Тайная столица

Москва, 24 февраля 2023 года. В очередной будний день Москва просыпалась довольно-таки неохотно, не столь резко, как обычно, «выплескивались» на улицы потоки людей и машин. Легкая изморозь и общая сырость погоды вкупе с серыми облаками, застилавшими собою небо, угнетала даже голубей. Птицы, нахохлившись и максимально распушив перья, заняли почти все укромные уголки на земле и под крышами многих домов, и люди, сами того не замечая, копировали поведение птиц, едва выйдя на улицу. Вздергивали воротники курток и пальто, ежились, старались укрыться от усиливавшегося дождика под навесами или зонтами (которые немногие сегодня решили взять с собой). Некоторые на улицу не выходили вовсе и были вполне довольны, в большинстве своем: такие люди либо работали на дому, либо были сегодня свободны от любой работы, и сейчас преспокойно спали в своих квартирах. До поры, до времени, подполковник полиции города Москвы Даниил Золотилов относился ко второму типу людей: честно в свой единственный выходной высыпался дома, в давно уже ставшем родным Царицыно, но всю идиллию по закону жанра нарушил звонок лежавшего на прикроватной тумбочке телефона. С огромным трудом заставив себя проснуться, Данил приподнялся на локте, первым делом обернувшись: жены рядом не было. Аня рано утром убежала на работу, судя по всему, не решившись будить мужа, коему редко выдавался случай поспать. На кухне работал телевизор, готовила завтрак дочь Марина, жившая по принципу «Не сплю я, не будет спать никто». Что удивительно, сегодня девушке в институт было не нужно, но проснулась она аж в двадцать минут девятого, что было вещью поистине странной. Редко в свободные дни Марина подскакивала ни свет, ни заря. Телефон продолжал настойчиво звонить, и ответить на вызов все же при-шлось. Не успел Данил даже и слова сказать, а на том конце линии уже затараторила, явно не желая быть сейчас прерванной, эксперт по исследованию биоматериала Анастасия Строгинова. - Даня, у нас очередное похищение. На этот раз снова студент, 19 лет. Второй курс института стали и сплавов. Должен был остаться на эту ночь у друга, но так до него и не дошел. Последний раз его видели возле института. Твой выходной отменяется, Орлов уже всех на уши поставил,- судя по голосу, Настя, как и всегда, улыбалась. Казалось бы, что при такой работе улыбаться: Настя в свои 29 лет почти все дни проводила в морге и лабораториях. Делала анализ всех подозрительных веществ, найденных на местах преступления, крови жертв, да, в конце концов, не раз видела не самые приятные картины убийств на местах преступлений, но позитив при этом так и излучала. Молодая, извечно веселая девчушка (именно девчушка), с копной шоколадного цвета кудрей и по-детски привлекательным личиком, она не подходила своей работе. Но в то же время, свою профессию она любила, коллег всегда могла поддержать и взбодрить, а оттого цены ей не было и как работнику, и как человеку. Данил вздохнул, проведя рукой по своей щеке, покрытой многодневной щетиной. С этими похищениями он совсем перестал следить за собой, черт возьми. - Я не могу сейчас же приехать, ты меня из кровати только что подняла. - Умойся, оденься и вперед. Я оплачу тебе завтрак в ближайшем к нам «Кофе Хаусе». - Насть, я весь обросший, на дикаря похож, окромя «умыться, одеться» я хочу еще побриться и хотя бы выпить кофе на своей кухне, а не в кафе. - Ну, ты и зануда, однако, Золотилов,- с нотками обиды в голосе произнесла Настя.- Ладно, я прикрою тебя перед Орловым, по возможности. Через полчаса чтобы был в доме 10 на Осеннем бульваре, это в Крылатском районе. Надо осмотреть квартиру, где похищенный парень жил, вдруг найдем между ним и первыми двумя что-то общее. - Я тебе буду благодарен по гроб жизни. Закончив разговор, мужчина наскоро одел халат и направился на кухню. Пока он занят приготовлением кофе и последующим приведением себя в порядок, стоит рассказать о подполковнике Золотилове чуть подробней. Даниил относился к тому типу мужчин, которым возраст был к лицу, и в свои сорок один выглядел, в принципе, неплохо. Высокий и жилистый, с темно-коричневыми волосами, едва доходившими длиной до плеч, он больше походил на 37-летнего, чем на того, кто, по идее, должен переживать кризис среднего возраста. По характеру он был человеком довольно спокойным, но порой мог давать волю эмоциям, что не портило общего впечатления, производимого им на окружающих. Многим женщинам (в том числе и Ане) безумно нравились его глаза, почти черные, холодно смотревшие на собеседника из-под дуг темных бровей. Даниил Золотилов был женат, и жена Анна подарила ему двух замечательных детей: Марину и Женю, в полицию он пошел скорее из-за того, что хотел обеспечить безопасность людей, таких же, как он сам и его родные, нежели из-за желания прослыть «великим стражем порядка», коим был его дед. Просто душевный порыв, хотя все были против, а Аня и ныне нередко просила бросить работу и найти призвание поспокойнее. Работать Данил не прекращал, и постепенно все решили, что с этим придется смириться, но в последний месяц и жена, и дети нервничали все больше. За несколько недель пропало уже 3 студента, совершенно бесследно. Просто были дети, и вдруг их не стало, будто и не существовало их никогда. Никаких улик, зацепок, хотя бы намеков на то, куда они могли запропаститься. Полиция зашла в этом расследовании в тупик, начальник группы, в коей состоял и Данил, не знал, что делать, а дети продолжали пропадать. Задумавшись о своем, мужчина все же перелил воды в чашку с кофе, так что горячий напиток выплеснулся ему на свободную от чайника руку, которой он опрометчиво уперся в поверхность стола. С огромным трудом удержавшись от того, чтобы выругаться, Золотилов наскоро вытер руку и также забрызганную поверхность стола, так что вошедшую Марину заметил далеко не сразу, а только лишь когда девушка обозначила свое присутствие голосом. - Ты чего не спишь? - На работу вызвали,- отозвался Данил, отшвырнув тряпку, коей вытирал стол, в сторону раковины.- Куда интереснее, рыжик, почему ты в свой же свободный день не спишь. Марина была, как уже было упомянуто, рыжей, с милыми россыпями веснушек на щеках, чем она, несомненно, пошла в мать. От отца ей достался цвет глаз и склонность к худобе, в то время как ее мать, Аня, была женщиной полноватой. Помимо прочего, дочь Золотилова была настоящим, живым подтверждением фразы: «Рыжий – это состояние души». Задорная, бодрая, не сидящая на месте и не дающая сидеть на месте окружающим, она была полной противоположностью вечно угрюмого брата. - У Наташки день рождения сегодня, а мне еще подарок успеть купить надо.- Девушка улыбнулась, отпив из своей чашки, уже стоявшей на столе.- Боюсь даже предположить, когда он у меня в руках окажется. - И что же ты даришь? - Билеты на концерт Кагалича,- Марина мечтательно улыбнулась, хотя ее отцу фамилия некой звезды ни о чем не сказала.- Мне бы кто такое подарил. - Известная личность? - Еще бы! Всего шесть лет как на мировой эстраде, а уже успехи, которые ни-кому из наших звезд не снились, делает. К тому же, актер и певец в одном лице... А еще он просто душка, прямо слов нет! - Очередной голубой красавец, видимо,- тихо буркнул в чашку Золотилов, вспомнив, что фамилия Кагалич ему крайне смутно, но все же знакома. - Папа! - Это лично мое мнение,- Золотилов поднялся на ноги, направившись к себе, дабы переодеться. Когда он вернулся, допить остатки кофе, а затем уже направиться на работу, Марины и след простыл. Что же, главное, чтобы домой не поздно вернулась, а уж когда уходит – не столь важно, хоть в 6, хоть в 9 утра. Дождь за окном усилился, уменьшая желание поддаваться на уговоры одного эксперта и ехать в спальные районы Москвы с утра пораньше, при том не успев выспаться, но сделать это было нужно, потому что в ином случае Орлов устроил бы разбор полетов за все года работы. Любые сомнения разрешил очередной звонок, в этот раз уже непосредственно от руководителя группы Владислава Орлова. Правда, в этот раз Данил предпочел трубку не брать, а просто молча выскочил за порог квартиры, не забыв прихватить с собой зонт. В конце концов, на дворе был дождь, из отведенного подполковнику Настей времени оставалось лишь пятнадцать минут, а от Царицыно до Крылатского ехать было довольно долго. И надежды на то, что студенты окажутся живы, с каждой минутой становились все более призрачными...