Королева одиночества

Единственное горящее окно на фасаде дома оказалось окном из гостиной. Прежде чем зайти внутрь, я постояла и посмотрела на машину Пита, которая за воротами подмигнула мне фарами и скрылась. Я затаённо улыбнулась и нажала на ручку двери очень и очень аккуратно, вползая в дом, как мышь. Шаг за шагом я преодолевала самое опасное расстояние от порога до лестницы, ведь именно этот промежуток был хорошо виден из гостиной.   — Мэйви, — раздался голос мамы, и я сначала не поняла, какую эмоцию в себе несёт её голос. Злость? Раздражение? Повседневность?   — Мне срочно нужно в туалет, — сказала я и рванула верх по лестнице, чтобы мама меня не увидела. Только я оказалась на лестничном марше, мамино лицо показалось внизу.   — Мэйви, это что, моё платье? — закричала она истерично и ринулась за мной. Такой резкий поворот событий заставил меня прибавить скорости и запереться в ванной. Как только я задвинула щеколду, мама кулаком отбила чечетку по дверной поверхности. — И так? Ты будешь всю ночь там сидеть?   — А ты будешь всю ночь сидеть там? — отозвалась я и принялась смывать косметику. Мама снова постучалась, но уже не так настойчиво.   — Солнышко, давай ты не будешь от меня ничего скрывать и скажешь прямо, зачем ты стащила моё платье? — мицеллярная вода отлично справлялась со своей работой, поэтому в два счета чёрные разводы под моими глазами исчезли. Чудо да и только!   За дверью хоть было и тихо, я знала: мама всё ещё стоит там и ожидает объяснений. Как мне объяснить, почему платье за несколько тысяч долларов мокрое? И всё же родительница была права в одном: я точно не смогу провести всю ночь в ванной, чтобы скрыть своё преступление. Поэтому я, подумав над тем, как правильнее всего будет поступить сейчас, храбро набрала в лёгкие воздуха и распахнула дверь. Вышла со слегка поднятыми руками, сдаваясь с поличным. Мама ахнула, увидев тонкую ткань мокрой и помятой, поэтому, оценив все убытки за одну секунду, она яростными глазами просверлила во мне дырку.   — Это что такое?! Ты хоть знаешь, что это за платье? — крикнула она на весь дом, и мне даже показалось, что моя барабанная перепонка в ухе зазвенела от ударной звуковой волны.   — Да, мам, знаю. На день рождение Лоре надо было прийти в фиолетовом, — сейчас данные слова звучали очень странно и не походили на нормальную отговорку. Но времени придумывать предлог, почему я без спросу взяла платье, у меня было не так много.   — У тебя есть нормальный фиолетовый костюм. Почему ты взяла платье от Александры Маккуин? — мама с опаской смотрела на платье, словно на мне была не дизайнерская одежда, а радиоактивные отходы.   — Потому что Лоре он не нравится, — и снова я попала впросак. И эта отговорка была просто ужасна.   — Чем от тебя пахнет? — вдруг спросила мама, приблизившись на шаг ко мне, словно платье уже не было так интересно ей. Я невольно понюхала себя, но ничего кроме хлорированной воды и духов не почувствовала.   — Это хлорка. Меня толкнули в бассейн, — скепсиса в моих словах было уже не так много.   — Нет, — мама покачала головой и снова принюхалась. — Ты что, пила?! — новый приступ злости накрыл её с головой.   — Я выпила символичные два небольших бокала пунша. Алкоголя там почти не было, — пожала плечами, а мама резко зашлась хохотом. Странно было наблюдать такие перепады настроения.   — Ох уж эта Кэсседи, — хохот мамы был каким-то ненормальным. — Идеальная Кэсси разрешила подросткам выпить незначительное количество алкоголя. Какой ужас, Мэйвис! — она вскинула руки вверх для яркого окончания монолога.   — Это день рождение, мам. И я повторюсь, алкоголя там почти не было, — я решила протиснуться бочком мимо мамы и пойти к себе в комнату.   — Какая разница! Вам нельзя пить. Это должно быть ясно любому взрослому, кто позволяет устраивать своему чаду пирушку в доме.   Я закрыла дверь в комнату и сняла платье. Аккуратно положив его на стул, я прошлась до постели и рухнула в самую середину, сворачиваясь клубком вместе с одеялом. Полоска света под дверью погасла, и мама отбила прощальные шаги, спускаясь на первый этаж. Размышлять над всем этим у меня сейчас не было сил, поэтому я просто закрыла глаза и позволила себе уснуть, ни на чем не заморачиваясь.     Утро субботы было очень солнечным. Я вылезла из кровати в шесть утра и на мысочках проскочила в ванную. Здесь мне предстояло провести по меньшей мере час, приводя себя в самый достойный вид. Я понимала, что наше свидание будет отличаться от классических встреч в кафе или парке, но это не отменяло того, что я должна была выглядеть на все сто процентов. Контрастный душ, пилинг, маски и скарбы: все сразу пошло в ход. Волосы я скрутила в жгут и заколола заколкой. Пудра, тушь, ненавязчивая розовая помада и лосьон для тела с блестками. В завершении моего крутого образа я нацепила на нос солнечные очки и подмигнула своему отражению. Да, детка, ты выглядишь отпадно. Замашки шпиона на этом не закончились. В небольшую щель из ванны я проскочила с огромной скоростью, быстро семеня ногами в сторону лестницы. Только я хотела обуться, как в прихожей за моей спиной проскочила тень.   — Мама, ты меня напугала! — прижала руки к сердцу и отошла на несколько шагов назад. Скорее, меня напугало не её неожиданное появление, а её присутствие ни в одном глазу в такой ранний час субботы.   — А ты куда намылилась? — её слова мне не понравились, поэтому я хмыкнула, нацепив кроссовку на одну ногу.   — Мы с Питом идём кататься.   — Это тот самый баскетболист, который тебе нравился? Не он ли зарядил тебе в восьмом классе мячом в голову? — я закатила глаза и с укором посмотрела на родительницу. Она прекрасно знала, что эту историю мне не нравится вспоминать. Тем более мяч случайно полетел в мою сторону, и мама это тоже прекрасно знала.   — Да, это он. Мы идём кататься на квадроциклах.   — Надеюсь, он трезв, и мне не придётся забирать тебя из больницы с переломом шеи.   — Если это было пожелание хорошо провести время, то спасибо, — ухмыльнулась я и справилась со второй кроссовкой. — Ладно, пока, — я выскочила за порог и побежала к воротам. На наручных часах было без десяти восемь. Ровно в назначенное время машина парня затормозила у моих ног, а окошко опустилось, предоставляя возможность полюбоваться на водителя. Что ж, я могу сказать одно: сердце ухнуло в пятки и замерло. Что творил Питер со мной, я не знала! Его солнечные очки съехали на нос, и на меня воззрели зелёные глаза.   — Садись, — он, как и вчера вечером, открыл дверцу машины, перегнувшись через сидение, и я уселась на своё место. Говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, вот и я стала очень сильно зависима от наших совместных поездок на его машине. — Как ты? Мама не ругалась?   — Откуда ты знаешь? — прыснула я со смеху, хотя вчера, стоя перед мамой, мне было не до смеха.   — Мамы, они такие, — сказал Пит и вполоборота глянул на меня.   — Так куда мы поедем?   — Всё увидишь,— загадочно протянул парень и правую руку положил ладонью вверх. Я посмотрела на неё немигающим взглядом несколько секунд и потом сообразила, что делать. Накрыла его ладонь своей и сжала.   Машина припарковалась у подножья холмистой местности с редким разбросом акаций между извилистой дорогой, уходившей куда-то вниз. Забор тянулся на несколько километров влево и вправо, а при входе стояла небольшая будка. Там сидел парень с дредами и смотрел какие-то забавные видеоролики, судя по его продолжительному смеху. Увидев первых посетителей, парень выключил телефон и наклонился к окошку.   — Два взрослых билета?   — Ага, — пробормотал Пит и глянул на дорогу. Ведь мы ещё должны подождать его друзей, не так ли?   Пит взял меня под руку, когда билеты, ключи и несколько шлемов были на руках.    — Только здесь не смотрят права, — усмехнулся Пит. — Удивляюсь, как их до сих пор не оштрафовали или не закрыли.   За будкой следовала специальная стоянка, на которой и стояли квадроциклы. Пока Пит разбирался, что делать, на стоянке появились Джетт и ещё незнакомые мне ребята.   — Садись, — Питер похлопал по сидению, и я примостилась, надев на голову белый немного исцарапанный шлем. Надеюсь, человек, благодаря которому появились эти царапины, остался жив, и я не стану ещё одной, кто пополнит коллекцию увечий.   Пит нацепил шлем себе на голову и опустил стёклышко. В отражении я увидела, как Джетт машет рукой, запрыгивает на квадроцикл и заводит его. Я и не знала, что все будет происходить наперегонки и, если честно, то отказалась бы от всей этой затеи или же попыталась уговорить не делать этого. В одно мгновение Пит уже сел за руль и нажал на газ. Я успела услышать его далёкое «держись!», и мы полетели. Квадроцикл заревел и заплевал грязью тех, кто был сзади, а мы ринулись вперёд, взбираясь на холм. На первой же кочке у меня заболела шея, а на второй голова. Представить не могла себе, что такой умелый и аккуратный водитель как Пит может гнать, оставляя за собой облака пыли и грязи. Позади Джетт почти сел нам на хвост, поэтому Пит надавил на рычаг газа сильнее и устремился вперёд. Ветер обдувал нас со всех сторон, скорость набиралась стремительно, а я крепче обхватила торс парня, прижимаясь к нему сильнее. Съехав с холма, мы совершили крутой поворот и въехали в какую-то неглубокую заводь, по которой мы, благо, проехали менее быстро.   — Ты как? — наконец спросил он, а я думала, что он не поинтересуется. На языке крутилось то, что у меня разболелась шея, однако я лишь сказала парню, что всё нормально, и мы поехали дальше. Путь лежал куда-то в небольшие заросли акаций, посреди которых плелась колея. В тени стало чуть прохладнее, я постаралась отлипнуть от спины Питера хотя бы потому, что обнимала его я больше от страха перестать за что-то держаться. В этом случае за кого-то. Руки нашли специальные крепления по бокам, крепко вцепились и, кажется, больше не хотели отпускать до конца поездки.   Мы проехали ещё немного и остановились. Пит снял шлем и отряхнул неряшливым движением мокрые от пота волосы. Теперь они топорщились забавно в разные стороны. Я последовала его примеру, отказавшись лохматить волосы, конечно. Парень помог мне слезть, любезно подав руку, а потом повёл куда-то в глубину редких зарослей.   — Мы играем в прятки с Джеттом и теми парнями? — с усмешкой пробормотала я, не зная, отшучиваюсь я или выдвигаю гипотезу.   — Нет, — посмеялся тихо Пит и посмотрел на меня. Мы приближались к продолжению заводи, которая издалека напоминала полумесяц. — Побудем немного вместе.   — Вот как, — улыбка не сходила у меня с лица. Мы подошли ближе к сине-серой глади и прислушались. Вдали был слышен шум моторов остальных парней, а рядом пели птицы свои ранние песни, и спокойствие наполняло мой разум. Вот так мало нужно для полного душевного равновесия: Пит и щебет птиц рядом.   Питер присел и похлопал землю рядом со мной. Солнечные лучи игрались в ветвях деревьев и пригревали мне кончик носа.   — Здесь хорошо, — парень протянул длинные ноги вперёд и подставил лицо солнцу. В солнечных лучах он смотрелся так мило и беззаботно из-за чего я не могла сдержать улыбку, чувствуя внутри разбушевавшееся сердце. Я не могла оторвать от Пита взгляд, поэтому приблизилась к нему и стала рассматривать без всякого стеснения залитое золотым светом лицо. Пит приоткрыл один глаз и издал грудной смешок, увидя мой заинтересованный взгляд.   — Особенно рядом с тобой, — как-то само собой вырвалось у меня. Улыбка стала шире, и я наклонилась к парню для полного счастья, надеясь, что сегодня, я наконец поцелуюсь с парнем мечты. Пит оттолкнулся от земли, и его зелёные глаза на солнце сделались похожими на драгоценные камни с яркими вкраплениями янтаря. Между нами оставались призрачные сантиметры, которые уменьшались и уменьшались.   Ну всё, наконец-то.   Я подпрыгнула от того, как сзади нас раздался звонкий гудок квадроцикла, и Джетт спрыгнул со своего места, подбегая к нам.   — Питер, черт! Ты даже не представляешь, что я сейчас видел!   О да, Джетт. Ты только что увидел неудавшийся поцелуй, который, по моим подсчётам, не удаётся во второй раз!   — И что же, друг? — Пит встал на ноги и отряхнул от мелкой грязи свои шорты.   — Садись, и поехали. Там сделали крутой трамплин, — хохотнул парень и газанул, улетая вперёд.   Видимо, по-моему лицу было ясно, что что-то не так. И Питер должен был догадаться, однако он протянул мне шлем и с сомнением спросил.   — Ты устала?   — Нет, — напустила на себя безразличие и тряхнула головой. Шея продолжала болеть, однако в следующую секунду мы уже мчались с огромной скоростью следом за Джеттом и намеревались его обогнать. Питер надавил на газ, наш квадрик рванул вперёд, и я крепче сжала крепления и вжала шею в плечи от лёгкого, подступающего чувства страха. Мы съехали с дороги, где была неровная насыпь песка и поравнялись носами с Джеттом. Впереди росла акация, и мне стало так не по себе, что по спине пробежалась стая иголок страха, которая с огромным удовольствием впилась в меня.   — Пит, мне страшно, — крикнула я, но парень, кажется, не обратил внимание. Если мы сейчас же не обгоним парня или он нам не уступит, то мы просто-напросто врежемся на всей скорости в ствол дерева. Знаете, бывают такие моменты в жизни, когда тебе очень страшно. И этот страх растёт в тебе с такой огромной скоростью, что ни одна мысль больше не рождается в разуме. Есть только всепоглощающий страх.   Пит вырвался вперёд перед самым опасным моментом, когда квадроцикл уже намеревался столкнуться с деревом, и Аллилуйя! У меня с души упал огромный-преогромный камень, когда мы оказались на безопасной дороге без лишних препятствий на пути. У ближайшей развилки скорость снизилась, и мы остановились. Джетт и Пит зашлись хохотом, а я, мне кажется, находилась в лёгком шоке.   Я стянула шлем и посмотрела на Пита с Джеттом испуганными глазами.   — Мне нужно отдышаться, — сказала я, раздувая лёгкие до предела. Хотелось, чтобы сердце, которое совсем недавно трепетало от симпатии, перестало буянить от страха.   — Эй, что случилось? — переставая хохотать, проговорил Пит и шагнул ко мне на встречу, но я согнулась пополам, до сих пор чувствуя страх у себя в груди. Оказалось, что дышать становится труднее.   — Мне немного плохо. Надеюсь, пройдёт, — услышал ли мой сдавленный стон Пит, но мне стало не по себе, поэтому я продолжала висеть вниз головой, приходя в чувства.   — Чего? — рассмеялся Джетт, и я зажмурилась от пляшущих чёрных пятен перед глазами. От их пляски моя голова заболела сильнее. — Это мы ещё разминались! Соберись, Андерсон.   В этот момент мне хотелось бросить Джетту какую-то едкую фразу, но промолчала, думая о себе.   — Если хочешь, я могу ехать помедленнее, — предложил Пит, и я уже хотела поблагодарить его, подняв опущенную голову, но тут голос опять подал Джетт.   — Не-е-т, — протянул кисло он. — Мы же веселимся, чувак! Если ей не нравится, то пусть идёт кататься на велосипеде.   Я уже не могла выдержать очередного наезда в мою сторону, поэтому выпрямилась, подбочениваясь, и хмыкнула, встретившись с глазами Джетта.   — У меня нет велосипеда, но спасибо за совет.   — Пит, ты сделал огромную ошибку, пригласив её сюда. Все выходные коту под хвост, а ты ведь знаешь, как я их ждал!   — Знаю, знаю, — задумчиво пробормотал Пит, на лице которого явно проглядывался серьёзный умственный процесс. Он решал, с кем соглашаться. В итоге парень почесал затылок, глядя то на меня, то на обиженного Джетта, который надевал опять шлем и уезжал прочь от нас. Нахождение со мной стало ему, видимо, не по душе. — Мэйвис, — Питер проследил на другом, скрывающимся за вершиной холма, — я предлагаю нам встретиться в более тихом и спокойном месте, где не будет шума мотора и драйва.   На долю секунды мой рот приоткрылся, когда я услышала это и попыталась усвоить это предложения. Он выбрал не меня, а друга. Лучшего друга, который устроил драму и уехал.   — Пойми, Джетту сейчас трудно. У него очень много дел и планов, да и вообще жизнь меняется на сто восемьдесят градусов. Но у нас с тобой все стабильно и ровно, кажется? — усмехнулся подбадривающе Пит и поднял мой подбородок указательным пальцем. В своей «стабильности» и «ровности» я уже не была уверена.   — Конечно, Пит, — бодрым голосом ответила, хотя сейчас я силилась не сдаться и убежать, как поражённый враг. — В следующий раз.   Питер подмигнул мне, приглашая довезти до начала трассы. Всю дорогу, я сдерживала горечь обиды внутри себя, и уже, идя домой, я спряталась в ближайшем парке на одинокой скамейке и заплакала. Я пыталась внушить себе, что Пит поступил мудро, не бросив друга, однако мысли о том, что его выбор был ошибочный, одолевали и побеждали в этой схватке противоречий.