Ради всеобщего блага

      Я перелистывал личные дела будущих первокурсников, удивительно, но с каждым годом стопка все увеличивалась. С каждым годом в Хогвартс приходило все больше мальчишек и девчонок, и в этом была моя вина … отчасти. Аристократы, если не были связаны обетами, контрактами или Кодексом, не спешили посылать своих детей в школу. Они свято соблюдали известное правило: ребенок должен учиться в той стране, в которой он будет жить, поэтому если Хогвартс не мог предоставить достойных учителей и позволяли средства, то детей учили дома. Я же был своеобразной достопримечательностью, спасибо Истинным. Наставник Истинных! Большего бреда я не слышал, но на обычных людей действовало, как мед на мух. Люциус не был бы Люциусом, если бы не воспользовался ситуацией: его и моя слава, жесткий контроль над продуктовыми ценами и адресная благотворительность усадили его в кресло министра через год после рождения мальчишек. Меня же Люциус отправил занимать кресло Эвансов в Совет Лордов и место в Визенгамоте, закон запрещал ему делать это самолично. С этими креслами вообще забавно вышло. Они появились сами по себе, как и Род Эвансов во всех родовых книгах всех аристократических родов одновременно с моим первым визитом к гоблинам, и способствовали признанию нас в этом мире и обществе. Первые годы мне не хватало знаний, чтобы занять их, и решения от моего имени принимали Лорды Поттер и Блэк, когда Люциус достаточно оправился, он занял их как Глава Рода. Само по себе это было странно, обычно Род заседал либо в Совете Лордов, либо в Визенгамоте, но нам повезло, или это только мне? Само по себе появление или исчезновение кресел особым чудом не считалось, хотя и было редкостью, а просто сообщало об изменении Статуса конкретного Рода. Но наши были особенными! Кресло в Совете принадлежало Темной ветви, а в Визенгамоте – Светлой, об этом стало известно сразу же и вызвало ко мне необычное внимание. Я был Светлым, а Люциус – Темным, поэтому к моим ребятишкам было самое пристальное внимание.       В этом году в августе было Представление моих Наследников обществу. Пятилетний Скорпи гордо восседал на пуфике, специально выставленном на возвышении посреди бального зала поместья «Белый камень», у его ног на темно зеленой с золотом подушке уместилась Нарси. За день до этого гоблины провели ритуал определения Даров, и сейчас, по обычаю, на детях были соответствующие украшения. На шее сына было одето в несколько рядов жемчужное ожерелье, чей размер и длина наглядно показывали Силу юного Светлого. Грудь и живот закрывало многослойное монисто* из монет, на каждой из которых было изображено по руне. Украшение было слишком тяжело и велико для малыша, но он с гордостью демонстрировал окружающим символ будущего рунного мага. После Представления монисто будет убрано в родовой сейф, а в год получения Мастерства из него выкуют браслеты Мастера Рун. Нарси была не менее горда, чем брат, ее украшения были сделаны на заказ из обсидиана – одного из символов Темной магии. Обычай требовал, что бы на детях были те камни, которые они не наденут, пока не станут взрослыми, и малыши пользовались возможностью покрасоваться. Мерлин, как много в них от Люциуса! Маги никогда не демонстрировали всех способностей своих отпрысков, так поступили и мы. На общее обозрение были выставлены только самые «безобидные» Дары, так, например, Скорпиус был представлен рунным магом, а способности к Магии Крови и Магии Жизни мы скрыли. О девочках говорить вообще было не принято, вся нужная информация сама появлялась в родовых книгах и исчезала при заключении помолвки. Через час детям разрешили удалиться в сопровождении верных злыдней, Нагини, в парке к дружной компании присоединились Шипелка и Кусака.       Две последние были толстыми десятиметровыми королевскими кобрами. Когда после ухода Истинных, мы вернулись в «Белый камень», от пяти созданных мною волшебных выводков змеенышей не осталось ничего, они забрали с собой всех. Не за ними ли они и приходили ко мне в ученичество? Через несколько дней к нам выползли две единственные змейки, сбежавшие от общества Истинных. Я не знаю, чем кормили их новые хозяева и как следили за ними, но выглядели ползуны паршиво, не то, что сейчас. София сцеживала их яд и использовала в своих зельях и снадобьях, они отличались нелюдимым и злобным нравом, но за детьми неплохо присматривали, только Абри, кажется, был недоволен, что они не хотят с ним разговаривать. Впрочем, я надеялся, что взрослея в обществе змееустов, он научиться хотя бы нескольким фразам.       Дети были моей слабостью, я предпочитал проводить с ними как можно больше времени, но забирать их в Хогвартс я опасался, во всех прочитанных мной книгах детям до семи лет не рекомендовалось входить под эти своды, не говоря уже о том, что бы родиться здесь. Я провел по колдографии своей семьи, как же я по вам скучаю! День, проведенный без вас – день прожитый зря, неделя подобна отчаянью…       С этого года я официально стал заместителем директора Хогвартса и обязанностей у меня сразу прибавилось. Хогвартс был единственной школой магии в Англии … для элиты: аристократии, интеллигенции и буржуазии. Учиться здесь было почетно, открывало дорогу в высшие эшелоны, вот только далеко не каждый мог ей воспользоваться. Главным критерием отбора были ни происхождение, ни деньги родителей, ни общественное положение, а только Сила: личная или родовая. Это в моем детстве здесь учились все, кто ни попадя, здесь же отбор строгий. И отвечаю за него теперь я! Юных аристократов я в большинстве своем знал, сильных подходящих маглорожденных регистрировало по стихийным всплескам министерство и отправляло нам список, а всех остальных определяла магия замка и отправляла письма приглашения. В первых числах августа я еще раз сверял списки и навещал отказников, тех, кто не смог бы оплатить обучение. Совет Попечителей ежегодно выделял особый грант для пяти – семи человек, и мне предстояло принять судьбоносное решение. До сих пор я как-то не задумывался о зачислении малообеспеченных учеников, а вот теперь… Я выписал себе несколько имен и покинул замок.       Первым был маленький негритенок - Шелкбот, потомок когда-то привезенных рабов, не отец ли он недруга моего будущего? Мальчишка смотрел на меня темными глазенками из-под шапки кудрей, а его мать молила о милости. Сила ребенка была средней, достаточной для обучения, но стоило ли давать ему шанс? Вторым был сын рыбака, очень рослый для своего возраста, короткостриженный паренек в залатанной отцовской рубахе. Его родители – сквибы преподали мальчику основы контроля Силы, купили палочку и учебник с простейшими заклинаниями, но вряд ли смогли бы оплатить образование. Он был горд, но не чурался тяжелой работы и знал себе цену, он идеально подходил под дополнительные критерии отбора, указанные Советом. Каким бы средневековым не был магический мир, но он обладал огромным отличием от мира обычного – социальными лифтами, позволяющими даже грязнокровкам и обитателям подворотен подняться на вершину. Следующим местом остановки был Лютный переулок. Юный карманник встретил меня наглым взглядом и насмешливой улыбкой. Его аура несла на себе хорошо заметную для меня метку некроманта, я потратил больше двух часов, уговаривая мальчишку на встречу с Люциусом. Мальчику необходимо научиться контролировать Силу. К сожалению, на территории Британии некромантия запрещена, мальчишке грозит Азкабан лет с тринадцати. Хотя, как и в любом правиле, написанном людьми, здесь была лазейка, применять магию Смерти мог только Магистр Некромантии, для магов такого уровня закон не писан. Поручительство сильного Рода могло стать для воришки путевкой в жизнь, а Люциус никогда не простит мне, если я упущу такую возможность. Оставив шалопая на Люциуса, я аппарировал. Магия поиска привела меня в местный дом красных фонарей, где обитала еще одна отказавшаяся от обучения. Хозяйка привела ко мне девчонку в подозрительно открытом платье, гоблинские артефакты, позволяющие определить уровень и направление Силы учеников, предупреждая, обожгли кожу. Я внимательно осмотрел девочку и с ее разрешения, наложил на нее несколько заклинаний, она оказалась Темной ведьмой поразительной силы и девственницей. Такие малышки могли стать драгоценностью любого Рода, может быть, поэтому мать берегла ее и хранила. Она точно станет студенткой, Совет Попечителей возьмет ее даже вне обычного отбора. Нужно только манеры подкорректировать… Я оставил девочке индивидуальное приглашение, точно такое же, как у юного рыбака, и отправился дальше.       Только через неделю я закончил обход и выделил семерых юных магов. Будущий некромант отправился в Думстранг подопечным Эвансов. А на меня свалилась куча другой работы. Я обходил с блокнотом многочисленные классы, делая отметки, на моем столе лежали списки с требованиями от деканов и коллег. Мне предстояло все проверить, составить списки минимально необходимого, сделать заказы поставщикам, подтвердить или отменить контракты. К тому же Финеас настоял на моем присутствии на собеседовании с другими педагогами. Он точно готовит меня себе на смену.       У нас постоянно появлялись новые курсы и факультативы, Блэк стремился расширить программу всеми возможными способами. Пользуясь своим авторитетом, он начал вводить в преподавательский состав сквибов, включать предметы, не требующие магии. Уже сейчас список обязательных предметов втрое превышал изучаемый мной, а факультативов – в десять! И когда студенты все успевают? Впрочем, они были гораздо сильнее нас, умная Гермиона была бы одной из слабейших в школе, а такие, как Невилл большую часть предметов изучали факультативно. Часть чистокровных магов в детстве были откровенно слабыми, это никого не удивляло, к пятнадцати годам они получали полный доступ к магии Рода и заканчивали Хогвартс, в крайнем случае, крепкими середнячками.       Люциус решил снова жениться. Он познакомил меня со своей избранницей, высокой, холодной Леди, вдовой какого-то итальянского мага из клана Медичи. У нее были две дочери, молчаливые и замкнутые девушки шестнадцати и двенадцати лет. Я учтиво поздоровался при встрече, завел мало значащую беседу, вдруг она станет моей мачехой? В принципе, она оказалась интересной собеседницей и большой любительницей ядов, достойная коллега моей Софии. За свою вторую жизнь я настолько поднаторел в зельях, что вполне мог бы стать Мастером, если бы имел соответствующий Дар, мы довольно мило поболтали. Люциус был счастлив … кажется. Тем не менее, спутницу жизни себе он выбирал по политическим мотивам. Когда-то я опасался, что Люциус женится, у него родится сын, а я окажусь помехой. Как слизеринцы разбираются с помехами, я знал хорошо. Теперь же я был спокоен. Я изучил всю доступную мне информацию о Патриархах и их власти над Родом. У Люциуса не родится мальчик. Никогда. Магия не позволит. Тень не может иметь сыновей. Когда я вспомнил о Драко, эта информация привела меня в ужас. Я обратился к гоблинам. Орентуариус смог рассчитать, что первыми вернутся представители старшего поколения, а мои ровесники – последними. За не бесплатно, конечно, он указал мне некоторые подводные камни, меня поджидающие. Оказалось, я могу выбрать, кем станет приходящий: моим братом или моим сыном (Это только Люциусу повезло стать моим отцом!!!), но за все придется платить. В данном случае Силой, точнее магическим истощением. Сын сразу же подпадал под мою власть, только я мог решать, какая Сила будет ему доступна, какие из имеющихся Даров он сможет развивать, какие детки и когда у него родятся, на брата мое влияние не распространялось до получения мною статуса Патриарха. Люциус правил балом, он решал все вопросы и проблемы Рода, определял нашу политику, мне же досталась более тонкая сфера. Вот и думай, чья же власть превыше…       София оккупировала хранилище ингредиентов, разыскивая какую-нибудь редкость в подарок будущей свекрови. Так как хранилище в большинстве своем я заполнял лично, то там было полно всякой особенной всячины, моя супруга все еще сохраняла свою милую привычку предпочитать ингредиенты цветам и драгоценностям. Я не могу сказать, люблю ли я Софию, я вообще не знаю, способен ли я любить. Но я не мог провести без нее больше недели, не слышать ее смеха, не видеть ее улыбки. Наличие четверых детей мало сказалось на ее фигуре и темпераменте, она легко строила весь факультет и Люциуса заодно. Мне нравилось дарить ей подарки от шикарного манто и нового колье до невзрачного букетика мелких полевых цветов. Кодекс поведения чистокровных предписывал подобное поведение, если между супругами сохранялись теплые отношения. С Софи мне было хорошо, тепло, точно у горящего камина зимним вечером, с ней было приятно молчать. Может, это и есть Любовь?       Я старался проводить с семьей как можно больше времени, особенно сейчас, перед самым началом нового учебного года. Почти ежедневно мы выезжали на конные прогулки. Люциусу очень понравились те самые зубастые кони-мутанты, случайно появившиеся в конюшнях Поттеров и Блэков, он поместил в наши конюшни почти десяток тонконогих кобылиц. «Белый камень» очень нравился Софии, ей нравились выложенные плитками петляющие меж кустов дорожки, полянки и беседки, а также примыкающие к поместью земли вассалов. Для Софии мы с Люциусом подобрали гнедую кобылку, спокойную и послушную, подчиняющуюся каждому движению седока, мне же Лорд Принц подарил злобного крупного вороного. Жеребец часто кусался, прижимал уши, храпел и фыркал. Мальчишки-конюхи боялись его неимоверно, этой скотине нравилось догонять убегающих ребятишек, кусать их и сбивать с ног. Я серьезно опасался за безопасность неугомонных близнецов и настоял на стерилизации и внедрении артефакта в животное, теперь жеребец стал мерином и никогда не сможет причинить вред членам моей семьи. Вороной чудесно подходил для семейных прогулок, а для всего остального у Люциуса была целая конюшня. Близняшкам были подарены мохнатые флегматичные пони. Скорпи регулярно предпринимал попытки пустить своего «рысака» в галоп, но тот мудро игнорировал всадника. Мне нравились эти спокойные прогулки вчетвером, цокот копыт гнедой кобылки, сердитый храп моего мерина и недовольное ржание лошадки сына. Он, как, наверное, любой мальчишка, мечтал о быстроногом горячем жеребце и неоднократно пытался убедить свой четвероногий транспорт поучаствовать в скачках. Неудачно. Нарси восседала на своем пони с прямой спинкой и гордо поднятой головкой. Если бы я не знал ее, то решил бы, что она девочка послушная и спокойная, так неторопливо она следовала за нами. В действительности же я всерьез подозревал, что планы большинства шалостей зарождались именно в ее белокурой головке. Вот и сейчас, они явно что-то задумали.       Мы с Софией остановились на вершине холма, оглядывая окрестности. Нам обоим нравилось это ощущение гордости и власти, охватывающее человека, обозревающего свои владения, пребывающие в великолепном состоянии. Вассальные крестьяне приветствовали нас поклонами и улыбками, большинство из них являлось сквибами или маглами и веками служило магическим семьям. Если среди них рождался одаренный, то сюзерен за свой счет обучал его и часто воспитывал в своем доме, помогал основать свой род. Бывало и так, что род со временем становился в один ряд с аристократами. Так когда-то появился род Креббов. Поколениями соблюдающие вассальные клятвы крестьяне приобретали здоровье и долголетие, устойчивость к болезням и крепкую психику. Разрывая подобные договоры, маглы теряли и все преимущества. Часть наших крестьян, особенно сквибы, пришли сами, привлеченные всеми благами, предоставляемыми сильным магическим родом, другие жили на этих землях изначально. Тем не менее, все они сознательно и добровольно дали клятвы за себя и потомков.       Близнецы не стали задерживаться с нами и наперегонки устремились к подножию холма. Там их уже ждали. Мои непоседы обожают козье молоко, особенно парное, и никогда не упускают шанс полакомиться им вволю. С вершины холма я увидел, как ловко покинул седло Скорпиус и помог спуститься сестре, и они скрылись в доме. Наверняка внизу нас встретят их перемазанные мордашки. София переглянулась со мной и пустила свою лошадку в галоп, я – за ней. Мы играли в догонялки, носясь по утоптанным дорожкам и тропинкам, только через час мы повернули в сторону фермы, где находились дети. Лошади шли медленным шагом, бока тяжело вздымались, София была возбуждена, ее глаза горели. Охлаждающие чары позволяли нам чувствовать себя комфортно и непринужденно. Моя супруга с увлечением рассказывала мне об очередном своем зельварческом эксперименте, за несколько лет я научился не только кивать и вставлять восхваляющие реплики в нужных местах, но и определять то, что может потребоваться супруге в ближайшее время. Я прекрасно понимал свою супругу, вынужденную почти на полтора года отказаться от дела всей своей жизни. Многие зелья, как и сам процесс их приготовления, существенно вредят детям и имеют свойство скапливаться в организме зельевара. Аристократки всегда стараются сами вскормить детей материнским молоком, многовековой опыт убеждает, что в этом случае детки становятся сильнее, появляется дополнительная магическая связь матери с ребенком. К сожалению, мои старшие были этого лишены, а вот младшие… Даже сейчас на большом расстоянии София могла точно сказать, что делают Абраксас и Карлус. Так что теперь, когда малыши перестали нуждаться в ее молоке, супруга рвалась что-нибудь сварить. В какой раз я подумал, что в своей одержимости зельями она напоминает мне Снейпа. Неужели и дети будут такими же?!       Неожиданно я получил сигнал об опасности от одного из злыдней, сопровождающего близнецов. Через пару секунд меня достигло предупреждение родовых артефактов, созданием которых Люциус озаботился сразу же после своего прихода в это время, до этого я, лишенный внимания Главы Рода, использовал те, что предоставили Лорды Поттер и Блэк. Я немедленно аппарировал к детям, ни сколько не сомневаясь, что обученный специально под волшебника вороной сам вернется домой. То, что предстало передо мной на ферме, рассердило меня неимоверно. Скорпиус прижал сестренку к стене коровника возле сплошной ограды маленького пастбища. Она сжалась в комок, пряча голову между колен и обхватив себя руками, ее и брата окутывал хрупкий, едва мерцающий защитный купол. Скорпиус стоял на коленях, магией едва удерживая над собой тело пони, закрывающей детей от чей-то агрессии. Чуть впереди них над тушей огромного быка стояли разъяренные злыдни, перемазанные в чей-то крови. Все это я охватил одним взглядом буквально на мгновение и развернулся в ту сторону, куда смотрели злыдни. Их агрессия была направлена на группу молодых магов, защищавшихся от второй пары злыдней. Звери кружили вокруг них, периодически имитируя атаку, так как я категорически запрещал нападать на детей и подростков. Густая шерсть отражала многие заклятия, а от других они мастерски изворачивались. Не склонный разбираться в причинах и следствиях, я обездвижил напавших и связал их. В это мгновение, отстав от меня буквально на пару минут, с громким хлопком появился Люциус, до этого пребывающий где-то на континенте. Вместе мы окончательно обездвижили нападавших и подошли к нашим детям. Все еще взбудораженные, кружили вокруг злыдни, рычали и скалились. Заметив нас, Скорпиус расслабился, отключил защитный артефакт-накопитель и оказался немедленно погребен под тушей пони. Мы с Люциусом одновременно взмахнули палочками, поднимая пони в воздух и освобождая мальчика, на уговоры заходящейся в истерике Нарциссы ушло еще минут десять. В это время подоспела София, ведя в поводу вороного. Мы передали ей ребятишек, и она отправилась в Эванс-мэнор порталом в сопровождении почти всех злыдней.       Кони нервничали от запаха крови, переступали на месте, храпели и косились взглядом на туши животных. Я отправил в аврорат патронуса, а Люциус направился в дом. Через минуту оттуда выскочил его патронус и немедленно куда-то умчался. На пороге дома лежала хозяйка фермы, окровавленная и не шевелящаяся. Где-то в глубине дома громко матерился Люциус, я последовал на его голос. Он оказался во внутреннем дворике по колено в крови и ошметках мяса. Почти вся территория представляла собой филиал скотобойни, мощенный булыжником дворик был засыпан тушами расчлененных овец. Маг обнаружился правее, он пытался отбиться от атаки обезумевшего цепного кобеля, спущенного с привязи ребятенком местного фермера. То ли пацаненок, то ли девчушка забился в развалившуюся конуру и сжимал в руках ошейник. Вынырнувшие из-за моей спины злыдни решили немедленно поучаствовать в забаве и освободили моего отца от его «игрушки». И тут появились авроры. *Монисто (стар.) - шейное украшение, состоявшее из цепочки или шнура с крестами и монетами, в роде ожерелья.