Мальчишки

      Порванные, грязные штаны. Спущенный футбольный мяч. И конечно же сбитые костяшки. Они совершенно разные, но воспоминания о том беззаботном времени, у обоих вызывают приятную негу.       Сева Косицкий отчаянно не хотел взрослеть. Он и сейчас то не особо взрослый. Не серьезный, непостоянный, обидчивый, и немного наивный. Только вот к несчастью для Севы, личные характеристики никак не влияют на возраст и требования от него. Мужчина это осознал, когда подловил себя на мысли, что скучает. От взрослых слишком много хотят.       "Сева, веди себя прилично".       "Сева, делай выбор".       "Сева, зарабатывай, готовь себе еду, убирай в квартире, самостоятельно вставай по утрам".       "Сева, нельзя пить, если завтра на работу".       "Сева, когда ты уже обзаведешься женой?"        В бесконечном ворохе "Сев" совсем затерялось маленькое, едва уловимое, по-детски трепетное:       "Сева, как ты мог?"        Так восклицала мама, когда сын вернулся с улицы, а такое ощущение, что с грязевой лужи.       Так восклицала строгая завуч Инга Петровна, когда ее "любимый" ученик, находящийся под личным контролем, вновь разбил школьное окно.       Так восклицал директор, когда Сева Косицкий и его лучший друг Артём Широков стояли у него в кабинете все побитые, но довольные. Артёмка не бил стекол, поэтому весь спрос за очередную драку был именно с Севы.       И там, стоя в кабинете или дома перед взрослыми, краснея и оправдываясь, он был счастлив. Нет, не потому-что на него кричат или призывают к ответственности, совести. И даже не потому-что в оправдания верили и оставляли безнаказанным. Самому постирать испачканную одежду, выдержать строгий взгляд (ещё долго преследующий в ночных кошмарах), извиниться за драку, клятвенно пообещать исправиться, а потом повторять всё по кругу - это всё такие мелочи.       Теперь вдруг оказалось, что чтобы купить одежду или новое стекло, нужно тяжело работать. А царапины на руках сильного, могут знаменовать серьезные травмы слабого.       У Севы нет детей, но работая в команде с психологом и насмотревшись на отношения поколений, мужчина вдруг осознал каким чудилой был. Родители переживали за него, каждые победы и поражения воспринимали как собственные. А он только издевался, изводил и провоцировал.       Севе Косицкому стыдно за своё поведение. Но он с тоской вспоминает то время. Гораздо проще, когда твоя единственная проблема - Нинка Смирнова, которая выбрала Артёмку Широкова.        Антон Спицын слишком скептичен и занят, чтобы вспоминать своё детство с теплотой или злостью. Но в свободную минуту он непременно согласится, что раньше было проще.        Мама никогда не ругала его за порванную или грязную одежду. Только вздыхала, думая о чем-то своем. А потом тихо выдавала:        "У девочек красивые платья, бантики, а моего как в лужу уронили. Говорила я твоему отцу, что девочки проще".       Антон стыдливо опускал глаза, хотя на языке так и крутилось справедливое замечание, что пол ребенка дело рандомное и ни от кого не зависящее.       Антоша хорошо учился и был любимцем учителей. Если происходили конфликты, то все взрослые непременно принимали его сторону. Если Антон и в самом деле был виноват, то признавался сразу. Взрослые небрежно махали рукой и безапелляционно заявляли:       "Бедного мальчика спровоцировали!"        И все.       Мама медсестра, работающая на две ставки, чтобы прокормить сына. Отец, военный, умер слишком рано, но отлично успел запомниться своей контузией на всю голову (в плохом смысле). Антона жалели. Видели, что у мальчика есть совесть и жалели ещё больше. Это злило, бесило, выводило из себя. У каждого поступка есть свои последствия, разве не этому должны учить взрослые?        Антону казалось, что уже все знают, что он из неблагополучной семьи. Учителя, дети, их родители, даже простые прохожие. Но никто не решается трогать сына психа - алкаша. Все терпеливо ждут, когда он закончит школу, пройдет по улице, или просто закончит так же как отец. Чудо ведь не существует, разве может "никто" выбиться в "люди".       Ярлык, бирка с именем прямо как в морге, клеймо. Вместо всех усилий, в учебе, в поведении, все замечали только то, что на слуху. Антон злился и делал ошибки, о которых сейчас жалеет. О них знает всего один человек - он сам, но этого достаточно, чтобы отчаянно мечтать вернутся в детство.       Осознание, которое пришло с возрастом, здорово помогло бы в прошлом.       Его действительно жалели. Но не из-за отца и даже не из- за матери. Они видели его усилия вырваться из болота обстоятельств. И верили, что Антон не из тех, кто погрязнет в нем и сдастся... как отец.        Важной частью взросления для мальчиков является армия.       Сева никогда никому в этом не признается, но он отчаянно не хотел служить. Всерьез задумывался над тем, что себе поломать и как за раз родить двойню. Где Косицкий и где дисциплина? Чем ближе становился призыв, тем сильнее расходились эти два понятия. Всю последнюю неделю он сидел в своей комнате и обречённо смотрел в одну точку. Будто бы это может чем-то помочь.       До сих пор армейские годы отдаются невероятными усилиями и колоссальным количеством потраченных нервных клеток. Из Севы не сделали человека, нет, такое не под силу никому, его просто научили дисциплине (самую малость) и помогли осознать ошибки.       Уйдя на дембель, парень первым делом наведался в родную школу. Он снова, хотелось бы верить, что в последний раз, пообещал Инге Петровне исправиться. Перестать драться, пачкать одежду, ломать все, к чему притрагивается...       Подобный порыв Инга Петровна, человек, который видел Севу чаще, чем собственных детей, не оценила. Она слишком хорошо знает его характер. И совсем не удивилась, что мальчик твердо решил работать в МЧС.       Антон, сколько бы раз его не называли странным и не призывали одуматься, специально поступил на заочное обучение и при первой возможности записался на службу. Ему хотелось попасть в место где все серьезно, по-настоящему. Где дисциплина такая, что ходят строем, нога в ногу, шаг в шаг. Где жить нужно по чёткому расписанию и беспрекословно слушаться приказа.       Вожделенная система принесла только разочарование. Нет в армии никакой дисциплины. Только показуха.       Взводный с облегчением вздыхает, когда уходит ротный.        Прапорщик с облегчением вздыхает, когда уходит взводный и идёт пить чай в каптерку.       Старослужащие уходят курить, а молодняк разбредается кто-куда.       В принципе, этого и стоило ожидать. Хаос не может полностью искоренить дисциплину, ровно так же, как и дисциплина - хаос. Пока в мире существует гармония, Спицыну трудно придется.       Когда Сева Косицкий впервые увидел своего напарника, ему захотелось сделать карикатурное лицо, всплеснуть руками, и уточнить у начальства, что оно курило. Как спасатель МЧС должен уживаться с... эм... криминалистом. Да, лучше всего назвать это нечто в костюме криминалистом. Другие банальные определения тут не подойдут.       Отношения не клеились. Сева рассказывал про свои любовные приключения, Антон про искусство и вряд ли кто-то из них слушал собеседника. Они были слишком разные. Абсолютно. Любвеобильный Сева, однолюб Антон. Косицкому иногда казалось, что его напарника не возьмут никакие пули (костюм не пропустит), он умрёт от скуки. Знаете, такой серой и безграничной, как и вся его жизнь.       Что это чудо в костюме видело кроме жены и занудных учебников? Вот таких вот пай мальчиков учителя всегда оправдывали. Ну конечно, очередная золотая медаль для школы, лишняя фотография на доске почета... Сева часто дрался с такими вот ботаниками. Не потому что он законченный хулиган или садист, просто его бесили опрятные мамочкины сынки. Сейчас драться со Спицыным Сева не собирался, как бы тот не... эм... проявлял характер. Во-первых, подростковая дурь уже прошла, во-вторых, для взрослых людей это странно, и наконец, в-третьих, первое впечатление обманчивое.        Антон не оказался заядлым веселуном, сумасшедшим затейником, просто адекватным собеседником, которого не заносит. Но он нормальный мужик. Немного занудный, странный, но нормальный. Чётко знает к чему стремиться в жизни, преданный, в каком-то смысле мудрый, часто именно благодаря его внезапному озарению они выходят на преступника. Если не вспоминать, что у них катастрофически мало общих тем, то хороший собеседник. С ним легко общаться, не нужно придумывать сто тем, напряжённо молчать, и он, не поверите, может остроумно ответить на любую шутку.        К этому осознанию Сева шел долго, постепенно. И, кстати, да, подтолкнула к нему совместная драка, как бы иронично это не звучало. Подозреваемый и его дружки решили взять количеством, завязалась потасовка. Невесть откуда взявшийся Антон, который вообще должен был быть на другом конце города, не раздумывая бросился на помощь. Сотрудники МРГ тогда прилично получили, но нужного парня в офис всё-таки привезли.       В итоге, даже когда Спицын перестал быть напарником и ушёл в другую группу, даже когда графики перестали совпадать, парни всё равно общались. Несколько раз в месяц они собирались в квартире одного из них и смотрели футбол. Сева с чипсами и пивом, Антон с соком и нотациями об бессмысленности этой игры.        Когда Антон Спицын впервые увидел своего напарника, ему захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу и истерически засмеяться. Но он быстро взял себя в руки и здраво рассудил, что Всеволод - всего лишь среднестатистический человек, склонный к авантюрным и необдуманным решениям. Таких в мире миллиарды и придется смириться. Вся его жизнь напоминала голливудский боевик, и иногда Антону казалось, что выдайся Севе хоть один спокойный день, без приключений, тот умрет со скуки (пусть даже это научно невозможно).       Общение задалось не сразу. Понадобилось много времени, чтобы притереться, приглядеться, и наконец прийти к взаимопониманию.       Если честно и совсем по секрету, прагматик Антон Спицын завидовал Всеволоду Косицкому. Самую малость. Ему было невдомёк как напарник может так жить. Постоянные приключения, которые сваливались на голову как снег, иногда целенаправленно, иногда случайно. Всеволод легко воспринимает свои проблемы и так же легко с ними справляется. Это не значит, что ему на всё по-барабану, просто он лишний раз не грузится. Его ничего не держит, он в любой момент может сорваться и уехать в закат, туда, где ему будет спокойно и комфортно. И что самое главное, Всеволод Косицкий - наслаждается жизнью. Этого Антону, слишком рано повзрослевшему, не понять. От того и завидно.        Он не понимает, как можно кричать на экран и конкретного "мазилу". Всё равно ведь не услышит. Почему так радостно, если любимая команда выиграет? Как вообще определять "любимую" и что это даёт? Спицын не понимает и вряд ли когда-нибудь поймет. Но глядя на Севу, который как ребенок разговаривает с телевизором, Антон лишний раз убеждается, что такие эмоции и чувства вообще существуют.       Кажется, это и есть настоящая мужская дружба.