***
На встречу выпускников Хогвартса Гермиона пришла с удовольствием. Заметив Невилла, она сразу же бросилась ему в объятья. Гарри крепко держал под руку Джинни, чей живот заметно округлился, и у Гермионы потеплело на душе от той заботы, которую он к ней проявлял. Рон по-братски прижал ее к боку, и на секунду ей показалось, что они вернулись в детство. К их компании присоединились Дин, Симус и Полумна. Всем им было, о чем поговорить, что вспомнить и рассказать. У мадам Розмерты было душевно. Они громко хохотали, раскрасневшись, и кружка за кружкой поглощали сливочное пиво. Делились веселыми историями из уже взрослой жизни и смешными случаями из рабочих будней. Полумна проходила стажировку в больнице Св. Мунго: говорила, что ее группе для длительных экспедиций нужен хороший колдомедик, ведь они могут оказаться в самых разных ситуациях и частях света. Гарри, конечно, в меру делился захватывающими зарисовками аврорских приключений — из всех присутствующих у него была самая опасная и рискованная работа. Смеясь, Гермиона качала головой, когда Невилл рассказал им, как его ученик умудрился кормить зубастую герань конфетами, отчего у той появился жуткий кариес. — Ну а ты, Гермиона? — спросил он. — Как твои дела? — Что ж, в Отделе регулирования магических популяций уже давно не случалось никаких казусов. Хотя могу сказать по секрету, что мне пришлось однажды отмазывать Рона после того инцидента с докси, когда они с Джорджем переусердствовали с партией яда для Забастовочных завтраков, — она подняла брови, бросая красноречивый взгляд на смутившегося Рона. — Не скажу, что моя работа невероятно скучная, но я бы не отказалась от чего-то, что могло бы меня встряхнуть. — Тогда заглядывай ко мне, в сектор контроля за метлами, — хмыкнул Дин Томас и принялся что-то рассказывать, но внимание Гермионы привлек застывший Гарри. Гермиона проследила за его взглядом и обнаружила Драко Малфоя. Малфой стоял поодаль, прислонившись спиной к стене. Одна рука в кармане, во второй — сливочное пиво. Он рассеянно оглядывал помещение, отрешенно, замкнуто, будто не чувствовал себя причастным к происходящему. Когда он заметил их компанию, Гарри коротко ему кивнул и получил взаимный кивок в ответ. Ее глаза задержались на Малфое. Она совсем не ожидала, что тот повернет голову в ее сторону, и на несколько секунд застыла, выдохнув, когда он долгим взглядом посмотрел на нее. Прикрыв веки, Малфой отвернулся. Гермионе отчего-то стало тоскливо и защемило в груди. Она закусила губу и принялась изучать зернистую поверхность деревянной столешницы. — Я слышал, что он сейчас в Министерстве. В Портальном управлении, — тихо сказал Гарри, наклонившись к ней. — Про него почти ничего и не слышно. — Даже не верится, что все так сложилось. Кажется, будто случившееся было в другой жизни, — покачала головой Гермиона. — Я рад, что мы смогли оставить все позади, — пожал плечами Гарри. — Каждый конец — это новое начало. — На его месте я вел бы себя осмотрительнее, — вмешался Дин. — Что ты имеешь в виду? — уточнила Гермиона, нахмурившись. — Гарри уже рассказывал нам об этом, да, приятель? — Дин кивнул в его сторону. Гарри сжал губы. — Участились нападения на волшебников, бывшими Пожирателями смерти или связанными с ними, — он посмотрел на Гермиону. — Кажется, я что-то читала об этом в «Пророке», — кивнула она. Те, кого не оправдали тогда, семь лет назад, были пленниками Азкабана. Освобожденных оказалось немного, но все их семьи несли тяжкое бремя изгоев. — Неужели это носит систематический характер? — Мы полагаем, что имеем дело с группировкой, — подтвердил Гарри, и все вокруг хмуро переглянулись.***
— Эй, Гермиона, — Гарри вошел в ее кабинет. — Есть минутка? — В чем дело? — Гермиона отложила перо. Она в очередной раз вносила правки в новый законопроект касательно обращения с нюхлерами, что было довольно утомительным занятием. Гермиона кивком указала Гарри на стул, откинулась на спинку кресла и размяла затекшие ноги. — У меня вопрос по твоей части, — он расположился поудобнее. — Это может показаться немного странным, но ты не знаешь, для чего могут использоваться когти книззла? Гермиона удивленно приподняла брови. — Ты ни с чем их не перепутал? — Мы обнаружили их в одном из домов, когда были в рейде, — вздохнул Гарри. — К сожалению, я точно не перепутал их ни с какими другими, ведь их хозяин лежал рядом — вполне себе мертвый. Глаза Гермионы округлились.***
Ей пришлось изучить всю имеющуюся в наличии литературу. Книззлы — умные, независимые домашние питомцы. Никто и никогда не использовал их в других целях — разве что их усы шли на сердцевины для волшебных палочек. Пока что все, что описал Гарри, можно было расценить только как зверское обращение с животным. Но Гермиона не хотела сдаваться и решила углубиться в вопрос. Ведь неспроста волшебники держали книззлов — эти древние кошкоподобные существа веками жили почти во всех чистокровных семьях. Даже у Гермионы был полукниззл — ее замечательный Живоглот. Похоже, надо будет поискать другие книги — те, которых не найти в общем доступе.***
Гермиона быстро поняла, что нужная информация может храниться в дневниках волшебников. Несколько из них она нашла у своих знакомых, которые хранили их в домашней библиотеке. Однако пока что ничего полезного в них не обнаружила. Сейчас она охотилась за дневниками Дорин Августы Фигг, которая, как она выяснила, питала тайную страсть к этим животным. Наследников семьи Фигг больше не осталось, и их имущество было распущено с молотка, поэтому Гермионе пришлось потрудиться, выискивая след дневников Дорин. Поиски привели ее к Эдгару Олдриджу в Лавку древностей в Лютном переулке. Он был известен тем, что умел доставать из ниоткуда ловко «потерянные» вещи. Олдридж выслушал ее и назначил встречу через десять дней, пообещав, что книга будет у него. Так что прекрасным субботним утром Гермиона, сильно облегчив свой кошелек на сумму аванса, вышла из лавки и поспешила покинуть Лютный переулок, но тут ее взгляд привлекло движение в тупике между домов. Она осторожно приблизилась. Три темных фигуры в глухих мантиях с капюшонами — и одна у стены, высокий мужина, лицо скрыто. Палочки троих были направлены на четвертого, и Гермиона с ужасом поняла, что наблюдает за нападением — но на кого? Стиснув палочку в кулаке, она выкрикнула: — Немедленно прекратите! Все четверо резко повернулись в ее сторону. Гермиона воинственно расправила плечи, принимая позицию для атаки. Нападающие переглянулись между собой, и это дало время человеку у стены выхватить палочку и наставить ее на одного из них. Несколько долгих секунд Гермиона, мужчина и нападающие напряженно смотрели друг на друга, а потом один из них бросил: «Уходим», и все трое аппарировали, будто их и не было. Гермиона опустила руки, переведя взгляд на мужчину. — Вы в порядке? — натянуто спросила она. — Ну и зачем ты влезла, Грейнджер? — фыркнув, он стянул капюшон, и перед Гермионой предстал Драко Малфой собственной персоной.***
Малфой был живой иллюстрацией феномена Баадера-Майнхофа. Гермиона не видела его семь лет, а теперь почти каждый день замечала его светловолосую макушку в Министерстве. Она хотела подойти к нему и поговорить о произошедшем, но он то исчезал в переполненном лифте, то скрывался в толпе Атриума, то уходил к точке аппарации и исчезал, прежде чем Гермиона успевала добраться до него. В конце концов она оставила попытки приблизиться к нему. Когда они остались вдвоем в том злополучном переулке, Малфой не спешил благодарить ее, а, скорее, негодовал. Гермиона фыркнула, вспомнив его реакцию и речь на тему «Сам бы справился». Конечно, непомерное эго мешало ему признать, что она оказалась там в нужный момент. Эта внезапная встреча встрепенула ее, и теперь Гермиону грызло негодование. Тогда, в Хогсмиде, он показался ей немного более… повзрослевшим, что ли?***
Спустя десять дней с последнего визита к Олдриджу Гермиона вновь возвращалась в Лавку. Она поежилась и быстрым шагом пролетела мимо того злополучного тупика. К ее удаче, дневник был найден, и она поскорее поспешила убраться как можно дальше. Ей казалось, что чей-то липкий взгляд постоянно следил за ней. Она быстро огляделась, и, никого не обнаружив, рванула вон из Лютного переулка.***
Пока Гарри занимался поиском членов группировки, Гермиона с головой погрузилась в чтение дневников Дорин Фигг. У этой довольно экстравагантной дамы было пять книззлов, четверых из которых она назвала именами художников эпохи Ренессанса, а пятого — Лапушкой. Еще она довольно смело практиковала темные чары в попытках сохранить нежность кожи, имела трех любовников одновременно и пила шампанское вместо воды. В дневнике Дорин Фигг не обнаружилось ничего касательно ритуалов использования когтей, однако Гермиона нашла кое-что интересное. Дорин стала настоящей поклонницей омолаживающих кремов, которые делала на заказ француженка-зельевар Гвиневра де Финес. С ней они сдружились на почве мечты Дорин о вечной юности и привязанности обеих к домашним любимцам. Зельевар — это то, что ей было нужно! Однако, разузнав побольше, Гермиона была несколько озадачена. Мужем Гвиневры был никто иной, как Юлиус Малфой. Что ж, кажется, у нее появился повод встретиться кое с кем снова.***
Сперва Гермиона отправила Малфою письмо, в котором интересовалась его делами в связи с недавними событиями, предполагая, что получит ответ на этот общепринятый жест вежливости. Это бы позволило ей невзначай упомянуть о собственных делах и шаг за шагом приблизиться к просьбе дать доступ к его библиотеке. Однако Малфой нагло проигнорировал письмо, а затем и следующие два, которые она написала уже в более нетерпеливом тоне. Тогда она послала Малфою служебку. «Привет! Получил мои письма?» И еще одну: «Поговорим?» А потом еще: «Надо кое-что обсудить» Секретарь ее отдела удивленно следила за тем, как бумажные самолетики на бреющем полете каждый раз возвращались обратно на стол Гермионы. Та лишь скрежетнула зубами после возвращения последнего.***
— Доброе утро, Дин! — бодро поприветствовала однокурсника Гермиона, заглянув к нему в кабинет. — Вот так встреча, — широко улыбнулся тот. — Рад, что ты воспользовалась моим приглашением. Итак, что я могу для тебя сделать? На длинном и широком рабочем столе Дина трепыхалась метла, готовая сорваться, только отведи он от нее взгляд. Дин предусмотрительно надел на нее муфту, цепью прикрепленную к столу. — Эта малышка совсем сошла с ума после того, как к ней одновременно применили заклинания ускорения, амортизации и удержания, — пояснил он, ухмыляясь так, будто собирался опробовать ее, как только офис опустеет. Гермиона тревожно посмотрела на метлу и на всякий случай отошла от нее подальше. — Ты же близко знаком с начальником Портального управления? — спросила она Дина. — Его сын собирается стать настоящей звездой квиддича, так что он постоянно захаживает ко мне, чтобы откалибровать его метлу или обновить на ней заклинания, — кивнул тот. — В таком случае, не мог бы ты оказать мне одну услугу?***
— Да чтоб тебя, — выдохнул Малфой, как только вошел в переговорную и увидел там Гермиону. Она задрала подбородок и внимательно следила, как тот подходит к столу и занимает место напротив нее, раскладывая перед собой ворох пергаментов. — И тебе привет, — откликнулась Гермиона. — Мой начальник сказал, что тебе нужно вне очереди оформить заявки на портключи, — убитым голосом сказал Малфой. — Я к твоим услугам.***
Спустя три часа Гермиона закончила перечислять места обитания всех существ, которые сотрудникам ее отдела требовалось посещать в течение года, и Малфой вытер лоб. — Итак, вам нужно семьдесят два портключа, пять из которых — в Африку, двенадцать — в Австралию, а десять — в Северную Америку. Остальные по Европе. — Все верно, — Гермиона откинулась на спинку кресла. — Двадцать потребуются уже в следующем месяце. — Кажется, ты забыла про еще один портключ, — Малфой отложил перо и размял пальцы. Чернила капнули на его кисть, и теперь он пытался оттереть пятно. Гермиона следила за движениями его рук, так что рассеянно спросила: — Какой же? — В мой дом, Грейнджер, — съязвил он, резко прервавшись и буравя ее свинцовым взглядом. Гермиона, вздрогнув, залилась краской и закатила глаза. — Почему ты так и не ответил? — она посмотрела на него в упор. — Почему я должен был? — парировал он, изобразив удивление. — Да что с тобой не так?! — взорвалась Гермиона. — Я всего лишь пыталась поговорить с тобой! — Ты всего лишь пыталась пожалеть меня, как одного из своих бедных животных! — хлопнул он по столу. — Ты думаешь, я не вижу всех этих жалостливых взглядов? У меня все нормально! Я справляюсь! Слышишь? Нечего лезть ко мне с этими фальшивыми переживаниями, уж от тебя-то они мне и подавно не нужны! — проорал Малфой, теряя самоконтроль. Гермиона смотрела на него во все глаза, пока он судорожно собирал заполненные пергаменты со стола. Они возвышались горкой в его руках, и их было так много, что Малфой не смог бы открыть дверь или даже нормально пройти по коридору, не уронив парочку. Он рассерженно суетился, пытаясь уйти как можно быстрее, что выглядело даже забавно. — Вообще-то, — тихо начала Гермиона, — мне кое-что нужно от тебя, и я хотела сначала вежливо об этом попросить, а потом шантажировать, если придется. Драко, остановившись, развернулся и недоверчиво посмотрел на нее. Несколько свитков все-таки покатились по полу.***
Она немного нервничала. Они договорились с Малфоем на сегодняшний вечер. У Гермионы в запасе было несколько часов, чтобы привести себя в порядок после работы, и вот она, постоянно поправляя волосы, стояла перед камином. На ней была повседневная одежда: она не хотела выглядеть так, будто подыскивала наряд и вообще готовилась ко встрече. Шагнув в камин, она расправила плечи и бодро произнесла: «Малфой-мэнор!», подкинув вверх щепотку летучего пороха. Вихрь зеленых искр унес ее с собой.***
Гермиона не хотела задумываться о том, каким был ее последний визит в особняк. Драко встретил ее у камина, приветствуя сдержанным кивком, и внимательно следил за ее реакцией. — Не думал, что тебе действительно захочется оказаться здесь снова, — осторожно произнес он. Гермиона поежилась, оглядев каминный зал. Тот выглядел мрачно и неприветливо. — Итак, — ей и правда было немного не по себе, — ты покажешь мне библиотеку? Малфой слегка развернулся, широким жестом приглашая ее следовать за собой: — Прошу.***
Библиотека была поистине великолепна. Доверху заполненные книжные шкафы, растянувшиеся на все стены, так и манили к себе. Гермиона пришла в восторг от уютной атмосферы, которая здесь царила. Пара глубоких кожаных кресел для чтения, теплый свет, удобный письменный стол — она даже представить не могла, каково иметь такую библиотеку в собственном доме. Малфою несказанно повезло. Кажется, она не смогла сдержать вздох удивления, и Малфой хмыкнул. — Итак, можешь начать разграбление моих фамильных рукописей отсюда, — он сделал несколько широких шагов к одному из шкафов и провел по нему ладонью. — Здесь и на соседнем стеллаже хранятся все записи, которые вели мои предки. — Мне нужны только дневники Гвиневры, — тихо откликнулась Гермиона, пробегая взглядом по книгам, а затем переводя его на Малфоя. — И это не разграбление. Я верну их, как только прочитаю. Так что можешь не переживать, я больше не побеспокою тебя. — Здесь ты ошибаешься, — сверкнул глазами Малфой. — На книгах заклинание. Ты не можешь забрать их отсюда, Грейнджер. Гермиона нахмурилась: — Ты не упоминал об этом. — Ты и не спрашивала, — фыркнул он, — только попросила показать тебе дневники моей пра-пра-прабабки. — Я не успею прочитать все, что нужно, даже за сегодняшнюю ночь! — Гермиона закусила губу. Малфой действительно пустил ее в свою библиотеку и показал дневники, формально выполнив то, что обещал. — Кто сказал тебе, что ты сможешь остаться здесь на ночь? — удивленно поднял брови Малфой. — У меня есть пара часов свободного времени, после чего буду вынужден проводить тебя обратно до камина. Гермиона так и знала, что этот надменный сноб обязательно выкинет что-то подобное. Она уже подыскивала слова, чтобы убедить его дать ей хотя бы на несколько часов больше, когда Малфой, не отрывая от нее взгляда и растягивая слова в привычной манере, произнес: — Но ты можешь вернуться завтра.***
Гвиневра описывала свою жизнь достаточно подробно. На полках обнаружилось не меньше десятка журналов, которые она вела с довольно юного возраста. Большая часть из них была на французском. Повезло, что Гермиона после поездки с родителями во Францию продолжала практиковаться в языке. Она собрала все журналы на столе, разложив их в хронологической последовательности. Малфой наблюдал за ней с умеренным интересом, расположившись в одном из кресел. На коленях у него лежала раскрытая книга, в которую он уткнулся, как только Гермиона села за стол. Гермиона оборудовала рабочее место, достав из сумочки пухлую записную книжку. Глубоко вдохнув, она открыла первый дневник. Французский. Ей придется попотеть с переводом. — Эм… Малфой? — неловко позвала она. — В чем дело? — отозвался тот, не отрывая взгляд от страницы. — Мне кажется, это может занять несколько дольше, чем я полагала, — Гермиона поджала губы. Повисло молчание. Она перевела взгляд на Драко и увидела, что тот так и продолжал буравить взглядом книгу. Выдержав паузу, он наконец ответил: — Я люблю придерживаться расписания. Обычно с восьми до десяти вечера я провожу время в библиотеке, — он все еще так и не взглянул на нее, только его пальцы сильнее сжали обложку. — Я не буду возражать, если ты… — он замялся, — если ты присоединишься.***
На следующий день Гермиона раздобыла французско-английский словарь, и дела пошли в гору. Малфой безучастно сидел в кресле, почти не обращая на нее внимания, и читал свою книгу. Пара часов прошла незаметно. Когда отведенное время подошло к концу, Малфой поднялся из кресла, и Гермиона, нехотя откладывая перо, последовала его примеру. Он проводил ее до камина так же, как и накануне вечером. Оба сохраняли молчание.***
Спустя неделю Гермиона продвинулась совсем ненамного. Она смогла прочитать где-то пятую часть первой книги. Та была довольно содержательной, но ничего полезного для своего исследования Гермиона пока что не обнаружила. Зато неловкости от нахождения рядом с Малфоем она почти не испытывала, увлекшись теперь уже складно читаемыми строками жизни Гвиневры. Та оказалась довольно интересной личностью с прогрессивным взглядом на мир. После переезда ее семьи в Британию, когда Гвиневре было около двадцати лет, она активно принимала участие в отцовском бизнесе. Тот был зельеваром и держал лавку в магической части Лондона. Примерно после переезда Гвиневра и начала вести дневники в надежде заглушить тоску по прежней жизни во Франции. Гермионе нравился ее слог, как и то, что писала она в основном не о вечерней жизни Лондона, а об интересных находках в области зельеварения, собственных идеях и планах на будущее.***
Первый дневник подходил к концу, когда Гермиона уже три недели подряд каждый вечер проводила в библиотеке Малфоя. Это стало довольно привычным: ровно в восемь Гермиона появлялась в каминном зале, где ее всегда встречал Малфой, безучастно прислонившись к стене. Они молча шли в библиотеку, где тот усаживался с очередной книгой в свое излюбленное кожаное кресло и прикипал к нему на два часа, а Гермиона занимала рабочий стол. Поначалу она каждый раз наводила на нем идеальный порядок, забирая с собой все принадлежности, что выкладывала в начале визита. Но с течением времени все больше и больше вещей оставались на нем до следующего раза. Чернильница, перья, словари, бумаги для записей, блокнот… Да и Малфой не показал, что каким-то образом протестует. Иногда ей казалось, что двух часов в день совершенно недостаточно. Что можно сделать за каких-то два часа? Она только-только успевала вникнуть в происходящее с Гвиневрой, а ей уже приходилось закругляться. Может, договориться с Малфоем, чтобы она могла приходить хотя бы на час пораньше? Гермиона тут же одернула себя. Что за странные мысли ее посещают? Они с ним не друзья и даже не приятели, он терпит ее исключительно из рабочей необходимости, да и то делает большое одолжение. Ей не стоит забывать об этом.***
Вскоре Гермиона наткнулась на то, как Гвиневра изливала на страницы дневника — второго по счету — свой гнев, вызванный разговором с новым поставщиком ингредиентов для зелий. Она называла его «напыщенным индюком» и «невыносимым ослом», описывая их прения далеко не художественным языком. Дойдя до описания их очередной встречи, Гермиона, фыркнув, рассмеялась. Похоже, пра-пра-прабабка Малфоя была что надо! Своей манерой держаться она напоминала ей Элизабет Беннет из «Гордости и предубеждения». Когда Гермиона в очередной раз хихикнула, внезапно раздавшийся голос Малфоя заставил ее вздрогнуть от неожиданности. — Нашла что-то интересное? Она повернулась и обнаружила, что он закрыл книгу и уставился на нее, слегка склонив голову набок. В его потемневших глазах плясали отблески огней. — Просто… Просто несколько забавных моментов, — пожала плечами Гермиона. — Твоя прабабка была очень… неординарной личностью, — добавила она, отвечая на его взгляд. — В самом деле? — он откинулся на спинку кресла, поправив челку. — Расскажи мне. Гермиона замерла. Малфой никогда раньше не начинал с ней беседу, не говоря уже о том, чтобы расспрашивать о прочитанном. Она не знала, как ей лучше вести себя при этом. — Что ж, — она развернулась к Малфою, откладывая книгу, — все самое интересное начинается, когда она принимается работать в лавке вместе с отцом. Он был довольно известным зельеваром во Франции, но некоторые обстоятельства вынудили его переехать в Лондон. Гвиневра очень живо описывает их будни, а также мне сильно импонируют ее мысли по поводу собственных проектов. Она разработала несколько косметических зелий, которые до сих пор пользуются спросом, представляешь? Она была женщиной, она была молодой, и она была не замужем — всего лишь одного факта из этих трех было достаточно для того времени, чтобы Гвиневра никогда не смогла бы иметь свое дело. Однако ее смелость, даже дерзость, сыграли ей на руку, — увлеченно говорила Гермиона, пока Малфой, немного прищурившись, разглядывал ее лицо. — А этот поставщик… Надменный и горделивый. Наверняка он старый и чванливый, я еще не добралась до конца их конфликта. Он приходит к ней раз в месяц, и каждый раз они вступают в перепалку. — Забавно, — Малфой чуть приподнял подбородок и хмыкнул. — Даже интересно, чем это закончится. — В самом деле? — недоверчиво спросила Гермиона, приподнимая брови. — Ты, похоже, прониклась к ней симпатией, — проигнорировал ее вопрос Малфой. — Меня восхищают сильные женщины, — заявила Гермиона, откидывая волосы за спину. Малфой молча наблюдал за ней, а затем перевел взгляд на часы. — У нас есть еще четверть часа. Как насчет чашечки чая? — предложил он так, будто делал это каждый день. Гермиона в замешательстве кивнула, соглашаясь.***
На следующий день ровно без четверти десять на столике между двух кресел, одно из которых, по обыкновению, занимал Малфой, появился поднос с чайником, двумя чашками на блюдцах, сахарницей и молочником. — Что интересного узнала за сегодня? — спросил Малфой, разливая горячий напиток по чашкам. Гермиона оторвалась от книги. — Ее отец заболел, и Гвиневра пытается найти зелье, которое сможет ему помочь, — Гермиона поджала губы. Несколько секунд она смотрела, как Малфой отпивает чай, и, преодолев смущение, пересела в соседнее кресло и потянулась за чаем. — Довольно печальные события, — протянул Малфой. — Напомни, зачем ты изучаешь жизнь моей прабабки? Ищешь вдохновляющий пример для подражания? — Это долгая история, — Гермиона не знала, стоило ли рассказывать обо всем Малфою. — Скажем так, я ищу некоторые детали из ее жизни, которые могли бы помочь мне в исследовании. Она отпила из чашки и продолжила: — Я не могу точно сказать, в какой период она могла бы упомянуть о них, поэтому приходится читать от начала и до конца. — Звучит очень неопределенно, — хмыкнул Малфой, не отводя от нее пристального взгляда. — Так и есть, — прикусила губу Гермиона. — Я хотела… Наверное, я должна была еще раньше поблагодарить тебя за то, что ты позволяешь мне работать здесь. И извиниться, если мое присутствие мешает твоим планам. Он медленно кивнул, скользнув глазами вниз к носкам своих ботинок. — Ты можешь продолжать, пока разбираешься с этими своими… деталями, — куда-то в пустоту сказал Малфой. — Ты мне… Ты не мешаешь.***
«Ты мне не мешаешь». Самые странные слова, которые в свой адрес слышала Гермиона от Драко Малфоя. Начиная с того, что раньше это были только издевки или поддразнивания, заканчивая тем, что — ну кто вообще в здравом уме посчитал бы «Ты мне не мешаешь» чуть ли не выражением симпатии в свой адрес? Очевидно, все, кроме Гермионы. — Извини за опоздание, — Гарри опустился на соседний барный стул, прервав ее размышления. — Только что вернулся со смены. Уже заказала что-нибудь? — И даже выпила, — хмыкнула Гермиона, указывая на почти пустую бутылочку пива. — Мне скоро нужно будет уходить. — Когда коллеги в очередной раз спросят меня, как можно к тебе подкатить, я порекомендую приобрести библиотеку, — фыркнул Гарри, подзывая бармена, чтобы сделать заказ. — Очень смешно, — Гермиона закатила глаза. — Заодно научи их читать. И вообще, Малфой совершенно точно не подкатывает ко мне. Мы даже почти не разговариваем, когда я нахожусь там. — Может, это к лучшему? Представляю, какой разговор мог бы быть между вами двумя, — заметил Гарри. — Знаешь, он не… Это странно, но все совсем не так плохо, как можно было бы предположить. Я бы назвала его вполне приемлемым собеседником, — пожала плечами Гермиона. — Но хватит о Малфое. Я хотела узнать у тебя, как продвигаются дела с той группировкой. Вам так и не удалось выяснить, кого я встретила в тот день? Гарри посерьезнел и нахмурился: — Мы все еще ищем их. Зацепок совсем мало. Было несколько нападений на дома, защищенные охранными чарами, и мы понятия не имеем, как им удалось их взломать. Все становится только хуже. Будь аккуратнее, ладно? — Как видишь, последнее время я выбираюсь только в библиотеку, — кивнула Гермиона. — А теперь извини, мне нужно отлучиться. В баре было оживленно, и по пути в уборную она отметила, что почти все столики были заняты. Она чувствовала на себе чей-то взгляд, но, окинув взглядом помещение, не заметила никого, кто смотрел бы на нее. — Кстати, Гарри, — спросила Гермиона, вернувшись. — Какое было самое странное признание в симпатии, которое ты слышал? — Ну, — хмыкнул он, — однажды я сказал Рону, что у Джинни хорошая кожа. Это считается?***
Гермиона была в приподнятом настроении. Пригладив волосы, она в очередной раз взглянула на часы, стоящие на каминной полке: когда уже стукнет восемь? По какой-то причине она собралась раньше, и теперь чувствовала себя немного глупо, переступая с ноги на ногу у камина. Когда часовая стрелка наконец перебралась на нужную отметку, Гермиона сделала глубокий вдох, выжидая секунд десять, а затем вошла в камин. Малфой вскинул голову, как только она появилась в зале, и быстро поправил волосы. Он стоял, как обычно, в паре метров от каминной решетки. Сегодня Гермиона была в платье — достаточно простом, длинном и закрытом, чтобы не считаться нарядным. — Привет, — неловко улыбнулась она. Прежде чем Гермиона успела переступить через решетку, Малфой подался вперед и предложил ей локоть. Она несмело протянула руку и, слегка опираясь на его предплечье, сделала шаг. Это был их первый физический контакт за, наверное, всю жизнь — не считая разбитого на третьем году обучения носа.***
В другой день они уже отложили свои книги, чтобы выпить чаю, когда Гермиона разочарованно вздохнула. — В чем дело? — спросил Малфой, как обычно, наполняя чашки. — Ее отец серьезно болен и не идет на поправку. Кажется, у нее так и не получится изобрести нужное зелье. — Мы всегда стараемся спасти тех, кого любим, — Драко откинулся на спинку кресла, долгим взглядом посмотрев на нее, а потом отвел глаза. Гермиона пересела в кресло рядом с ним и, закусив губу, задала давно мучивший ее вопрос: — А где сейчас твои родители? Малфой вздохнул. — Во Франции. В связи с последними событиями было решено покинуть Британию. — Было решено? — удивленно приподняла брови Гермиона. — Тогда почему ты… — Остался? — усмехнулся он. Гермиона кивнула. — Иногда я и сам не могу ответить на этот вопрос. Возможно, это из-за того, что кто-то должен следить за поместьем. Или потому, что мне нравится здесь, несмотря на то, что мне не рады. А может, я всего лишь хотел сам распоряжаться своей жизнью… Выбирай, что понравится, — ответил он, пространно взмахнув рукой. Повисло неловкое молчание. Гермионе казалось, что хрупкое доверие, установившееся между ними, может лопнуть в любой момент. — Мои родители тоже далеко отсюда, — она наконец нарушила тишину. — В Австралии. Они переехали, когда… В общем, когда началась война. — Это было разумно, — кивнул Малфой и добавил: — И наверняка тяжело. — Да, это так, — согласилась Гермиона и отвела взгляд. — Это же не вся история? — помолчав, спросил Драко. — Мне пришлось стереть им память перед отъездом. Они… — она судорожно вздохнула, обхватив себя за плечи. — Они так и не знают, что у них есть дочь. — Ты спасла им жизнь, а это дорогого стоит. — Может, и так, — Гермиона боролась с защипавшими глаза слезами: эта тема все еще оставалась слишком болезненной для нее. — Как ты считаешь, если бы Гвиневра могла спасти отца, она бы рискнула стереть его память, если бы это помогло? — внезапно спросил Драко. Гермиона рассмеялась, незаметно смахнув влагу с ресниц: — Она бы не раздумывала ни минуты!***
— Ну нет! — вскрикнула Гермиона. Малфой резко поднял голову, жестом прося ее продолжать. — Этого просто не может быть! — воскликнула она. — Гвиневра все чаще и чаще встречается с этим поставщиком ингредиентов, и он совершенно заморочил ей голову! Этот ворчливый старик как будто положил на нее глаз! — Ты так уверена, что он старик? И совсем ей не пара? — хмыкнул Малфой, притворяясь, что читает: его взгляд явно не перемещался по странице уже долгое время. — Он высокомерный, надменный, острый на язык самодовольный индюк! Гвиневра сама так пишет, — фыркнула Гермиона. — Это явно какой-то старый… Вот, послушай, — она отбросила волосы назад и принялась читать вслух: «Уже на протяжении нескольких недель он постоянно навещает меня, принося с собой нужные мне травы. Отцу становится все хуже, и я не знаю, как могла бы продержаться без его помощи…» — Видишь? Он как будто заменяет ей отца, — она закатила глаза. Малфой с плохо скрываемой улыбкой смотрел на нее, и его глаза лучились искорками веселья. — Ты уверена, что дело в этом? — спросил он наконец. — Ну еще бы, — Гермиона вернулась к дневнику. — О, она наконец называет его по имени: «Все больше и больше я удостоверяюсь в чистом сердце Юлиуса. Его забота заставляет меня замечать то, что ранее было скрыто от моих глаз за окрашенным дурными манерами фасадом юности». Что еще за фасад юности? — Как, еще раз, его звали? — Малфой уже не сдерживал веселья, смеясь почти во весь голос. — Юлиус, — раздраженно ответила Гермиона. — Его звали… О боже! — вскрикнула она и прижала ладонь к губам. Драко хохотал, держась за живот. — Кажется, я только что оскорбила твоего пра-пра-прадеда, — прошептала Гермиона, и он согнулся в новом приступе хохота. Когда Драко наконец смог вернуться в нормальное состояние, она заметила: — Ты мог сказать мне раньше! — И пропустить все веселье? — он поднял брови. — Вот уж нет!***
— Есть еще факты из биографии твоей прабабки, которые я трактую неправильно? — уточнила Гермиона на следующий день. — За исключением ее влюбленности в моего прадеда, нет, — улыбнулся Малфой. — У тебя впереди прекрасная история о том, как они поженятся, оборудуют в особняке лабораторию, обзаведутся кучей книззлов и родят наследника. Наслаждайся, — протянул он. — Ты читал ее дневники? — удивленно повернулась к нему Гермиона. — Надо же было как-то практиковать французский, — он пожал плечами. — Н-но… Погоди… Где эта часть про книззлов? Малфой встал и приблизился к столу. Нависая над ней угрожающе близко, он оперся обеими руками на столешницу и заинтересованно выискивал нужную книгу. — Кажется, где-то здесь, — он схватил один из дневников. — К тому времени она уже писала на английском. Так, — Драко уверенным движением раскрыл дневник посередине, — вот тут она объявляет, что собирается завести животных. Гермиона чувствовала жар, исходивший от его тела. Он находился буквально в паре сантиметров от нее, и, казалось, положил одну руку на спинку ее стула. Она неловко поерзала, ощутив тягучее тепло в животе. Они оба склонились над страницей. Гермиона пробегала взглядом по строкам, пока не наткнулась на зацепившее ее предложение. — Она собиралась изучать защитные чары! — воскликнула Гермиона и резко подняла голову: — Малфой, это же… Она не успела договорить, крепко приложившись затылком обо что-то твердое, и вскрикнула от боли. Ощупывая пострадавшее место, она обернулась. Малфой зажимал свой нос обеими руками. — О господи, — ее глаза расширились от ужаса, — Драко, прости! Я не хотела!.. — бормотала она, протянув к нему свободную руку. — Все в порядке, — прогнусавил он, запрокидывая голову в попытке остановить кровь. — Знаешь, в этот раз мне даже не обидно. Гермиона, взяв его за плечо, подвела к креслу и усадила в него. — Дай посмотреть, — выдохнула она, склонившись изучая его лицо. Малфой, задрав голову, отнял руки от пострадавшего носа и скосил на нее глаза. — Кажется, ты слегка попортила мой фасад молодости, — ухмыльнулся он. — Не двигайся, — Гермиона достала палочку и, одним взмахом вправив ему сломанный нос, очистила лицо от крови. — Ну вот, так-то лучше. Мне очень жаль. Гермиона касалась его коленок своими. Она смотрела ему в глаза, склонив голову, и его лицо находилось не дальше десяти сантиметров от ее. В его взгляде промелькнуло что-то такое… Смущенная, Гермиона наконец отпустила его плечо, которое, оказывается, сжимала все это время, и сделала пару шагов назад. — История повторяется, верно? — подмигнул он, откидываясь на спинку кресла. Гермиона виновато улыбнулась.***
— Она изучала их особенности, — рассказывала Гермиона Гарри. — Вот для чего Гвиневра завела книззлов. Я еще не добралась до полного состава зелья, но могу с уверенностью сказать, что оно используется для снятия охранных чар домов волшебников. Скорее всего, даже кровных. В одном из дневников мы нашли записи о том, что Гвиневра искала способ защиты дома, но смогла добиться прямо противоположного эффекта. — Кажется, это проясняет то, как были осуществлены проникновения, — кивнул Гарри. — Выясни, какие еще ингредиенты у этого зелья. Попробуем отследить их на покупке.***
— Кажется, мне нужна твоя помощь, — сказала Гермиона, принимая подставленный локоть Малфоя, который тот предложил ей, чтобы помочь выйти из камина. — Я сделаю все, о чем ты попросишь, только не бей, — он шутливо поднял руки, сдаваясь, и Гермиона рассмеялась. Расположившись в библиотеке, она ввела Драко в курс дела. — Так значит, мы должны прошерстить дневники моей прабабки в поисках рецепта одного из зелий? Ты представляешь, сколько она изобрела их за свою жизнь? — засомневался он, но Гермиона была непреклонна: — Именно поэтому мне и нужна вторая пара глаз. Я потратила месяцы, чтобы выйти на этот след, и просто так его не упущу.***
То, что Гвиневра описывала почти все подробности своей жизни, обернулось для них головной болью. Среди всех записей было крайне сложно сразу разобрать, что именно относилось к делу, поскольку экспериментировала она не над одним проектом разом. Работать с Малфоем оказалось неожиданно удобно. Он был методичен, умел вычленять главное и аккуратно вел заметки разборчивым почерком. Она могла цитировать ему то, что находила забавным, и они вместе смеялись над этим. Или же то, что заставляло ее задуматься — и они выдвигали идеи или предположения. Они часто задерживались. Двух часов теперь оказалось недостаточно: увлеченные, они не замечали, как быстро летит время. Иногда они обсуждали находки за чаепитием; спорили, доказывая собственную точку зрения; выводили формулы, портя один лист за другим. Гермиона теперь знала несколько ингредиентов, которые точно входили в состав зелья. Гвиневра использовала их, чтобы стабилизировать порошок из когтей книззлов, которые она собирала, аккуратно подстригая у животного. В своей работе она придерживалась гуманных принципов, что заставило Гермиону уважать ее еще больше. Было уже за полночь, когда она взглянула на часы. — Не может быть! — ахнула она. — Уже так поздно? Надо заканчивать. — Удалось найти еще что-то? — разминая шею, спросил Драко, вполоборота повернувшись к ней на стуле и положив руку на спинку. Он сидел рядом: последнее время они делили письменный стол, который в силу своих размеров вполне мог вместить весь их ворох бумаг. Гермиона отметила, как смялась его рубашка вокруг локтей, и еще почему-то — то, как ладно она на нем сидела. Ей пришлось кашлянуть, чтобы прочистить внезапно забившееся горло. — Не совсем, — покачала она головой. В его глазах полыхали отблески свечей. Он смотрел на нее открыто, ровно, не отводя взгляд. Гермиона видела, как его грудь медленно вздымается и опадает с каждым вздохом. Он был очень близко. На расстоянии вытянутой руки. — Я передам то, что мы нашли, Гарри, — сказала она и облизнула губы. Его голова чуть склонилась. — Да, отлично, — ответил Драко. — Настоящий прорыв. Никто из них не двинулся с места. Гермиона знала, что она должна идти. Встать и направиться к выходу, как делала это уже много раз. Драко встал бы сразу после нее и проводил бы ее до камина. Как это обычно и происходило. Он бы вежливо подал ей руку, помогая переступить через решетку. Она бы подняла ладонь в прощальном жесте. И на следующий день все бы повторилось. Никто из них не двинулся с места. — Мне… Мне уже пора, — отчего-то ее дыхание стало глубже и тяжелее. — Конечно, — кивнул Малфой. — Я пойду, — утвердительно произнесла она. — Я провожу. Наконец она собралась с мыслями и поднялась со стула. Малфой сделал это вместе с ней — в ее же сторону, так что теперь они чуть не столкнулись друг с другом, вскочив со своих мест. — Прости, — выдохнула она, выставив перед собой руки. — Извини, — одновременно с ней воскликнул Малфой, повторив ее жест. Он слегка придержал ее предплечья, чтобы помочь сохранить равновесие. Этот неожиданный физический контакт вызвал неловкость у них обоих, заставив Гермиону покраснеть и закусить губу. Она быстро отшагнула в сторону. Малфой топтался на месте, запустив руку в волосы. Захватив записи, Гермиона зашагала к выходу, и Драко последовал за ней. Он молча держался в нескольких шагах за ее спиной, пока они шли по коридорам, и помог войти в камин. — Ну, до завтра, — смущенно попрощалась Гермиона. Кажется, Малфой хотел сказать что-то, но передумал и просто кивнул.***
Гарри сиял. — Мы взяли нескольких человек, Гермиона! — возбужденно говорил он. — Все благодаря твоей информации. Те несколько ингредиентов помогли нам выйти на след покупателей. Их еще не удалось расколоть, но мы на правильном пути. — Это такое облегчение! — выдохнула Гермиона. — Если ты найдешь тот рецепт, это пойдет на пользу делу. Но я не могу настаивать, чтобы ты проводила время с Малфоем, если это тебе в тягость. У нас и так достаточно улик, чтобы… — Мне вовсе это не в тягость! — быстро выпалила она и покраснела. Гарри смерил ее внимательным взглядом. — Значит, не в тягость, — протянул он. — Ну, как скажешь. — Ничего такого! — возмущенно запротестовала Гермиона. Гарри заговорщицки кивнул, и она только закатила глаза.***
Такого больше не повторялось. Она поделилась с Малфоем радостной новостью, которую он воспринял не настолько воодушевленно, как она рассчитывала. Гермиона замечала, что он начал часто отвлекаться и стал более напряженным, как будто его больше не интересовало исследование. Она не понимала, в чем было дело.***
Вокруг ее ног вился Живоглот, мяуканьем выпрашивая угощение. — Нет, дружок, на сегодня тебе хватит, — назидательным тоном обратилась к нему Гермиона. Живоглот смотрел на нее умными и печальными глазами. До встречи с Малфоем оставалось совсем недолго. Гермиона поправила волосы и в очередной раз взглянула в зеркало, отмечая, как сверкали ее глаза. Как бы она ни отказывалась признавать, эти встречи, ставшие уже привычными, она ждала с нетерпением. Взяв Живоглота на руки, она прижалась носом к его загривку и почесала за ухом, как тот любил. Она гадала, с чем связана эта резкая перемена настроения Драко. Ее размышления прервал стук в окно. Гермиона, открыв его, впустила сову. Та выронила письмо на столешницу и с уханьем улетела прочь, даже не взяв угощения. Продолжая держать Живоглота на руках, Гермиона приблизилась к столу. Присев на стул, она опустила кота на колени, и тот ткнулся мордой в письмо, подозрительно зашипев. — Ну же, Глотик, дай мне посмотреть. Что тут у нас? — Гермиона распечатала конверт и достала сложенный пополам лист пергамента. Она открыла тот, и Живоглот моментально сунул в него нос, вызвав у Гермионы смешок. Она не успела вырвать письмо, когда чернила букв как будто оторвались от листа. Нахмурившись, Гермиона отбросила пергамент, но было слишком поздно: слова переформировались в маленькие острые пики и прицельно впились прямо в морду Живоглоту. Тот взвыл и спрыгнул на пол, а вместе с ним завизжала Гермиона, вскакивая со стула. Она бросилась к тумбочке и схватила палочку. Гермиона пыталась остановить проклятье, но мелкие лезвия быстро порхали над котом, раз за разом нанося ему увечья. Брызгала кровь. Гермиона знала, что не успевает. Она ничего уже не могла поделать. Все закончилось довольно быстро. Живоглот обмяк, истекая кровью. Черные пики замедлились, превращаясь в длинные, тягучие темные нити, и опали на пол. — Нет… Нет, нет, нет… Гермиона рухнула на колени и зарыдала, зажав рот рукой. Она неверяще уставилась на Живоглота, лежащего на полу, всего в крови, в нелепой позе, как будто надеялась, что все это не взаправду. В глазах все плыло от слез. Ужас произошедшего начал накатывать на нее постепенно. Она поняла, что лишь любопытство собственного кота спасло ее от гибели. Она поняла, что Живоглот отдал свою жизнь в обмен на ее. Она поняла, что его больше никогда, никогда, никогда не будет рядом. Гермиона завыла.***
Она не знала, сколько прошло времени. Она так и сидела в ступоре на коленях перед телом Живоглота. Где-то за ее спиной вспыхнул камин. — Гермиона? — кто-то звал ее по имени, но она не пошевелилась. — Извини, но я хотел удостовериться, что ты в по… — голос оборвался, и раздались быстрые шаги. Ее обняли за плечи. — Что произошло? Ты не ранена? — она покачала головой, и мысль о том, почему именно она не ранена, а точнее, из-за кого, заставила ее снова разрыдаться. Гермиона всхлипывала, качая головой и вытирая слезы рукавами. Малфой крепко держал ее. Его взгляд был устремлен на Живоглота — вернее, то, что от него осталось. Гермиона не могла смотреть на это. Прикрыв глаза и сглотнув, она отвернулась, уткнувшись лицом куда-то Малфою в плечо. Тот слегка вздрогнул и сильнее обхватил ее плечи, привлекая к себе. — Все в порядке, — сказал он. — Все хорошо. Она судорожно икнула и прижалась к нему, скользнув ладонями куда-то вверх, к лопаткам. Только сейчас она заметила, как ее трясло. Малфой оглядывал комнату. Он помог ей подняться, крепко обняв, и повел к камину. Гермиона запротестовала: — Надо… позвать Гарри, наверное, — она всхлипнула. — Скорее всего, это те, кого он ищет. — У тебя шок. Давай сначала уведем тебя в безопасное место, ладно? Гермиона подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было напряжено. Губы сжались в тонкую полоску, брови нахмурены, взгляд изучал то ее, то комнату вокруг. Она опустила глаза и, сглотнув, попросила: — Забери меня отсюда.***
— Мы схватили их всех. Она понуро кивнула, закусив губу. — Я хочу, чтобы ты знала… — Гарри выглядел расстроенным и виноватым. — Мне очень жаль, Гермиона. Правда. Прости меня. Я должен был раньше… — Перестань, — покачала она головой. — Это ничего не исправит. — Тебе надо отвлечься. Посидим вечером в баре? — Не сегодня, — отказалась Гермиона. — У меня есть кое-какое дело.***
В каминном зале Малфой-мэнора было пусто и прохладно. Она повела плечами и обняла их, потирая. До библиотеки ноги вели ее сами. Сделав глубокий вдох, она распахнула дверь и вошла. Малфой сидел за письменным столом, опираясь локтями на столешницу и уронив на них голову. Когда дверь отворилась, он, подскочив, повернулся к ней. На его лице резко сменилось несколько выражений от недоверия до удивления. — Что ты… Здесь? — странно сформулировал он вопрос, шагнув ей на встречу и замерев. — Я хотела кое-что уточнить, — сказала Гермиона, приблизившись. Он напряженно смотрел на нее. — Почему ты пришел ко мне? — спросила она без предисловий. Малфой выдохнул, прикрыв глаза, и отвернулся. Гермиона неотрывно смотрела на него. Драко ущипнул себя за переносицу и сделал несколько шагов по комнате. Наконец, отняв руку от лица, он протяжно вдохнул и ответил ей: — Ты приходила сюда каждый чертов день. На протяжении многих месяцев ты была единственным человеком, который не подкалывал меня, не подстерегал где-то в переулке, не отворачивался, услышав мою фамилию. Единственным собеседником. Я уже давно ни с кем так не смеялся. Черт побери, да я даже начал ждать наши встречи, я стоял у этого камина, как идиот, и каждую минуту смотрел на циферблат, потому что всегда приходил заранее, — грудь Драко вздымалась, а голос становился все громче. Он активно жестикулировал. — Грейнджер, если ты пришла, чтобы поиздеваться надо мной, то вперед: да, я так хотел, чтобы ты оставалась дольше, что убрал из библиотеки все часы. Я заваривал этот дурацкий чай, чтобы ты могла сесть рядом со мной — в этом доме уже сто лет не доставали вторую чашку. Я совершенно не помню, что за книгу читал, потому что все время смотрел на тебя. Гермиона беззвучно приоткрыла рот. Она шагнула вперед, чтобы прервать его, но он продолжил: — Когда ты сказала, что у Поттера есть все карты на руках, я понял, что тебе больше нет смысла приходить сюда. Я только и ждал, когда ты скажешь, что больше не придешь. Или, что хуже, просто не появишься, а я так и буду каждый день париться над прической и ждать тебя у камина, — он горько усмехнулся, переводя дыхание. — В общем-то, так и произошло. Я решил, что ты так и не придешь. Но я не мог найти себе места. Я ждал, и ждал, и ждал — и в конце концов подумал, ну, что мне терять? Если ты уже и так исчезнешь из моей жизни, то я хотя бы буду знать, что потерял тебя наверняка. Я даже не подумал, что с тобой что-то могло произ… Гермиона не дала ему договорить. Она сделала ровно три шага, чтобы встать вплотную к Драко — и, обхватив ладонями его лицо, поцеловала, заставив замолчать. Он замер от неожиданности. Гермиона прервала поцелуй, тяжело дыша, и слегка отстранилась, глядя ему в глаза. Его взгляд настороженно метнулся по ее лицу, а затем он отчаянно притянул ее еще ближе и поцеловал в ответ. Она обвила его руками, скользя по спине, гладила его плечи, пока он сжимал ее талию, и думала, что не сможет перестать приходить к нему. Никогда. Никогда. Никогда.***
Гвен возмущается, разгневанная и растрепанная, рассказывая родителям, как прошел ее год, в первый день летних каникул. Ей четырнадцать; она юна, храбра и категорична. — Судя по тому, что ты рассказываешь, он настоящая заноза в заднице, — хмыкнул Драко. Гермиона прожгла его взглядом, означающим «следи за языком», и обратилась к Гвен: — Милая, может, ты слишком категорична? Я уверена, что, стоит тебе узнать его поближе, ты смогла бы найти с ним общий язык, — предложила Гермиона, украдкой бросив взгляд на Драко. — Никогда, никогда, никогда! — Гвиневра резким движением головы отбросила волосы за спину. — Он же… Он просто невыносим!