Ради всеобщего блага

      Мы вошли в кабинет директора, мне очень редко приходилось бывать в этой, официальной его части, слишком уж строго она была оформлена. Я с надеждой посмотрел на мало заметную дверь, ведущую в небольшое уютное помещение, где мы все любили собираться на педсоветах и обычных встречах. Директор прошел к своему столу и кивнул нам на выставленные домовиком жесткие плетеные кресла, я уловил разочарованные взгляды коллег, направленные на ту же самую дверь, и устроился в кресле. - Армандо, объясни, пожалуйста, нам, что происходит? - На меня напал студент, директор! Я требую его наказания по всей строгости. - Мы все это видели, - согласился директор, - Меры будут приняты, но мы хотели обсудить другое. Ваше поведение. - О чем вы, директор? Я не нарушал правил! - Я знаю, Армандо… Но у тебя проблемы с учащимися. Сейчас ты являешься помощником профессора, проходишь преподавательскую практику. Твоя первоочередная задача – научиться поддерживать дисциплину и приобрести авторитет у учеников. Мы понимаем, что ты учишься, но сегодняшнее … происшествие … может плохо сказаться на свидетельстве Мастера. - Вы мне угрожаете, директор? – возмутился Диппет. - Нет. Просто советую немного … изменить систему преподавания. - Я учту, директор Блэк. Вы примете меры? - Что бы вы предпочли? - вмешался декан Слизерина. - Исключение. - Исключение – это крайняя мера, мой мальчик, - прошелестела декан Райвенкло, совершенно седая маленькая, но очень живая, старушка. - И, тем не менее, я настаиваю. - Мы учтем твое мнение, но ведь физического вреда тебе причинено не было. Стоит ли налагать на ребенка столь серьезное наказание, мой мальчик. Не надо ломать ему судьбу... - Может быть, ты удовлетворишься другим наказанием? – поинтересовался директор. - Снятие баллов? – в голосе Диппета отчетливо слышалось презрение. - Потеря сотни баллов – существенное наказание для факультета. - Двухсот! – жестко отрезал декан Слизерина. – Теренс нарушил все правила и нормы. Я согласно кивнул, потеря почти трети накопленных баллов небольшая цена за возможность продолжить образование. Декан Райвенкло, преподаватель права и законодательства магической Британии, холодно произнесла: - С виновного в пользу пострадавшего взыскивается штраф в размере от 50 до 5000 галлеонов, в зависимости от степени принесенного ущерба. Оценка физических травм возлагается на опытного колдомедика, за причинение морального вреда полагается денежное возмещение до сотни галлеонов, большая сумма – только по решению Визенгамота. - Тебе был причинен физический вред, Армандо? - Нет. Но был подорван мой авторитет, директор. - Как директор Хогвартса, я могу взыскать с мистера Теренса денежный штраф в размере ста галлеонов. Штраф, снятие двухсот баллов и отработки до конца учебного года вас удовлетворят? Диппет обвел всех нас взглядом, его глаза сверкнули. Во время всего обсуждения я молчал, так как ни о физическом вреде, ни об исключении речи уже не шло, а потеря баллов и отработки не такое уж и тяжелое наказание. Штраф, правда, для семьи фермеров великоват, особенно весной, но я мог помочь своему студенту. - И порка. Публичная, - потребовал Диппет. - Я против, - немедленно возразил я. - Либо исключение. Ваши гриффиндорцы абсолютно не воспитаны, грубы, нахальны и не сдержаны. - Я прошу тебя, Армандо, подумать еще немного. Предложенное тобой наказание излишне сурово, - произнес директор. - Снятие баллов, штраф и публичная порка или исключение! - К сожалению, Финеас, как преподаватель и пострадавший, Армандо имеет право сам назначить наказание, - вздохнула декан Райвенкло. – Предложенное … наказание не должно быть калечащим для ученика, это единственное требование Устава Хогвартса для экзекуции. - Пригласи мальчика, Гарри, - вздохнул директор после того, как все присутствующие согласились с наказанием, а мне директор запретил возражать как Глава рода Блэк.       Я поднялся и подошел к двери, мое кресло исчезло, деканы встали следом за мной и отошли в глубину кабинета, обычай требовал выслушивать вердикт стоя. Алан находился внизу в коридоре у директорской горгульи, он нервно вертел в руках палочку, увидев меня, он облегченно вздохнул и шагнул ко мне. Я сжал его плечо, прошептал «Помалкивай. Веди себя … спокойно» и подтолкнул в кабинет. Мальчишка подозрительно посмотрел на Диппета и постарался встать поближе ко мне. - Мистер Теренс, - начал директор. – Ваш поступок был очень неблагоразумным, за эту выходку вам придется заплатить. Совет преподавателей Хогвартса принял решение. Вам предоставлен самостоятельный выбор наказания. Первое - это исключение с волчьим билетом, вы не сможете продолжить образование ни в одной из магических школ Англии, но ЖАБА сдать сможете в Министерстве Магии на общих основаниях. Второе - денежный штраф в размере ста галлеонов в пользу помощника профессора Диппета, отработки до конца года, и публичная порка. О выборе наказания вы должны уведомить меня до понедельника, также я объявляю о снятии двухсот баллов с факультета Гриффиндор. Ваш отец уже уведомлен об этой ситуации, он получил разрешение забрать вас из школы до выходных. Сейчас вы свободны, мистер Теренс, профессор Эванс проводит вас до гостиной, соберите вещи. Гарри, зайди ко мне после отбоя.       Выслушав вердикт, Алан побледнел и опустил голову. Я взял его за локоть и вывел из кабинета, он пребывал в прострации и механически перебирал ногами. Очнулся он только на входе в гостиную факультета, поднял на меня глаза, в которых застыли невыплаканные слезы. - Что мне делать, профессор? - Держись, Алан, держись. Сейчас ты соберешь свои вещи, и я отправлю тебя домой, посоветуешься с родителями. Я приду к вам в субботу, тогда все и обсудим.       Гостиная встретила нас тишиной. Студенты немедленно встали и окружили нас, о почти опустевшей копилке факультета все уже знали и хотели убедиться, что на этом все и закончилось. К сожалению, сказать им было нечего, Теренс поднялся в спальню и минут через десять спустился, прижимая к себе сумку с личными, дорогими ему, вещами. Мы расположились в учительской, по моей просьбе домовик принес какое-то зелье из группы успокоительных и протянул Теренсу. Во всем Хогвартсе существовало только два камина, соединенные с внешней каминной сетью: в учительской и кабинете директора, все остальные объединялись в школьную систему, мы молча сидели и смотрели на пламя. Я просто не знал, что же мне сказать, а Алан под действием зелья спал на ходу, завернувшись в трансфигурированный специально для него плед. Шло время, большие напольные часы пробили восемь, и тут пламя в камине вспыхнуло зеленью. На ковер вышел крупный широкоплечий мужчина с обветренным загорелым лицом, он огляделся, взмахнул палочкой, очищая потрепанную мантию от пепла, и поклонился мне. Я поприветствовал его и кратко ввел в курс дела, мистер Теренс хмуро поглядел на своего сына, наконец задремавшего, и согласился принять меня в своем доме в субботу. Он разбудил мальчика, погладив его по голове, помог подняться и проводил к камину, на столе осталась лежать бумажка с координатами аппарации, у мистера Теренса было недостаточно сил, чтобы аппарировать прямо от Хогвартса, а вдвоем и подавно.       Вечером, успокоив ребят и сопроводив их по спальням, я отправился к директору, руки так и чесались, придушить Диппета. Злыдни, прекрасно ориентировавшиеся в моих эмоциях, рычали и злобно смотрели по сторонам, я чувствовал их настроение как отражение собственных чувств. Словно легким облаком меня коснулось ощущение стаи, оставшейся в Литтл Уингинге, волна агрессии, готовность к атаке или отражению нападения. Я остановился, прислонился к стене и закрыл глаза, пытаясь нащупать этот узкий канал, связывающий меня с родным и далеким родовым мэнором. Внезапно меня накрыло болью, столь сильной и всепоглощающей, что я едва не потерял сознание. Смерть. Смерть одного из моих злыдней. Смерть того, кого я оставил с факультетом. Злыдни рядом со мной вздрогнули всем телом, задрали головы… Прежде чем их вой перебудил бы весь замок, я бросил усиленное заглушающее заклинание, на купол тишины не хватало концентрации. Под жуткую песнь прощания моих верных спутников, я смог, наконец, установить прочный контакт со стаей Литтл Уингинга. Их боль и отчаянье затопили сознание, я ощутил их горе и, вызванное ими, непреодолимое желание убивать. На миг мне стало страшно, что они нападут на беззащитных жителей, врываясь в дома, уничтожая всех, кто встанет на их пути. Я слишком хорошо знал, на что способны мои создания. Я раскрыл сознание, стараясь охватить как можно больше особей. Я стал стаей, единым сильным, зубастым, многолапым организмом.       Финеас появился внезапно, влил мне в рот стимулятор моего собственного изобретения. - Отправляйся к стае, немедленно! Я ввел твои параметры в защиту Хогвартса. - Не надо, я справлюсь… - Погиб какой-то из твоих зверей? - Не погиб… убит, второй пока жив. - Я помню, что творилось тогда в Запретном лесу… Твои злыдни изрядно проредили обитателей леса, прежде чем успокоились. - Не помню… - Еще бы! Иди, я буду тебя ждать.       Я аппарировал прямо в Литтл Уингинг, щиты Хогвартса я даже не заметил, видно, и правда, получил допуск. Ко мне тут же рванула вся стая, окружила меня, щенки прижались к ногам, кобели закружили вокруг. Пара, на автомате прихваченная мной из Хогвартса, присоединилась к остальным. Сверху кружили северусы, посылая мне изображения округи: жители срочно закрывались в ближайших домах, закрывали ставни (странно, как-то ставни в окнах я раньше не замечал, - механически отметил я). Стая, успокоенная моим присутствием, завыла, прощаясь с погибшим собратом. Благодаря их присутствию, мне удалось наладить контакт с тем, последним моим злыднем и я аппарировал к нему.       Я оказался на каком-то судне, на палубе. Передо мной, спиной ко мне, стояла толпа сильных, мускулистых мужчин, они озверело кричали что-то неразборчивое, размахивали баграми, крючьями, лопатами, железными палками, окружая кого-то, не видимого мной. Я услышал глухое злобное рычание, ощутил боль и ярость моего злыдня. МОЕГО ЗЛЫДНЯ!!! Я тоже был нервным и злым и успокаиваться не собирался. Рядом со мной раздалось злобное рычание на несколько голосов, моих бедер коснулись мохнатые тела. - Извините, господа. Могу я забрать свою собаку?       Люди внезапно замолчали и разом обернулись. Их взгляды были направлены на меня, затем опустились ниже и остановились на злыднях. Руки ближайших сильнее сжались на импровизированном оружии, в глазах вспыхнула злоба… Злыдни, появляясь из-за моей спины, начали расходиться, охватывая всю палубу и не спуская глаз с толпы. Тела напряжены, шерсть на потемневших загривках стоит дыбом, хвосты задраны, меня буквально охватывает их радость от предвкушения боя. Люди начали оглядываться, сгрудились плотнее, злыдни рассредоточились, выбирая себе жертву и нагнетая ужас. За спиной этой толпы раздался радостный вой. Меня точно не устроит бойня на палубе неизвестного судна, находящегося неизвестно где! Я взмахнул рукой, сложив пальцы горстью и насылая на эту толпу успокаивающие и сонные чары. У большинства глаза стали пустыми, люди начали заваливаться, укладываясь прямо на палубу. Злыдни обходили их, принюхиваясь и презрительно ворча, некоторые задирали лапу над неподвижными телами. Один из этой толпы остался на ногах, он судорожно сжимал в руках багор и медленно отступал к борту, не спуская глаз с животных. Прекрасно! Среди этих маглов оказался маг, пусть и слабый. Я невербально наслал на него Инкарцеро, он рухнул, спутанный веревками. Переступая через тела и мусор, я подошел к одинокому псу, он заскулил, потянулся ко мне на дрожащих лапах и едва не упал. Я успел подхватить его на руки, прижал к себе, щедро делясь магией, проводя рукой по шерсти и диагностируя повреждения. Мерлин! Какой же он тощий и грязный! Я буквально чувствовал выпирающие под кожей кости. - Сейчас, мой маленький, сейчас! Потерпи, мой хороший!       Я поглаживал его, накладывая целую сеть исцеляющих чар, зверь прижался ко мне еще плотнее и задрожал. Остальные злыдни окружили нас, также щедро делясь магией с собратом. Пес на моих руках расслабился, засыпая. Я снял мантию, закутывая в нее злыдня, и осторожно опустил на палубу, затем медленно подошел к другому четверолапому телу. Даже на первый взгляд были видны многочисленные травмы, размозженная голова, выбитые клыки, ожоги, грязная шерсть в колтунах, пахнет горящей шерстью,я уменьшил тело и опустил в карман брюк, в этом времени только я всегда носил и заказывал брюки с внутренними карманами. Злыдни нюхали лужи крови и жалобно скулили, я чувствовал их горе и тоску, а также едва сдерживаемую ярость, направленную на людей. Рядом лежали тела нескольких людей, видимо, растерзанных моими питомцами. Я испытывал горечь и сожаление, глядя на них. Как же так получилось? Где же вы были, мои малыши? Как попали на это злосчастное судно? Я подошел к случайно обнаруженному магу. - Здравствуй. Расскажи, что здесь произошло? - Это ведь твои твари… Ублюдок! Чудовище! Монстр! - Я не монстр. Я такой же как ты. Расскажи, что здесь произошло? - Монстр! Чудовище! Я тебя ненавижу! Монстр! – он уже кричал. Я тяжело вздохнул и вломился в его сознание, считывая память.       Мы вышли из порта Делфзейл, Нидерланды с грузом угля. Команда чувствовала беспокойство, многие жаловались на беспричинную панику, ночные кошмары… мне тоже было страшно. Особенно сильно паника накатывала перед люком грузового трюма. Наконец, Марк, помощник капитана, заподозрил груз и приказал открыть трюм. Юнга Ричи, грязный оборвыш попрошайка, нищий с улиц Амстердама распахнул люк. К нему метнулась быстрая тень. Он закричал, вопль ужаса тут же перешел в хрип, фонтаном брызнула кровь. Злобное рычание, волна страха… Все заметались по палубе. Страшно. Как хочется все это остановить! Команды и оплеухи Марка оказали свое действие на команду, мы вооружились подручными средствами. У меня в руках багор… Монстров двое. Это огромные псы, исчадия Ада! Они рычат и взывают к своей дьявольской силе. Кто – то впереди размахивается и опускает на одну из тварей тяжелую лопату. Визг! Мы смогли! Но другая тварь выхватывает свою жертву из толпы и моментально разрывает ей горло. Кок начал бросать в этих монстров ножи, они изворачиваются и атакуют. Крики, ругань, рычание и мерзкий хохот этих жутких тварей. Иногда через головы своих товарищей я вижу этих адских псов. Должно быть именно они приходят за душами грешников. Один из ножей поразил тварь! Теперь мы закидываем их всем, что попадается под ноги, загоняем их в кольцо. Капитан пытается соорудить факел, но влажная ткань не хочет гореть. Марк хватает корабельный фонарь и опускает на голову твари. Неудача. Но тварь задета, она визжит, шерсть дымится. Этот монстр вцепляется Марку в горло… Матросы с силой вгоняют в тело этого зверя металл. Тварь мертва! Осталась только одна!       Я буквально вывалился из сознания своей жертвы. Значит вот как ты погиб, малыш. Нелепая случайность и неравный бой… К сожалению, стереть эти воспоминания нельзя, слишком уж на сильные эмоции они завязаны… Мое вмешательство будет легко обнаружить, что же мне делать? Я опять вхожу в память этого почти мага и заменяю некоторые образы. Теперь это не два злыдня, а несколько крупных волков. Я внушаю, что команда победила, а туши зверей выбросила за борт, к сожалению, есть пострадавшие… Я усыпил свою жертву, снял все остальные заклинания и подошел к следующему человеку. Через полтора часа я закончил и в изнеможении привалился к борту. Глаза стали закрываться. Разбудил меня холодный нос, ткнувшийся в лицо и горячий мокрый язык, прогулявшийся по лицу. Я потрепал «будильник» по холке и поднялся. Один из злыдней сунул мне в руку задушенную курицу. Поделился! Я кликнул стаю, они начали стекаться ко мне со всего корабля, один из них тащил ошкуренную тушу, судя по размеру, барана или теленка и ни в какую не соглашался ее бросить. Тяжело вздохнув, я смирился, взял на руки находку, злыдни окружили меня, стараясь прижаться плотнее. Аппарация!       Мы очутились на центральной площади Литтл Уингинга. Я направился к дому моего личного колдомедика. Уже много лет он жил в деревне и лечил местных жителей, его супруга врачевала животных. В ответ на мой стук дверь распахнулась. Оказывается, никто не спал. Меня немедленно направили в приемную. Здесь я злыдня и оставил, он в полной безопасности, тело погибшего же поместил под заклинание стазиса. Я же направился в Хогвартс через камин.       Финеас встретил меня лично, он удивленно поднял бровь, оглядывая меня. Пришлось осмотреть себя: белая рубашка в крови, брюки и туфли перепачканы грязью, кровью и рвотой. Он очистил меня одним взмахом палочки и протянул бокал. Сил расказывать уже не было, ни физических, ни эмоциональных. Я снял щиты и позволил считать воспоминание за последние часы. Через несколько минут директор закончил и усмехнулся. Я ждал его комментариев, но их не последовало. Я только на минутку закрыл глаза … и уснул.       Проснулся я утром, под теплым пледом на кровати, трансфигурированной из кресла, и все еще в кабинете директора. Злыдни громко и сладко зевнули, потягиваясь, словно кошки. В принципе, на большее рассчитывать я не мог. Почему-то злыдни не доверяли хогвартским эльфам и до тела хозяина не допускали, хотя к моим личным домовикам они так не относились. Я зевнул. Появившийся эльф принес мне поднос с легким завтраком, он уже привык к моим четвероногим сопровождающим и не приближался. Пока я завтракал, появился директор. В беседе я выразил свое недовольство как принятым решением, так и самим Диппетом. - Почему вы не уволите его, к Мордреду? Или не даете мне разобраться с ним? - Я не могу и не хочу! - Но почему? - Гарри, я директор школы, а не министр! Не знаю, как в твоем времени действовал Дамблдор, я не он. Моя власть ограничена. Я рассказывал тебе об этом, видимо, ты забыл. - Что я забыл? - Директора и деканов выбирает Хогвартс. Кандидатов в преподаватели выбирает Попечительский Совет, я могу назначить на должность из этого списка. Треть должностей назначается Министерством. Диппет – засланец, об этом знают все. Я, конечно, могу его уволить, но мне не известно, чьи интересы он представляет и кто придет на его место. Сейчас у него нет авторитета ни у коллег, ни у учащихся, когда дети напишут родителям, то Армандо потеряет покровителей в Попечительском Совете. - Вы уверены, что его покровители именно там? - Нет. Армандо хотя и не трогает аристократов,он покровительствует полукровкам и … прочим, не способным получить авторитет в будущем. И он ополчился на чистокровные факультеты… В этом его ошибка. Мы знаем о Диппете, примерно можем предсказать его действия. Поэтому он останется. Я не хочу подозревать всех новоприбывших. - …! - Не ругайся. Твоим подопечным будет полезно пообщаться с таким преподавателем и научиться работать с ним. Я запрещаю тебе вредить Армандо. - Как быть с Теренсом? - Ты меня извини, конечно, но бороться за этого мальчишку я не буду. - Это потому что он никто? - Верно. - А если бы это был Ричард, или … Арктурус? - Обошлись бы штрафом и отработками. - Но… - Это политика, Гарри, и ничего больше. Теренса некому защищать, его родители никто. Будь на его месте аристократ, Диппет бы не стал ничего подобного и предлагать, - пожал плечами директор.       Я сначала поразился такими двойными стандартами, а потом согласился с ними. Действительно, Хогвартс принадлежит аристократам и Министерству, они диктуют правила. Мне нельзя идти по пути Дамблдора, нельзя. Придется согласиться, но я не позволю погубить будущее мальчишки. Я приму свои меры.       Я отправился в гостиную Гриффиндора и разбудил всех. Ребята собрались сонные и недовольные, как это похоже на мой первый день! Я рассказал студентам о выборе, стоящем перед их однокурсником, и о том, что Диппет останется в школе. Я призвал ребят к дисциплине. Помня свое детство, я хорошо знал, что лекции и приказы не окажут нужного эффекта. Действовать надо по другому. - У нас появился враг, враг опасный и подлый. Нападать он будет на самых слабых, на тех, кто не может защититься. Мы не должны давать ему ни малейшего повода. Запомните, ни малейшего! Делая ему … гадость, вы должны быть уверены, что след не приведет ни к кому из нас. Огромной подлостью с вашей стороны будет, если за ваш проступок накажут другой факультет. Поэтому никакой самостоятельной инициативы. Все обсуждаем факультетом. Ребята поворчали, но согласились. К счастью, впереди были выходные. В субботу я забрал Алана из родительского дома, планируемой мной беседы не получилось. Мальчик был зажат, прятал взгляд и неловко передвигался. Его отец выслушал мое мнение. Я предложил ему деньги, как авансовую выплату за работу Алана на меня в будущем. Но взрослый оставил принятие окончательного решения за ребенком.