Венок из одуванчиков

      — Феденька! — доносится звонкий детский голос с площадки. Белобрысый мальчишка, с перемотанным бинтами левым глазом — проделки его пьяных родителей — бежит к тому самому Феденьке, ярко улыбаясь ему, пока тёплый, утренний, летний ветер треплет его волосы, что выбились из короткой аккуратной косички, заплетённой его бабушкой.       — Смотри, что я тебе сделал! — кричит через полплощадки мальчик, несясь к качелям, на которых сидел его друг Федя и читал очередную энциклопедию. На этот раз это была книжка о птицах. Коля подбегает, останавливаясь рядышком, протягивая своё творение — венок из одуванчиков, который он так старательно плёл последние двадцать минут прогулки. Руки мальчика раскрашены в коричневые следы от сока этих цветов, а где-то на одежде уже просвечиваются соответствующие коричневые колечки, отстирать которые будет непосильной задачей. Но Коле на это плевать, главное, что он старался сплести этот венок для своего единственного друга, чтобы порадовать его и подарить мгновение, в котором Федя сможет улыбнуться.       — Зачем? — спрашивает Федя, отрывая свой взгляд от страниц, поднимая его протянутый жёлтый венок. Мальчик смотрит своими тёмными глазами на сплетённые вместе цветы, а после и на улыбающегося мальчишку, что, как раз и принёс ему такой необычный подарок.       — Ну как «зачем»? Понятно же зачем. — с этими словами венок опускается на тёмные волосы, слишком выделяясь на их фоне, пока Коля, поправив одуванчики, пару раз похлопал в ладоши от радости. — Тебе так идёт!       — Правда?.. — а в ответ на довольный и счастливый взгляд ярких… яркого глаза — немного удивлённый взгляд тёмных глаз и мягкая улыбка. Коля всегда заставляет его удивляться и улыбаться.       — Конечно! — весело откликается Коля, смотря на своего друга, что так мило улыбается ему и только ему, заглядывая в самую душу глубокими тёмными глазами, которые, порой, своей проницательностью пугали даже взрослых. Гоголь так и стоит рядом, складывая руки за спиной, перекатываясь с пятки на носок, о чём-то размышляя, что-то прикидывая, когда взгляд опускается на книгу в чужих руках, привлекая внимание. Федя часто носит с собой на прогулки книги, будь то энциклопедии или детские Евангелие, научные журналы. Гоголь никогда не отказывал себе в вопросе про очередное чтиво своего друга, всегда с интересом слушая и распрашивая Федю о всём том, что он успел вычитать, а Федя никогда не отказывал себе в удовольствии рассказать Коле о том, что он только что прочитал или почитать другу вслух, попутно отвечая на сыплющиеся между делом вопросы.       — О чём ты читаешь? — Коля, наклоняется над книгой, видя один лишь сплошной текст, пока не понимая, о чём идёт речь. Читать книгу вверх ногами не очень-то удобно.       — О птицах, Коль. — Федя поднимает взгляд на друга, что так заворожённо смотрит на него в ответ, тараны взглядом, выжидая ответ.       — О птичках? А там есть картинки? — с интересом смотря на книгу, спрашивает белобрысый мальчишка, обходя Федю. Он встаёт позади него и заглядывает в раскрытую книгу через плечо друга.       — Да, смотри. — откликается Федя, провожая Колю взглядом перед тем, как, пролистывая страницы с текстом и непонятными изображениями внутренних органов этих животных, открывая яркие картинки птичек в полный их рост. И все разные. Мальчик чуть поднимает книгу с колен, чтобы его друг мог лучше их рассмотреть и полюбоваться его любимыми животными.       — Какие красивые! Я, когда вырасту, тоже хочу стать птичкой, представляешь? — воодушевлённое вздыхает Коля, поднимая взгляд к светлому июльскому небу. — Вот как возьму в один день и полечу, махая крыльями. Но ты не бойся, я обязательно буду прилетать к тебе, ты же мой друг! — весело щебечет Коля, наклоняясь и обнимая Федю за плечи, немного склонившись над ним, продолжая рассматривать картинки, что ему показывали, крепче сжимая худые плечи своими маленькими ручками.       — Хорошо, тогда я буду очень тебя ждать, Коля. — с улыбкой на лице отвечает Федя, неспешно перелистывая странички, чувствуя, как его обнимают. Он бы и хотел сказать, что птичкой Коля стать не сможет, но его друг так радуется, рассказывая об этом, его глаза так сверкают и блестят, стоит только заикнуться о птицах, что будет проще согласиться, чем пытаться переубедить мальчика. Да и зачем? Коля ведь такой счастливый в моменты, когда он предаётся своим мечтам и фантазиям.       — А знаешь что? — интригующе спрашивает Коля, поворачивая голову, смотря на Федю, чей взгляд был опущен на страницы книги. — Пошли ко мне домой? Моя бабушка обещала пирожков напечь.       А мальчик и хотел было отказаться, но Коля отстраняется, оставляя руки на чужих худых плечах, давя на них, толкая и заставляя подняться. Федя едва успевает книгу закрыть, как Коля уже стоит рядом и берёт его за ладошку, весело разворачиваясь и топая к своему подъезду, утаскивая своего дорогого друга с детской площадки, оставляя её в полном одиночестве.       Коля прилагает все силы, чтобы сдвинуть с места тяжёлую металлическую дверь и открыть путь к лестнице. Они поднимаются по ней, рассматривая надписи на зелёных стенах старого подъезда, что сейчас так красиво освещают утренние лучи солнца, стекая чёткими линиями по дверям и перилам. Коля не отпускает чужую ладошку, весело перешагивает через ступеньки и поднимается выше, пока Федя едва поспевает за ним. Дверь в квартиру не закрыта, потому что мальчик выходил всего лишь во двор, да и не надолго, а ключей у него пока ещё нет. Коля открывает дверь и заходит внутрь, не забыв прикрыть её за собой.       — Бабушка, а я Федю привёл! — звонко говорит Коля, наклоняясь и расстёгивая липучки на своих кроссовках одной рукой, пока вторая так и не отпускает Федю, что стоял, неловко прижав книгу к животу. Конечно, он не первый раз бывал в этой уютной маленькой квартирке, где уже в прихожей чувствуешь эту тёплую атмосферу, что царит в воздухе, но мальчику по-прежнему неловко перед бабушкой Коли, ведь он доставляет ей неудобства.       — Ой, Феденька, здравствуй. Мойте руки и проходите к столу. — ласково отзывается старушка, выглядывая из дверного проёма кухни на пришедших мальчиков.       — Хорошо, бабуль. Федь, ты чего встал? Давай, разувайся и пошли руки мыть. — весело отзывается Коля, смотря на своего друга, наступая на свои кроссовки, чтобы стянуть их с ног, не используя руки. — Давай подержу.       Федя и оглянуться не успевает, как его энциклопедия пропадает из руки, а ладошку отпускают. Сказав тихо «хорошо», мальчик наклоняется, разуваясь, а после поднимая взгляд тёмных глаз на Колю, что в ту же минуту берёт его за руку и тащит в ванну, оставив тяжёлую книжку на тумбочке, на которой едва было место. Еле дотянувшись до выключателя, мальчик пропускает Федю внутрь и сам заходит следом, смотря за тем, как его друг включает воду и принимается мыть свои руки.       Расправившись с этим делом, мальчики уходят из ванной и бредут на кухню. Ну как бредут — Коля идёт по коридору в припрыжку, а Федя неловко следует за ним, рассматривая давно изученные старые картины на стенах, которые, кажется, рисовал Колин дедушка, царствие ему небесное. Проходя в небольшую комнату, где сейчас хлопочет Колина бабушка, складывая только что приготовленные пирожки на тарелку, пока на старой газовой плите тихо свистит белый закипающий чайник, с рисунком цветов.       — Приятного аппетита, мальчики. — раздаётся рядом мягкий голос бабушки.       — Спасибо. — в один голос говорят мальчики, присаживаясь на рядом стоящие табуретки, когда на стол ставят тарелку с пирожками. Счастью Коли не было тогда предела — ранее летнее утро, рядом любимые и дорогие сердцу люди и горячее угощение на столе. Что может быть лучше всего этого?       Федя неловко тянется за пирожком, немного вздрагивая, когда ноги касается что-то мягкое. Он опускает свой взгляд под стол и видит пушистую тёмно-коричневую кошку, что трётся о его ноги и совсем тихо мурчит. Мальчик откладывает свой пирожок, когда Колина бабушка ставит на стол чашки с чёрным чаем, поправляя после аккуратный фартук. Федя аккуратно берёт пушистое животное и сажает себе на колени, улыбаясь, когда кошка потирается о его живот и устраивается на худых коленях, сворачиваясь клубочком, продолжая негромко мурчать.       — Вы такие хорошие! — а Коля и нарадоваться не может, смотря на эту картину. Сердце сладко стучит и тянет в груди, смотря на Федю, что сидит рядышком с венком на голове и гладит его любимую кошку Маньку, что обычно бросается на всех чужих людей и шипит, а тут сладко спит на коленях его друга, только больше подставляясь под ласки. Федя на фразу Коли довольно улыбается, поднимая на него счастливые глаза.       — Ладно, я вам не мешаю, кушайте на здоровье. — мягко говорит бабушка, потрепав Колю по голове, оставив короткий поцелуй на макушке и уйдя в гостиную. Коля довольно улыбается, беря в руки пирожок, надкусывая его, пока Федя вернул всё своё внимание мурчащему клубочку на своих коленях.       — Федь, а когда мы вырастем, мы же будем вместе? Будем продолжать дружить как и сейчас? — чуть тише спрашивает Коля, переводя взгляд на своего друга, ожидая ответ.       — Конечно, Коль. Ты же мой лучший друг. — с тёплой улыбкой на лице говорит Федя, смотря на Колю, что вот-вот был готов расплакаться от счастья, расплываясь в улыбке. Он тихо смеётся, положив свою голову на плечо своего любимого друга, поднимая взгляд на окно, не закрытое кружевными занавесками. Ему уже и не хочется никуда улетать.

***

      — Феденька, а я тебе венок сплёл! — весело щебечет Гоголь, подходя к читающему на качелях Фёдору, опуская аккуратно сплетённые цветы на его голову, поправляя их, чтобы не упали. Коля радостно смотрит на парня, что отрывает взгляд от книги и едва улыбается, поманив пальцем, как-бы прося нагнуться. И Гоголь делает это, получая лёгкий поцелуй в щёку, от которого улыбка становится только шире, а в груди разливается приятное тепло, берущее за душу.       — Ты как всегда в своём репертуаре. Спасибо. — отзывается Достоевский, смотря на это счастливое лицо. Он поднимается с качелей, закрывая книгу по орнитологии, беря её в одну руку, прижимая к груди. — Пойдём?       — Вперёд! — резво отзывается Коля, беря чужую свободную ладонь в свою, переплетая пальцы. Вечер настолько поздний, что детей на площадке давно нет, а освещают её только один фонарь и горящие в их доме окна.       — К слову, — начинает Коля, поднимая глаза на Достоевского, пока свободная рука ныряет в карман за ключами. — я нам пирожков напёк.       — Прелесть, Коль, прелесть. — Достоевский усмехается, проходя в старый, потрёпанный временем подъезд, ощущая это тянущее чувство дежавю. Воспоминания так и всплывают в голове, вызывая тёплую улыбку.       — Так, руки мыть и за стол! — командует Гоголь, вылезая из своих потрёпанный кед, улетая на кухню, вызывая тем самым смешок у Фёдора. На комоде всё так же мало места и ни одна вещь, будь то ваза Колиной бабушки, статуэтки или её вязанные салфетки, всё так и находится на своих местах. И это придаёт этой маленькой квартирке своей красоты и уюта.       Всё же, Достоевский выполняет своеобразный приказ в виде мытья рук и уже через пару минут сидит на кухне, кусая пирожок и запивая его чаем. Приятная атмосфера, домашняя, только Гоголь от чего-то притих, утыкаясь взглядом в свою кружку. Гложит что-то, мысли тяжёлые.       — Знаешь, Федь… — начинает Коля, крутя чашку в своих руках, так и не отрывая от неё своего взгляда. — Незадолго до того, как уйти, бабушка мне одну интересную вещь сказала. — Достоевский молча наблюдает за тем, как Коля ухмыляется так некстати выступившим слезам на глазах, что еле-еле держатся на светлых ресницах. Он понимает, о чём будет разговор и внутри что-то сжимается от вида сверкающих в тёплом свете лампы глаз, но Фёдор не станет останавливать Колю, успокаивать сейчас, потому что Коле это нужно. Нужно поговорить и рассказать о том, что тревожит его душу, потому что Фёдор поймёт и в знак подтверждения этой мысли, Достоевский аккуратно, еле-еле касается руки Гоголя, накрывая ладонь своей ладонью, едва её сжимая, не мешая, не перебивая, показывая лишь то, что он слушает, что он рядом.       — Она сказала, что нам с тобою очень повезло. Мне с бабушкой с тобой. — уточняет Коля. — Она всегда так радовалась, видя нас двоих, ты ей был совсем как родной, она считала тебя частью нашей семьи. — Гоголь на мгновение замолкает, но лишь для того, чтобы проглотить этот ком, сморгнуть слёзы, скатывающиеся по щекам и вдохнуть больше воздуха в горящие лёгкие.       — В последний раз она желала нам счастья и знаешь, с тобой я действительно счастлив. — Коля криво улыбается, смотря на Фёдора, смаргивая слёзы, чтобы лучше его рассмотреть. Его брови надломлены, губы сжаты, а дыхания, кажется, и вовсе нет. Несколько секунд и Достоевский мягко улыбается, тянется свободной рукой к Коле, вытирает горячие слёзы, тепло шепча:       — Вы для меня тоже семья. Мои родные люди. И если Людмила Сте… Нет. И если наша бабушка сказала, что мы будем жить счастливо, значит так и будет. — Достоевский видит, как Коля улыбается, а слёзы всё стекают и стекают, кажется, даже с большей силой, чем до этого. Ему больно от потери, им двоим, но с Фёдором Коля действительно счастлив — они прожили бок о бок всю свою жизнь и готовы прожить ещё.       — Хех. Спасибо, Федь. Правда, спасибо. — Гоголь утирает свободной рукой щёки, вздрагивает и утирает их вновь, широко и ярко улыбаясь.       — Иди сюда. — Фёдор двигает свой стул ближе, обнимает Гоголя и тот льнёт к нему, сжимая крепко-крепко, тихо посмеиваясь. Чёрт его знает, почему, главное, что на душе необычайно легко и тепло от таких вечно холодных рук. И обнимают они так мягко, трепетно, поглаживают кончиками пальцев вздрагивающие из-за особо глубоких вздохов плечи, успокаивают… И Коля уверен, уверен на все сто процентов, что именно так и выглядит его счастье.