Afterparty

Здесь всегда было много алкоголя, ящиками, и не только его. Травка, экстази, даже вроде как запрещенный в Штатах «красный» - все, что угодно. Так называемые «вечеринки» после очередного дня заезда, пьянство, секс, ставки на следующих победителей – практически рутина и обыденность в сезон Кровавой гонки. Большинство из присутствующих чувствовали себя здесь как дома, утопая в дурмане из различных веществ, неоновом свете, и вони от машин, свежей крови, и чужих тел. Большинство, но не все. Даже после очередного дня гонки Артур не мог привыкнуть… да ни к чему из происходящего. Это было аморально, мерзко, он вообще не должен был быть здесь. Если бы не цель Грейс найти сестру и не гребаные бомбы у них в шеях – его бы здесь уже не было. А так… оставалось только прыгать в машину вслед за девушкой, и ехать навстречу всему тому безумию и бойне, которое уже было и еще ждало впереди. И глушить еще живое чувство совести и отвращения от всего этого на афтерпати – алкоголем. Кажется, еще пара таких дней, и понадобится что-то потяжелее. Если конечно, они еще останутся в живых. Или не найдут способ обезвредить или вырезать бомбы из шеи, которые туда запихал этот ублюдок, хозяин Кровавой гонки, мастер сцены, или как бы он там себя не называл… - Где твоя подружка? «Помяни черта.» Артур развернулся, стискивая горлышко бутылки в пальцах. Ошибиться было невозможно – цветастая рубашка, пиджак, кожаные ботинки, зализанные волосы, и манерный, насмехающийся голос с хрипотцой. Еще бы, так орать со сцены. Разве что неизменного цилиндра на этом безумце не было. - Чего тебе? - Не вижу, чтобы вы праздновали с Грейс. – Джулиан усмехнулся краем губ, не сводя взгляда с бывшего полицейского. - Нечего праздновать. Мужчина вновь уставился на неоновые вывески, и отхлебнул виски. В ответ был очередной смешок. - Вы все еще живы и вы интересны публике. И мне в том числе. Пока что. Чем не повод для праздника? Артур не ответил, продолжая морщиться и хлебать не особо-то хороший виски. Как Грейс вообще такое пьет?.. Впрочем, она явно жила так не первый день, не первый сезон. Кровавая гонка была для нее привычной, без отвращения, без жалости к «топливу», которое участники пихали в свои тачки. Она хотела выжить, дойти до финиша, стать чемпионом, получить свои деньги и забрать сестру. Артур хотел только выжить, помочь ей, и не свихнуться окончательно. Никакое «шоу» он устраивать не хотел, а тем более сейчас, в свое едва ли не единственное законное время для отдыха. Хотелось нахлестаться виски, так, чтобы все эти окружающие его фрики и разноцветные огни двоились в глазах, подняться в их номер на двоих с Грейс, и вырубиться до следующего дня. Он и стоял то подальше от парковки, в тени, чтобы ни на кого не наткнуться, не влезть в очередную драку, или еще чего похуже. Однако вот же гадство – Джулиан нашел его здесь, вдали и от своего шатра и от остальной толпы. Перед носом внезапно резко пощелкали пальцами, блеснуло длинное кольцо-коготь на чужом мизинце. - Эй, Земля вызывает Артура Бэйли! Я вообще-то все еще здесь! Ну да, конечно. Словно хозяин гонки от него просто так отвяжется. - Что тебе нужно?! Слинк будто бы обиженно цокнул языком. - Я рассуждал о том, что твоя подружка сейчас явно наслаждается вечеринкой, и я не вижу ни одной причины, почему бы нам не отправиться к ней. Это не было похоже на угрозу или какую-либо недосказанность, но черт, в состоянии Артура сейчас что угодно от этого психа воспринималось так. Бывший полицейский едва подавил желание схватить одной рукой за отвороты его бордового пиджака и рывком притянуть к себе, чтобы высказать все. Снова. Или попросту ударить по морде, этой холеной, загримированной морде с блядски подведенными глазами и камешком серьги в ухе. Но не стоит. Бессмысленно, да и все-таки не хочется сдохнуть на следующем заезде. - Я не собираюсь ни в чем подобном участвовать, а Грейс может делать что хочет. Она мне не подружка. Это сказано было явно зря. Джулиан саркастично изогнул бровь, смотря на мужчину, как на конченого идиота. - Серьезно, детка? Вы выехали на этом с самого первого дня гонки, причем в буквальном смысле, а сейчас ты вдруг решил «Она мне не подружка», и вздумал лишить нас шоу? Или хочешь устроить разборки отношений в прямом эфире? Это возможно будет неплохо, но… Артур сделал еще один глоток, и резко подался вперед, едва не сталкиваясь с ним. - Мы не собираемся устраивать вам порнушку в прямом эфире или что-то типо того, ясно?! И заниматься всем этим на твоих пьянках тоже! А в следующую же секунду Бэйли почувствовал чужие пальцы на своем горле. Хватка у мастера сцены была на удивление жесткая и нечеловеческая. Темные глаза опасно заблестели совсем близко. - Не перегибай, Барби, и включи мозг наконец. Я уже говорил, что вы живы, пока вы интересны, а не безликие скучные участники гонки, которые каждый день слетают с трассы. Артур вцепился свободной рукой в чужое запястье, попытался пнуть Слинка в колено, но не вышло. - Интересны кому, тебе? Он понимал, что банально нарывается. Глупо, тупо, совершенно по-идиотски, нарывается на конфликт с тем, кто завтра может буквально взорвать их головы – его и Грейс. Но внутри царапала и разъедала злость, хотелось сделать хоть что-нибудь. В ответ только вздохнули. Право слово, такого упертого и нудного участника Кровавой гонки Джулиан даже не мог припомнить. Несмотря на их импровизацию с девчонкой на первом дне заезда. Ну, тем приятнее будет смотреть, как бывший любитель законности и порядка покатится к чертям на самое темное дно. Он усмехнулся, и притянул Бэйли еще ближе. - Да. Представь, будто вы мои фавориты. Представь, что подумали бы остальные, если бы увидели нас сейчас. Обычно я не общаюсь с кем-то так близко. Артур даже не успел что-то сообразить в ответ и как-то среагировать. Все так же, за горло, его дернули вперед, и чужие губы накрыли собственные. «Твою мать!» Вот этого он точно не ожидал. Единственное, что хотелось сделать с этими губами – разбить их нахрен. Но хватка на горле была железной, а вторая рука Слинка сжимала предплечье, и все что Артуру оставалось – кусаться. Что он и сделал. Вцепился в нижнюю губу мастера сцены зубами, дернул, надеясь, что получится до крови, и получил в ответ только резко вывернутую и прижатую к стене руку. Ту, которой бывший полицейский все еще судорожно сжимал бутылку с виски. Джулиан был сильный, несмотря на разницу в росте и не особо-то тренированное тело. Наверное. Черт знает, что у него там под всеми этими пафосными шмотками, Артур не знал, и предпочитал не думать. Пусть этот безумец целует, если так хочет. Как бы это ни было отвратительно – не отвратительнее того кровавого месива, в которое могут превратиться их с Грейс головы. Правда, когда поцелуй стал глубже, а Слинку было абсолютно плевать, что его губы пытаются разгрызть в мясо, стало как минимум странно. Все так же мерзко, но еще более непонятно. Было бы логичнее засосать Артура в толпе всех этих фриков и безумцев. По крайней мере, это принесло бы такое желанное шоу. А так… зачем? Но даже тщетно пытаясь вырваться и будучи пьяным более чем обычно на афтерпати, Артур не мог не признать – целоваться этот псих умел. Долго, со вкусом. Будь на месте Джулиана какая-нибудь девушка, Бэйли не отказался бы и от продолжения. Когда чужое колено вклинилось между его ног, а рука скользнула от горла к груди – стало ясно, что продолжение и так будет. Возможно. Мужчина едва оторвался от губ хозяина гонки, и второй раз за вечер попытался его пнуть. - Стоп, твою мать, что ты делаешь?! Джулиан закатил глаза и облизал кровоточащую губу. - А на что это похоже, умный ты наш? - Блять, лучше включай ток через эти штуки у нас в шеях, но не смей… - Лучше заткнись, Барби. Мастер сцены внезапно заломил обе руки мужчины за спину, непонятно как удерживая их своей одной. И вернул ладонь на чужое горло, сжав так, словно хотел прощупать этот маленький вживленный под кожу чип. Черные фаланги пальцев огладили скулы, прокусанные губы растянулись в усмешке. И он продолжил целоваться. И сейчас даже пьяному Артуру было ясно, что вгрызаться в эти блядские губы бесполезно – не отпустит, пока не наиграется. А если закрыть глаза и представить что это не хозяин Кровавой гонки, не психопат, из-за которого бывший полицейский вляпался во все это дерьмо – выходило вполне сносно. Ладно, плевать. Потерпит. Ничего особенного, и не такое бывает на этих чертовых афтерпати. Все же лучше, чем смерть. Чужое тело прижалось вплотную, а пальцы отпустили оба запястья, и неожиданно плавно легли на талию, пытаясь забраться под рубашку. Хватка на шее стала слабее, и по коже медленно скользнули металлом колец, словно оглаживая. Артур тихо выдохнул, и ощутил предательскую дрожь. Одно дело безэмоционально выносить все это, как данность, и не сопротивляться, потому что хуже будет. Другое – поймать что-то определенно приятное в поцелуях и прикосновениях мастера сцены. Даже с закрытыми глазами. Даже представляя какую-нибудь раскрашенную шлюху. Да еще и чертов виски. Артур подумал, что в него возможно что-нибудь да подмешали. И плевать, что он взял не открытую бутылку. Лучше списать все реакции тела на алкоголь и собственное затуманенное сознание. Хотя, на что не списывай, как не изворачивайся, ситуация не менялась. Джулиан Слинк целовал его, оглаживая шею, затылок, проводя крашеными ногтями по скулам. Прикусывал губы, второй рукой уже вытащил кусок рубашки из-под ремня, и бесцеремонно вжимался собственным бедром между ног. И это блять возбуждало. Не так резко и сумбурно, практически насильно, как в заезде с Грейс в первый день. Хотя, тут насилия было явно больше, но это было… по-другому. Не необходимостью – лишь внезапным решением Слинка. Артур не понимал, к чему все идет, точнее, не был уверен, насколько далеко они смогут зайти. Явно не как с Грейс. Конечно, в случае чего он может вывернуться, дать пощечину мастеру сцены (как минимум), и закончить все это. Но какой смысл, если ему не угрожают, не тащат в оргию у всех на виду, а всего лишь целуют, хоть и недвусмысленно прижимаясь через ткань одежды. «Всего лишь, ну да. Конечно.» Единственное, что Бэйли смог – это упереться одной рукой в чужую грудь, и разомкнуть поцелуй. - Подожди, что ты хочешь?.. Джулиан хмыкнул и указал взглядом на практически пустую бутылку виски в его руке. - Допей эту дрянь. «Действительно. Лучшее, что можно сделать сейчас – это потрахаться по пьяни.» Впрочем, что ему терять. Артур едва ли не через силу сделал последние пару глотков, и отпустил горлышко. Стекло зазвенело о грязный асфальт, но это уж точно было последнее, что сейчас волновало. Мужчину опять обхватили за шею одной рукой, а другая уже легла на бедро. Хозяин Кровавой гонки либо настолько любил целоваться, либо издевательски хохотал сейчас у себя в голове, так долго не переходя к чему-то более… серьезному. С другой стороны, Артур явно не хотел бы сейчас, в такой обстановке, быть прижатым к стене и изнасилованным. Хотя этого все-таки Слинк сделать не сможет. Хотя, теперь было еще больше неясно, что он может и что от него ожидать. А потом рука с его бедра съехала ниже, и ладонь накрыла член через ткань джинсов. «Блять.» Джулиан внезапно оторвался от поцелуев, впрочем, не убирая руки и продолжая гладить. - Так, Артур Бэйли, либо мы сейчас все оставляем как есть, либо продолжаем в более удобном месте. Бывший полицейский только и смог, что недоуменно моргнуть. - В смысле?.. Мы ночуем с Грейс в одном номере, и с тобой… ты… Мастер сцены закатил глаза. - Зря. А могло бы получиться такое шоу. Даже не удалось возмутиться или что-то сказать в ответ. Артура опять заткнули поцелуем, отвратительно откровенно вылизывая рот, а кольца на руке Слинка звякнули о ремень. Расстегнули его, огладили кончиками пальцев низ живота, и ладонь наконец сомкнулась на члене. Было… как минимум непривычно. Да как и все, что сейчас происходит и происходило с Артуром в последние дни! Одно дело потрахаться с девушкой на адреналине и буквально ради выживания в этой безумной гонке. Другое – медленно, но уже опьянев и от дешевого виски, и от прикосновений, толкаться в руку ведущего этой гонки. Вцепиться ему в запястье, направляя эту руку, а второй, свободной, обвить мастера сцены за шею. В конце концов, этого никто не видит и не узнает. А потом мир окончательно сузился до чужих губ, ладони, и тела, что горячо прижималось к собственному. Словно Артуру было сейчас лет шестнадцать, а не тридцать с лишним, и ему блять в первый раз подрочили. Вот только это была не малолетняя или более опытная девка, а Джулиан Слинк. И чувствовать его пальцы, на первую фалангу покрытые краской, лаком, или черт знает что это было, чувствовать пару колец своей кожей. Это гораздо острее, ярче по ощущениям, чем руки любой бывшей девки Артура. Хотелось вечно цепляться то за шею, то за отвороты пиджака Слинка, ощущать кожей, наполовину открытой из-за расстегнутой рубашки, мягкую ткань его одежды. И толкаться в руку, проезжаясь головкой по ладони, явно стирая и пачкая эти крашеные черные фаланги пальцев собственной смазкой. А хозяин Кровавой гонки был и не против – ухмылялся в поцелуй, глушил в нем же стоны, и сжимал сильнее, проводя ногтями по венкам. Тесно, горячо, не так удобно, как хотелось бы (и ноги едва не подкашивались от мысли, как могло бы быть), но в целом… Артур никогда не думал о Слинке в таком плане. Мастер сцены был психопатом, безумным и пафосным, предводителем этих фриков, и никаких положительных эмоций Бэйли к нему не чувствовал. Однако вот же – бутылка дешевого виски, не вовремя появившийся Джулиан, буквально подловивший состояние мужчины, и Артур целуется с ним, кусает сухие от грима губы уже с подтеками крови. И с одной стороны его удерживает стена, а с другой – тело мастера сцены, который и сам прижимается бедрами между его ног. А потом внезапно кусает бывшего полицейского за шею, выворачивая запястье и проводя по члену именно так, как нужно, с нужной скоростью. И практически шипит на ухо: - Давай, Барби. Мир вокруг окончательно вспыхивает огнями, а после расплывается, сверкает темнотой и неоном. Дышать сложно, в висках долбит адреналин, и Артур запоздало усмехается. Вот как надо было доезжать до финиша. Сгорая от противоречий, чувствуя на губах чужую кровь, почему-то такую же пресную, как и грим, пьяным, и с рукой мастера сцены в штанах. Артур понимает, что начинает трезветь. И опять недоумевать, как он позволил завести себя до такого. И то, что они все еще прижимаются друг к другу, и мужчина чувствует не только то, как Слинк вытирает ладонь о джинсы, но и его не прошедшее возбуждение. - Ты… ты не… Мастер сцены только усмехается краем губ. - Хочешь оказать ответную услугу? От самого этого предложения веет иронией, и бывший полицейский совершенно не понимает, что делать. Еще больше, чем вначале. «Это называется «услугой» в его понимании. Услугой, мать ее!» Мерзко не было, уже нет. Разве что от самого себя. Впереди была целая ночь, а возвращаться в номер сейчас, с перемазанными этим белым гримом и чужой кровью губами, пропахшим виски и неуловимым запахом самого Джулиана Слинка казалось уже… бессмысленно. Глупо. Да и Грейс… конечно, навряд ли она подумает именно об этом, скорее решит, что Бэйли сцепился с ним в драке. Артур внезапно и резко сам ухватил мастера сцены за бедра, и прижал к своим. Ухмылка напротив стала удивленной, а глаза блеснули в неоновом свете уже по-новому. - Даже так? Артур не ответил. Он ведь уже говорил сам себе, что терять в этой гонке нечего, кроме жизни. А сейчас… сейчас он даже не делает ничего противозаконного. В конце концов, что только не бывает на этих афтерпати.