Imprudent etape...

Поздний осенний вечер. Шагаешь по асфальтированной дорожке. Зябко кутаешься в тонкую куртку, пытаясь избавиться от назойливых ледяных прикосновений взбунтовавшего ветра и его же колких поцелуев. Неожиданный даже для себя глубокий вдох ртом. Холод врывается внутрь. Легкие расправляются и, в качестве отдачи, ты начинаешь кашлять. От такой погоды на душе тяжело. Разум упорно убеждает идти быстрее, ибо можно заболеть, но тело яро сопротивляется. Оно уже давно не ощущало таких знакомых и родных ледяных прикосновений и колких, но в тоже время приятных поцелуев. Шаг замедляется. Хочется еще…но нельзя. Ей бы не понравилось то, что ты опаздываешь. Снова набираешь скорость и быстрой, отточенной походкой приближаешься к нужному зданию. Подъезд. Лифт. Седьмой этаж. Квартира 80. Дверь. Ключ. Наконец-то дома. Только не у себя… Захлопываешь за собой входную дверь и резко понимаешь, что тело становится тяжелым. Большая кожаная сумка с грохотом выпадает из рук и приземляется на пол. Бутылка красного вина осторожно выскальзывает из лежащей на полу дамской принадлежности и шумно начитает катиться по кафелю. В нос ударяет резкий запах ее духов, словно она была в этой квартире незадолго до твоего ухода. Этот замысловатый аромат неизвестной тебе фирмы всегда манил. Что-то французское и в тоже время…свадебное. Ты никогда не могла понять, почему именно такие ассоциации. Хотя ты никогда и ничего не понимала, находясь с ней в одном помещении… Опускаешь голову и, глядя в пол, медленно проходишь из коридора в комнату. Перешагиваешь порог и резко поднимаешь глаза, начиная смотреть по сторонам. Мимолетная ухмылка касается губ. В темноте, при легком свечении луны в окно, эта комната превращается в райское местечко для двух влюбленных. Для двух… Подходишь к окну, стуча каблуками по паркету и задергиваешь шторы. Не нужна романтика. Не хочется. Совсем. Быстро покидаешь маленькое помещение, закрыв за собой дверь из светлого дерева с матовыми вставками стекла. Вновь проходя мимо коридора, скидываешь ненавистные туфли и отправляешься на кухню. Долго стоишь в нерешительности на пороге. Не в твоем характере. Вообще, после того, как в твоей жизни появилась она, ты резко поменялась. Стала более мягкой, нежной. Ведь это же ты первая призналась ей в том, что любишь. В том, что хочешь жить вместе. До сих пор помнишь, как округлились ее глаза, и как вздернулась бровь после тех заветных слов. А ведь прошло уже четыре года… Сливаясь с темнотой, словно кошка, обходишь стеклянный стол, несколько стульев и подбираешься к чайнику, что стоит на полке. Быстро набираешь воду и включаешь воду греться. Хочется ее любимого чая. Его запах всегда ассоциировался с ней. Поискав на полках кухонного уголка, находишь последний пакетик. Достаешь кружку. Они хранятся все на том же месте, где и раньше. Вообще все в квартире говорит о том, что она только что здесь была. Что она и сейчас здесь. Только сантиметровый слой пыли говорит об обратном. Споласкиваешь емкость и завариваешь пакетик кипятком. Кухня моментально наполняется этим дурманящим ароматом. Ее духи заставляли тебя забывать обо всем, а уж в совокупность с этим запахом дарили легкий опьяняющий эффект. Сразу же было необходимо получить тот колкий поцелуй. Сразу же было необходимо ощутить ее в своих объятиях. Забиваешься в самый темный угол и, обхватив кружку, сидишь и смотришь по сторонам, пытаясь осознать, что больше нечего терять. Так и не можешь свыкнуться с мыслью, что теперь не с кем проводить ночи, смотреть фильмы, дарить подарки, слушать песни…песни. Глазами начинаешь искать тот заветный предмет. А вот и он. Старый магнитофон. Такие только в советском союзе и были. Сейчас все давно перешли на плееры и музыкальные центры. Ты тоже предлагала приобрести что-нибудь подобное, но она наотрез отказалась. А ты постепенно привыкла к раздражающему поначалу шуршанию. Черный, потрепанный, но тоже ставший родным. Перед глазами появляется отрывок из жизни. Ты бы все отдала, чтобы снова оказаться в том времени… * Холодная ночь первого дня осени. В темной квартире можно различить два силуэта и пар, который исходит от больших кружек с чаем. Она походит к своей любимой вещичке и, понажимав пару кнопок, садится на подоконник. Согнув ноги в коленях, обхватывает руками горячую емкость с вкусным кисло-сладким напитком. Переводит взгляд на тебя и, услышав, что пора, начинает тихо, чуть грустно запевать, смотря в глаза и приглашая сесть напротив. Ты соглашаешься на немое приглашение и забираешься на подоконник, удобно устраиваясь специально соприкасаясь своими ногами с ее. Она чуть улыбается и продолжает петь, смотря то на большую бледно-желтую луну, то на тебя. Шуршащие звуки магнитофона и ее нежный сейчас голос успокаивают, создают уют. Песня заканчивается и она замолкает. Ты не сводишь с нее глаз, и, кажется, слишком громко просишь ее об одном: - Пой мне еще… Долго смотрит на тебя. Вглядывается. Пытается понять, а правда ли тебе это нужно? Ты в ответ уверенно смотришь на нее. Тогда она изящно выгибается и, нажав еще несколько кнопок, возвращается в исходное положение, а из колонок начинает литься приятная музыка. Но она больше не смотрит на тебя, как было раньше. Весь ее взор обращен луне. Она будто ей поет. Ты следишь за ее блестящими в этом свечении глаза. Наблюдаешь полуоткрытые розовые губы с мелкими трещинками. Она слегка облизывает их. Вот начинается припев после секундной паузы. Только сейчас начинаешь вслушиваться в слова, что слетают с ее уст. Песня о войне. О Чечне. В темноте, сквозь это тихое пение слышны шорохи, скрипы, завывания ветра. Ее голос чуть подрагивает. А у тебя в голове всего одна фраза: «Пой мне еще. Пой». Последние аккорды. Последние строчки. Магнитофон затихает. А вместе с ним и она. Смотрит на тебя, а ты лишь протягиваешь руку и сжимаешь ее коленку. В качестве поддержки. Она слегка улыбается и, отставив полупустую кружку, тянется к тебе за поцелуем. Ты, заметив ее действия, убираешь все из рук. Тянетесь друг к другу, но… * …Но неожиданно из не докрытого крана в раковину гулко падает капля воды. Она выдергивает тебя из воспоминаний, и ты оказываешься одна. В жестокой реальности. В холодной пыльной квартире, пропитанной лучшими моментами, запахом ее духов, песен и чая… Делаешь глоток и, встав, подходишь к проигрывателю. Парочка знакомых кнопок и он начинает сквозь громкое шуршание еле-еле мурлыкать ту самую мелодию о войне. Ты садишься на подоконник с ее стороны и, сделав еще глоток уже остывшего и начавшего горчить чая, припоминаешь тот ненавистный день. Пожалуй, он всегда будет всплывать у тебя в память, ведь такое нельзя забыть. Такое нельзя принять и простить… * Конец декабря. Скоро Новый год, поэтому зима решала порадовать горожан снегом, а горожане, в свою очередь, спешат по вечерам в магазины, дабы приобрести сюрпризы своим близким. Вот и в конторе отпросились практически все сотрудники. Она понимающе всех отпустила. Ты же осталась на дежурство. Твой сюрприз был уже готов. В ее готовности ты так же не сомневалась. Вы сидите в кабинете и о чем-то разговариваете. Ведете себя, как обычные коллеги. Ничего большего. На работе – это негласное правило. Беседу прерывает зазвонивший нежданно-негаданно телефон. Она поднимает трубку. Сначала долго слушает собеседника, а потом берет ручку и что-то записывает на листок. Видимо новый труп. Отлично. А ты хотела провести эту ночь в тишине и с сигаретой в руках. - Кать, на задержание. Похоже, наш знакомый объявился… Решаете ехать вдвоем. Непонятные петляющие загородные дороги долго не кончаются. Ты уже держишь пистолет наготове, чтобы в случае чего, немедленно открыть огонь. Она сидит за рулем и неотрывно смотрит на дорогу. Нервничает, хоть и не показывает этого. Все-таки давно не выезжала за пределы здания. - Все хорошо будет. Чуть с прищуром в глазах произносишь ты и пытаешься разглядеть хоть что-нибудь, кроме пятидесяти метров дороги, освященные желтыми фарами Ниссана. - Вот, это место. Она не отвечает на твою фразу, будто не замечает. Уже привычка. Машина тормозит. Фары гаснут. Она достает пистолет и снимает с предохранителя. - Пошли! Надеялись, что справитесь сами, без ОМОНа. Это и было роковой ошибкой. Проникнув за заброшенную стройку в полуразрушенное здание, аккуратно, словно львицы крадетесь за добычей, в надежде на неожиданное нападение сзади. Но не тут-то было. Преступники все знали о вас, поэтому приготовившись и дождавшись, пока кто-нибудь из вас войдет в поле зрения, они начали стрелять. Этим «кто-нибудь» должна была оказаться ты, но она, заметив одного из этой чертовой банды, повалила тебя на снег и прикрыла собой. Одна, две, три пули… Но неожиданно стрельба закончилась и послышались звуки приближающейся полицейской машины. Неразборчивый топот. Сбежали, собаки… Быстро приходишь в себя и понимаешь, что она наделала. Переворачиваешь ее на спину, а сама садишься рядом. Пытаешься понять, дышит или нет. Она распахивает глаза и на последнем вздохе смотрит на тебя, пытаясь выдавить из себя пару слов. Совершенно не обращая внимания на боль и на холод. А ведь она лежит на только что выпавшем, еще девственном и нетронутом людьми снегу. - Галь, Галя. Ты живи. Я сейчас позову врачей, все хорошо будет! Пытаешься стянуть с себя куртку и положить ей под голову, но она останавливает тебя, сильно сжав руку. Тогда ты берешь ее голову в руки и укладываешь на свои колени. Видишь - она на пределе. - Мне осталось три минуты. Затем я умру. Я знала, что будет так. Кать, с наступающим Новым годом тебя. Подарок во внутреннем кармане. Знаешь, перед смертью, есть одно желание. Наклонись. Ты послушно наклоняешься и она ярко, пылко, чувственно целует тебя. Горячие губы с привкусом железа обжигают, даря незабываемые ощущения. Спустя очень короткое, как тебе кажется, время, она отстраняется и произносит: - А теперь подарок. И никаких «но». Руки сами по себе начинают лезть во внутренний карман ее куртки и достают аккуратный в исполнении, дорогой портсигар. Ты в изумлении переводишь взгляд с него на нее. Да, она любила преподносить тебе дорогие подарки, но откуда деньги? Хотя дело вовсе не в них. Галя всегда запрещала тебе курить. Ты затягивалась пару раз тайком от нее, но она все знала, разве что, вида не подавала. А тут портсигар, да еще и с дорогими итальянскими сигаретами. - Галь, но… - Кать, ты же не исправима. Она последний раз улыбается и, посмотрев в твои глаза, закрывает свои навсегда. Ты сначала не понимаешь, что происходит, не осознаешь. А потом, когда стоящие в глазах слезы не оставили шанса на то, чтобы что-либо увидеть ты просто начинаешь гладить ее по голове, которая неподвижно лежит у тебя на коленях. А тут и полиция подоспевает… * И опять тебя отвлекли. Только теперь это магнитофон, который как-то странно и непонятно скрипит, шуршит и искажает звуки. Отставляешь остывшую кружку и подходишь к аппарату. Открываешь отдел, для вставки кассет. Пленка перемоталась и вырвалась из пластмассового крепления. Кассета безвозвратно испорчена. Становится плохо. К горлу подкатывает. Сломала. Хочется курить. В сумке лежит тот самый портсигар. Тихо ругаясь, делаешь шаг в темному, еще и еще. В темноте разглядываешь бутылку с вином. Несильно ногой откатываешь ее в сторону кухни. Громкий неожиданный звук раздается по всей квартире. Становится как-то не по себе, но все равно продолжаешь свой путь. Быстро найдя нужную вещь, возвращаешься. Но забываешь про емкость из темно-зеленого стекла. Натыкаешься на вино, и подскальзываешься… Бутылка на всей набранной скорости врезается в батарею и разлетается на осколки. Красные капли разлетаются в разные стороны, оставляя разводы. Старый магнитофон продолжает крутить в обратную сторону сломанную кассету, жуя пленку…

Привет, Мы будем счастливы теперь И навсегда…(с)