали им счастья и любви, Пайпер же пожелала Шарлотте терпения и нервов. Все пожелания были приняты с большой радостью, и никогда еще парень с девушкой не были так счастливы.